25 октября 2014 года

(22:09)

У меня сейчас нет сильного желания писать. Но мне это необходимо, чтобы было ощущение, что я не провёл вечер впустую, пытаясь подобрать занятие повеселее для убивания времени. Мне есть, о чём сказать – но вот настроения нет совершенно. Вчера я необычно провёл день, и время пролетело очень быстро. В четверг вечером я был уверен, что с утра в пятницу примусь за работу – но, когда оно наступило, я вдруг понял, что ужасно хочу пересмотреть фильм «Двойная жизнь Вероники». Я не мог уснуть после того, как встал в первый раз и проводил маму на работу, хотя обычно мне всегда это удавалось. Причина была ясна: я со всё нараставшим возбуждением ждал момента, когда встану с кровати, позавтракаю, установлю к себе в комнату большой экран – и начну наконец смотреть фильм. Желание было так сильно, что я практически тут же вскочил и стал подготавливать монитор к просмотру. Не помню, как и позавтракал-то. Зато помню, с каким тихим восторгом и наслаждением начал смотреть «Веронику». Я боялся, что такое сильное желание посмотреть фильм всё только испортит, так как будет заранее требовать от меня определённых впечатлений. Но вышло замечательно. Меня пару раз прерывали, но было вполне терпимо. Удивительно, что я не полюбил этот фильм сразу. Ирен Жакоб (так же, как и в «Красном») просто не позволяла оторвать от себя взгляд, зачаровывая и восхищая с каждой минутой всё больше и больше. Фильм неоднозначный, более того – мистический, волшебно-загадочный. Даже разобраться в сюжете стоило мне немалого труда (окончательно – только после прочтения парочки статей и описаний фильма). Но самое необычное заключалось в том, что после навеянных «Вероникой» впечатлений мне тут же захотелось прочитать сборник интервью Кшиштофа Кесьлёвского, под названием «О себе» (он был составлен одной английской журналисткой). И я сел читать. Читал до обеда и после. Наверное, часов 5 читал. И время потратил не зря.

Взгляды Кесьлёвского, его натура и образ мышления стали понятны мне довольно-таки быстро. Он вызвал у меня симпатию почти что с первых же строк. Наверное, даже эти первые строки были лучше всего. Во всех его словах существовала для меня предельная ясность – настолько, насколько это вообще возможно, когда какой-то умный и наблюдательный человек рассказывает о себе что-то другим. Его характеристики собственных фильмов оказались, разумеется, куда более ценными и достоверными, нежели всех критиков и журналистов, а также и зрителей. Это очевидно. Когда автор говорит о своём произведении, то всё звучит легко и понятно, замысел стоит прямо перед тобой, а не теряется в изощрённой, метафоричной и неоднозначной болтовне критиков – которые, кроме того, просто и не могли прочувствовать его до конца. И, в особенности, приятно было прочитать там и немногие, но такие тёплые и восторженные отзывы об Ирен, которая, на мой взгляд, просто и не могла вызывать к себе иного отношения. «Чистая, заставляющая сердце замереть красота Ирен Жакоб – вот что излучает сияние». «В ней есть поразительная невинность и чистота. Она воплощает добродетель и достоинство – что случается нечасто». Это всего несколько строк, но я не мог их сюда не вставить. Для меня они – буквально-таки личная радость и утешение, что не один я так безумно восхищаюсь Ирен и созданными ею на экране образами. Ужасно жаль, что таких прекрасных фильмов с её участием всего лишь два. Конечно, и это уже невероятно много – почти 3 часа присутствия Ирен на экране! И так не хочется расставаться с образами Валентины и Вероники – двух самых волшебных и прекрасных для меня в кино женщин. Не хочется, чтобы кто-то другой вскоре заменил их в моих мыслях – хоть и наверняка знаешь, что так оно обязательно и будет. Но мысль о том, что я всегда могу вернуться к ним – и обязательно вернусь – все-таки не может не согревать душу. Я знаю, что это случится. И я знаю, как буду счастлив в те грядущие часы.

(23:45)

На самом деле, существует не так уж много подобных образов в кино, к которым я стремлюсь возвращаться снова и снова. Ради того, чтобы отыскать их, приходится смотреть кучу всего, что тебе не по душе, либо того, что оставляет просто-напросто равнодушным – при всём моём объективном желании заявить, что «снято это хорошо». Так или иначе, можно сказать, что смысл просмотра фильмов для меня – отыскать всё самое лучшее, прекрасное и близкое мне, что сокрыто пока еще в недрах кинематографа. И даже не для того, чтобы собрать некую коллекцию и «чахнуть» над ней, как делал это Скупой Рыцарь. Важен именно сам поиск, подобный стремлению к счастью – которое, на поверку, оказывается всегда лучше, чем достигнутый потом результат. А, вернее, подобный стремлению не к счастью, но к его подобию – ведь если бы я достиг именно счастья, мои поиски были бы окончены. А так они продолжаются, озаряя иногда мою унылую жизнь, по тысячу раз теряющую смысл – и столько же раз возвращающую его.

Это делают и мечты, в которые с упоением и ощущением вечного блаженства погружаешься нередко тёмными ночами. И один час здесь приравнивается к вечности. Маленький закоулок в глубинах твоего сознания, где происходят чудесные и невозможные события с людьми, которые никогда не были знакомы (и даже не жили на свете), которые, встреться они в реальности, могли бы и не понравиться друг другу; реальные места, преображённые в сказочную страну, где всё для тебя не менее реально (при очевидно нереальном течении жизни там), где всё может случиться, где все могут встретиться, приятно и задушевно побеседовать, подружиться и влюбиться. Замечательна сама вера человека в то, что так могло бы быть… В каком-то другом, параллельном, альтернативном мире… Если бы… И туда можно возвращаться постоянно. И постоянно чувствовать, что мир этот прекрасен – люди же, живущие в нём, способны постоянно тебя удивлять, приобретая все новые причудливые формы своих придуманных и идеальных характеров. С ними не бывает скучно или тоскливо. А, если так и случается, они все равно всегда и всё понимают без слов и утешают тебя. Я прямо сейчас слышу их дружеские голоса, их веселый и радостный призыв. Пойду-ка я, наконец, к ним.