Санки

               
   После войны жизнь потихоньку налаживалась. Я не оговорилась. Именно потихоньку. Страна была так разорена войной, фашистами, что об излишествах народ и не думал. Был бы хлеб на столе да картошка. А уж об игрушках для детей вовсе почти никто не думал. У Зойки кукла была сшита бабушкой, рот и глаза этой кукле нарисовал вкривь и вкось старший брат химическим карандашом.  Лыжи и санки тоже были самодельными, из-под топора, изготавливались своими же, деревенскими. У Зойки была великая мечта: кататься на настоящих санках, а не на «ледянках», которые часто переворачивались, когда она неслась с горы.
   К девчонке в деревне относились по-разному. Кто-то равнодушно: ну, живёт девчонка и живёт. Кто-то жалел и подкармливал: отца нет, мать и бабка из сил выбиваются, а пятерых ребятишек прокормить надо.  Кто-то обожал её проделки, долго рассказывал о них в компаниях и часто подначивал её на новые шалости. А кто-то терпеть не мог. К последним как раз относилась семья Захаровых: бабка, её дочь и толстый, неповоротливый Вовка.
   Надо сказать, что Зойка к ним тоже не очень тепло относилась: во-первых, бабка была злая, как баба Яга из сказки, во-вторых, Вовка, чуть что, бежал к бабке и жаловался, в-третьих, Захаровы были зажиточные и Вовку одевали, как барчука. У него были новые валенки, новое клетчатое пальто с меховым воротником и новая шапка-ушанка. А ещё был красный вязаный шарф, который почему-то раздражал Зойку так, что хотелось при встрече поколотить его владельца. А ещё у Вовки были санки, настоящие, с металлическими полозьями, на которых он никому не давал прокатиться. У всех деревенских ребятишек были обыкновенные «ледянки». Зойка, как только видела этот красный шарф, моментально бежала к Вовке, где бы он ни был, отбирала санки и успевала скатиться раза два-три, пока он доходил вперевалку до дома, чтобы пожаловаться на Зойку. Бегать-то он не мог. За это время Зойка успевала ещё и спрятаться, так что Вовкина бабка орала нелестные слова уже в воздух:
-Атаманша! Отродье! Дикарка! По тебе тюрьма плачет!..
   Однажды Зойка поймала Вовку на горке, красным шарфом связала ему ноги. А сама понеслась на санках, оседлав их, прямо к реке. От счастья полёта у неё закружилась голова, и она завопила на всю деревню песню:
                «Прощайте, скалистые горы,
                На подвиг Отчизна зовёт!..»
   Деревенские, кто был дома, повыскакивали на крылечки и стали ждать развития событий: сейчас выскочит бабка Захариха и начнёт костерить девчонку. Прямо бесплатное кино! Смешно смотреть, как старуха сражается с девчушкой. Вдруг Зойка обнаружила, что летит прямо к полынье, где они брали воду и полоскали бельё, и от страха зажмурила глаза. Все затаили дыхание, даже Вовка, уже выпутавшись из шарфа, остановился, прекратив свой «бег вперевалку». Мужики из кузни, что была неподалеку, мчались к реке, прихватив верёвки. Санки, подлетев к полынье, как-то странно подскочили на наросшей от мороза наледи и резко свернули к более узкой части полыньи, которую, остановившись, перегородили на манер мостика. Зойка приоткрыла глаза, не замечая, что её ноги, обутые в старенькие валенки, опустились в воду. И один валенок уже сполз в полынью и начал тонуть.
-Ты куда, дурацкий валенок! – завопила Зойка? - В чём я ходить буду? Но тут набежали деревенские, схватили Зойку и начали её обнимать и целовать. К этому времени к реке подоспел и Вовка Захаров. Заплакав, он сначала стукнул Зойку по плечу, а потом сказал:
-Ты, Зойка, можешь кататься на моих санках, сколько захочешь и когда захочешь!  Только не тони в речке.  Вовкина бабка стояла здесь же, среди толпы, и молчала.