Ночная смена

Мой рассказ будет про очень неудачливого человека и ночь. Пусть ночь тоже будет его неудачливой подругой, которая сводит его с ума и исчезает ничего не оставив после себя кроме усталости.
Э.Д.


-Как же,сказало мое тело прочитав эпиграф, не оставил ничего, а сама потерянность ночи, само ощущение своего собственного ничтожества, раздавленного монотонной работой и невозможностью заснуть. Разве ты мог специально представить себе, что нарушаешь все человеческие законы существования и сознательно разламываешь себя на две половинки?
-Ну я не знал, что все так затянется, что все так будет, что у меня найдется тысяча оправданий тому, что происходит, но при этом я ничего не буду менять. Понимаешь, я специально потерялся настолько, чтобы когда-то потерять и самого себя.
-Тогда с кем я буду разговаривать, спросили мое тело.
-Я не знаю, это буду я и не я и ты уже не сможешь это понять. Твой верный компаньон отдаст концы, но будет живее живого.
-Странно, сказало тело, когда умираю я, то ничего не остается кроме пыли, а когда умрешь ты, то значит я ничего не замечу?
-Да, это так.
На этом голос в голове замолчал и дал мне от время на отдых. Итак когда надо собираться на работу в ночную смену, то лучшее из того, что я могу сделать, это снова лечь спать, вскоре после того проснулся. Тогда все мысли, весь я потухну в дневном сне, растворюсь в его нескончаемых тяжелых фантазиях и проснусь уже готовым и дальше быть не совсем живым.
-Нет, сказало тело, когда то ты бросался в бой и чувствовал себя победителем, ты одолевал ночь одним махом, одним огромным шагом гулливера перешагивая ее пустоту и насыщенность. Ты доживал до утра с чашкой кофе и знал, как это важно, добраться до утра. Ты боролся с невидимым призраком и почти каждый раз побеждал его.
-Вот, вот. Призрак то был невидимым, даже еще и зачем мне было бы одолевать его, ведь пользы я с этого никакой не получал. Я боролся с призраками ночи, только для того, чтобы самому стать призраком.
-Опять ты за свое, сказало тело, зачем тебе быть призраком, когда ты человек?
-Я насмотрелся на ночь столько раз, мечтательно ответил я, что захотел быть на нее похож, разве я должен быть за это наказан? Разве может быть наказан человек, который хочет потерять свое место среди всего человечества, просто уступив его кому-то другому, как уступают место в трамвае или на скамейке в парке. Что может быть лучше того, чтобы уступить свое место, особенно когда не знаешь принадлежит ли оно действительно тебе.
Пусть же ночь будет легкой, ведь она уже столько раз была тяжелой и мучительной

Большой город тихо умирал от жары, но все еще пытался доказать людям, что он на что-то годен. Казалось, что наконец-то можно забросить все дела и перестать волноваться из за того, что ничего не получается, потому что мозг отказывался работать. Альтернативой можно было сойти с того же  ума от  событий, которые не влезали ни в какие ворота, потому что  объяснить их можно было разве что прилетом злых инопланетян на землю  или возвращение нацистов с космической базе на луне.
Следующие два дня были очевидно посвящены исключительно телу. Оно полностью погрузилось в этот суетливый мирок и увлекло меня с собой. На второй день я начал презирать этого себя, который втащил меня в суетливый сон, но ровным счетом ничего не мог сделать. Даже подумать о том, что нужно что-то другое мне не удавалось. Точка обратного  отсчета начиналась тогда, когда казалось, что груз дня сваливается с плечей, когда захлопывалась дверь в квартиру, и я оказывался у письменного стола с чашкой чай, где казалось что все встает на свои места.
Тогда тело возвращалось на исходную точку. Как бы к началу своего настоящего времени, где оно соединялось со мной и позволяло мне проявиться.
-Привет, устало говорил я. Я так устал от тебя. Ты захватило власть в моей вселенной и оставило меня не у дел. Я проспал двое суток в суете и желаниях, еще и мыслях и все это было абсолютно ни о чем. Я разбит, потерян и не знаю что делать дальше. Разве это было моей целью? Разве я этого хотел?
-Но ты же сам согласился на это сон. Ты сам согласился считать, что ты все лишь я, то есть  этот небольшой кусок мяса, жил и костей. Я не заставляло тебя быть собой, ты сам ограничил себя, а не я тебя. Я не принуждало тебя к суете.
-Ну как же, вспомни утро, отвечал я ему. Я полностью погрузился в тот мир, который ты предложило мне. У меня ничего не осталось кроме мыслей о том, что я не выспался, что мне нужно собрать рюкзак, одеться, пойти пешком несколько километров. Это все, все то ты оставило мне. А потом там, где я пришел, были другие тела и я покорился им и почти умер, умер как я, а не как ты. Разве все это не твоя правда и жизнь.
-Но я не мог предложить тебе другую реальность, отвечало тело. В реальности себя ты привык к своему имени и роли, без меня ты просто никто. Ты не сможешь радоваться и горевать. Поэтому если ты хочешь уйти в более обширные пространства, ты должен будешь забыть о своих желаниях.
Что же хотел я сам, кем я был в этот уже почти ночной час у письменного стола. Руками, которые печатали текст. Лампой, светившей на черную клавиатуру, прозрачным отражением в стекле окна.
Тем временем за окном уже порядочно потемнело.  Я заварил себе на кухне чай из пакетика и нарочно не добавил в него сахар, чтобы сходить на кухню еще за чем-нибудь. Когда я кормил свое  тело, то оно в припадке  радости (или ярости) изображало из себя философа. Это мы с ним конечно же любили взаимно.
Мы радовали себя фантазиями на фоне опостылевших рабочих буден и усталости от провалов энергетики. Фантазии, сдобренные плюшками,  уносили в небо и позволяли себя перестать чувствовать жителем плинтуса.
Привычный уровень моей жизни был слишком материален. Мой мир был как игра без игроков, бутерброд без булки, пирожное без крема или чай без сахара, потому что в нем вечно чего-то не хватало, а именно настоящей свободы.
Я сидел за столом и пытался что-то писать. Кругом была тишина. Заоконное унылое марево превращалось в голубое утро. Очень хотелось спать, но было нельзя. Скоро настанет новый день, а для меня это будет всего лишь ночь. Моя внутренняя батарейка медленно разрядилась до нуля. Энергия просаживалась и уходила в минус. Дисбаланс достиг такой точки, когда спасти мог только сон. Я превратился в бегемотика, которого было не вытащить из болота. Неожиданно тело решило со мной поговорить.
-Эй, проснись уже и сходи выпей кофе. Конечно печально ты что снова никакой в квадрате.
Я покорно дополз до общественной кофемашины, кинул в нее несколько монеток и налил себе кофе. Наверное Бог знает за что наказал меня, испытывая снова и снова на одних и тех же трудностях. Наверное я был грешен без меры в своей любви к пустой философии, упрямстве и собственной важности, что по другому это нельзя было сжечь, разве что пламенем бесконечных страданий. Хорошо, когда в это пламя не попадают твои друзья и близкие люди.
-А какой же должен быть, когда ты привело меня сюда?
Мне стало стыдно за все произошедшее со мной. Это была чужая история, но рассказанная мне. Я вспомнил про инспирационный стыд. Когда было стыдно за сокрытое в себе перед близкими людьми.
В помещении зашла рыженькая женщина в хорошей одежде. Она сказал, что очень устала. Я спокойно выслушал ее и предложил ей чашку кофе и табуретку. Я спросил ее, не может ли она помочь мне в жизни, потому что я совсем растерялся и не знал, как мне дальше жить. Она удивленно посмотрела на меня.
-Понимаете, ответил я, меня совсем ничего не вдохновляет и я падаю и падаю, и чем ниже, чем хуже мне становится. Я хотел бы немного возвыситься и воодушевиться, но совсем не знаю как мне это сделать. Конечно у меня были разные попытки, но толку от них было мало. Я как бегемот в болоте, которого я не могу вытащить. Возможно я и неплохой человек, но вот застрял между небом и землей и теперь не могу ни к птицам ни к людям вернуться. Так то я давно задумываюсь на всякими вопросами, но все это совсем от ума, а не от подлинного желания сбежать от себя или изменить себя.
Я подставил бумажный стакан, совершил пару манипуляций с сенсорным дисплеем кофемашины. Она заурчала и начала готовить большой каппучино. Взяв сахар, салфеточку и палочку, я передал их рыженькой женщине. Спустя минуту молчания я отдал ей стаканчик вкусно пахнущего кофе.
Она задумчиво принялась мешать сахар в стаканчике. Видно было, что она не торопиться просветить меня истинами в последней инстанции, а просто ждет, когда  придет нужная мысль.
-Ну а что ты еще можешь сказать о себе, спросила она меня.
-Меня зовут Аркадий. А что может сказать о себе человек, который разочаровался в себе, но все еще подвержен разным порокам. Еще я изредка пишу стихи, пожалуй это все.
-Да, немноговато, весело хмыкнула она, отхлебывая кофе из стаканчика.
-Но вот вообщем и про себя я тоже не могу сказать многого. Потому что я просто есть и все. Как есть странный ветерок сегодняшним утром. Как есть передо мной ты, как нужно сказать тебе спасибо за кофе. Так что приходи ко мне. Вот адресок, там и поболтаем.

Она ушла и я погрузился в сон, где мне снился уехавший путешествовать по миру близкий человек. Я отчаянно звонил ему на его маленький телефончик, он то и дело на секунды появлялся на связи, а потом снова пропадал. Кажется я плакал от невозможности его найти, хотя это мог быть плач по самому себе. Отстать от всех и остаться одному, это было наверное худшее из всего, что я мог представить.
Я зашел в контакт и написал ей письмо, где честно признался что давно застрял между небом и землей.  Наверное нужно было добавить, что фактически моя жизнь зашла в тупик, только вот признаться себе в этом себе не мог. Слова только сотрясали воздух не производя на меня должного воздействия, а это значило что на самом деле я ничего не понял.
Она ничего  не ответила и я процитировал свой перевод Омара Хайяма в надежде, что она его хоть как то поймет.

О Цветение жизни - я твой бесконечный узор,
И служенье мое наполняет божественный взор,
Знаю точно одно - через тысячу горьких вселенных,
Сладкой место найдется одно, вот таков мой с тобой уговор.

Долгое время я мечтал вытащить себя из болота обыденности и присоединиться хоть к чему то, что выходило бы за рамки моей суетливой жизни. Но это больше были мечты, потому что душа была еще слишком юна и не развита, чтобы браться за великое дело.
-Видишь, если вся моя жизнь это работа над тобой, говорила мне душа,  то твоя это попросту уныние, если не сказать больше. Ты сам решаешь что тебе готовить на завтрак и какое пить пиво, а я только наблюдаю за тобой и ничего больше. В этом и есть свобода выбора всех живых существ, которую никто не может нарушить.
-Как это ты наблюдаешь, а должен кто-то помогать мне, советовать мне делать. Хотя толку от советов. Ведь ни один из советов я так  и не могу выполнить.
-Да такая твоя природа, выбор всегда за тобой, а ты выбираешь пока только плюшки  и винить в этом некого. А отсеки ты низшую природу и утратишь всю радость жизни.
 Как же  унестись к небу, чтобы снова почувствовать себя человеком, который не зависит ни от чего. Что нужно для того, чтобы приподняться с колен и перестать пристально смотреть на тени. Как найти в себе силы для борьбы с собой, как бежать от себя, потому что победить себя невозможно.
Пора я витал  в облаках, мой кофе совсем остыл. Я чертыхнулся и одним глотком допил сладкую жижу. За окном становилось уже почти светло. Никого не было. Я открыл дверь и вышел на улицу подышать.
Человеческое время еще на наступило,а вот время нелюдей вполне себе. Только нелюди могли попытаться свихнуть эту глыбу идиотизма обыденной жизни. Потопить титаник беспечности и забытья и на крайний случай даже решиться погибнуть в ледяной воде, чем остаться на плаву и спастись.

Успешно добравшись до дома и упав на кровать, я проспал часов шесть или семь. Внутри было умиротворение от встречи, от прошедшего времени.
Безусловно мое тело представляло меня великим мудрецом, пережившим не просто ночь, а целый потоп и даже может быть конец света, но точно никак не сравнится с потопом от которого спасся Ной.
-Правда постоянно вытесняется из мирской суеты, а фантазии питают эго на автомате. Но реальность мудра и адекватна, Аллах ведь самый хитрый из всех, так что, сколько ни ухищряйся, не обманывай себя, а будешь сидеть в депресняке и унынии, в постоянном недовольстве и подспудной злобе на Провидение, которое поместило тебя сюда и на СВОЕ место, между прочим.”
-Да, да, так оно есть, покорно согласился я, и снова переключился на что-то свое.
Я  оглянулся на свою жизнь. Она тоже  участвовала в том, что происходило со мной. Мне было сложно выразить это на нормальном языке. Жизнь наверное была вселенским разумом, богом, космосом, и в тоже время персональным Исусом, духом, душой и еще много чем. Она продолжалось и до меня и была после меня и звала меня с собой, но в тоже время вежливо продолжала смотреть на мою болезненную суету.
-Так устроено сознание, услышал я снова ответ, оно действительно центр мироздания, как и сказал блаженный Фихте. Одно НО - истинное Высшее Я непреходяще, а ты и другие, требующие запоминать их имена из пятитысячной толпы - ничтожны.
-Видишь, если вся моя жизнь это работа над тобой, то твоя это попросту уныние, если не сказать больше. Ты сам решаешь что тебе готовить на завтрак и какое пить пиво, а я только наблюдаю за тобой и ничего больше.
Как поезд метро, мое тело катилось по рельсам в темных тоннелях и изредка останавливалось на светлых станциях. Телу было нужно проснуться и начать жить своей жизнью, и чье же жизнью тогда жило оно сейчас?
Не дождавшись следующего ответа я стремительно вышел на улицу. Привычно гудела голова после дневного сна. Состояние было напряженным. На капоте стоящего лексуса два маленьких котенка сидели в обнимку и весело облизывали друг друга.
Любая пролетающая бабочка казалась важнее чем вся моя бесполезно прожитая жизнь. Что же, все это было  неплохим подарком на прогулке. Тело спокойно шло по привычному маршруту, мир перед глазами расплывался в искаженную нереальность, и я знал что в этом виноваты последние пять часов проведенные у экрана компьютера. Мир казался нереальным, наверное таким он и был.
Внезапно внутри что-то зашевелилось. Проснулись Шивы с Кришнами, на которых нужно было молиться
-Эх вы, вздохнул я, обратившись к чудовищам в себе.
Чудовища в чудовище. Они глядели на меня изнутри и поэтому от них было никуда не спрятаться. Самое прицепчивое, которое все знало о моей жизни, попыталось зашевелиться, но я надолго задержав дыхание, силой мысли приказал ему спать дальше и продолжил свой вечерний поход за плюшками.