Август

Уборка пшеницы сейчас в разгаре. Я иду вдоль дороги, а вокруг квадраты черных и желтых полей. Зелень только здесь и в низинах. Она уже не такая как вначале лета, когда все вокруг было залито долгими дождями. Теперь в листьях все больше и больше появляется жухлость. Но по-другому не может и быть, так как лето было сухим, а сейчас уже август.

Комбайны рядами едут по пшеничным полям, и как умелые парикмахеры стригут все, без остатка. За собой они оставляют полосы пыли, как самолеты. И перемешаны они с жаром и соломенной пыльцой.

Раньше за комбайном ехала машина, в которую производилась отгрузка, то теперь машины стоят в стороне, ждут, пока наполнятся контейнеры.

Я иду вдоль дороги. По всему моему пути рассыпаны зерна. Это те, что теряются при перевозке. Мне их жаль. Хотя бы птицы их поклевали. И тут я вспоминаю притчу о сеятеле, о том, как разнится дальнейшая судьба злака, в зависимости от того, куда оно упало.

Солнце в зените. Я на глаза сдвигаю армейскую панаму, и иду дальше.

От жары теряешь над временем контроль. В туман уходит начало твоего путешествия, и конец его тоже смазывается. Ты в ритме среднего шага уже второй час идешь то по железной дороге, то по скошенной траве, то по асфальту, усеянному золотом рассыпанного хлеба.

Почему бы птицам не прилететь сюда, и не насытиться впрок, так, чтоб хватило на год. Правда с водой здесь туго. Зато там, в яру, она есть. Нужно будет конечно немного потрудиться. А как они хотели, все задаром?

Странно, птицы заняли собой все мои мысли. Я превратился в картину Ван Гога «Пшеничное поле с воронами». Но вокруг нет ни одной. Зачем они мне нужны? Пусть сами о себе беспокоятся.

Выстроил сомнительные логические связи, и зачем-то их развиваю. Не заметил, как попал в ментальную ловушку.

Но у меня есть маяк. Это Иисусова молитва. Она как верный ориентир, направит в правильное ход моих мыслей.

Хорошо, что есть такие маяки.

Но и они часто теряются из виду. И происходит это совсем незаметно для тебя.

Жарко.

Только потом, когда все соберется в фокус, поймешь, что носило тебя от одного края бесконечности, до другого края вечности.

И хочется пить.