Я же мать 7

                7
 
  Больше всего Борису нравилось работать в столярной мастерской, запах свежей стружки напоминал запах леса. В цеху собирали нехитрую мебель: столы, табуретки, каркасы кровати. Работа поточным методом, каждый выполнял свою операцию, работа рутинная. Руки привычно делают свое дело, а ты можешь немного помечтать. Если сильно замечтаешься, то можно угодить в станок и лишиться пальца или руки. Станки в цеху производственные, мощные и очень опасные. Для этого есть мастер, который строго следит за дисциплиной и порядком. Новичок сначала учится шлифовать детали изделий, выполнять норматив. Борис быстро освоил шлифовальную машинку, успевал выполнить норму и не сидел без дела, а приглядывался к другим видам работы.
   Столярным цехом руководил вольнонаемный мастер, Тимофей Иванович. Мужичок неказистый, предпенсионного возраста, но дело свое знал, за что и уважали его воспитанники. Был строг, баловства на работе не терпел, нарушение техники безопасности приводит к травмам. А правила техники безопасности написаны кровью. Руководить уголовниками легко, не надо кричать, доказывать и наказывать, за тебя это сделает бугор – бригадир. Везде железная дисциплина, если нарушаешь порядок, уберут из цеха и будешь подметать территорию.

  Тимофей Иванович сразу заприметил нового парнишку с любопытным и пытливым характером, который интересовался производством и пробовал работать на разных станках.
  - Как тебя звать? – подошел познакомиться.
  - Гладышев Борис статья 105, - начал как положено докладывать Борис.
  - Да подожди ты, не тараторь. Я тебя по-человечески спрашиваю.
  - Борис.
  - Ну что Борис интересуешься станками.
  - Да, - неуверенно сказал он, боясь навлечь недовольство.
  - Самостоятельно работу менять нельзя, - строго сказал мастер. – Опасно! Вдруг, что случится. Мне за тебя отвечать? Эй, Лаптев, хватит метлой махать, пора делом заняться. Борис научи его шлифовать, потом подходи ко мне.
  - Слушаюсь, - обрадовался Борис.
Ваня, смышленый мальчишка, за пол часа овладел шлифовальной машинкой, так чтобы не задерживать поток.
  - Ну давай, Ваня! Я пошел.

  Тимофей Иванович жалел мальчишек, озлобленных волчат, не получивших правильного воспитания или просто внимания. Попросил супругу сшить ему в бытовку, на окна ситцевые занавески в цветочек – веселенькие, чтоб придавали домашний уют и настроение. В шкафчике хранил чай, сахар и печенье. В перерывах разрешал воспитанникам, пить чай, не чифир. Они как обыкновенные мальчишки радовались сладкому чаю с печеньем. Сидели за длинным столом и травили байки. Никто не матерился и со стороны казались обыкновенными ребятами. Не скажешь, что за спиной у них поломанная судьба и серьезные статьи, у кого-то по глупости, а у кого-то осознанная жестокость.

  - Проходи Боря, сейчас чай попьем. Инструктаж по технике безопасности проведу и пойдем знакомиться со станками.
Налил чай, подал кружку мальчишке.
  - Пей, там сахар, печенье, - показал на шкафчик.
Боря скромно взял одну печеньку и сел на стул. На стенах развешаны плакаты с оборудованием. Пока он прихлебывал из кружки, мастер объяснял их устройство, назначение и правила безопасного применения.

  С помощью мастера, Борис постепенно осваивал станки и мог заменить любого в его отсутствии. Дружеское похлопывание Тимофея Ивановича по плечу, заменяло всю родительскую любовь, которой не было. Борис был в эти минуты счастлив и благодарен ему. Они много разговаривали на разные темы. Его участие помогало скрасить серые будни колонии.

  А в свободное время, из остатков досок, Иваныч учил ребят вырезать красивые вещи: разделочные доски, шкатулки и разные фигуры. Это Борису больше всего нравилось, можно часами сидеть, творить не замечая времени. Первое что он сделал это разделочная доска с не хитрым узором. Пользовались личным инструментом мастера: различные ножи, стамески, рубанки. Инструмент дефицитный, поэтому особенно берегли.

  За прошедший год Борис сильно вытянулся и стоял уже в середине шеренги. Курить он принципиально не начал, во-первых, чтоб не тратить деньги, а во-вторых, он много раз наблюдал унизительное попрошайничество, когда привычка становится зависимостью и нет своих денег на сигареты. У него был внутренний стержень, по возможности ни от кого и ни от чего не зависеть, чтоб не стать чьим-то рабом.
  Еще в школе Борис увлекался футболом, хорошо бегал с мячом. На зоне выступал за свой отряд и входил в сборную колонии. Иногда их выводили в город, на матч с городской командой. В такие моменты забываешь о колонии, о сроке, о Деме, остается азарт и желание выиграть игру. Ничем не отличались от городских мальчишек, только после матча одни возвращались домой, а другие в колонию. Одни за ужином делились с родителями своими успехами, а другие учились сдерживать эмоции и напускать безразличный вид.

  - Бешенный, да у тебя усы выросли, - однажды смеясь указал пальцем Ваня Лаптев. – И бородка, в три волосинки, как у … - тут он промолчал.
  Борис отлично понял с каким животным хотел сравнить его друг, но на зоне за козла можно и получить. Боря замечал изменения, но не думал, что так явно бросается в глаза.
  - А у тебя? – Борис рассмеялся, если у него пушок над губой был темный, то у Ивана светлый. – Придется бритву покупать, друг.
Ребята менялись не только внешне. Мальчишеский звонкий голос ломался и превращался в солидный мужской.

  Письма и посылки от матери стали приходить реже и реже, а после и вовсе перестали. Борис сначала писал, волновался, спрашивал, что случилось, но ответа не было. В итоге все сошло на нет. Гнал от себя плохие мысли, верил, что все будет хорошо.
  В бытовке у мастера, Борис хранил, изготовленные собственными руками подарки для матери: набор кухонных досок и небольшую резную шкатулку для ее украшений.

  После школы можно пойти учиться в училище, тут же при зоне или поступить в институт заочно. Никто ему не советовал, он сам для себя решил, что пойдет в училище на газосварщика и к освобождению получит профессию. Это даст возможность на воле быстрее устроиться на работу. Боря строил планы с перспективой на будущее. Он выйдет с зоны взрослым мужиком и садиться на шею матери он не намерен. Наоборот он хотел ей помочь, облегчить жизнь, чтобы она была самая красивая и самая модная. Она ведь еще молодая.

  Контингент менялся, давно уже нет Демы – уехал на взрослую зону. Его место занял Рябой, шестеркой оставался тот же Гном, хоть он немного и подрос, но прозвище осталось прежним. Рябой долгое время ходил на вторых ролях, под Демой и многие так его и воспринимали. Ему нужно поднимать свой авторитет в глазах общества, а делалось это простым способом - устрашение. Поэтому он лютовал и мстил тем, кто не признавал его. Бешенный ему не нравился, потому что не вертелся возле него, не заглядывал преданно в глазки, а значит мог подорвать его авторитета. Рябой удивлялся, как Борис умудряется оставаться в хороших отношениях со всеми. Общались они мало, не было общих тем для разговоров. Жили параллельной жизнью, учились в одном классе, а работали в разных цехах.

  Сидел Рябой на лавочке курил в окружение прихвостней. Мимо пробежал Бешенный, торопился куда-то, даже не оглянулся.
  - Мутный, какой-то, - рассуждал Рябой, указывая на Бориса.
  - Давай ему проверку устроим, - предложил Гном.
  - Что предлагаешь?
  - Надо подумать, - иезуитски хитро сощурив глаза почесал затылок Гном.
За годы, проведенные рядом с Демой он научился всем подлостям и знал все человеческие пороки, на которых можно играть. А чтобы самому не угодить в немилость привык хитрить и изворачиваться как уж.

  Боря никогда не выслуживался, но старался держаться подальше от активистов. Не уважал их и боялся.
  - Приходи сегодня вечером, перетереть надо, - проходя шепнул Рябой, во время обеда.
  - Ладно, - кивнул он непринужденно, но внутри все замерло.
Сидящие рядом пацаны притихли, головы втянули в плечи и озирались косо по сторонам.
  - Что он сказал? – шепотом спросил Ваня Лаптев.
  - К себе позвал вечером, - тоже шепотом ответил Борис.
  - Зачем? – испугано спросил Ваня.
  - Не знаю.
  - Чую, что-то неладное, - напустил страху парень. – Попробую выяснить у Гнома.
Борис пожал плечами.

  - Не знаю, что ты натворил, но Гном говорит, проверка тебя ожидает, -  шепнул Ваня.
  После отбоя, не дожидаясь приглашения, Борис отправился к Рябому, который теперь занимал почетное место Демы. Он старался держаться уверенно, не показать страх.
  - Что звал Рябой?
  - Хочу понять, ты кто? Какой масти?
  - Я не первый год здесь, и мы с Демой уже все перетерли и выяснили, давным-давно.
  - Демы давно нет, сейчас здесь я решаю, - задело за живое и разозлило Рябого, такое неуважение. – Или ты имеешь, что-то против?
  - Ничего я не имею, ты же сам звал.
  - Вот я и проверю, какой ты Бешенный. Ходишь тут без дела, только воздух портишь. Хорошо устроился, смотрю. Задание тебе, с карантина новенькие пришли, надо прописать. Завтра в школе позабавимся, одного из них в тумбочке сбросишь со второго этажа. Согласен?
  - А если нет?
  - А если нет, - Рябой близко подошел и прямо в лицо зловеще прошептал. - То сам полетишь в тумбочке. Закон один на всех. Чистеньким хочешь отсюда выйти?
  - Это мое дело.
  - Посмотрим.

  На завтра в школе, все с замиранием сердца и с интересом ждали, когда же Борис исполнит указание Рябого. То, что он может ослушаться, ни у кого и мысли не возникало. Новенькие мальчишки с ужасом и мольбой в глазах, смотрели на Бориса, и умирали от страха. За что он должен искалечить их? - думал Борис. С волками жить – по волчьи выть!
  Сбрасывать человека в тумбочке – это распространенное развлечение на малолетней зоне. Тумбочка высокая и узкая, в нее мог спокойно вместиться небольшой худенький подросток. Затем несколько человек, вопреки мольбам и крикам, поднимали ее и сбрасывали с верхнего этажа. При ударе об землю тумбочка рассыпалась, а паренек получал травмы и синяки в лучшем случае, а в худшем - инвалидность на всю жизнь. Борис при всем желании в нее уже не помещался. Если бы была его воля, он давно бы уже запретил иметь эти тумбочки на зоне или приобрел гораздо маленькие, чтоб помещалось не выше литровой банки. Разве администрация этого не знает?
  Закончились уроки, ничто не происходило. Рябой ехидно ухмылялся, смотря на Бориса.
  - Бешенный, надо что-то делать, - предупредил Ваня, - дела плохи.
  - Что? Предлагаешь сбросить пацанов?
  - А что делать?
  - А ты сам не пробовал летать в тумбочке? Хочешь?
  - Я только предупредил, - недоуменно пожал плечами Лапоть.
  - Вот спасибо, а то я не знаю, - рассердился Борис.
Он раздражался сам на себя, что попал в такую передрягу и не знал, как выпутаться. В конце концов махнул рукой, будь что будет.

  После отбоя вся спальня притаилась и ждала развязки противостояния Рябого и Бешенного. Большинство, из страха, поддерживало Рябого – все должны подчиняться смотрящему, так было и так будет и нечего свои правила устанавливать. Кто-то просто хотел зрелищ, но были и те, кто очень переживал за Бориса, но ничем помочь не мог
  Рябой был доволен, а главное ему ничего не пришлось делать, все сделал сам Бешенный, а вернее не сделал.
  - Молодец Гном, хорошую проверку придумал для Бешенного, - похлопал шестерку по плечу.
Гном рад угодить, заискивающе скромно улыбается.

  - Ну что, Бешенный, ты сам выбрал, никто тебя не подталкивал. Конечно летать тебя в тумбочке заставлять не будем, но свое ты все равно получишь, убить не убьем, но покалечить можем, а потом опустим, за непослушания - медленно слащавым голосом выговаривал Рябой.
  - Это беспредел! За это, Рябой, с тебя тоже спросят. Я свою прописку по праву получил, а если есть претензии с Демы можешь спросить.
Борис боялся, но ему нужно выстоять, жизнь или смерть. Жить букашкой он не будет, он зарекся в этом сразу и отступать не собирается.
  - Ты рамсы что ли перепутал? Ты кому предъявляешь? Я могу любого проверить на вшивость и в любое время.
  Рябой махнул головой и тут же сверху кто-то набросил на голову Борису одеяло и сел сверху, посыпались удары со всех сторон. Как будто на груше отрабатывали удары кулаками и ногами. Борису не удавалось сбросить одеяло, приходилось в слепую защищаться и неуклюже пытаться нанести удары самому, но его удары редко доходили да адресата, в основном все по воздуху.
  - А-а-а, - зарычал от злости Боря. – Убью гада.
Схватил за край одеяла и с силой крутанул его. Он давно уже не был тем маленьким и щупленьким подростком и мог за себя постоять. Кулаки у Бориса большие, от отца достались и сила в них не детская. Кто-то упал с его плеч и сбил с ног еще одного. С трудом, но удалось освободиться от одеяла, теперь ничто не связывает его действия. Он стоял один в кругу шакалов Рябого. Страх был до начала драки, сейчас улетучился и осталась одна злость, она затуманивала разум и пренебрегала осторожностью. Глаза налились кровью, как у быка перед атакой.
  - Давай, кто первый? – принял стойку и поманил жестом руки.
Набросились все разом, Борис не мог отбиваться, крутясь на все 360 градусов, но те, кто подвернулся ему под руку получили хороший тяжелый удар, кто в челюсть, кто под дых. Драться Борис научился, жестко бил сам и в ответ получал не слабые удары в несколько рук и ног. Пропущенный удар в голову сбил ориентир, потряс головой. И секундное замешательство повергло его. Тут же подножкой сбили с ног, а потом дружно запинали ногами. Удары были больными, били грубыми, тяжелыми, рабочими ботинками по почкам, голове. Боря не мог подняться, долго он так не продержится. Сгруппировался, спасая голову. В какой-то момент он подумал, что сейчас умрет. На мгновение потерял сознания от пропущенного сильного удара в грудь, дыхание перехватило и наверно сломалось ребро.
  - Хорош, а то убьете. Он нам нужен еще живой, - приказал Рябой ехидно улыбнувшись.
Удары прекратились, но Борис лежал. Толпа заволновалась.
  - Проверь, - приказал Рябой Гному.
Тот с боязливой осторожностью приложил два пальца к шее.
  - Живой.
  - Вставай, -Рябой пнул Бешенного в бок.
Борис пошевелился. Болела каждая часть тела, не было живого места на нем. Но кое кому тоже перепало от него и это видно по их лицам.
  - Он мне нос сломал, - утирал кровавые сопли здоровяк.
  - А мне зуб выбил, - сплюнул другой.
Борис от этих слов вымученно улыбнулся, значит все не зря.
  - Поднимите его.
Два крупных парня бесцеремонно, делая больно, подняли его. Он еле держался, отбитые ноги подгибались.
  - Ты не прав, Рябой, - пуская кровавые пузыри прошептал Борис.
Испуганные мальчишки молча глазели и боялись подойти.
  - Машка, - крикнул Рябой, - иди твой выход, можешь поцеловать его. Будет тебе подруга Зинка.
Из своего угла вышел худенький мальчуган и внимательно посмотрел на избитого, еле стоявшего Бешенного. 
  - Рябой, не имеешь права так поступать с пацанами, - из толпы послышалось не смелое возмущение. Это Лапоть, узнал Борис.
  - Ага, - загудела пацаны.
  - Это кто вякнул? – грозно посмотрел Рябой в толпу. – Если есть желающие его заменить, я не против. Ну! – громко крикнул он.
Толпа затихла. И теперь молча наблюдали за Машкой. Мальчик сделал шаг вперед и в упор уставился на Бешенного. Боря, не мигая смотрел ему прямо в глаза. Произошел никому неуловимый контакт, это как щелчок переключателя.
  - А зачем мне ему мстить? – спросил парень. - Он не сделал мне ничего плохого.
Неожиданно сказал он, а за тем случилось непредвиденное. Машка повернулся и направился в сторону Рябого.
  - А вот ты…
  - Стой, падла, - возмутился Рябой.
  - А ты тронь меня, - издевался Машка. – Может тебя поцеловать? – он вытянул губы для поцелуя.
Рябой и его кодла отступили, а Машка, смеясь ушел в свой угол спать. Все были восхищены благородным поступком мальчишки с изуродованной судьбой.