Выход есть

2015г. 


There's nobody here, there's nobody near
I try not to care, dead eyes always stare
Let these matters be, don't trust what you see
Take hold of your time, step into the line

(Opeth: To Rid The Disease)


     Остывший горький кофе – в желудок. Горячий сладкий дым – в легкие. От такого контраста кружится голова. Что еще? На улице 30-градусная жара, а он сидит в зимней пижаме, шерстяных носках, кутается в одеяло – и всем телом дрожит от холода. Комната захлебывается в тишине, а он готов поклясться, что слышит мерзкий скрежет – это стены ползут навстречу друг другу. Воздух в комнате сжимается, становится гуще, сочнее, а кровь в жилах – наоборот – жиже.
     «Уважаемый мистер Фостер!»
     Уважаемый мистер Фостер сидит за небольшим прямоугольным столом, который служит ему и рабочим кабинетом, и столовой, и разделочной доской, и книжным шкафом, а иногда еще и барной стойкой. Неудивительно, что стол, будто скатертью, покрыт исписанными листами, вскрытыми  и нераспечатанными конвертами, уродливыми кляксами, глубокими шрамами, хлебными крошками и бездыханными окурками.
     «Спасибо за то, что обратились в наше агентство».
     Рядом со столом, на полу – раскрытое, распахнутое, вывернутое наизнанку чрево чемодана. Из него выползает безобразный осьминог. У него вместо щупальцев пустые штанины и рукава рубашек, вместо языка – острый воротник единственного приличного пиджака, а в багровой пасти-папке - изжеванные обрывки бумажных листов, по полям которых прямо на паркет стекают чернильные буквы.
     «Но к сожалению…»
     Он смотрит на эти жирные пятна и думает об африканских детях, которые в эту же минуту умирают от голода и жажды. Кому-то всегда хуже, Джордж. Так легче?
     Нет.
     Тогда выкури еще одну сигарету. Капля никотина – минус одна лошадь. А сколько нужно, чтобы убить тебя, Джордж? Задача для школьника: «Если твоя сигарета содержит 0.5 мг. никотина, сколько пачек необходимо для одной капли? Ответ: 5 пачек».
     Пять пачек, Джордж.
     Погнали?
     Он языком прижимает круглую головку тонконогой красавицы к небу и поджигает ей лоно. Ее соки наполняют его жизненной силой и одновременно травят. Чертов контраст! Опять.
     Бедные африканские дети.
     Рука плывет по воздуху и в нерешительности зависает над столом, затем ныряет в белую волну и вытягивает на поверхность очередной прямоугольный конверт. В левом верхнем углу значится адрес: Издательство «Сенчури», Линкфилд Роуд-57/3, Лондон, Великобритания. Предполагаемый получатель – Мистер Джордж Фостер, проживающий по адресу: Гилмортон-лейн-12, квартира 78, Лестер, Великобритания. Он раскрывает конверт, достает лист бумаги и с выражением читает вслух:
     - Уважаемый мистер Фостер. Спасибо за то, что обратились в наше агентство, но к сожалению…
     Джордж откладывает лист в сторону.
     Занавес. Антракт. И сразу – третий звонок.
     Он берет в руки другой конверт с французскими марками и пытается вспомнить.
     - Уважаемый мьсе Фостер! – текст написан на английском, но Джордж, дабы позабавить себя, читает с сильным французским акцентом,- Мы были очень рады и польщены тем, что вы проделали такой большой труд! Ваша пьеса «Лунный свет»…
     Ах, да! Эта пьеса… Он потратил на нее целый месяц и заплатил кучу денег переводчику, а в итоге:
     -… к сожалению, вынуждены сообщить вам, что формат пьесы несколько новаторский…
     Джордж в гневе разрывает письмо в клочья и выхватывает третье, четвертое, десятое. Уже через десять минут грандиозного представления бумажная скатерть оказывается на полу. Разорванные конверты, скомканные бумажки, пестрые обрывки марок и десятки изощренных способов отказа. Никто не пишет, но все имеют в виду одно и тоже: «Эй, придурок! Ты бездарность. Кусок говна, возомнивший себя писателем. С чего ты вообще взял, что мы должны напечатать плоды твоего убогого творчества, да еще и платить тебе за это?!»
     Последние несколько писем приводят его в полное отчаяние. Это очередные предупреждения от кредиторов и извещения о просроченных счетах. А еще в добавок ко всему у него заканчиваются сигареты, а значит, скоро ему нечем будет дышать. И все же судьба решает подсластить пилюлю и подсовывает ему еще один конверт с весточкой из Эдинбурга от Элен, его родной сестры. Как обычно она справляется о его здоровье, интересуется успехами и молит о том, чтобы Джордж хоть изредка писал ей. Кроме письма в конверте Джордж находит несколько купюр.
     Тридцать секунд радости истекли. Его накрывает волна гнева и отчаяния. Джордж бросается писать ответ. Он вырывает лист из блокнота, и, даже не взглянув на записи на обороте, широким, размашистым, не своим почерком начинает выводить:
     «Привет, милая Элен! Это Джордж, твой никудышный брат, который за свои 34 года не добился ровным счетом ничего! То, что два моих рассказа напечатали в одном сомнительном журнальчике, я считаю скорее позором, нежели достижением. Меня уволили с завода, у меня нет ни семьи, ни стабильного заработка. Зато уязвленного самолюбия – хоть отбавляй! Меня преследуют кредиторы, и вскоре мне придется съехать со своей скудной квартиры, так как вот уже 3 месяца я не платил по счетам. Посланных тобой денег не хватит на то, чтобы погасить даже малую часть долгов, поэтому я высылаю их тебе обратно. Я знаю, что ты втайне от мужа откладываешь для меня и прошу больше так не делать!»
     Точкой от восклицательного знака он протыкает лист и, швырнув в сторону вместе с ручкой, хватается за голову. Его воспаленный разум в отчаянии пытается найти оправдание, лихорадочно перебирая людей и события, которых можно было бы обвинить. Родители, издатели, война, погода, гороскопы? Кого угодно! Кого угодно, только не себя.
     Теперь тебе легче, Джордж?
     Нет.
     Завтра ты получишь очередные отказы и предупреждения от кредиторов, а у тебя даже нет денег, чтобы купить марки и попытать счастье в новых издательствах. На последние гроши, полученные под заклад карманных часов, ты купил батон хлеба, бутылку шотландского виски и пачку сигарет (а нужно пять). И теперь ты не знаешь который час. Ты даже не знаешь, светает сейчас или вечереет.
     Но выход есть.
     Его взгляд падает на паркетный пол. Ползет вверх по металлической ножке армейской кровати. Скользит по голым пружинам. Цепляется за щеколду на двери в уборную. Съезжает вниз по пятну на стене в форме Африки. Пересекает пустые метры и карабкается на подоконник.
     Он не тушит сигарету. Он не убийца. Они все умрут естественной смертью. Поэтому он кладет дотлевающий окурок на край пепельницы и поджигает последнюю.  
                                                                                  *****

     Ранним утром 8 августа 1954 года в 78-ю квартиру дома номер 12 на Гилмортон-лейн тихо постучались. Дверь отворила маленькая худая брюнетка в длинном черном платье с серым ремешком, и  красными опухшими глазами уставились на плотного мужчину в синей форме и с большой сумкой наперевес. Быстрым движением он стащил фуражку с головы, слегка поклонился и тихо сказал:
     - Здравствуйте.
     - Здравствуйте,- проговорила женщина и вопросительно вскинула брови.
     - Простите,- спохватился мужчина,- меня зовут Марти. Я почтальон.
     - Очень приятно,- женщина протянула руку,- я Элен, сестра…
     В воздухе между ними повисла неловкая пауза. Глаза мужчины оживленно забегали по сторонам, будто искали что-то, а женщина равнодушно мяла в руках платок.
     - Я только вчера вечером узнал,- наконец проговорил Марти,- до сих пор не могу поверить… Неужели это правда? Такой добрый, отзывчивый человек! Он всегда был энергичным, полным идей и надежд. Никогда ни на что не жаловался. Хотя, наверное, жизнерадостные люди самые уязвимые. Если бы я только знал… да разве позволил бы ему…
     Женщина попыталась улыбнуться, но ее измученное лицо не смогло удержать улыбку. Уголки губ сползли вниз, и глаза тут же увлажнились.
     - Ах, простите,- засмущался почтальон,- у меня и в мыслях не было вас еще больше расстраивать! Я просто хотел выразить вам свои соболезнования.
     - Спасибо,- растерянно пробормотала Элен.
     - Да,- почтальон потупил взгляд. Он чувствовал себя не в своей тарелке и уже мечтал побыстрее закончить разговор, - и еще…
     Марти извлек из своей сумки светло-бежевый конверт и протянул Элен.
     - Я никогда не оставлял корреспонденцию Джорджа в почтовом шкафу. Всегда вручал ему лично,- его лицо вдруг посветлело,- он часто угощал меня виски и оставлял чаевые. Конечно, я предупрежу в конторе, чтобы впредь все адресованные ему письма высылали обратно или переправляли вам.
     - Хорошо,- ответила Элен, не задумываясь о том, на который из двух предложенных вариантов она дала согласие. А Марти не стал уточнять.
     Она взяла из его рук конверт и принялась изучать.
     - Наверное, из издательства? – полюбопытствовал Марти, стараясь казаться отстраненным.
     - Очередной отказ,- грустно проговорила Элен и распечатала конверт. Она вытянула слегка помятый лист, на котором печатными буквами было написано:
     «Уважаемый мистер Фостер.
     Благодарим Вас за присланный рукописный труд. С радостью сообщаем, что наше издательство готово в ближайшее время опубликовать Ваш роман. Все расходы, связанные с печатью и распространением книги мы берем на себя. Просим Вас связаться с нами в скором времени, чтобы обсудить условия сотрудничества и размер авторского гонорара. Мы уверены, что Ваш роман ожидает успех у читателей и надеемся на плодотворное сотрудничество».