Толкования текста -Свет на пути- Мэйбл Коллинз

Рудольф Штайнер

ПСС Т.264 (GA264)

Дополнения к письмам, адресованным Матильде Шолль, от 28 декабря 1903 года и 9 августа 1904 года


Часть I (Рождество 1903 года)

Прежде чем око сможет узреть, оно должно отучиться от слез.
Прежде чем ухо сможет внимать, оно должно утратить чувствительность.
Прежде чем голос сможет заговорить перед Учителями, он должен отучиться ранить.
И, прежде чем перед Ними сможет предстать душа, стопы ее должны быть омыты кровью сердца.

[Фразы, с которых начинается «Свет на пути»]

Все, что ориентированный на ограниченное разум (кама-манас [теософское обозначение души рассудочной]) называет истиной, является лишь подвидом того, что эзотерик как «истину ищет». Ибо рассудочная истина относится к тому, что уже сформировалось, что явлено. А явленое – лишь часть бытия. Всякий объект из нашего окружения одновременно представляют собой и результат – сотворенное (т.е. то, что уже возникло, что явлено), и зачаток (то, что не явлено и пребывает в процессе становления). И только учитывая оба эти аспекта (рассматривая объект одновременно как возникшее и возникающее), мы можем ясно представить себе, что он является частью единой жизни, – жизни, содержащей время внутри, а не вне себя. Также и конечная истина – это лишь нечто ставшее; ее надлежит оживить истиной становящейся. Первую постигают, второй «следуют». Все исключительно научные истины относятся к первому типу, и если кто-то лишь таковых ищет, – не для него «Свет на пути» написан, но для ищущего ту истину, которая сегодня только зарождается, дабы стать плодом завтра; не для постигающего сформировавшееся, но для следующего формирующемуся. Желающий понять наставления «Света на пути» должен породить их как свои собственные, но полюбить – как то, к чему совершенно непричастен, подобно тому как мать рождает ребенка из себя и любит как отдельно существующего.

Первые четыре наставления, будучи понятыми, открывают врата в эзотерику. – Что проявляет человек по отношению к предметам своего познания? Всякий исследующий себя обнаружит, что радость и боль – его ответ на впечатления чувственного и сверхчувственного мира. Человеку легко уверовать, будто он распрощался с удовольствием и неудовольствием. Однако необходимо спуститься в самые потайные уголки своей души и извлечь оттуда все свое удовольствие, все свое неудовольствие; ибо лишь когда все это удовольствие и все это неудовольствие будет поглощено умиротворенностью высшего Я, – возможно познание. Думают, что вследствие этого человек становится холодным и рационалистичным. Это не так. Кусок золота остается все тем же куском золота – по весу и цвету – даже когда его превращают в ювелирное изделие. Так же и кама [теософское обозначение астрального тела] остается тем, чем является, – по содержанию и насыщенности, – когда ее формируют спиритуально. Сила камы должна быть не искоренена, но вобрана в содержание божественного огня. И потому чувствительность ока должна находить выход не в слезах, но преобразовывать полученные впечатления в золото. Раствори каждую слезу и придай ее жемчужный блеск лучам, которые проникают в око. Попусту растраченная сила – твое удовольствие и твоя боль; упущена она для познания. Ибо сила, которая изливается в это удовольствие и в эту боль, должна вливаться в объект познания.

«Прежде чем око сможет узреть, оно должно отучиться от слез».

Тот, кто все еще к преступнику питает отвращение в общепринятом понимании, святому поклоняется в обычном смысле, – не отучил свое око от слез. Сожги все свои слезы в воле к помощи. Не плачь о бедняке; познай его положение и помоги! Не ропщи на зло; пойми его и преобразуй в благо. Твои слезы лишь затуманивают чистую ясность света. Ты чувствуешь тем более тонко, чем менее ты чувствителен. Звук проясняется для уха, если эту ясность не нарушает восторг, симпатизирование, с которыми он встречается, когда входит в ухо.

«Прежде чем ухо сможет внимать, оно должно утратить чувствительность».

Иными словами, это означает: позволь ударам сердца другого отозваться в тебе – и не мешай им биением собственного сердца. Тебе следует открыть свое ухо, а не нервные окончания, ибо те будут сообщать, приятен тебе этот звук или нет. Отворенное ухо поведает тебе, каков сам этот звук. Когда ты приходишь к недужному, позволь каждой клетке его тела говорить с тобой, но умертви впечатление, которое он на тебя производит.

Обобщая две первые фразы: обрати свою волю, пусть она станет сколь возможно мощной, но не позволяй ей вливаться в вещи как твоей, – однако выясняй суть вещей, а затем даруй им свою волю, дабы и ты, и твоя воля заструились из них. Пусть свет очей твоих исходит от каждого цветка, от каждой звезды, но сдерживай самого себя и свои слезы. Даруй свои слова вещам, которые немы, чтобы они говорили через тебя. Ибо они – не призыв к удовольствию. Эти безмолвные вещи – призыв к твоей деятельности. Не то, чем они стали без тебя, существует для тебя, но чем им надлежит стать, – должно быть через тебя.

Когда ты напечатлеваешь какой бы то ни было вещи свое желание, не рожденное из самой этой вещи, ты ее ранишь. И до тех пор, пока ты нечто ранишь, ни один Учитель не может слушать тебя, ибо Учитель слышит только тех, кто в нем нуждается. Но не нуждается в Учителе никто стремящийся навязать себя вещам. Низшее Я человека подобно острой игле, пытающейся вонзиться повсюду. Пока она к этому стремится, ни один Учитель не захочет слышать ее голоса.

«Прежде чем голос сможет заговорить перед Учителями, он должен отучиться ранить».

До тех пор, пока из речей человека торчат острые иглы «я хочу», такие слова являются посланниками его низшего Я. Когда эти иглы удалены и голос, став мягким и пластичным, подобно вуали, ложится на тайны всего сущего, тогда он сам создает из себя ткань духовных одежд (майявирупа), и мягкий звук речи Учителя облекается в него. Каждой мыслью, посвящаемой в истинном смысле этого слова внутренней истине вещей, человек вплетает нить в одеяние, в которое может облачить себя являющийся ему Учитель. – Тот, кто делает себя посланником мира, органом, через который глаголят тайны мировых глубин, тот «изливает своей души жизнь в мир», кровью сердца омывает свои стопы, дабы те быстро несли его туда, где надлежит действовать. И когда душа находится не там, где низшее Я, и не там, где, наслаждаясь, стоит человек, но там, куда принесли его деятельные стопы, тогда появляется и Учитель.

«И, прежде чем перед Учителями сможет предстать душа, стопы ее должны быть омыты кровью сердца».

Кто внутри себя недвижим, не сможет найти Мастера; кто хочет его отыскать, должен позволить силе своей души – крови своего сердца – излиться в деяние – в его деятельные стопы.

Таков первый смысл четырех основных наставлений. Кто живет с этим, первым, тому может быть открыт второй, а затем – последующие. Ибо эти наставления – суть оккультные истины, а всякая оккультная истина содержит минимум семь значений.


Часть II (лето 1904 года; толкования Правил 17 и 18, «Свет на пути», глава II)

§17. «Внутреннюю суть спроси, единую, о последней из тайн ее, тысячелетиями для тебя хранимой.

Великая, тяжелая битва, преодоление желаний твоей собственной души – труд на тысячелетия. Поэтому не ожидай награды, прежде чем не накопишь опыт тысячелетий. И в час, когда это последнее наставление станет реальностью, человек переступит порог, поднимающий его над человеческим».

[В оригинальном тексте и его немецком переводе существуют некоторые отличия. По свидетельству дочери переводчика Оскара Хофмана, Рудольф Штайнер лично сообщил ей, что Учитель Илларион, прежде инспирировавший Мэйбл Коллинз в написании текста «Свет на пути», таким же образом помогал ее отцу в переводе, и текст перевода более действенен в качестве мантры, чем английский оригинал]

В этих заключительных параграфах второй главы [текста «Свет на пути»] заключена глубочайшая мудрость; §17 содержит призыв спросить «внутреннюю суть», «единую» о «последней из тайн ее». Проливший свет в глубины этой «внутренней сути» действительно отыщет там результаты того, что достигнуто за «тысячелетия». Ибо на протяжении долгих тысячелетий формировался человек, чтобы стать таким, каким предстает сегодня. Через многие миры прошла эта «внутренняя суть», и потаенно покоятся в ее лоне плоды, которые принесла она с собой из этих миров. Она такова, какой является сейчас, ибо бесчисленные создания потрудились над ее созданием, ибо прошла она через многие мирозданья, всякий раз пополняя себя все новыми органами, порожденными этими мирозданьями. Посредством этих органов взаимодействовала она с окружавшими ее мирами, и все полученное от такого общения переносила в новые миры, чтобы благодаря этим обретениям из прошлого получать на новых ступенях все более богатый опыт того, что можно ощутить и изведать. И сегодня мы используем выстроенное таким образом ядро нашей внутренней сути, чтобы обрести подобный опыт на «планете», которую мы называем «Землей».

Весь такой опыт, накопленный на «планете Луна» и более ранних, сохраняется в нашей внутренней сути. Он уже содержался в ней, когда, пройдя через пралайю, она развилось до «Земли». Этот опыт хранился в глубинном ядре человеческого существа – в его питри, – подобно тому, как весь цветок лилии – скрыто – в ее семечке. Но только семечко лилии все же представляет собой нечто физически-зримое, тогда как «зерно» питри, в состоянии сна перешедшее от «Луны» к «Земле», было воплощено в материях высочайшего рода, доступных лишь восприятию «Открытого Глаза Дангмы». Подобно тому, как семя лилии, погруженное в подходящую почву, организует материю земли, воды и воздуха таким образом, что формируется новая лилия, «семя» питри в циклах своего развития на протяжении земного бытия организует материю так, что что в ходе этих циклов постепенно возникает полностью сформированный «человек», который по истечении 6-й и начала 7-й земной рунды действительно может быть назван «образом и подобием Божьим». Вплоть до середины 4-й рунды – до окончания Лемурийской эпохи – питри человеческого существа участвует в работе над собственным организмом вместе с «зодчими» более высокого и высшего ранга. Однако начиная с этого момента человеческая «внутренняя суть» должна все больше и больше брать на себя эту работу, о которой Кут Хуми говорит следующее: «Все что «ты» должен осуществить, – это стать «всецело человеком». Ибо знай: только по своей физической природе ты сейчас уже – почти – человек, поскольку даже в этом отношении ты станешь таковым только в конце 4-й рунды. Еще неорганизованны, еще хаотичны твое астральное тело, ментальное [низшее (обычное) Я] тело и тело «Я» (высший Манас). Столь же совершенным, как и твое физическое тело после 4-й рунды, должно стать твое астральное тело после 5-й, ментальное тело – после 6-й, а арупическое (высшее ментальное) – после 7-й рунды, если осуществлению твоего предназначения надлежит завершиться к концу земных циклов. И только выполнив это предназначение ты сможешь в числе обыкновенных земных питри перейти к следующей планете.

Желающему идти оккультным путем следует своим сознанием все более и более работать над тем, чтобы из его «внутренней сути» трояко формировались и организовались высшие тела. Это составляет смысл медитирования. Человек формирует (организует) свое астральное тело через восхождение к высшему Я и через испытующее самопознание. Подобно тому как в прошлых рундах внечеловеческие силы работали, чтобы построить органы сегодняшнего физического тела, внутренне присущее человеку высшее Я работает над астральным телом, дабы оно стало «образом и подобием Божьим», или «всецело человеком», пригодным для того, чтобы своими органами изведывать тайны высших миров, как физическое тело через свои органы чувств познает тайны физически-минерального мира. Вечером мы испытующе исследуем воспринятое и пережитое в течение дня – и, следуя предначертанным в известном изречении путем, восходим к нашему «высшему Я». В обоих случаях наши действия влияют на астральное тело – организуя и формируя, – и только посредством этого мы превращаем его в астральный организм, тело с органами, тогда как прежде оно было лишь своего рода носителем. Это изречение таково:

Ярче Солнца,
Чище снега,
тоньше эфира
(человеческое) Я,
дух в моем сердце.
Это мое Я есмь я,
я есмь это мое Я.

[Данное изречение как первую медитацию получали все ученики Эзотерической Школы Теософского общества, поэтому она дана также и Рудольфом Штейнером. Оригинальные текст на английском: «More radiant than the Sun / Purer than snow / Subtler than the ether / Is the Self / The Spirit of my heart / I am this Self / This Self am I». Можно предположить, что перевод на немецкий сделан самим Р.Ш. Позднее он заменил эту медитацию следующим принадлежащим ему изречением: «В чистых лучах света / Сияет божество мира...»]

Благодаря этому открывается вид на «труд тысячелетий», как сказано дальше в §17. Подобно тому как потребовались тысячелетия, чтобы достичь «образа и подобия» во внешнем физическом, необходим труд тысячелетий, чтобы осуществить то же самое для высших тел. Тогда только человек ступит на «порог, поднимающий его над человеческим». И точно так же должен он подойти к этому «порогу» в 7-й рунде, как в конце лунной эпохи – к порогу, который поднял его над ипостасью лунных питри.

Посредством ментальной медитации, предметом которой является фраза из созданного благодаря инспирации текста, – из Бхагавадгиты или других источников, предоставляемых теософской литературой, – человек работает над организацией своего ментального тела. Необходимо еще раз подчеркнуть, что при таком медитативном процессе не столь важно достичь понимания фразы разумом, – этому надлежит посвятить время вне медитации. Гораздо важнее, очистив поле зрения своего сознания, жить с этой фразой. Она должна сказать нам то, что ей есть сказать. Мы должны зачать от нее. Если фраза возникла благодаря инспирации, она начинает жить в нашем сознании, затем превращается в животворный источник, а потом становится в нас полнотой содержания, о котором мы прежде даже не подозревали. До тех пор, пока мы о ней размышляем, мы способны вложить в нее лишь то, что уже есть в нас. Однако это не обеспечит нам продвижения.

Организация тела Я зависит от того, насколько самозабвенно мы предаемся медитативному процессу. Чем большего мы достигаем, благоговейно отдаваясь медитации, чем она глубже, серьезнее, тем больше мы уподобляем себя той сущности, каковой из нашей планетарной жизни мы должны выйти навстречу задачам, которые будут поставлены перед нами в последующем бытии.


§18. «Знание, которое ты сейчас называешь своим, является твоей собственностью только потому, что твоя душа слилась воедино со всеми душами и стала единым целым с внутренней сутью. Это – сокровище, доверенное тебе Всевышним. Однако если ты обманываешь Его доверие, если злоупотребляешь своим знанием или позволяешь ему спать, когда тебе надлежит его использовать, – падение все еще возможно даже с покоренной вершины. У самого порога отступают великие, не в силах нести ответственность, не в состоянии подняться выше. Поэтому неизменно памятуй об этом миге со священным страхом, с томлением и трепетом, и заранее готовься к битве».

Необходимо ощутить, что мы едины со всем живущим. Мы должны уяснить себе: то, что мы называем своим, тогда не имеет жизни, когда стремится к самобытию, при котором в нем осталось бы так же мало жизни, как и в нашем мизинце, отрезанном от всего организма. И то, что для нашего мизинца было бы физически-чувственным отсечением, для нашей индивидуальности является знанием, которое пожелало бы иметь отношение только к этой самобытности. Единым целым были мы, когда ступили на планету, которая была третьей перед нашей Землей; в пределах всебожественной сущности пребывали мы, и все же были самобытны, как индивидуален и все же един со всей симфонией каждый ее звук. То, что мы призваны называть нашей самостью, должно подвергнуть себя воздействию всего, что встретит в 343 мирах, через которые проходит (семь планет, семь рунд на каждой планете, семь так называемых глоб в каждой рунде = 7х7х7 метаморфоз = 343). И все, что нам предстоит испытать, в виде зачатка заложено в нас в начале. Это и есть сокровище, «доверенное тебе Всевышним». И поскольку оно доверено нам, мы должны привнести его в гармонию планетарной симфонии. Кто понимает эти вещи в полной мере, тому всегда будет доступна возможность обретения опыта. Всякое углубление внутрь себя остается бесплодным, пустым, если мы желаем этого только для себя. Стремление к своему совершенствованию означает лишь потакание высшему эгоизму. Наше знание всегда должно исходить от нас. Это не означает, что мы обязаны постоянно давать наставления – пусть каждый делает это, как может и когда может. Осуществляя даже самое незначительное деяние в повседневной жизни, мы становимся живым результатом несвоекорыстно обретенного знания. И когда это живет в том, как мы чувствуем и воспринимаем, – что вся жизнь едина, что все обособленное бытие зиждется только на майе, – тогда и всякое наше углубление внутрь себя достигается с живым чувством, что это само-бытие оживет во Все-Единости Жизни. И тогда наше самоуглубление всегда вознаграждается плодотворностью, и приходит уверенность, что мы не упадем. Тот, кто стремится к знанию только для того, чтобы знать, только ради своего совершенства, только для продвижения по лестнице бытия, – все еще может упасть, даже если поднялся весьма высоко. Очень важно осознавать «ответственность», которую мы берем на себя, обретая высшее познание. На пути развития человечеству в целом предоставляется лишь определенная мера возможности развиваться. Поэтому, делая себя более совершенными, мы присваиваем себе некую толику совершенства раньше, чем это было бы возможно при обычном ходе развития. В таком случае мы забираем нечто для себя из общей меры, отведенной всему человечеству. Мы заставляем чашу весов с нашей стороны опуститься; противоположная же чаша поднимается. Только отдавая тем или иным способом мы можем компенсировать то, что взяли. Однако не следует думать, что по этой причине было бы лучше не брать. Также и это означало бы проявлять эгоизм и избегать брать, чтобы освободиться от обязанности отдавать. Не брать и не отдавать означает смерть; мы же должны служить жизни. Важно развить способность отдавать; поэтому необходимо возложить на себя эту ответственность – брать. Мы просто каждую секунду должны осознавать ее и постоянно размышлять, как наилучшим образом отдать, когда взяли. И тогда происходит «битва», трудная священная битва. Но эта битва должна состояться. Нам нельзя от нее уклоняться. Беспрерывно должны мы снаряжать себя для такой битвы. – Огромное ее значение объяснялось и объясняется мистикам всех школ посвящения. Их призывают исполниться, проникнуться сознанием этой битвы. Если наша внутренняя суть дышит жизнью этого сражения как основным настроением души, в ней оживает внутреннее видение и внутренний слух. И если мы сумеем оставаться спокойными, совершенно спокойными на этом поле брани, тогда высшие тайны засверкают на наших астральных и ментальных небесах, а чувства и мысли в нас предстанут в образах духовно-осязаемой реальности, и из их дымки прозвучит голос Учителя, возникнет фигура Учителя. И начнется высшее общение. Мы сможем быть уже не просто со-действующими в мире, но станем для него посланниками (ангелами).

То, что описано здесь как толкование §18, является реальностью – фраза за фразой, – высшей реальностью, которую нужно ощутить и познать на собственном опыте. И тот, кто проникается смыслом этого текста (§18), становится гражданином высших миров.

статья, содержащая ссылку на оригинальный текст https://anthrowiki.at/Licht_auf_dem_Weg