Вегас для восставшей блондинки

               
     Человек вынул лом.
     - Ой, - похмельно сипя спохватился Левша, устанавливая мелкоскоп на гэдээровскую полированную ( триста чеками в  львовском " Каштане ") тумбу, - какой, на хрен, лом ? Лом был Тицкой в тощую задницу, а явно лесбийствующей блондинке надо ушат любви и обожания.
     Он облизнулся опухшим языком, чувствуя медный привкус в пересохшей ротовой полости, куда так славно было опрокидывать шкалики и мерзавчики накануне, вон, народный Ломоносов до сих пор никак не отудобеет, храпит, как кашалот, попердывает. Левша небрежно тронул носком сапога частично посиневшего академика, печально скосоротившись, вернулся к мелкоскопу.
     - Забавный гомункул, - диктовал он в новомодную зряшную выдумку Левонтия Магницкаго, наскоро придумавшего анахреностичный диктофон, просто приспособив вожжи под хвост заморской птице попугаю, крючконосому, словно жиды поганые, и яркому, будто скоморох на рязанском базаре, - именуемый как симбиот башкортостантатарской направленности на х...й Зёмой Литвиновой отличается вырожденческими признаками, основываемыми вовсе не на ориентации, но на ориентации.
     - Тавтология выходит, братан, - проговорил восставший Ломоносов, вскрывая зубом чекушку, - двойственная ориентация. Бэйли и Милену огорчить не боишься ?
     - Ложил я на них, - заорал, багровея, Левша, - у Машки денег больше. Мисс миллионерша, глядишь, и вызов пришлет на ОВИР, пригласит погостить у мужа в Англии.
     - Пидор он, - отозвался Ломоносов, опохмеляясь, - как у Курниковой, это, Левша, сейчас модно - замуж выходить за пидарасов. Как Тэнди Ньютон в  " Рокнролльщике ", кругом выгода : бабы его не интересуют, всем мужам муж, а детишков им организуют доброхотные чурки или вибрионы внеутробности искусно. Или искусственно ? - задумался о технологиях механизмов размножения академик, незаметно выпадая в осадок.
     - Га ! - обрадовался Левша, аккуратно собирая осадок штангенциркулем и помещая его в реторту с гомункулом. - И тоже лом, - отметил он забавность русского наречия, ставя реторту на примус. - Интересный эксперимент нарисовывается, - говорил Левша, тщательно фиксируя происходимое или творимое на бровях, что, в принципе, одно и то же, - скрестить ум с титьками блондинки и жуткой рожей чурки бешеной, переплюнувшей ахинеистичностью стихоз Готфрик с Витухновской.
     Через миг было кончено. В окуляре мелкоскопа виделся Ефим Суббота, неловко перебросивший через грудь третьего нумера гусли и негромко так, душевно, так сказать, напевавший песни. Левша прислушался.
      -  Синицы рязанцы меня усыпили,
      Кресало и мох оптимизьм мне внушили -
      Пердеть. И песни тихо петь.
      По квасу гудеть.
      На ширку бабок не жалеть.
      И Жима Моррисона перепеть.
      К жидам на эфир непременно успеть.
      А потом удивляться, почему мы в говне.
      - Такое непотребство не по мне, - совершенной рифмой завершил наглядность Левша, бросая мелкоскоп туда.
      - Снова туда, - притворно вздохнула блистательная Дита фон Тиз, несколько ревнуя к воскресшей носастой и зеленоглазой, но держа завравшегося коалу твердо и плотно на своей фальшивой груди.
      - По - жизни, мать, - отозвался коала, сплевывая в сторону любого экрана. - И песни поют стремные, и кино сымают говенное, и словеса произносят навозные, короче, одно слово - два слова.
      - На х...й, - догадалась Дитушка, понимая, что у лома, как у любой чугунной палки, два конца. На одном Тицкая, на другом рыжая Ландер. А все вместе - Вегас как ну его на хрен.