Уитмор Эдвард Иерихонская мозаика глава 25

ДЕСЯТЬ

Тысяча девятьсот семьдесят третий был полон бедствий. С чувством приближающейся неизбежности Таяр наблюдал будто со стороны. Некая стихийная, управляющая народами, сила изменила направление и погнала их по земле, кромсая судьбы; и создавая новые, небывалые истории. После стольких лет службы ему иногда казалось, что он как кот предчуствует невидимую опасность, и теперь его пальцы, казалось, ощущали её приближение в скользящем прикосновении дверной ручки, в упоре костылей, в истёртых камнях Иерусалима, когда усталый Таяр останавливался, упирался кончиками пальцев в древнюю стену и закрывал глаза.

Весной с Таяром произошёл любопытный случай.
Однажды утром он лежал в гамаке, защищённый от мира зарослями розовых кустов по периметру и зелёными ладонями гигантского кактуса в проёме ворот. В руке Таяра была книга, но он не читал. Он смотрел на свежее весеннее солнце сквозь листву кипарисов и оливковых деревьев, и чуствовал себя странно далёким от дремлющей тишины субботнего Иерусалима, когда над головой вдруг пролетела бабочка. Затем ещё одна, и ещё, обе были идентичны первой. Ни большие, ни маленькие, в обычном камуфляже ; жёлтом или оранжевом? ; с чёрными пятнами.
И снова мимо пролетела одинокая бабочка, а за ней ещё три или четыре. Таяр присмотрелся внимательней и решил что цвет таки оранжевый. Он лениво наблюдал за судорожным порханием новых и новых чешуекрылых, а потом вдруг осознал что процессии не видно конца.
Он сел. Бабочки продолжали пролетать мимо, словно влекомые узким потоком воздуха. Однако ветра-то не было.
Воздух был совершенно неподвижен. От дальнего конца участка, от ворот, цепочка бабочек тянулась над розовыми кустами, над гамаком и ; прочь из поля зрения, за дом. Вереницей, то одна, то две, то сразу несколько неслись с юга на север по невидимому туннелю.
Таяр сидел с раскрытым ртом. Дефиле «Оранжевая фантазия». Сотни и сотни. Вот последняя махнула крылом, и не осталось следа.
Таяр счёл это действо тревожным предзнаменованием. Бабочки обязаны порхать бесцельно. А эти… Откуда столько? Что их гонит? Куда?
Бабочки сделали его день. Позже Таяр поделился с Анной, и она тоже была удивлена, хотя и менее озадачена. Для неё это было обыкновенное чудо, безусловно замечательное, но просто одно из обыкновенных чудес творения.
А Таяра это субботнее свидетельство непостижимого порядка мироздания поистине ошеломило, гораздо более, чем любое проявление хаоса там, за стенами, за зарослями розовых кустов, за воротами под охраной гиганта с тысячей рапир.



***

Главная цель египетского лидера Садата, как он уверял, состояла в том, чтобы стереть унижение Шестидневной войны. Новая война, начавшаяся в октябре 1973 года, сделала это.
Египтяне и сирийцы не смогли победить. После некоторых начальных успехов на поле боя обе арабские армии потерпели поражение. Египет сумел отвоевать шестимильную полосу пустыни вдоль части Суэцкого канала, а Сирия отступила. Успех отвернулся от арабов, израильские танки лязгали гусеницами в двадцати пяти милях от Дамаска и сорока пяти от Каира. Но результаты войн измеряются не только территориями, и арабы чувствовали себя триумфаторами, потому что доказали себе и другим, что способны сражаться. В Израиле резко закончилась слишком затянувшаяся после Шестидневной войны эйфория.
Эта новая война началась в День Искупления, самый священный день года. Йом Киппур знаменует тот давний день, когда древние израильтяне получили вторые скрижали Завета и оттуда узнали, что им прощён грех поклонения золотому тельцу. Это день покаяния, поста, молитвы и взаимного прощения, которое в свою очередь позволяет надеяться получить прощение от Бога.
Израиль имеет небольшую постоянную армию и способен вести войну только после мобилизации резерва, в котором все мужчины состоят до пятидесяти лет. В такой маленькой стране мобилизация чрезвычайно разрушительна для экономики. В мае 1973 года ООП атаковала Ливан, и некоторое время казалось, что сирийцы могут вторгнуться в Ливан, чтобы помочь ООП. Военная разведка Израиля была против мобилизации, но армия объявила призыв, который оказался напрасным.
В июле 1973 года Моссад попал впросак. Идя по следу террориста ООП, ответственного за бойню в Мюнхене, израильтяне в норвежском Лиллехаммере убили марокканца; не того кого следовало, увы. Норвежская полиция арестовала причастных к этому лиц, что стало первым неопровержимым доказательством того, что по лидерам ООП "работают" израильские киллеры. Дело получило огласку, и у Моссада были проблемы, дома тоже.
В сентябре 1973 года террористы ООП захватили в Чехословакии поезд с эмигрантами из СССР, что вызвало в Израиле большие беспорядки. Чехословацкой ячейкой ООП руководила сирийская разведка.
Египетская армия каждую осень проводила учебные манёвры. В сентябре она как обычно выдвинулась за Суэцкий канал, который со времени Шестидневной войны был границей с Израилем. На севере, на сирийском направлении, тоже была замечена активность, но израильская разведка предположила, что сирийцы занялись укреплением обороны.

В октябре 1973 года египтяне и сирийцы подготовили свой сюрприз. Линии снабжения их армий были короткими, как вдоль канала, так и на Голанских высотах. У них была инициатива и мотивация вернуть потерянную в 1967 году территорию. На этот раз израильским войскам пришлось пересечь Синай, чтобы выйти на Южный фронт, но военные лидеры Израиля с презрением относились к способности арабов вести войну. Израильская разведка была убеждена, что арабы не начнут войну, если не смогут первыми нанести удар по израильским аэродромам, — как израильтяне сделали с египетскими аэродромами в 1967-ом, — поскольку без контроля над небом одними танками в чистой пустыне много не навоюешь. Израильская разведка знала, что русские поставляли египтянам и сирийцам новые виды зенитных ракет, но не очень высоко оценивали это оружие.
Всё вместе — это был полный провал израильской разведки; результат сочетания чрезмерной самоуверенности одной стороны и умного планирования другой. Несмотря на многочисленные признаки близкой войны, Израиль не провёл мобилизацию.

6 октября, во второй половине тихого дня Йом Киппур, началась война. Тысяча египетских артиллерийских орудий открыла огонь по Суэцкому каналу и 8000 египетских пехотинцев пересекли его на надувных лодках. В укреплениях линии Бар;Лев 600 резервистов Иерусалимской бригады хлопали ушами. Египтяне захватили эту линию и в ту же ночь перебросили пять пехотных дивизий, 500 танков и систему противовоздушной обороны  на восточный берег канала. В тот же день на севере, на узком фронте Голанских высот, сирийцы атаковали с большим количеством танков, чем немцы использовали в операции «Барбаросса».



Таяр каждый раз, как начиналась война, чувствовал себя бесполезным. Он мог найти способ занять себя, помогая другим, но его собственная работа была полностью завязана на подготовке к войне, и с началом войны он мог только сидеть, беспокоиться и ждать слухов и сообщений с полей сражений.

Новости весь октябрь были ужасны. С юга защищал Синай (по крайней мере тех, кто не был рядом с каналом), но израильтяне не могли себе позволить сдать земли на севере — равнины Галилеи оказались бы открыты для сирийцев. Так что израильтяне стояли на Голанских высотах насмерть, и в первые же часы целые их подразделения раздавили сирийские танки.



Таяра одолевали воспоминания детства: огромный для ребёнка Иерусалим, братья и сёстры. Он думал о них и в другое время, но только во время войн так навязчиво. Снова и снова перед его глазами проигрывались сценки давних лет. Почему эти образы повторяются в такие моменты? Какой трюк мозга воскрешает давно забытые ощущения? Процесс повиновался какому-то первобытному всплеску из глубин существа. Таяр старался сосредоточиться на текущих делах, но память тянула назад во времени, словно напоминая, как велик размах жизни.

Они были большой семьёй; шестеро детей, самый младший — Таяр. Естественно, ссорились и дрались, но это не запомнилось. Запомнились тепло и благополучие, а также защита братьев и сестёр, которые не допускали, чтобы мальцу причиняли вред. В этих сценах воспоминаний он был всего четырёх или пяти лет от роду. Братья и сёстры казались в два раза выше его ростом и поэтому являлись естественными защитниками от опасностей этого мира. Иногда вся семья, спасаясь от летнего зноя узких улочек Иерусалима, собиралась на пикник за стенами Старого города; располагались вечером на склоне холма. Рядом всегда находились какие-нибудь развалины, в которых Таяр и его братья могли поиграть. Иногда мимо, приветственно махая мальчуганам, могли проскакать какие-нибудь британские офицеры.
Зимними вечерами сидели дома, и единственными звуками были шелест страниц и ритмичное постукивание вязальных спиц матери. Зимой рано темнело, и все, согретые чаем, склонялись над книгами и мечтали о Святом Граде, о Земле Израиля и грядущем Иерусалиме.
Семья была небогата, однако Таяр никогда не ложился спать голодным. Их дом был маленьким, с одной комнатой для мальчиков и одной для девочек. Позже крошечная кладовка была превращена в отдельную комнату для старшего сына, великое событие, которое показывало: как много можно получить, когда вырастешь.
Тогда несколько лет как закончилась Первая мировая война, и только недавно — турецкое правление в Палестине. Начиналась, связанная с надеждами на британцев, новая эра прогресса. А сейчас Израиль вёл свою четвёртую войну, и мать и отец Таяра, и все его братья и сёстры давно были мертвы.
Когда ты рос самым младшим в семье, было странно чувствовать себя самым старшим в Моссаде. Как и война, шпионаж — дело молодых. Если ваши идеалы мешают работе, она выжигает вас дотла. Если бы не автомобильная авария, сделавшая его калекой, Таяр давно бы сгорел. А так он без толку сидел за своим столом и чувствовал стеснение в сердце, когда молодые люди его страны спешили на фронты севера и юга.
Спешили … куда?

Однажды, за несколько часов до рассвета проезжая по пустынным улицам, Таяр увидел спешащего молодого солдата. Солдат был в форме резервиста, с винтовкой и рюкзаком за плечами. Был ли юноша достаточно взрослым, чтобы успеть поучаствовать в последней войне, войне Асафа? Миром рулит случай. Если ему двадцать четыре, значит, он воевал. Если ему двадцать три, то это его первая война. В любом случае он молод и целеустремлён, торопится. Слезы подступили к горлу Таяра, и он почувствовал, что задыхается при виде спешащего мальчика… О Боже, помилуй, зачем?

В первый же день войны новые русские ракеты сбили, бОльшую часть над Голанскими высотами, сорок израильских самолётов. В целом шансы на земле, поначалу, были десять или двенадцать к одному в пользу сирийцев, и гораздо больше в случае египтян. Сирийцы продвинулись насколько смогли менее чем за сорок восемь часов, и после этого были отброшены назад. Но ситуация на Голанах вначале была настолько отчаянной, что израильские танки отправлялись в бой на плато поодиночке, сразу как только набирался экипаж. Две иракские бронетанковые дивизии и иорданская бронетанковая бригада присоединились к сирийцам, но на четвертый день войны сирийцев согнали с Голан. На шестой день Израиль вошёл в саму Сирию.
Из-за просторов Синая контрнаступление против египтян заняло больше времени.
На девятый день войны вдоль Суэцкого канала было задействовано больше танков, чем 1600 английских и немецких и итальянских при Эль-Аламейне в том же месяце 1942 года. Египетская Третья Армия была отрезана от своих и заперта на Синае. На одиннадцатый день войны первые израильские десантники пересекли канал.



***

В конце концов Соединённые Штаты и Советский Союз положили конец войне, как обычно.
Учитывая неполноценность египетской и сирийской авиации, маловероятно, что арабы рассчитывали повоевать в самом Израиле. Самое большее, на что они могли надеяться, — это отвоевать часть потерянных ими в 1967 году территорий.
Сирийцы потерпели в этом полный провал. Египтянам удалось удержать два неглубоких плацдарма к востоку от канала, но при этом они потеряли карман к западу от канала.
Зато с другой стороны — арабы познали успех. Они упорно сражались, противник понёс тяжёлые потери. Они доказали себе, что Израиль вовсе не та «непобедимая мощь», какой он казался в 1967 году. В Египте праздновали Великую Победу.
Разрушения на полях менее чем трёхнедельных боёв были огромны. А сколько мертвецов и калек! Арабы потеряли убитыми в семь раз больше противника, но для Израиля с его небольшим населением уплаченная цена оказалась разорительной. Число погибших за восемнадцать дней боевых действий израильтян, по отношению к населению, составило почти половину того, что потеряли Соединённые Штаты во Второй Мировой.
А Соединенные Штаты и Советский Союз, — думал Таяр, — испытали своё новое оружие в боевых условиях. Посмотрели, насколько хорошо новое оружие убивает; как поступали готовящиеся к войне государства во время Гражданской войны в Испании. Для больших и сильных такое поведение естественно.
И вот закончилась очередная война, — думал Таяр. — Катастрофа для Израиля, заслуженная гордость для арабов, игра в песочнице — для сверхдержав. Растрачивание изобретательности на новые способы резни.


— Где же последняя война? — Спросил однажды Асаф, лёжа израненный и искалеченный в больнице, вспоминая испуганные слова маленькой девочки, которая забилась в угол рядом со своей семьёй, когда над головой завизжали снаряды. — А ведь это только первая моя война. Только.
Что происходит с людьми? — Спросил Асаф. — Что не так с их сердцами и разумом? Это не выживание, не жизнь и вообще не то, что можно выразить словами. Это просто ужас. Война. . . .


Защищённый розами и кактусом, Таяр сидел в своём маленьком каменном домишке подавленный. Он спрятался здесь, чтобы никто не видел его отчаяния и тоски, почти агонии. Молясь за своих братьев, сыновей и племянников, он позволил своему сердцу расслабиться и оплакивал всех, ; тех, кого уже не было, ; всех храбрых молодых людей, которые на его глазах десятилетие за десятилетием уходили на войну, которые ушли и никогда не вернутся.
Безутешный, одинокий, Таяр плакал и плакал; в одиночестве, потому что окружающие черпали от него силы, всегда. Силу веры, мужество и надежду, силу мечтать.

Ох уж эти мечты.
Люди рассчитывали на Таяра, и он это знал. Сейчас на него рассчитывали живые, а ранее — ныне павшие. В конце концов, если выжившие не верят, то что же тогда? Что тогда станет с мечтой?