Moz-Art

Hfccrfp


После ночного дождичка в четверг песок был влажный. Нагруженное с верхом ведёрко – тяжёлым. А вся работа – тягостной. От слова "тягать".
Валя и Коля тягали ведёрочко с песочком, в очередь – один, другой – от песочницы через газон и высыпали на асфальт. Двор был пуст. Машинки все на работе. Ведёрочко им нагружала Танечка из второго подъезда. Она подвернула рукава. Споро и хватко работала лопаточкой. Дело спорилось.
– Ты послушай Concerto Grosso номер один Шнитке, вторую часть, где Toccata: Allegro, – сказал Валя. – Там, используя технику Моцарта, его манеры, приёмы, фактуру, он фактически разрушает Моцарта и превращает классические мелодии в эхи самих себя. Больной Моцарт. Ненормальный какой-то.
– Так и живём, – сказал желчный Коля, – эхи, смехи, Бузова во МХАТе. Нечего и разрушать – всё, приплыли. Но "эхи" нельзя. Эхо. Мы же не шнитки.
Валя уважительно обдумал это замечание. Они сделали остановочку, перекурить и оправиться.
Танечка воспользовалась паузой и вынула зеркальце из кармана фартучка. Она была обязательная и знала, что время терять не годится.
– Заметь: ни словечка за весь день, – шёпотом сказал Валя. – Мне нравятся женщины, которые интересно молчат.
– Глупая, вот и молчит, – сказал желчный Коля. – Была бы умная, точно сказала бы какую-нибудь глупость. Не удержалась.
На третьем этаже крикнули в форточку:
– Танечка, домой! Будем обряжать бабушку!
– Бабушка! – закричала глупая Танечка. – Бабушка ушла! Ура! Будем обряжать. Ну, всё, пацаны, покеда, – сказала Танечка. – Сами тут копайтесь. Идите на хер вообще. Blbnt yf [th djj,ot.
Сделав рукой жест, который можно было истолковать и так, и так, Танечка убежала в свой подъезд. Коля и Валя по-разному смотрели ей вслед.
– Ну, что, братан, – сказал Валя, когда насмотрелся, – эй-ухнем, что ли! Gjuyfkb yfib ujhjlcrb[.
Они возобновили. Теперь приходилось нагружать самим, и работа пошла медленно. Танечке, должно, не раз икнулось там над бабушкой. Впрочем, она была бесчувственная и никогда не икала без необходимости. Танечка.
Несмотря на трудности переноса, Коля и Валя закончили ровно в пять. Прямо к "Вестям". Они отряхнули руки в штаны и пошли по домам – смотреть про израильскую военщину на Западном берегу реки-чемодан.
А той порой начали возвращаться машинки. Не в силах преодолеть стену из шести букв высотой в четыре с половиной метра, машинки гудели-гудели, да и марш парковаться в соседние дворы. Где, кстати, их тоже не ждали. Купил машинку, значит – будь добр.
Ночью Коля подошёл зевая к хорошо освещённому окну. Прямо поперёк двора, отбрасывая чёрные тени, в свете мощных ночных прожекторов (дневные, они послабже) рисовались буквы: Moz-Art.
– Утром дворнику работа, – зевнул Коля и ушёл спать с начала.
Утром дворник Никитин, новый, сметал их художества метлой на совок и ругался. Никитин работал без оформления, как все, и был недоволен нелегитимностью своего статуса. За эти нищенские шесть тысяч в месяц пускай сами фугачат. А то ишь, быстрые какие. Yb eybajhvs, ybxtuj.
– На нас где сядешь, там и слезешь, – вслух сказал Никитин.
Ему понравилось, как он сказал "где сядешь, там и слезешь", и он повторил эти слова ещё раз.


Для всех, у кого один Кирилл, без Vtajlbz:
Blbnt yf [th djj,ot – Идите на хер вообще.
Gjuyfkb yfib ujhjlcrb[ – Погнали наши городских.
Yb eybajhvs, ybxtuj – Ни униформы, ничего.
Hfccrfp – Мы русские, с нами Бог.


6 августа 2021 г.