Её старший единственный брат. Часть 3

Часть 3.

В те времена совсем по-другому учили. Выгоняли нещадно, если была плохая успеваемость или совершил какой-то проступок. Это сейчас – все за деньги. А предпринимательства не было. И представить себе, что можно получить хорошую работу без образования, было невозможно. Если тебя отчисляли из престижного института, то рассчитывать на то, что тебя без связей куда-то возьмут не приходилось. Да и со связями все было не так просто, никто не хотел брать на работу человека с запятнанной репутацией. Конечно, отец  урегулировал конфликт. У них еще был родственник – профессор этого института. Тогда были общепринятые ценности, если ты занимал какой-то высокий пост и был членом партии. Твои дети должны были быть такими же безупречными, как и ты. Иначе на твое хорошее место найдется много желающих. А за место держались, потому что выбор был небольшой. Или ты руководишь сотрудниками, или ты сам – рабочий с 8 до 18 часов и не можешь нормально прокормить свою семью. Когда отец узнал о конфликте, то сразу же поехал в институт, подключил высокопоставленных знакомых. Плата за оказанные услуги – поддержка Георгия перед деканатом - была простой: на фабрике отца эти знакомые внедряли новые технологии. Защищали кандидатские, докторские диссертации, а люди гибли, не дожив и до 60 лет. Кому нужны были эти диссертации? С тех пор мало что изменилось.
 
После конфликта Георгия поставили перед выбором:  или устраивается после окончания института рабочим на урановое производство, или руководит корпусом по обогащению урана. Он выбрал второе. Он был очень талантливым инженером-проектировщиком (это он унаследовал от отца) и очень талантливым химиком, не имея специального образования (это он унаследовал от матери). Отправили на урановые рудники. Надо было осваивать их, а технологии были очень опасные, техника безопасности совершенно не соблюдалась, а кто-то должен был рапортовать наверх о выполнении планов по добычи урана. Вот его и послали. Прежде, чем строить обогатительную фабрику, надо знать с какой рудой ты имеешь дело. А он брал руду в руки и говорил, какую фабрику надо строить.

Талант это тяжелая ноша, талант убивает серость. Чтобы строить фабрику, не имея у себя столь уникального человека, надо провести огромные, очень затратные исследования. Изучить химический состав руды, твердость - для того, чтобы знать, как измельчать и какие специальные мельницы заказывать, сколько в ней содержится урана и т.д. Это огромный комплекс исследований и нет вероятности того, что вся проведенная совокупность исследований позволит построить фабрику, которая даст нужный результат. Производство это не наука, требуется конкретный результат. Столько-то урана, такого-то качества и в такое-то время. Сколько денег необходимо для этих исследований, сколько людей будет задействовано и на каждом этапе может быть роковая ошибка и что пойдет не так, никто не знал и не мог гарантировать. А тут вдруг появляется молодой человек, только что получивший диплом, и говорит: -Надо делать так, и я гарантирую, что на выходе вы получите высокое содержание урана…
-Да? И все исследования можно пропустить?
-Да?
-А если не получим?
-Тогда вы меня можете уволить.

И как тут быть? С одной стороны можно принять его, а с другой стороны это очень опасно.

Но поскольку за его спиной стоял отец, который не мог рисковать своим положением, то ему верили. В крайнем случае сделаем виновным отца…А как сделаем? Он человек порядочный, сына вину признает и уйдет с должности вместе со своей командой, а мы эти места займем. И начал Георгий работать начальником главного корпуса фабрики по обогащению урановой руды. Ему тогда не было еще и тридцати. Это громко сказано – фабрика. Пока еще никакой фабрики не было. Было только место, где надо было строить фабрику. Надо было делать чертежи. Они родились в семье инженера-обогатителя и с детства помогали отцу в трудных ситуациях. Чертить они могли с закрытыми глазами. Тогда не было специальных программ для черчения на компьютере и дома на веранде (чтобы никому не мешать) стоял кульман, а на кульмане всегда были чертежи. Отец приносил чертежи с работы, и они с Георгием чертили. Георгий чертил часов до 4 утра, потом когда уже падал от усталости, то будил ее: -Почерти, не могу больше.

Она была его младшей сестрой и никогда не отказывала. Так и работали всей семьей. Когда Георгий приехал в поселок, где должны были строить главный корпус по переработке урановой руды, он взял в руки руду, которую ему принесли, потрогал руками, потом сказал, что будет думать неделю. А через неделю принес предложения для проекта фабрики. И начали рисовать чертежи, потом строить. Когда построили и апробировали на пробных партиях руды, то оказалось, что все замечательно и все работает и будет работать.

А что же делать с этим талантливым молодым человеком? Если так и дальше пойдет, то он станет их самым главным начальником, потом и дальше пойдет вверх, и тогда трудно будет его сравнивать с кем-то. Он ведь потребует результат, потребует, чтобы они и дальше самоотверженно трудились на благо Родины. Что делать, что делать? Что-то надо делать. «Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти». Начальники Георгия собрались на «совещание» вечером на даче у начальника фабрики. Женщин не взяли. Мужской разговор. Купили только водку, на шестерых - 30 бутылок, разговор будет долгим, нужен «запас топлива». Не успели все еще налить, как первым тост взял Валентин (не успевал начальник фабрики подумать, а Валентин уже бежал с предложением):
-Юрий Андреевич (начальник фабрики), я по праву Вашей правой руки, хочу выпить за успешный запуск производства, что, считаю, всецело Ваша заслуга. Как Вы безупречно все организовали, без Вас ничего бы тут не было… Какая замечательная получилась фабрика. Какие хвалебные отзывы из Москвы, сколько телеграмм получили...
И...понеслось. Он так долго болтал, что все уже изрядно устали, наконец, кто-то сказал:
-Давайте уж выпьем…

Выпили, потом еще, еще и еще. А про то, что сделал все Георгий, а Юрий Андреевич долго сопротивлялся, чтобы принять проект Георгия,  Валентин «тактично» промолчал. А когда язык совсем развязался, то стали обсуждать возникшую опасность, что делать с этим, который строил… Что делать, что делать? И решили, что надо раза два в неделю (а то и больше – не помешает) подсылать к нему рабочих, чтобы те спаивали его… Тактика была такая – рабочие приходят, спаивают и накручивают, говорят, что он сделал все, а его не оценили, и натравливают на начальство. Так и сделали.

За строительство фабрики начальнику дали медаль, а Георгий нигде и не был отмечен. В следующую среду вечером, к Георгию подошли трое коллег.
–Слушай, Гоша, надо бы отметить твой успех, строительство фабрики, как ты? Такое дело сотворил. Давай у меня на даче,- сказал его заместитель.

Георгий колебался. Работы было еще уйма, он должен был быть в форме. Но задевало…Задевало, что не сказал никто ему спасибо, никто не поблагодарил за такой напряженный труд. А никто ведь и не знал, как это все дается. Постоянная ночная работа, думать днями и ночами, взвешивать все за и против…И потом рискнуть…И получилось. Кто когда-то занимался творчеством, тот может это оценить.
-Давайте, мужики, я подъеду.

И собрались они на даче. Водки купили - немыслимо. Пели ему дифирамбы про то, что он такой здорОвский мужик, как все здорово сделал. А то, что орден дали начальнику, а его и не упоминули. Ну…Такая система. Потом договорились повторить. И так каждую неделю. Через полгода Гоша перестал приходить на работу вовремя, голова болела, делать ничего и не хотелось, хотелось повторять и повторять выпивку. И покатился он по наклонной плоскости, трезвым жить уже не мог. Через два года его уволили. Дело было сделано. А то, что фабрика остановится уже через пять лет, им это было в настоящий момент совсем неинтересно. Они пребывали в эйфории. Построили. Работает. Они у руля. Они начальники. Деньги идут.
 
Потому у нас и плохо в стране, что всех талантливых либо уничтожают, либо они едут на запад.

А дальше началась другая Гошина жизнь. Слава Богу, что голова у него была на месте. Его пригласили в артель, которая добывала золото. Потомственный золотодобытчик и талантливый инженер, он здесь был нужен. Он знал, где можно найти золото, он это чувствовал, и когда находили золотую жилу, то он брал в руки руду и говорил, какую надо строить фабрику. Здесь ценили результат, здесь платили за результат. Здесь ему верили, потому что их зарплата зависела от того, насколько он правильно угадает, какую фабрику надо строить, насколько сможет оптимизировать затраты на строительство фабрики. Чем меньше денег они потратят на разработку перед строительством, тем больше заработают. Потому здесь его носили на руках. Когда он построил обогатительную фабрику, то ему пели дифирамбы и старались, чтобы он находился в прекрасной форме, не пил. Тайга диктовала свои законы. Жили они в вагончиках, а в вагончиках, в мороз, не сильно-то разживешься. Воду надо принести, натопить, обед сварить, продукты завести. Еда не отличается разнообразием, тушенка, да макароны, да картошка, да гречка. Фрукты и овощи хранить негде, потому их завозили мало. Медикаменты тоже ограничены, не говоря уже о врачах. Надо иметь отменное здоровье, чтобы здесь выжить.

Через десять лет урановые рудники разрушатся, все будет остановлено, а начальники будут влачить нищенское существование. Может быть, тогда они его вспомнят? Нет, они и в мыслях своих не допускали, что это они все разрушили. Во всем виновато государство. Конечно, кто-то же должен быть виноват. 

А Гоша… Вот он и спас их, чтобы жили. И они стали жить. Им надо было все построить самим, самим сделать свою судьбу, самим найти себя. В них жил род ее отца, который от батраков дошел до директора фабрики. И Георгий, который пошел по стопам отца, и делал уникальные, рискованные проекты, которых второй брат – не умел. Но это уже совсем другая история, о чем и рассказывать не хочется.

Перестройка началась в 90 годах, когда капитализм стал во главе угла. С его знаниями, с его владением передовыми технологиями, а Россия владела передовыми технологиями добычи и золота, и урана, и тория, можно было завербоваться на запад, и жить там безбедно. Только и в мыслях не было. Вот  и умирают люди, преданные Родине, в бедности, но на своей земле. А сколько они бы могли принести полезного.
 
Они с дочкой выжили, потому что Георгий сохранил душу. Только душой мы храним кого-то. И это самое главное – душа, а не положение в обществе и не жить – по правилам. С годами все пересматривается…И остается хорошее. А плохое? Оно тоже остается, только хорошее помнится дольше.

Мой старший единственный брат, хорошо, что ты был… И прости нас.