438. Красиво Черт во всей своей красе танцует

438. Красиво Черт во всей своей красе танцует.

6.10.97. Видение: Филимон внизу хочет явить свое искусство танца. Люди собираются смотреть. Делает он это в левой части огромного Пространства, которое разделено какой-то мебелью на две половины. Я нахожусь в самом верху, в правой части, чем-то занимаюсь, летаю меж этой мебели, задеваю её и одежные ящики летят вниз. Наверное, кого-то убивают там, потому что с такой огромной высоты и пылинку брось – натворит внизу разрушений на атомную бомбу.
Стараюсь сделать так, чтобы меня не обвинили. Но двое подозревают, что это я косвенно виноват. И можно мое косвенное участие в деле доказать, потому что я что-то написал у себя вверху и это стало им известно. Теперь они по моему письму хотят сверить мой почерк. Пишу им, пусть сверяют.
Вообще-то обвинить меня прямо невозможно, только косвенно. И мое признание снимает вину со строителей, которых сейчас обвиняют. И все же я не хочу сознаваться.  Виноват мой страх высоты.
Понятие: Сверху так или иначе дается знать о косвенной вине Верха в том, что случается внизу, но о прямой вине Бога еще не говорилось.

2021-07-26: О филигранной технике в видении говорится того, кто сверху все эти наши спектаклеобразные дела воспроизводит. А в 97-м в это время на улице меня обгоняет сосед с 8-го этажа, который живет как раз под квартирой умершего рыжеволосого снабженца Абрамова. Сосед раньше выглядел вполне респектабельно: ходил в пальто, длинном, черном, на голове густая черная шевелюра, под носом – усы. Сейчас нет усов, на голове торчит что-то изрядно поредевшее, коротко остриженное, сам в куртчонке и пьяненький. Здоровается со мной и, движимый невидимой Силой (раньше вообще со мной не разговаривал), заводит разговор. Ему очень тяжело идти рядом со мной, потому что я иду не спеша прогулочным шагом так (для него) медленно, что черепаха перегонит. Чтобы облегчить ему задачу, увеличиваю ход, но все равно ему приходится рывками двигаться.
-- Как будто не домой идешь, -- говорит он.
-- Домой, -- отвечаю. – Только нет мне нужды спешить куда-то: работа дома, дом дома, только для разнообразия выхожу на улицу да в сад.
В качестве отступления добавлю в 2021-07-28, что это свойственно отрицательным людям куда-то постоянно бежать. Торопятся они всегда и везде, даже если нет в том нужды. Среди животных таким же характером обладают кошки: не ждут они, когда машина проедет, несутся перед ней во всю свою прыть, иногда не успевают.
-- Скучно так, -- говорит он. – Вот я! Сходил на работу, выпил, пошел домой – так интересней. Когда поработаешь да с устатку выпьешь – ох хорошо!
-- Хорошо-то хорошо, -- отвечаю. Да всему свое время. Где работаешь?
-- В колхозе, -- ответил он, усмехнувшись.
Так отвечают, когда не хотят говорить прямо или я, по его мнению, должен и так знать о его месте работы без вопросов. Колхозом еще называли коллектив. Мы с ним поднимаемся на его восьмой этаж в лифте. И вот тут я узнаю, что звать его Миша, а фамилию свою он опять не называет все по той же причине, что и место работы. А дальше начинается разговор, когда сознание человека присутствует лишь условно.
Миша начинает что-то выкаблучивать ногами на этажной площадке.
-- Что это такое? -- вполголоса говорю и сам отвечаю: -- А-а, это Тать идет, и Тать это я.
-- Мой дед, -- говорит Миша. – Валентине Петровна показал это. Пименовой, -- добавляет он, видя мое недоумение.
Валентина Петровна Пименова известная в нашем городе учительница бальных танцев, первая открывшая для города этот вид спортивного искусства. Сейчас в бывшем Доме пионеров класс ведет.
-- Давай, -- говорит Миша, намекая на то, чтобы посоревноваться.
-- Да что ты, -- отвечаю, -- я вообще не то, что ты обо мне думаешь, и принципиально давно ни с кем не соревнуюсь.
-- О тебе легенды ходят, -- говорит он вдруг.
-- Какие?
-- Балетмейстер ты.
У нас в городе вообще нет балетмейстеров: не Москва и не Ленинград. Но Миша очень старается показать, что знает обо мне что-то такое, что я ото всех скрываю. Знает, но говорит как-то иносказательно о том. Так любит Черт выражаться: не прямо, а как-нибудь образно. Без образа для него не жизнь, а безобразие.

Раньше мы с Мишей только здоровались, и то лишь когда он поздоровается. А он первым здоровался, потому что думал, я какая-то важная фигура. Сергей, который живет на седьмом этаже, под Мишей, тоже откуда-то узнал, что я занимался танцами. И с той поры, как подопьет, все посоревноваться со мной хочет. В последний раз, когда я с порога его, пьяного, выставил, обиделся, сказал, больше не приду. Сказал он это так, будто вхож был ко мне запросто, и делает мне одолжение, что заходит. В земной действительности вижу его на своем пороге впервые.

-- Скорее я писатель, -- ответил Мише, -- чем балетмейстер.
-- Ты еще и писатель? – очень удивился Миша.
Чем также удивил меня, поскольку то, что я балетмейстер, не подлежало у него сомнению. Так не сомневался Воланд у Булгакова, когда говорил Бездомному, что масло, на котором тот поскользнется и попадет под трамвай, уже пролито Аннушкой.

Комментарий: Этим спектаклем, в котором я говорю точно не свои слова и Миша тоже играет какую-то, может быть, ему самому не очень ясную, но умную роль знатока, знающего скрытое, сообщается мне что-то такое, о чем пока я не знаю. Лишь сейчас спустя двадцать с лишним лет, получив дополнительные уроки проникновения в суть всяких вещей, я могу сказать, что Тать это, скорее всего, тот, кто в качестве второй Души был введен в мое тело. И говорится об этой бывшей Мишиной А. Душе разговором тоже с Мишей, который хочет посоревноваться со мной. То есть вторая Душа, поскольку очень умелая она в разных земных делах, вызывает на соревнование первую Душу, которая в теле главная. У первой между тем время соревнований кончилось. Даже танцами в это время я уже не занимался. Но эту танцевальную фигуру, которую продемонстрировал Миша, знаю. Ни в один классический бальный танец она не входит, хотя очень эффектна: используется только для демонстрации того, что могут вытворять ноги в принципе. Так сразу эту фигуру не сделаешь. Нам её в танцклассе наш преподаватель Эдик Брыкин показал, но смогли мы её сделать и оценить только после нескольких тренировок, и то не все. У меня она получалась очень хорошо. Помню, что при этом и самооценка поднималась значительно: вот, мол, как я могу.

Этого Мишу с той поры я больше никогда не видел или видел, но не узнавал. Во всяком случае, спустя двадцать лет, встретившись с ним у себя на этажной площадке девятого этажа, подумал, что какой-то чужой зачем-то пришел к нам сюда. Спросил его, что он тут делает. Миша ответил, что живет в этом доме. Стали мы с ним выяснять, с каких пор он живет здесь. Оказалось, с самого начала, и знает ближайших моих соседей по именам. И все равно я его не вспомнил. В данном случае, делаю вывод, использует Черт свои возможности, чтобы показать, что он может вытворять. Вот откуда мои соседи знают, что я занимался танцами?! Ни с кем ни о чем я не разговариваю, на лавочке у подъезда не сижу. Они же не только знают это, но еще и о фигуре танца им известно, что мне нравится её танцевать и она у меня хорошо получается. И говорит Миша, что это его дед научил ковровскую основоположницу танцев этой фигуре.  Сомнительно, из-за возраста деда, чтобы тот вообще как-то пересекался с Валентиной Петровной.

Расшифровываю (2021-08-03). Смысл всего этого показа в том, что есть у Черта фигуры (механизмы), которые очень эффектны, но в жизни не применяются. Не разрешают их Черту применять потому, что у жизни есть определенные правила, в соответствии с которыми она строится. Не надо людям, чтобы из памяти у них что-то вдруг вычеркивалось. Как в фильме у героя Леонова в «Джентльменах удачи», здесь помню, там не помню. Нормальный ум должен все помнить. И это, когда человек чего-то не помнит, считается болезнью. Больные инсультом есть такие, что вообще ничего не помнят. Их врачи называют овощами. Не помнят они ни родных, ни близких, становятся как дети, которым интересно поиграть в какие-нибудь игрушки, попеть песенки. Второй вариант, когда частями выпадающие из памяти куски жизни не мешают в целом жить человеку: просто он одних близких помнит, других нет. Третий вариант, утрата краткосрочной памяти – тоже не очень мешает жизни: пошел на кухню зачем-то, а пришел и не помнишь, зачем пришел. Ну вернулся. И тут же или чуть позднее вспомнил, когда понадобилось это. У многих сейчас наблюдается это. Может быть, Черту разрешили, поскольку перемена осуществляется, поупражняться в том, в чем он мастер, или, может быть, это следствие переразвитых качеств, которые током крови воздействуют на сосуды мозга. Первый и частично второй варианты это известные врачам признаки таких болезней как инсульт. Второй вариант интересен тем, что он  не только в небытие отправляет некоторые куски прошлой жизни, но и извлекает из прошлого те куски жизни, которые нужны для отработки грехов. Извлекает он их оттуда в таком виде, словно происходит это на Божьем Суде, то есть в такой яркости и глубине проникновения в действительность, какая бывает только при погружении в суть явления.

В 97-м, записав это видение, напомню, это уровень Веры, который весьма поверхностен, как и жизнь сама, то есть без проникновения в суть, я поднял голову и увидел в окне радугу.  Как-то Бог дает знать о себе, в данном случае радугой. И полились у меня мысли после этого такие, что я, конечно, какой балетмейстер? А вот Бог – да. Бог, что мне дано было знать (рисунок 43), состоит из положительной части, именно о ней верующие говорят, что Бог благ, но верующие не знают, что есть еще отрицательная часть, которая как рог единорога, вспахивает ту почву под человеком, на которой он живет, чтобы не спал он, а думал. На Западе работает отрицательная часть Бога, которую я назвал Татью. Тать это как отец («Татя, татя, наши сети притащили мертвеца»), второе значение этого слова – нечто большое и страшное, как Зверь у Миши А., которого он увидел  на пути к дому своей Души. Зверь, конечно, страшен, но Черт, что касается ума, предпочтительнее. Черт это следующая более высокая ступень той же Силы, которая на низшей ступени воздействует в основном Силой Страха, на второй (чертовой) – хитростью, уловками, подставами, красотой и любовью, которые очень нужные инструменты для очарования и обмана. У верующих батюшек только и разговора о том, что Бог это любовь. Конечно, Бог это любовь, но не только: слишком мало одного цемента, чтобы построить Мироздание. Кирпичи еще нужны. (Кирпич это образ человека как частицы пространства). Много чего нужно, чтобы полюбоваться тем, что построил. И самое главное, в самом себе (Боге) нужна еще та отрицательная часть, которая строит (рисунок 43).

В видении говорится о косвенном участии Бога в строительстве мира Зла со всеми чертовыми прибамбасами, в котором людям приходится жить, то есть куда ни кинь в этом мире, везде чертов клин, то есть преступление. У земных следователей косвенная улика не считается доказательством. Что значит, нельзя прямо обвинять Бога в происходящем. Библия между тем свидетельствует о том, что именно Бог сотворил мир, то есть всё живое и неживое, что составляет этот мир, в том числе человека. Противоречие?!

Ни у кого, за исключением ортодоксальных материалистов, не вызывает сомнений, что первопричиной является Бог. Однако в детали никто до меня нигде не вдавался, а детали такие, что задумать еще не значит осуществить. Осуществляет строительство Иерархия (рисунок 89). Вот её, то есть Чёрта и всю его братию, можно обвинить прямо, чем я и занимаюсь в этом Слове. Вот это прямое обвинение им как серпом по одному месту. Стараются они и Бога как-то привлечь к участию в деле, поэтому делают всё, чтобы раскрылся Замысел полностью как он есть.  В их интересах совершить признание: так интересно покаяние грешнику, поскольку снимается часть вины. Покайся, говорят верующему, и ты спасен. Покаялся разбойник на кресте – и Иисус сказал ему, сегодня же будешь в раю. Иисус несколько перебрал с раем: явка с повинной в земном суде учитывается лишь в плане смягчения наказания. Не раскаявшегося наказывают по полной программе.

Поэтому помогает мне Чёрт через Сер.Жа так старательно, что загодя подает нужные для раскрытия дела материалы. Через моего соседа Мишу он говорит о своих возможностях, что мог бы то и это и что, мол, больше для красоты игры он все делает. Как в фильме Остап Бендер в исполнении Андрея Миронова поет «Да, я не плачу и не жалею, и, может быть, не сегодня-завтра околею, но «оцените красоту игры». Да, это эффектно, когда за сорок лет до того, как у меня на столе эта тема откроется, Сер.Ж пришлет мне стихи, датированные 1980 годом как материал для дела. Сам он не знает, что ему вдруг пришло в голову растревожиться из-за личностей проводников будучи совсем молодым, но вот растревожился, узнав об их судьбе, и стихи написались. Все эти личности известные деятели, оставившие в истории такой след, что их запомнили и до сих пор помнят. Это Святослав, Александр Македонский, Франсуа Виньон, Кампанелла, Джордано Бруно,, Дантон, Робеспьер, Ленин, Александр Блок, Бабек, Тарас Шевченко. Все они замечательные люди, по определению Сер.Жа: «Из цикла ЖЗЛ». Почти все они жертвы, не своей жизнью умершие. Приведу здесь один из этих стихов:

Бабек
сонет

Будь славен в Вечности свершёнными делами,
Как был ты славен в свой кровавый век.
Поднял над миром цвета крови знамя
Свободолюбец, воин, вождь - Бабек.

Всё назовём своими именами.
В пути немало есть примеров - вех.
Ты и погибнув, всюду будешь с нами.
Пусть скалы рухнут, сякнут русла рек.

Но ты, глашатай жизни и свободы,
Ты в каждом сердце пламенем горишь.
Замыслил ты обрушить рабства своды,

Но пошатнул их крепко только лишь.
Но алый стяг, что поднят был тобою,
Проносим мы вперёд, от боя к бою.

Сергей Жуков. 1980

По описанию дел, творимых главным героем, Бабек, как я подумал вначале, это Сейид Али Мухаммед из Шираза, идеолог бабидских восстаний в Иране 1848-52. Но есть еще и непосредственно Бабек, в девятом веке сражавшийся во главе войска за независимость Азербайджана и казненный.

В одном стихе (для меня) два похожих героя, о первом из которых (Сейиде) у нас уже была речь выше как бывшем пророке Мохаммеде, сказавшем, что Бог один и пророк один будет до самого Суда Божьего, и в Сейиде пришедшем изменить сказанное, и не сумевшем его изменить. Там я сделал вывод, что Черт таким образом насмехается над людьми, потому что и Бог не один, и пророк не один. И говорят пророки то, что только им сверху будет велено сказать. Индусский Саи-Баба, иранский Сейид, пророк Аллаха Мохаммед, и азербайджанский Бабек – всё это одна Душа. И ведет её сверху в лице Мохаммеда, в лучшем случае, по моим данным, повторю, Повелитель Чувств Сириус. Сириус, конечно, Бог, но не единственный и не самый высший. Всех, кто ведет проводников, строящих мир, люди считают Богами. Зевс (ниже в стихе Сер.Жа об Александре Македонском) тоже Бог:


И спроси любого песнопевца,
«Был властитель мира сыном Зевса?»
Он ответит: « Безусловно, был!»

Сын Зевса это как Иисус Христос сын своего отца. Великие они (не просто взрастить выдающуюся личность), но жертвует Черт всеми этими великими строителями. Мог бы не убивать их Черт? Мог. Но для дела нужно, чтобы эта маленькая пылинка превратилась в атомную бомбу: превращается она ценой жертвы.

Строился, напомню, мир Зла, делом которого было взрастить земного человека так, чтобы он стал Богом.
Как его взрастить, если верующий каждый день кланяется Богу? Надо отказываться от Бога, а потом еще надо углубиться в Материализм, который Бога вообще отрицает. Поэтому в свое переходное время возникает философия Ницше, весьма привлекательная для самых развитых умных людей. Отрицает Ницше Бога в пользу человека, становящегося Богом. Философия субъективного идеализма выдвигает на первый план великую личность человека. И верят адепты этой философии в теорию Ницше потому, что Черт помогает им проникать в суть вещей и явлений настолько глубоко, что человек, действительно, почти становится Богом. Вот если бы только не смерть?! Проклятый солипсизм развеивает всю их божественность.

Отрицает Бога и Будда на Востоке. Но Восток, в сравнении с Западом, дело такое тонкое, что там это отрицание остается незамеченным. Отрицание Бога между тем не мешает Будде творить чудеса. Если вспомнить Иисуса, то не брал Иисус на себя творение чудес: мол, Бог творит через него. И действительно Бог (или Чёрт) творил. У Будды, однако, сложилось впечатление, что это он (человек) творит, как и у адептов философии Ницше, проникающих в суть вещей и явлений, складывается понимание, что это они сами своими умственными трудами достигли божественных успехов.

Вывод, который я сделал в 97-м, такой, что любым человеком, в том числе пророком, управляют сверху те, кто этот мир строит. Если одним словом, к чему люди привыкли, то БОГ управляет – каждым шагом каждого человека, как в поговорке сказано: «Без Бога ни до порога», за исключением момента выбора между добром и злом.

Теперь вернемся непосредственно к видению, записав которое, я поднял голову и увидел в окне радугу. Сам Бог находится далеко и высоко, а вот радуга почти рядом со мной на Земле. На Востоке Бог, как балетмейстер, учит людей жить как танцевать, то есть жить с таким же удовольствием, с каким танцуют танцоры, вместе с этим удовольствием еще и работая, как работает танцор, когда занимается изучением разных фигур.

Положительная часть Бога на Востоке главная по отношению к отрицательной, которая тоже есть и которая свое дело разных создающих уроки неприятностей делает. На Западе главная — отрицательная часть, и эту часть мы называем Татью, которая и Отец и Страх Божий. Строгий такой Отец получается, который как Единорог или Чёрт в одной из его ипостасей, о которой мы подробно говорили в седьмой книге. Особенная такая поступь у Черта получается, что он как Отец любит своего подопечного как Сына (иначе он, будь просто врагом, раздавил бы человека так, что от него мокрое пятно осталось бы). Любит он и, любя, наказывает, когда ребенок не учит уроки.  Так отрицательная часть в её худшем варианте занимается западным человеком, а положительная вкупе с гротесковой отрицательной – восточным.

Сам Бог, повторю, не действует: если бы он со своей высоты стал действовать, то это действие должно было бы стать таким тончайшим, что вплоть до микроскопического. Даже Тать, непосредственно занимающийся производством жизни и находящийся ближе к Земле, как было сказано выше, должен быть филигранной техники Мастером, чтобы не раздавить кого-нибудь нечаянно.

Прямо не общаясь с людьми и прямо ни на кого не воздействуя, Бог, повторю, не может быть признан виновным во всех бедах человечества. Виноват Бог косвенно, поскольку он это задумал: первопричина он. Если бы у человека хватило ума поразмышлять надо всеми противоречиями, какие есть в природе взаимодействия человека с Богом (на уровне Веры), то получил бы он пищу для размышлений на уровне Знания. А пока человек, как заяц, боится каждого шороха (полтергейста, Чёрта, кошки, перебегающей дорогу). Самое большое препятствие – это страх высоты. Мысли о Боге у человека настолько примитивны, что как у муравья о человеке. Человек делает из Бога кумира, то есть – болвана, на которого нужно молиться, чтобы не ударил он своей болванской колотушкой по голове.  В свое время так надо было, потому что человек приземлялся. Но чтобы вернуться на Небо, надо перестать быть муравьем.

Надо осмелиться считать себя Сыном Бога и взрастить из себя Бога, в отличие от ницшеанцев, которым дано было считать себя Богами за счет отрицания Бога. Поэтому у них и не сходятся в конце концы с концами. У нас всё должно сойтись, поскольку не отрицаем мы Отца. Это ближе к истине, потому что человеческая Душа это частица Бога. Не надо Сыну отказываться от Отца, чтобы самому стать Отцом. Понятнее это будет на крестьянском примере, где Отец отделяет Сыновей, отдавая им часть своего хозяйства. Один сын говорит всем, что он сам сусам, сам всё знает, всё умеет и Отец как бы вообще не существует для него. Получается, что и родил себя этот Сын сам и научился всему сам. Но – часть его территории входит в состав хозяйства Отца: у них общие коммуникации (вода, воздух, свет). Отрицая Отца, Сын отрицает и средства производства. И, как  следствие, умирает. У другого Сына, который не отрицает Отца, всё, что нужно для жизни, остается при нем.

Возвышение себя до Бога в нашем случае не значит возвеличение Гордыни, потому что возвышение, если оно принимается как определенное рабочее состояние, необходимо, чтобы исследовать возможность стать Богом. Человек до сих пор только через Гордыню возносился до состояния Бога, пример тому ницшеанцы, в основном же никто о себе как о Боге даже подумать не мог, поскольку внешне уж очень мал человек в сравнении с Богом. Думает о себе человека как о малости, хотя в действительности он не только физическое тело, но и Душа, и Дух, если во всей семеричности. Не знает человек, что им управляют, нажимая на те или иные невидимые ему клавиши в нем. Отличается человек от Бога тем, что Бог управляет всем, а человеком – управляют все, тем, что у Бога есть все средства производства, а у человека их (космических возможностей) нет, но в перспективе все это он может иметь, поскольку все, что есть в Боге, есть и в человеке, но, пока человек не готов, содержится всё это в нем в скрытом виде.

Взаимодействуют Высшие с человеком как режиссер взаимодействует с актером, с тем отличием что актер режиссера видит. Слышит актер, что говорит режиссер и понимает его, если понимает, или не понимает, потому что не всегда режиссер конкретизирует свое требование. Иногда режиссер кричит на актера или еще как-то провоцирует его, чтобы выжать из него нужную ему игру. Может или не может актер сыграть то, что нужно режиссеру, это вопрос для режиссера, который он решает, назначая актера на роль. Актер, недовольный тем, как им командуют, может так обидеться, что уйдет в другой театр, где режиссер помягче. Так на Западе Бог к человеку более требователен, чем на Востоке. Иногда даже жесток, чтобы выжать из человека такую жизнь, какая требуется, чтобы стать полноценным Богом. Если человек недоволен такой своей жизнью, то умирает он во всем разочарованный. Такая Душа в следующем воплощении рождается на Востоке, где условия мягче.  Соответственно, они более понятны человеку. Но и рождается на Востоке уже не Бог, а полу-Бог.

Другими словами, человек не видит в своей жизни пружин, сжимающих и разжимающих его Душу, не знает, почему так или иначе поступает человек. Однако, если он станет думать об этом, то обнаружит, что в нем есть кнопочки (условно), на которые можно нажимать как на клавиши, есть программа его личного развития, согласно которой выстраивается его личная судьба. Тогда человек увидит, что любовь, например, это совсем не то, что думают о ней люди, это лишь для Петра и Февронии в любви смысл жизни такой, что счастливы они умереть вместе в один день. И как только он это увидит, так Дух подаст ему примеры в жизни, свидетельствующие о том, что любовь это средство соединения двух людей или дел, или человека с делом с какой-то определенной целью, к которой Дух ведет человека.

Пройти все предложенные уроки и додуматься до всего этого, о чем я говорю здесь, можно довольно быстро. Всего пять лет (97) я занимаюсь духовной практикой, но уже кое-что вижу и знаю.   Вот в дискуссии на ТВ (97) одна женщина учит другую, что надо любить, надо семью заводить, что любовь, конечно же, есть… Женщина думает, что как у неё, так и у всех должно быть. Да, любовь есть, но есть она как инструмент: это ей по её судьбе, как Хавронии, надо любить всю её жизнь, а другой женщине, может быть, не надо любить, может быть, она роковая женщина, которой вообще никого любить не требуется, так как её дело соблазнять кого прикажут и губить. Кому-то любовь нужна всего на месяц-два, чтобы воздействовать кратковременно. Однако первая женщина, думая, что её любовь это образец, убеждает вторую, что надо именно так любить, как она, или такую любовь искать. Вот и все пироги. Это же очень просто.

Вот зритель на ТВ (97) уверяет продюсера, что ставить фильм о жизни Булгакова надо, потому что он, зритель, лучше знает, что он будет смотреть, а что игнорировать. Зритель по себе судит о деле, что называется, дальше своего носа не видит. Он думает, что если ему интересно, то и другим будет интересно. Однако не думает так продюсер, который смотрит дальше и шире. Продюсер знает, что зрители бывают разные и ориентироваться лучше на среднестатистического зрителя, а не на конкретного. Продюсер еще более знающий и опытный смотрит не только вширь, но и в глубину. Он будет учитывать незапланированные провалы, как и возможность неожидаемого слишком большого успеха.

Видно, что люди, имея Души разного уровня развития, стараются доказать друг другу то, что кажется им истиной, но истиной не является, поскольку это, что они доказывают, истина только для них и может быть лишь промежуточной истиной, вплоть до наоборот. Спорят глупые. Умные молчат. Однако из споров состоит эта жизнь. И если бы не было споров и разговоров, то не было бы и мира, который так создан, чтобы люди общались, разговаривали, спорили, ссорились, дрались, убивали. В том порядке я здесь глаголы расставил, в каком обычно действия следуют, развиваясь.

А начиналась эта глава со спектакля о памяти, без которой, как видим, никакого развития не было бы: как был овощем человек, так и остался бы им. Развивался бы в этом случае только Чёрт, который играл бы на Душах людей, как пианист играет на фортепьяно. Кстати, в радиоспектакле два композитора Гендель и Бах разговаривают. Безвестный Гендель в молодости завидовал уже известному Баху и вскоре сам стал таким известным и успешным, что пригласил Баха к себе, чтобы похвастаться своей жизнью с умным слугой, ужином и устрицами. Называет Гендель Баха постоянно Пахом. Бах каждый раз поправляет его, но не обижается. Может, так оно и есть, говорит он. Пах это нижняя часть туловища, где и детородные органы, и самый важный из энергетических 1-й эфирный центр. Рожает Пах такую музыку, что бах всем по мозгам. Очаровывает музыка Баха и Генделя и его слугу. Органная музыка Баха даже меня, в молодости к классической музыке равнодушного, чем-то привлекала.  А вот что за музыка у Генделя, я и сейчас не могу вспомнить. А живет Гендель между тем лучше Баха, который впервые ест устрицы у Генделя, и Гендель учит его, что сочинять музыку надо, не только думая об искусстве, но и о денежном вознаграждении за неё. Бах против Генделя это классический монах, что касается музыки. А жена и двадцать детей это попутно, из-за чего он завидует Генделю, который один. А Гендель завидует Баху, что тот не один.

Два имени, после которых осталась миру только музыка. И сталкивает их нос к носу Черт в радиоспектакле и на ТВ на следующий день так, что я каким-то чудом попадаю и на этот видеоспектакль: Михаил Козаков – Гендель, Стеблов – Бах. О Сальери тоже мало кто знал бы в будущем, если бы не стихи Пушкина о нём. Пушкину какой-то Бес преподнес эту историю так, что, мол, отравил Сальери Моцарта из зависти. Отравил он в действительности или нет, никто точно не знает, но знает Черт, что в конце глаголов «общаются, разговаривают, спорят, ссорятся, дерутся» есть финальный глагол «убивают», который как «конец делу венец». Жертва должна быть, чтобы пылинка превратилась в атомную бомбу. Как классическая музыка видимо, так невидимо нисходит на людей энергия, заставляющая их общаться, спорить, ссориться, драться и убивать. Понятия я не имел о музыке Бетховена раньше, но в какие-то моменты вдруг издавал точно те же самые звуки, с которых начинается его пятая симфония. Издавал я их на свой лад: «та-та-та-таа или хгу-хгу-хгу-хгуу».  Вероятно, философско-трагически они соответствовали моему настроению в данный момент. На снимке в Интернете под эти звуки изображено бушующее море, в центре которого какая-то посудина, похожая на плавающий дом (дом образ Души человека). Не Бетховен сочинил эту музыку: эта музыка как энергия пронизывает всё наше пространство. Бетховен просто преобразовал энергию в ноты.

Как не слышат люди космической музыки, так не видят и космической энергии, которую я преобразовываю в слова-глаголы. И не знают, что живут точно в соответствии с этими звуками. Как без общения не в состоянии жить люди и, когда им плохо, в общении находят они себе утешение, так земной жизни не было бы, если бы не жизненная энергия, производящая определенные звуки. Однако в первой книге эту зависимость от общества (социума) я назвал одной из двух гор Сциллой (вторая – Харибда-секс), между которых смог проплыть только Одиссей, который знал, что все соблазняются пением сирен, направляют свои корабли на эти звуки и разбиваются о скалы. Поэтому он приказал привязать себя к мачте, а команде завязать уши.

Кто же я? Писатель или балетмейстер, как называет меня Черт через Мишу. Черт мне льстит. Земной балетмейстер это тот, кто музыку преобразовывает в танец, соединяя её с танцем. Я космическую музыку перекладываю в слова и соединяю слова с танцем жизни, попеременно танцуя то в жизни, то в Космосе. Один танцую, если не считать помощников и свидетелей. В этом я похож на Бога, который тоже один, хотя помощников у него – море. Они, его помощники, и мне помогают. Самый заметный из них Чёрт, подробности о танцах которого мы сейчас через Сер.Жа узнаём. А в 97, повторю, с моими соседями Мишей и Сергеем такой спектакль мне закатил Чёрт, что я просто в восхищении был от него. Одним словом, чудотворец он, да с прибамбасами, да с приколами, да с провокациями. Нынешнего президента Зеленского ТВ, кстати, показывает, как он раньше изображал Порошенко в своем шоу: критически и талантливо. Вот так и Чёрт в 97-м ёрничал. После чего хвост я ему прищемил немного, но вот в 2018 закатал он меня в больницу, вместо турецкой Анталии. Что разрешено, то он обязательно исполнит. Однако «не всё коту масленица». Ни в одной игре не бывает так, чтобы кто-то всё под ноль выигрывал. Серб Джокович в большом теннисе сколько лет уже первый в рейтинге и почти непобедимый, но вот на Олимпийских играх в Токио, где он рассчитывал для своей страны медаль завоевать, словно в насмешку над его расчетами, игра сложилась так, что проиграл он и немцу Звереву, который стал чемпионом, и испанцу Пабло за третье место. Так разозлился на всё это Джокович, что в конце неистово кричал, как раненый насмерть зверь, и разбивал в пыль ракетку о железную стойку. Такой вот Чёрт: вначале обнадежит, мол, легко выиграешь. Мысль такую пошлет. Или, как в моем случае, когда я думал, что меня все эти неизлечимые болезни не коснутся, поскольку и старые хронические напасти исчезли из-за аскезы, вдруг бах – отвезли в больницу и сделали операцию. Хотя есть оправдание у Чёрта: так надо было, чтобы я рассказал людям о связи их болезней с качествами их Душ.