Жизнь, похожая на мою Молодость Короткие выходные4

В приёмной 1-го секретаря райкома комсомола я был без 5-ти минут четыре. Секретарь, высокий, приятный, сухощавый молодой человек, вышел из-за стола мне на встречу, подал руку и пригласил присесть за приставной стол.
- Здравствуй Сергей Владимирович, как работа в поле?
- Потихоньку включаюсь. Не все гладко, но мне нравится и зарплата больше.
- Как жена реагирует?
- Да мы понимаем пока друг друга.
- Два вопроса надо обсудить, - сказал секретарь. Мы готовили списки резерва из комсомольского актива.
- Куда, - спросил я.
- Мы в райком партии, горком и обком комсомола.
А куда они их подавали можно предположить, но это не мое дело.
- Сам я скоро возвращаюсь на завод, откуда пришел заместителем генерального директора. Все движется в нашем мире. Знаю, что тебя рассматривали на место 2-го секретаря горкома комсомола, и тебе завтра надо прийти на беседу к 2-му секретарю горкома партии. Вот тебе телефон и имя. Сегодня от меня звони, а завтра иди на беседу.
Он смотрел на меня и молчал, и я молчал. Потом сказал: «Я никогда не думал об общественной работе. Мне нравится строить и смотреть, как на пустом месте появляется что-то полезное. Потом я на партийном кандидатском стаже в тресте, где меня знают и рекомендации давали, а там что, меня никто не видел, все чужие, как-то я не готов».
Секретарь вызвал из приемной уже своего секретаря и попросил принести чаю. Потом я много общался с большими «красными» директорами, и у них была такая особенность, вставать из-за стола, жать руку, если давно знакомы, приобнимать и угощать чаем, кофе или коньяком в комнате отдыха. Всё это помогало решать вопросы. Все они проходили, через комсомол и, наверное, их так учили на закрытых курсах. В начале 2000-х этим людям было 60-65+, и их массово выжимали из производств. Вновь назначенные были молодыми людьми из ниоткуда с другими замашками и манерами.
- Мой тебе совет: не отказывайся резко, второй раз могут не предложить. А теперь звони.
Набрал номер, представился. Сухой голос на том конце сказал: «Завтра в два часа дня для вас будет заказан пропуск и указан номер кабинета. Не опаздывайте».
- Теперь второй вопрос, ты просил передать твои обязанности председателя совета молодых специалистов и ученных района другому человеку из-за разъездного характера работ. Ты всё организовал, как положено, всё работает, и по этому направлению мы на высоте.
А как может быть по-другому, подумал я, в нашем районе университет, и ещё два института, и несколько оборонных заводов, и НИИ.
- Завтра к четырём опять к нам, проведём выборы нового председателя, а тебя пока назначим контролировать его работу, а там как получится. В октябре тебя в партию принимать будут от нас.
Попрощались до завтра. Вышел на улицу. Тополиный пух перекатывался по тротуару и скапливался в приствольных кругах деревьев.
Уже без всякого энергетического заряда шел я по направлению к дому родителей.
Обед накрыли в большой комнате, приехал папа. Обедали вчетвером, сын сидел на ковре и играл с пирамидкой, младший брат, студент мединститута, ушёл гулять или в карты в преферанс играть с друзьями.
Потом пошли к папе в комнату поговорить. Я рассказал ему в двух словах о работе в поле и сегодняшнем предложении.
- Да не выдумывай ты себе проблем, сказал папа. Я три года в Астрахани работал прорабом, всё бывало, а что ты ожидал? Уважают тех, кто свою линию держит. Людей не унижай, на своем мнении настаивай, но только всё обсуди с людьми по одиночке или небольшими группами, объясни им, что, зачем и почему, и в деньги рабочих не лезь, и не пей за их счёт. Хочешь выпить, поставь свою бутылку. По-другому уважать не будут. И не панибратствуй с людьми. У вас разные интересы. Если хочешь, переговорю в Москве с друзьями, и через год здесь свою квартиру сдашь и в Пушкино, под Москвой, квартиру получишь, там собираются большую подстанцию военные строить, и будешь там работать. А по комсомолу скажу: и сам был комсомольцем, и после Астрахани в проектном институте был секретарем комсомольской организации, работал без отрыва от проектных работ. Наш первый секретарь райкома Миша Бандорин, мой друг, мне много подсказал. У Миши ум государственного человека.
Михаил Алексеевич Бандорин, в тот момент заместитель генерального директора «Югтрансгаза», которого я знал с детства, его старший сын Лёша был моим другом и ровесником, а его младший брат Женя был другом и ровесником моего брата, и моим тоже младшим другом.
- Не стоит тебе по партийной линии продвигаться. Ходу тебе не дадут, родословная у тебя, да и у меня не подходящая, и покровителей у тебя там не будет, чтобы глаза на некоторые вопросы анкеты до третьего колена закрыли. Будешь там по середине болтаться. Принеси, подай, иди на хрен, не мешай… Но смотри, делай, как хочешь.
Пошел в свою комнату, где жена кормила сына, взял телефон и стал звонить друзьям, пригласить на чай на 7-мь вечера в четверг на 4-е число. Начал с брата Шуры.
Шура сказал: «Ты что забыл, что завтра мне 26-ть лет, и я отмечаю день рождения? Я не забыл, но приглашения до настоящего момента не получал, хотя каждый год с малых лет бывал у него 4-го июня.
Всё встало на свои места, и вечер 4-го июня был определен. Ранее приглашенных брата Витю и свояченицу, Лорину сестру Милу возьму с собой.
Рассказал Лоре об изменённых планах к ее большому удовольствию. О комсомоле умолчал.
Стали укладываться спать.
- Ты и не думай, - сказала Лора, - куда я тут буду в ванну бегать, через всю квартиру. Родители не спят, и твой братец ещё не пришел.
- А ты и не бегай, - ответил я и обнял её.
Папа дал машину, и утром мы уехали домой. Прогулялся через трамвайные пути, поднялся в горку, открыл калитку и постучал в дверь дома няни своего сына. Тётя Наташа открыла дверь, и сразу запах её дома и кухни напомнил мне о детстве. Она и меня нянчила 20-ть лет назад, а теперь и за моим сыном вызвалась присмотреть.
«Привет нянюля», - сказал я, обнял и поцеловал старушку в щеку. А какая она была старушка, думаю я сейчас, всего не много за 60 лет. В теперешнее время, при соответствующем уходе, такие дамы выглядят значительно моложе и по-прежнему сексуально привлекательны для мужчин более старшего возраста. Попросил няню прийти к пяти вечера и посидеть часов до одиннадцати или остаться у нас ночевать.
Стал собираться на прием к партийному боссу. Надо было одеть костюм и галстук, так требовал этикет. Дресс-код и на входе фейс-контроль, таких слов в обиходе у нас в Саратове ещё не было, но тлетворное дыхание Запада до нас уже доносилось. Поэтому прийти в джинсах и рубашке с коротким рукавом в солидное учреждение, да ещё горком партии было равным сказать всем: здравствуйте, я полный дурак и поэтому так оделся, придя к вам. У меня было два костюма. Тёмно-синий, его к свадьбе сшил лучший портной города, старичок Симон, передовик и ветеран городского управления индивидуального пошива «Чайка». У него шили себе актеры театров и партийные начальники. Тогда, перед свадьбой, меня представил мастеру друг моего папы Георгий Банников, заслуженный артист театра, амплуа герой - любовник, посмотреть на него в постановке «Красавец Мужчина» собирались дамы со всего города. Шил у Симона и приятель Банникова, Олег Янковский, по крайней мере до отъезда в Москву.
Я был знаком с Олегом Янковским, меня ему представили вскоре после его съёмок в фильме "Щит и Меч" и потом несколько раз встречался, однажды моя мама по знакомству попросила его приехать в интернат, где работала преподавателем русского языка и литературы, выступить перед учениками. Он приехал на трамвае, мы с мамой встретили его на остановке и проводили в школу. Он выступил, потом поговорил с ребятами. Очень был приятный и улыбчивый человек. Для многих ребят — это воспоминание дорого до сих пор.
Я хотел костюм с расклешёнными брюками, а Симон не хотел. Я настаивал 22 см в колене и 30 см внизу. После долгих препирательств он сшил 24 в колене на 26 внизу. И был прав. Костюм получился элегантным. Одел белую рубашку и галстук шелковый в сине-бело-красную полосы. Костюм тёмно-синий, ботинки чёрные. Этаким франтом пришёл в парикмахерскую к своему мастеру Вале, она на пару лет помоложе. Когда мы познакомились, ей было 19-ть, и она стала призером конкурса парикмахеров, а я несколько раз по её просьбе выступал в качестве модели. Ещё в лихие 90-е встречал я свои портреты с модельной стрижкой в парикмахерских больших и малых городов нашей страны. В качестве эталона модельной стрижки.
Я до сих пор раз в месяц хожу к Вале, а раньше ходил два раза и ещё каждый раз перед важными встречами и командировками. Стриженный и с укладкой, прошел на второй этаж в горком и сразу был допущен в кабинет. Я стоял в начале ковровой дорожки, а из другого угла снизу-вверх на меня смотрел маленький человек, пальцы его перелистывали листы бумаги.
- Подойдите поближе и присядьте, - сказал секретарь, привстал и протянул холодную руку, которую я пожал стоя, а затем присел.
- Знаете, мы хотим попробовать вас на освобожденной комсомольской работе. Что скажите? Я стал говорить о том, что хотел работать по специальности.
- Ты мне песню варяжского гостя не пой, - сказал маленький человек.
- Если прикажите, то я готов, - ответил я.
- Ладно мы силком не тянем, но хорошо, что не отказался. Иди, если надо будет позвоню, давай пропуск отмечу. Я протянул пропуск и сказал: «А нельзя отметить его на полчаса позже?» «Зачем это тебе», - спросил секретарь? «Пообедать хочу в вашей столовой, говорят, у вас хорошо кормят». Тут его лицо озарила улыбка, и он черкнул на пропуске подпись. Потом нажал кнопку на телефоне и сказал: «Клавдия, сейчас зайдёт молодой человек от меня, накорми обедом». Спустился в цоколь, всё сияло чистотой, скатерти накрахмаленные, посуда и приборы блестят и сверкают. Обед подали простой, но чудесно приготовленный: винегрет с селедочкой, кусочек заливного сазана, прозрачную уху и блюдечко с нарезанной зеленью, чуть позже принесли щучью котлету под соусом Бешамель и картофельным пюре. Клюквенный кисель и вазочка с выпечкой на десерт. Пообедав, стряхнул льняной салфеткой крошки с костюма, спросил Клавдию: «Сколько с меня?» Она улыбнулась и ответила: «Сегодня вы гость ФИО». Поблагодарил, посидел ещё пару минут, встал и вышел. Подумал: «1-е, сегодня ведь четверг, поэтому рыбный день. 2-е, наверное, я лоханулся с отказом от общественной работы».
Зашел в ближайший гастроном, купил две бутылки водки и торт «Сказка» - бисквит с масляным кремом. Сегодня, по факту, попрощаюсь с комсомолом. Попросил продавщицу завернуть водку в фасовочную бумагу и перевязать шпагатом. Пришел в райком комсомола без 15-ти минут четыре пополудни. Сверток с бутылками положил на стол заворга, торт - девчонкам из отдела. Зашел к первому, и вместе с ним зашли в зал, и сели за стол президиума. Человек 50 сидело в зале. Мне предоставили слово. «Не знаю, что вам сказать? - после длинной паузы произнёс я. «Простите, объясню вам попроще. Принят закон о молодежи и молодых специалистах, и мне было поручено в районе до вас его довести. Вы комсомольцы и должны иметь поручения и заниматься общественной работой, а вы не хотите, она вам не по душе. Вот мы и закон дали вам возможность делать, что вам по душе и считать это общественно полезной работой.
Хочешь песни бардовские пой - общественная работа.
Хочешь статьи научные пиши - общественная работа.
Хочешь дискотеку устраивай – работа.
Хочешь пешком по Кавказу ходить - работа.
Заяви о своем желании, в план запишем, желание исполнилось, отчитайся. Поможем материально и морально. Вы, многие поняли, что активистами можно быть не из-под палки, а в удовольствие. Вы поняли и молодцы, продолжайте хорошее дело, а мне пришлось менять место работы. Спасибо всем вам. Предлагайте кандидатуру нового председателя». Секретарь встал, поблагодарил меня за работу, предложил нового председателя и начать голосование.