Ложе для любви

Ложусь в кровать – не с кем-то, а опять –
в который раз на дню ложусь в кровать,
не чтобы спать, но, чтобы отдохнуть…
Похоже, это знак – конечен путь.
Знать, частота желания прилечь –
сигнал о приближении конца
и скором переходе к праотцам.
Что по-другому или же – сиречь –
звучит: уже пора идти к Отцу
на Страшный суд.

             Ужель и впрямь пора?
Едва ли. Не судите по лицу:
взгляд оттого печален, что вчера –
ещё вчера – в кровать со мной она
всегда ложилась – оба в неглиже…
Печаль в глазах понятна и ясна –
теперь в кровать ложусь один уже.
Мне не хватает сил не тосковать
от осознания, что прежняя кровать
теперь лишь место отдыха и сна.
Предзимье. А в душе бурлит весна.

Холодный взгляд на жаркую любовь:
"Сие не есть потребность для души.
А посему, годам – не прекословь
и чувственность в себе не вороши".
Горячий взгляд на холод новых лет:
"Любовь не насморк – он, то есть, то нет –
она внутри присутствует всегда,
не глядя на преклонные года".
Я преклоняюсь пред тобой, кровать,
ты помогала нам любовь познать
с интимной, с непубличной, стороны…

Порой ко мне во сне приходят сны,
в которых возраст вовсе не помеха,
а старость – не причина не любить…
Так и не так. Но лучше больше смеха,
чем огород печали городить.
Когда приспеет время умирать,
и сил не станет даже на мечтанья,
и смертным ложем назовут кровать
или одром, – последним содроганьем –
последним убыстрением крови
простится тело… с ложем для любви.

Любой живой не должен забывать
за что ему благодарить кровать.