Тридцать три Че Гевары и д Артаньян с тепловизором

Тридцать три Че Гевары и д`Артаньян с тепловизором!

Сначала я хотел обозначить принципиальную позицию и отказаться от еды. Но гречневая каша, заправленная маслом, в её запахе утонули все мои принципиальные мысли. А огромная котлета. Я прямо чувствовал, как от её вида в животе стал выделяться желудочный сок. И Женька. Он подвинулся к краю нар и тянул носом волшебный запах. Но Женька ждал моей реакции. Я был уверен, что он бы даже с места не двинулся, если бы я остался сидеть.
- Пойдём? – предложил я ему.
«А стоит ли?» - одними глазами спросил меня Шерлок Холмс.
- На голодный желудок плохо соображается, - я подсел к столу, Женька пристроился рядом.
- Что теперь? – прожевав котлету, спросил я Гудрона. – Всю ночь будете нас охранять?
- Скажут – всю ночь, значит – всю ночь, - неохотно отозвался он.
Шухер оказался куда более разговорчивым.
- Киндер сказал, по секрету, что Валентиныч хотел вас того! Ну, того! – он провёл себе пальцем по горлу.
Женька положил ложку и стал, кашляя и давясь, проглатывать кашу.
- Да ты, малой, не бойся! Капитан вас в обиду не даст! Он знаешь, что Валентинычу сказал? – Шухер выхватил из-за голенища берца нож и помахал им в воздухе. – Он сказал: вот тебе нож, иди и сделай!
Перспектива быть зарезанным Валентинычем мне так же не показалась радужной.
- И что Валентиныч? - я переспросил, постарался придать своему голосу как можно больше безразличия.
- А что Валентиныч? Это же не в разных там кабинетах болты болтать, - Шухер смахнул крошку прилипшую к губе. - Кишка у него тонка. Нет, мужик он, конечно, решительный и авторитетный. Но крови боится. Мы как-то с ним на охоту ходили. В смысле как ходили, мы с парнями им козу загоняли. Охотился Валентиныч и гости его. Так вот, бежит косуля прямо на них. Эти гаврики все дали по дуплету. Кто попал из них не знаю, а скорее всего - Капитан. Короче, коза упала. Валентиныч вперёд бежит: «Мой трофей! Сам, говорит, к машине понесу». Подхватил, да кровью испачкался. Так его замутило и, не к столу сказано, вывернуло. Косулю бросил, ружьё бросил, бледный весь. Даже есть вечером не стал.
От сердца у меня вроде бы отлегло, но тут же привязалась другая мысль:
- А Капитан? - спросил я Шухера.
- Что Капитан? - не понял он.
- Ну, Капитан нас не того? - я провёл рукой по горлу.
- По-моему он пока не решил.
Мне от его ответа стало не весело.
- Умеешь ты успокоить, - я отложил ложку.
Который раз наша судьба висела на волоске.
- Ты не переживай, кроме вас здесь ещё кое-кто за решёточкой сидит, - подмигнул Шухер.
- И кто же? – вот так поворот! Оказывается, в лагере – полным-полно пленников.
- Я точно не знаю. Говорят, что профессор. Я его всего два раза видел.
У меня будто щёлкнуло в голове:
- Первый раз – четыре дня назад? А второй – позавчера, когда он из лагеря пытался удрать?
- Ну, да, - удивился Шухер, - а ты откуда знаешь?
- Оттуда, - я поглядел на Женьку.
- Не может быть! – не поверил он. – Думаешь – Чайкин?
- Чёрный внедорожник. Помнишь, Старушенция в музее говорила?
- Ага, всё сходится.
- Что сходится? – Шухер чувствовал себя дураком.
- Да так, - я не хотел ничего объяснять. – А привёз его Валентиныч?
- Этого я не знаю. Я спал после дежурства, - Шухер облизал ложку и поглядел на половину моей котлеты. – А ты наелся что ли?
- Не хочется, - махнул я рукой.
- Можно, я доем?
- Не брезгуешь? Мало ли что?
- Ни в жизнь! - Шухер переложил остатки моей порции себе в миску. - Парни, вы не беспокойтесь. Не тронет вас Капитан. Ему это незачем.
- Он что - не боится, что мы его запомнили? Что про вас можем рассказать? - я понял, что сморозил лишнее. - Нет, мы бы не рассказали. Ни в жизнь! Но он не боится?
Шухер посмотрел на меня с добродушной улыбкой.
- Чего ему бояться? Здесь всё скоро изменится.
- Где – здесь, в лесу что ли?
- Зачем в лесу? - хихикнул Шухер. - В крае. А может по всей стране.
- Ты бы лишнего не болтал, - предупредил Гудрон.
- А что мне бояться? - Шухер поманил нас к себе. Мы с Женькой нагнулись к нему над столом. - Власть скоро поменяется. И сроду не так, как Валентиныч думает.
- Как поменяется? – что он тут городит, я вообще ничего не понимал.
- Выборы скоро будут. Правительство будем выбирать. А-а, - махнул он рукой, - вы – мелкие ещё, на выборы ходить.
- Политикой интересуемся, - авторитетно заявил Женька.
- Тогда понимать должны, что нынешнему губернатору – конец! – хихикнул Шухер. Видимо, тайна распирала его настолько, что ему не терпелось поделиться информацией хоть с кем-нибудь, даже с пленниками.
- Полный? – пошутил я.
- А какой ещё бывает конец? – Шухер не понял шутку. – Валентиныч выдвигается на губернатора! Он хочет власть под себя в крае подмять.
- Переворот что ли устроит?
- Типа того, - закивал Шухер.
- Так вы тут все – Че Гевары, солдаты революции?
- А что? Похоже, - приосанился Шухер.
- Балаболка, - буркнул Гудрон и отвернулся.
- Отстань! Что такого, - Шухер отодвинул пустые миски. – Только Валентиныч не знает, что он у Капитана на крючке. Капитан на него столько материала имеет! Ух! Я думаю, Капитан будет краем управлять. Валентиныч у него бобиком, на задних лапках прыгать будет.
- Был бы у него материал на Валентиныча, стал бы он тебе показывать? – мне что-то не верилось. Вся болтовня Шухера напоминала пустой трёп.
- А видеокамеры кто устанавливал? Наблюдение вёл?
- Неужели ты?
- А то кто же? Я, между прочим, раньше охранно-пожарными сигнализациями занимался и видеонаблюдением! – не без гордости заявил Шухер. – Специальность имею!
- Это ты по специальности Гудрону насвистел, что вас на тепловизор снимали, чтобы про мой побег Капитану рассказать?
- Угу, - пробурчал Гудрон.
Шухер опешил.
- Ну, ты – красава! – с притворным восхищением улыбнулся я. – Кореша под молотки поставил!
- Да я это… - Шухер хватал ртом воздух, не зная, что ответить.
- Хороший у вас отряд – тридцать три Че Гевары и д`Артаньян с тепловизором! – усмехнулся я и пошёл на нары.
Мы с Женькой легли на нижнюю полку, бросив подушки головой друг к другу.
- Что делать будем? – шепнул мне Шерлок Холмс.
- А я знаю? – закрыл я глаза. – Спать.
- Мне дома устроят… - тоскливо протянул он.
- Бабушке надо было халат в больницу отвезти, - пробормотал я, погружаясь в дрёму.
- Что? – не расслышал Женька.
- Ничего, спи, - я отвернулся к стенке.