Что не так в Раймонде Паулсе?

  ПАУЛС Раймонд Волдемарович (1936).

  Латвийский композитор, известный исключительно своими песнями.
Жил в мирке для привилегированных. Раздражал лично меня своим
холёным буржуйским видом с галстуком-бабочкой. Ещё с его внеш-
ностью хорошо было эсэсовцев играть в кино (в зрелом возрасте --
эсэсовских генералов и послевоенных нацистских недобитков).

  Из песенного мастерписа Паулса:

                На вернисаже как-то раз
                Случайно встретила я вас...

  От Паулса в этой песне была, разумеется, только музыка, но сло-
весная часть (от Ильи Резника), надо думать, его устраивала. И
вот много ли советские люди таскались по вернисажам, особенно
если жили в провинции? На ВДНХ какую иногда -- или, скажем, в
Третьяковку -- это ещё куда ни шло, а тут ведь речь была явно о
завсегдатайстве.

  Если честно, то я и вовсе забываю эпизодически, что этот "вер-
нисаж" означает (отличается ли чем-нибудь от просто выставки).

  К песенной музыке Паулса у меня претензий нет. Не всё из того,
с чем он вылезал на публику, было действительно шлягеристым, но
очень эффектные мелодии у него таки имелись. "Листья жёлтые", к
примеру.

  Почему народные массы так дружно умилялись этому вернисажисту,
я стал понимать только сравнительно недавно (увы): млели, потому
что плебс в целом ОБОЖАЕТ дружно смотреть хоть на кого-нибудь
снизу вверх. Чести клич его не разбуживает, даже не парьтесь. В
отношении Паулса снизувверховость отношения усиливалась традици-
онной наклоностью русских (и примкнувших к ним) пиететно воспри-
нимать иностранщину.

  С песнями Паулса отлично гармонировала их нередкая исполнитель-
ница Лайма Вайкуле (1954), косившая под Грету Гарбо (1905-1990).
У меня она в конце концов получила прозвище "латышская кобыла".

  Из репертуара от Паулса у Вайкуле: "В заброшенной таверне",
"Вернисаж", "Скрипач на крыше", "Шерлок Холмс", "Я вышла на
Пикадилли", "Лёгкой джазовой походкой", "Голливуд самба", "Король
сочиняет танго", "Римские каникулы", "Танго за стеной", "Уехал в
Америку Педро". Уже по одним только названиям этих песен можно
догадаться о Паулсе, Вайкуле и их компашке, как страшно далеки
они были от народа: обитали в немножко другом СССР. НАШИ люди по
Пикадилли не хаживали: максимум -- вдоль по Питерской, по Тверс-
кой-Ямской.

  Вообще, позднесоветская Прибалтика в культурном аспекте являла
собой полукапитализм, вожделенную почти-заграницу: джаз, рок,
варьете с полуголыми красотками и т. п. Курортный городок Юрмала
под Ригой был в СССР главным элитным гадюшником, в котором тусо-
вались советские "избранные" от театра, музыки, литературы и пр.
-- и мечтали о свободе. Прибалтика с её довольно европейской, в
значительной части немецкой застройкой приморских городов весьма
располагала к мыслям о капиталистических радостях. Даже имена
аборигенов здесь были зачастую западные: Раймонд, Волдемар и т.
п.

  Прибалты писали на латинице, по-русски говорили с акцентом, в
советском кино играли "истинных арийцев" и вообще северных евро-
пейцев (южных играли евреи), Советскую власть приняли поздно, так
что Прибалтика воспринималась в Советском Союзе как почти Забу-
горье, кое-какая замена недоступных дальних далей. Подразумева-
лось, что здесь культура, чистота, порядок и местами сохранивший-
ся европейский лоск, а главное -- здесь можно немножко отдохнуть
от пьяных Иванов (пьяные Йонасы ж не такие противные).

  После разваливания СССР, к чему Раймонд Паулс неслабо приложил-
ся в качестве продвигателя"низкопоклонства перед Западом" -- сво-
ими "Римскими каникулами" и т. п. -- для Паулса настала золотая
пора: дорастал он аж до министра культуры Латвии и до депутата
латвийского Сейма. Отметился в трёх партиях, одну их них даже воз-
главлял. Ткнулся раз даже в латвийские президенты, но снял свою
кандидатуру. Я понял так: снял, чтобы не позориться жутким проиг-
рышем. Не потому, что обнаружилось, что он ни разу не Волдемаро-
вич (а просто Владимирович, на четверть "оккупант"), а потому что
латыши просекли, на что он горазд. Ни на что, кроме как сочинять
музыку, вальяжно фигурировать и увеличивать разрыв между богатыми
и бедными -- с драгоценным собой на стороне богатеньких, разуме-
ется.

  Про европеистость всяких прибалтийских Паулсов, чаровавшую со-
ветский плебс, гораздый пресмыкаться (как и любой плебс, впро-
чем). Мой интернет-приятель, скрывающийся (от правосудия?) под
псевдонимом Павел Маслобойников, объясняет её следующим образом. У
латышей и эстонцев никогда не было своей государственности: они
были как бы прислугой при немцах. А культуру делают в основном
высшие классы. Поэтому европейская культура в Прибалтике была
немецкая, а латыши с эстонцами (литовцы -- в меньшей степени)
усвоили не её даже, а связанный с ней ЭТИКЕТ, то есть, её внешние
формы -- как лакеи усваивают этикет своих бар. И на русских при-
балты смотрят с высоты своего этикета (а не своей культуры), как
лакеи, обитающие в барском доме, смотрят на крестьян, копающихся
в земле.

  Я бы про это объяснение сказал так: немножко не без того, но
слишком уж упрощённо.

  Во-первых, культуру делают не только высшие классы. Скажем,
Диоген, Иисус Христос с апостолами, Эдгар По, О. Генри, Александр
Беляев к материально обеспеченному социальному слою не принадле-
жали. Сервантес был дворянин, но бедствовал. Диккенс начинал бо-
сяком. Джером Клапка Джером -- тоже. И т. д.

  Во-вторых, свой средний класс у прибалтов существовал и до 1917
года. В моей коллекции старых книжек есть учебник географии для
гимназии, изданный в 1903 году НА ЭСТОНСКОМ ЯЗЫКЕ, а гимназия --
это вполне себе атрибут среднего класса.

  В-третьих, хотя бы 20 межвоенных лет своя государственность у
прибалтов имелась, пусть и с частично сохранившимися немцами в
верхних слоях общества.

  В-четвёртых, европеистость прибалтов вызывалась не столько не-
избывными "лакейскими привычками", сколько стремлением дистанци-
роваться от русских и русской культуры, что в свою очередь объяс-
нялось национализмом (в умеренных дозах он нужен) и вообще физио-
логической потребностью среднего человека переживать презрение к
хоть каким-нибудь "врагам" -- вполне сочетающейся в одних и тех
же людях с потребностью смотреть хоть на кого-то снизу вверх.

  (Меня, кстати, уже достали эти любители смотрения снизу вверх:
едва я критикну какую-нибудь знаменитость частью для того, чтобы
ублажить свою потребность в неприязни, как они тут же набегают
чтобы защитить своего кумирчика, попрезирать меня, да ещё пере-
жить острое чувство восхищения собственной праведностью. Прости-
те, а НА МЕНЯ смотреть снизу вверх вы не хотите? А почему? Потому
что в вашем стаде это ещё не привилось? Что-что? Я не заслужил
такого внимания? Возможно. Но соль в том, что не с вашими овечьи-
ми мозжишками меня оценивать. Если бы вы были достаточно умными
для этого, я бы такое наверняка заметил: вы выражались бы ориги-
нальнее, содержательнее, осторожнее, вежливее, аргументированнее,
чётче. Короче, приблизительно так, как выражаюсь я.

  Ну НЕ МОГУ я хвалить тех, кого хвалите вы, и ругать тех, кого
вы ругаете: во-первых, мне не комфортно совпадать в мнениях с та-
кими "овцами", как вы, а во-вторых, я не вижу смысла и радости в
том, чтобы повторять за кем-то, блеять в общем стаде. Уж лучше я
ошибусь, но по-своему.

  Впрочем, что это я разобъяснялся перед активистами стада? Вы ж
всё равно не поймёте, а разжёвывать подобную элементарщину для
толковых людей как бы и не требуется.)

  На самом деле немецкий этикет ("культурный код") вряд ли лучше
или хуже русского или, скажем, турецкого: он всего лишь ДРУГОЙ.
Может, какой-нибудь этикет и лучше прочих, но определённо устано-
вить это -- очень трудная задача. Может, на докторскую диссерта-
цию или близко к тому.

  А про модель Павла Маслобойникова скажу следующее. Павел, столк-
нувшись с собственным незнанием чужого "культурного кода", кото-
рый он вроде как должен был знать (потому что тот якобы не чужой,
а универсальный, но для "особо продвинутых"), ловко вывернулся:
нашёл объяснение, которое не столько даже оправдывало его, а и
вовсе приподнимало над носителями этого "кода". Я тоже нередко
так делаю (даже здесь): нахожу выигрышные для себя объяснения.
Поэтому я чувствую себя прекрасно. А мои объяснения... возможно
ведь, что они не только выигрышные для меня, но и правильные.

  Моя неприязнь к Раймонду Паулсу не объясняется убедительно тем,
что Паулс -- знаменитый музыкальный талантище, а я -- нет: я же
не испытываю неприязни, например, к Баху, Вивальди, Моцарту,
Бетховену, Юрию Антонову и т. п. И эта неприязнь не объясняется
даже тем, что Паулс -- носитель другого "культурного кода": уж
чего-чего, а чужих "кодов" я насмотрелся (но хочу ещё). Естест-
венной потребностью погрызть хоть кого-нибудь (не жену ведь и не
коллег: это выйдет мне боком) она уже немного объясняется, ладно.
Но главные причины -- это его нарочитая "буржуазность" и выламы-
вание под гения в индюшачьей манере. Скажем, Моцарт под гения не
выламывался (если судить по фильму "Амадеус"). А пропаганда "бур-
жуазности" дороговато обошлась очень многим, хотя СССР был далеко
не рай. Лично я после падения СССР десять лет боролся за выжива-
ние, а Паулс -- наоборот, благоденствовал при постсоветском госу-
дарственном корыте.

  Кстати, хитрозадого Паулса в СССР раскручивали партийные орга-
ны. КПСС, значится. Потому что вообще именно партийные органы в
СССР решали, кого высовывать, а кого -- нет. А высунуться своими
силами было практически невозможно. Паулс был нужен для демонст-
рации интегрированности "Советской Латвии" в общие советские де-
ла, для показа многонациональности советской культуры. Буржуйс-
кость Паулса партийные органы не смущала, потому что она частью
списывалась на специфику латышей, частью отвечала собственному
затаённому стремлению аппаратчиков обуржуазиться: процесс разло-
жения аппарата ведь уже шёл. Паулс был немножко символом этого
разложения, немножко обслуживателем процесса. Паулс, надо думать,
просекал, какой скрытый процесс он обслуживал, поэтому уверенно
гнал дальше свои "вернисажные" музыкальные опусы.

  Из обсуждения:

  "Не вижу ничего плохого в стремлении совграждан к евролоску и
достатку. Воспевателей совка на эстраде было навалом, желающие
могли слушать про БАМы, молодого Ленина и прочую фигню."
  Неограниченное стремление больше потреблять ведёт к глобальной
катастрофе природопользования.
  Чтобы умильно слушать про чужие "римские каникулы", не имея
возможности устроить такие же свои, надо быть по натуре "шестёр-
кой", знающей своё место.

  "Он труженик, всего в жизни он достиг своим трудом."
  Да задолбали вы уже своими "тружениками". "Труженики" вырубают
леса, доводят почвы до эрозии, клепают вонючие автомобили мне под
окна, делают в тёплых постельках глобальное перенаселение и т. д.
По рукам вас, что ли, бить, чтобы сидели на своих задницах ровно,
без трудовых подвигов, и ограничивались минимальным потреблением,
пусть и не так, как бомжи? Вам же русским языком сказали: Паулс
УЧАСТВОВАЛ В РАЗВАЛИВАНИИ СССР. Косвенно. Через пропаганду "Пика-
дилли" и пр. В этом и состоял, среди прочего, его труд. За это
Паулса ценили и выпячивали те, кому надо было. Будущие прихвати-
заторы. Пиликал бы он исключительно про свободные от подоплёк
"Листья жёлтые" и т. п., мне бы, может, не за что было его пнуть,
и я пошёл бы пинать кого-то другого.