Часть 30. Вольная вольница моего детства, а где-то

                ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

           Тётя Дуня продала корову, чтобы приодеть повзрослевших сыновей. Купила им шевиотовые костюмы, полуботинки, гармонь. Вечером бабушка и тётя Дуня сидят на крылечке, провожают взглядом Колю и Володю в новой одёжке-обувке на гулянье в деревню Игумново. Бабушка замечает:
        - Парни-то каке видны у тебя стали.-

Тётя Дуня улыбается:
        - Одень пенёк и будет – паренёк.- Она кричит вслед сыновьям:
       - Ведите себя аккуратно, домой пораньше ворочайтесь.-

       - Да, ладно, маленькие мы что ли?! – буркнул кто-то из них.

          Назавтра утром, когда бабушка ставила на стол завтрак, чугун с картошкой, распахнулась дверь, вошла плачущая тётя Дуня, повторяя одно и то же:
        - Ай, и што  содеялос! Ай, и што содеялос!-

         Витя поставил ей табуретку.

 Бабушка сказала:
        - Рассказывай, Дуняшка, што стряслос?-

        - Парни-то мои воротилис голые с гулянки-то: ни костюмов, ни обуви, ни гармони. Припозднилис тама, выпили изрядно. Ночью стали домой ворочатца, да в лесу-то и заснули. Утром очнулис на дороге в трусах да в майках. Вот тебе и коровушка наша ушла.-

          Поохав, бабушка сказала:
         - Не реви, Дуня, хорошо,  што  живы осталис. Чай, старая одёжа  есть, голые ходить не будут. А прокормитца и без коровы можно. На скотину ноне кормов не напасёшьса. Не реви. Садис с нами, картошку тушёну поешь да чайку со смородиновым листом испей. Можа, и  полегчает тебе. Табуретку-то к столу придвинь.

         Тётя Дуня перестаёт плакать и говорит:
         - Спаси тя Бог, Стеша, завсегда добро слово найдёшь. Пойду, уш, я. Мои-то не кормлены ищо. Да и тоска их берёт. – Она уходит.

        - Ай, Дуняха, бедная, бедная! Как теперича жить-то будут! Ни одёжы, ни коровы. Вот, Витька, не надо выпивать-то. До добра это зелье не доведёт. Кабы они тверёзые ворочалис, не раздели бы их. Сходи ты к им да утешь парней, чай не чужее.


                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.