Кусакиро книга 2 часть 2

САМАЯ ОБЫЧНАЯ И ВЕСЬМА НЕОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ ЛЕСНОГО КОТА-САМУРАЯ

ГЛАВА 12. САМУРАЙСКИЕ БАЙКИ

     Запомни до последних дней
     И в голове держи:
     Не отрывайся от корней
     И Родом дорожи.

     Ведь Род – могучая река,
     Поток сквозь глубь веков.
     А ты, кто юн ещё пока,
     Один из ручейков.

     Ты – лишь приток большой реки -
     Некрепок, неширок.
     Но станут воды глубоки,
     Когда наступит срок.

     Сам, как могучая река,
     Притоки породишь.
     И Род свой, что живёт века
     В потомстве возродишь.

     И не прирвётся жизни нить,
     Не разомкнётся круг,
     Коль память Рода сохранить
     Сумеешь ты, мой друг…

     (Отшельник)


...- Кусака-сан, наши малыши опять не хотят засыпать без твоей сказки на ночь! - воскликнула Люсинда, замучившись собирать котят в кучку и пытаться их уложить рядком.
Они кувыркались, бесились и расползались в стороны, и их не останавливали никакие преграды, сооружаемые матерью. Она то ложилась поперек манежа, чтобы самой являться преградой, то выставляла лапу, чтобы вовремя отловить пролезшего в щель между ее телом и прутьями непоседу, то брала котенка в кольцо своего хвоста, то зубами за шкирку пыталась удержать попрыгунчика - все тщетно...
Неслухи, мяуча в три голоса, наотрез отказывались засыпать без папиной сказки на ночь.
- Дорогой, брось свои дела, помоги мне их уложить! - взмолилась Люсинда, окончательно потеряв надежду собрать детей в кучу. - Расскажи им одну из своих историй!
- Папа - сказочник! - завопил Кусико. - Папа, расскажи нам про дедушку и бабушку снова! Нам так нравится эта история! Правда сестры?
- Ничего подобного! - ответила Кусинда. - Лично мне больше нравится история про последний бой самураев.
- А мне про спасенного котами мальчика! - перебила сестру Люсика. - Папа, расскажи про мальчика! Ну пожалуйста!
И Люсика изобразила выражение крайней заинтересованности.
- Ну хорошо, - сказал Кусакиро, - я расскажу вам сказку про спасенного мальчика еще раз...
...Я вам уже говорил, что наш род ведет свою длинную, передаваемую от отцов сыновьям, историю.
Первый наш предок — Царапиро Кусияма —
был обычным домашним котом великого самурая  Японии Сайго Такамори. Этот необыкновенный кот стал первым котом-самураем в нашем роду. От него и стали вести отсчёт нашего генеалогического древа. Те, кто жил до него, остались безымянными и забытыми в тени его славы. Все это происходило почти двести лет назад в других землях, которые располагаются через большую воду от нас.
Сайго Такамори был великим героем людей. С честью служил своему сюзерену, выполнял все его поручения и участвовал в многочисленных походах и сражениях, которые вел его сёгун. Его кот, Царапиро Кусияма, всегда сопровождал его, лечил, когда самурай получал раны, грел холодными ночами, ходил в разведку, участвовал в кровопролитных боях и был связным между Сайго, воинами его армии и даже сёгуном. Царапиро был не просто котом-самураем, но ПЕРВЫМ КОТОМ, произведенным в рыцарское достоинство за уникальные заслуги.
У многих других воинов также были свои коты. Царапиро обучил их самурайской науке и собрал из них целое подразделение. Каждый самурай брал своего любимца с собой в поход. Порой помощь котов была неоценимой. Никто так тихо не мог подкрасться к врагу и подслушать их планы, подкинуть дохлую мышь на подушку чужого сёгуна, стащить важную реликвию, приносящую удачу, просто от души нагадить ночью в тапки знатному военачальнику или изорвать в клочья драгоценные ЭМАКИ - свитки, состоящие из нарисованных картин и текстов.
Эмаки раскладывали на низких столиках, за которыми сидели на коленях самураи так, чтобы получилось сказание, вроде современной книги. Картины и текст делились на отдельные «эпизоды», описывающие и изображающие сражения, любовные подвиги и достойную смерть самураев. Некоторые из них были очень длинными и достигали многих метров в длину. Представляете, каково было разодрать острыми когтями и зубами несколько метров свитков, сделанных из дорогой окрашенной бумаги или нежного шелка? Это был большой труд и великий подвиг.
Такие произведения искусства очень дорого ценились и уничтожение шедевров каралось мучительной смертью. Те, кто попадался на этом преступлении, долго страдали, прежде, чем попасть на Радугу.
Некоторые из наших братьев отдали за уничтожение эмаки свои жизни и были удостоены великой памяти, живущей в веках. Но, перейдем к истории о мальчике.
Во время очередного военного похода, когда подавлялся мятеж, поднятый одной из провинций против самого даймё (крупнейшего местного военного феодала - в этих местах их называли князьями), Сайго пришлось атаковать заговорщиков прямо в их селениях. Там восставшие жили вместе со своими семьями.
Они были дзи-самураями, занимавшимися в перерывах между войнами крестьянским трудом. В зависимости от ситуации такие поселенцы могли называть себя и самураями, и крестьянами. Среди дзи-самураев жили и рядовые пехотинцы - асигару (что значит «легкая нога»). Асигару были крестьянами, нанятыми или попросту мобилизованными в армию своим господином. После военного похода асигару возвращались в свои деревни и вновь становились крестьянами.
Тот мальчик, о котором пойдёт речь, был из семьи асигару. Произошёл большой бой. Деревню уничтожили и сожгли. Оставшиеся в живых заговорщики разбежались, бросив свои семьи на произвол судьбы. В ходе таких штурмов зачастую гибли женщины и даже дети. Некоторые жены самураев также были самураями, и чтобы не быть обесчещенными, при поражении в бою умертвляли своих детей и сами совершали ритуал самоубийства - ДЗИГАЙ.
Одна из матерей этой деревни не смогла отправить своего сына к предкам, и совершила обряд дзигай, оставив ему жизнь. Она надеялась, что каратели пощадят хотя бы грудного младенца.
Первым, как всегда, в деревню ворвался боевой отряд котов. Все они были в броне, сшитой из кусков толстой кожи, проклёпанной железными шипами наружу. Вбегая внезапно в жилища, они устраивали ужасный переполох, что затем позволяло воинам захватывать селения без особых проблем и жертв. Коты носились по домам с диким воем и яростным мяуканьем, вселяя страх и ужас в сердца всех домочадцев. А острые шипы на их бронях наносили опасные раны тем, кто пытался остановить их голыми руками.
Многие принимали котов за КАСИ - котов-демонов. Каси могли приходить к обречённым на смерть и уносить их тела еще до погребальной церемонии. Если душа покойного была грешна, то Каси незамедлительно отправляли её в преисподнюю. А душа какого самурая может быть спокойной на этот счёт? Они были воинами, и грех убийства являлся для них привычным. Люди знали, что Каси способен стать обычный домашний кот, который долго прожил или вообще пережил своего хозяина. Поэтому вид чудовищных, будто летающих по дому котов, вселял в их души неподдельный мистический ужас.
Итак, наш маленький мальчик, переживший своих родителей, громко кричал в одном из домов, куда вошли воины Сайго Такамори. Наш великий предок, Царапиро, как всегда был в первых рядах атакующих котов. Он и услышал плач младенца.
Забежав в начинающий загораться дом, он увидел лежащее на татами маленькое, с красным от крика лицом существо, сучащее ножками и ручками.
Думать было некогда. Царапиро сразу понял, что младенец не сможет причинить вреда никому (если только лопнут барабанные перепонки в ушах от его крика), он понимал, что это детеныш врага, но оставить его погибать в пламени он не смог. Кот вспомнил своих маленьких детей, оставшихся дома с его любимой женой. Они были совсем маленькими сосунками, прямо как этот человеческий малыш.
Схватив ребёнка за край сорочки, Царапиро быстро поволок его к выходу. Малыш громко кричал, но в горящем доме всех ждала лишь смерть, поэтому коту не оставалось ничего другого, как только тащить изо всех кошачьих сил орущего на улицу. Звать кого-то на помощь он уже не успевал. Да и кому какое дело до чужих детей во время жестокой схватки...
Нужно сказать, что Царапиро был могучим котом. Весил он больше десяти килограммов. Поэтому тащить младенца весом в четыре килограмма ему было не слишком затруднительно. При желании он мог отнести его в зубах. Но кот не смог найти место, за которое можно было бы схватить малыша без нанесения ему серьезных увечий.
Вытащив ребёнка из дома, Царапиро громко закричал, позвав на помощь своих приближённых. Несколько котов явились на его зов. Царапиро приказал им оттащить ребенка подальше от горящего дома и охранять, чтобы в пылу схватки он не был случайно затоптан сражающимися. А сам бросился искать своего господина Сайго, чтобы привести его к месту спасения детёныша. Такамори, хоть и был великим воином, но славился своим милосердным отношением даже к врагам. У него не было своих детей и не было жены. Свою жизнь он полностью посвятил службе сёгуну.
Царапиро нашел его в гуще схватки, бросился ему на грудь и прокричал в ухо призыв о помощи. Сайго хорошо знал своего кота, поэтому сразу понял, что необходимо выяснить, что так обеспокоило его, что он решился помешать ему наслаждаться боем.
Он быстро последовал за Царапиро, и тот привел его к лежащему в кустах ребенку, которого опекали семь котов. Они окружили его плотным мурчащим кольцом и младенец играл с их хвостами и улыбался. С такой защитой ребенку ничего не угрожало. Коты излучали тепло и издавали приятный успокаивающий звук мурчания, а их пушистые хвосты были лучшими подвижными и мягкими игрушками.
Осмотрев ребёнка, Сайго увидел, что это мальчик.
- Я, властью мне данной, нарекаю тебя Сенгоку, что значит "битва", "война". И отныне, и до моей кончины ты будешь считаться моим сыном. Я воспитаю тебя в духе самурая. Передам тебе свои знания и искусство. У меня нет своих детей. Ты станешь мне сыном!
Сайго подхватил ребенка и унес его в безопасное место, поручив дальше позаботиться о нем своему необыкновенному коту.
Поскольку битва была выиграна, и присутствие котов на поле боя уже не требовалось, Царапиро распорядился натаскать из разорённых, сохранившихся после пожара жилищ, разного мягкого тряпья для сооружения постели для малыша и пригнать одну из коз, которые разбежались во время сражения и теперь бродили неподалёку от деревни.
Мудрый Царапиро знал, что всем маленьким существам нужно материнское молоко. Где взять кормилицу для человеческого ребенка? Конечно ею может стать коза! Он сам видел, как козы выкармливают младенцев бедняков в их селении, когда у матерей не хватает молока и нет денег платить кормилице.
Пока коты искали тряпьё и пытались найти дойную козу, Царапиро лично охранял ребенка, согревал своим теплом и развлекал его пением кошачьих серенад, мурчанием и играми с хвостом. Он вылизывал его закопчёное личико, щекотал его усами и мурчал на ушко убаюкивающую песенку. В конце-концов ребенок согрелся и уснул.
Коты прибегали с кусками ткани в зубах и опять убегали на поиски тряпок. Их требовалось много, чтобы перепелёнывать мальчика. Наконец накопилась целая гора цветастых тряпок, и Царапиро велел прекратить поиски. Три кота пригнали козу с полным выменем молока. На ее шее болталась длинная веревка, которой хозяева привязывали ее к колышку, чтобы коза могла гулять и пастись на обширной территории. Козу долго не доили и с ее сосков начало капать молоко. Аккуратно подведя ее к спящему ребенку, смотря, чтобы она с перепугу не наступила на него своим копытцем, коты встали вокруг так, чтобы коза стояла и не могла убежать. Один из котов держал в зубах веревку. Коза мекала и испуганно таращилась на закованных в броню животных, но увидев спящего ребенка успокоилась. Человеческие дети были хорошо ей знакомы и не доставляли беспокойства.
Царапиро за сорочку подтянул мальчика под низко висящее, полное молока вымя козы. Несколько капель упало ребенку на лицо. Он тут же проснулся и стал вертеть головкой в поисках материнской груди. Найдя сосок, он тут же зачмокал, крепко ухватил его ротиком и стал жадно сосать. Коза была не против. Ей нужно было избавиться от молока, распирающего вымя, а маленький человечек активно помогал ей в этом.
Так названный сын Сайго начал свой непростой самурайский путь. Он был рождён в бою, спасён в бою и наречён в бою. Его имя означало "бой, схватка, война". У него больше не было родителей. Его семьей стало войско Сайго, его друзьями и живыми игрушками стали коты-самураи, которые заботились о нем, охраняли его, пасли для него козу и заботились о его постели. Коты были с ним ласковы и нежны. Они вылизывали его, когда он пачкался, баюкали, когда приходила пора спать, играли с ним и развлекали его. Они согревали его холодными ночами и разговаривали с ним на своем языке.
Сайго не слишком обращал внимание на ребенка. В самурайских семьях детьми занимались женщины, у мужчин были другие важные дела. Сайго считался большим военачальником, ему приходилось заботиться обо всем войске, вести баталии, подавлять мятежи и собирать налоги. Он полностью доверил заботы о ребенке своему верному Царапиро. И кот ни разу не подвел повелителя и друга.
Ребёнок рос здоровым и сильным. Он рано начал ползать и бегать на четвереньках за своими многочисленными няньками и первым его словом было "мяу".
Как только ребенок встал на ножки и начал ходить, Сайго выстругал ему деревянный меч, с которым Сенгоку должен был каждый день тренироваться. Первые основы владения мечом преподал ему сам Царапиро. Он показывал своим хвостом боевые и защитные положения оружия. Затем мальчиком начал заниматься отец.
С детства Сенгоку внушали полное и безоговорочное послушание отцу и наставникам. Он обязан был их слушаться всегда, даже если они были не правы.
Как только мальчик немного подрос, его стали заставлять носить камни. Сначала небольшие, потом все тяжелее. Потом бегать с мешочком камней за плечами или в руках перед собой, чтобы тренировать тело и волю.
Тяжёлый физический труд - то, что нужно для закаливания характера будущего самурая. Знатное происхождение при этом не играло никакой роли.
Зимой его заставляли ходить босиком и вставать с рассветом для закаливания здоровья. А также часто голодать. Привычка к лишениям должна была выработать железную волю, необычайную выносливость и умение выживать даже тогда, когда выжить практически невозможно.
Тебе, дорогой читатель, покажется, что всё это крайне жестоко, однако надо понимать, что в те времена такая подготовка была необходимостью, иначе бы этот ребенок не смог выжить в тех условиях, которые преподнесет ему самурайская судьба. Так воспитывали всех мальчиков, родившихся в семьях самураев. Это было похоже на воспитание в древней Спарте. Именно из таких детей потом вырастали великие воины.
Когда Сенгоку исполнилось пять лет, отец вручил ему настоящий меч и стал учить его плаванию со связанными руками и ногами, верховой езде и искусству самозащиты без оружия. Затем обучил стрельбе из лука, единоборству на копьях и фехтованию. Мальчик во всем преуспевал и всегда был впереди своих сверстников, превосходя их во всех дисциплинах.
Царапиро неотлучно находился при Сенгоку и был самым близким его другом. Так они и жили все вместе. Один - рос и мужал, другой постепенно старел и терял силы.
В то памятное сражение, когда кот вытащил Сенгоку из горящего дома, Царапиро исполнилось 5 лет. Он был на почти пике своей молодости, силы и мощи. Весь остаток своей жизни он посвятил названному сыну Сайго.
К пятнадцати годам Сенгоку стал таким, каким полагалось быть настоящему самураю: «спокойным, как лес, неподвижным, как гора, холодным, как туман, быстрым в принятии решения, как ветер и яростным в атаке, как огонь». Настало время принять его в сообщество воинов.
Сенгоку прошел церемонию посвящения в рыцари (гэмпуку), отказывшись от имени, которым его называли в детстве, и приняв новое имя - Хандзо (в честь Хаттори Хандзо Масанари, который был не только главой династии ниндзя, но и великолепным стратегом).
После этого ему по обычаю выбрили переднюю часть головы до макушки, а волосы на затылке заплели в косичку (магэ).
Затем отец вручил ему знаки его нового сана — пару мечей: короткий и длинный, а также головной убор (эбоси) и остроконечную шапочку (каммури), предназначенную для торжественных событий.
Царапиро исполнилось к тому времени уже 20 лет. Он был очень стар по кошачьим меркам, но все еще ходил на своих лапах, сам за собой ухаживал и даже не забывал тренироваться. Кот очень гордился своим воспитанником. Царапиро имел много детей, но ни один из них не был ему так дорог, как этот человеческий детеныш.
Всю церемонию посвящения кот провел, находясь рядом с Сенгоку, возлежа не шелковой подушке и наблюдая, как мальчик становится взрослым. Когда его воспитанник надел свои первые доспехи, выполненные по образцу доспехов названного отца, Царапиро даже прослезился. В старости заслуженный кот мог позволить себе такую роскошь, как публичное пролитие слезы радости или горя. И никто не посмел бы осудить его, приняв это за признак слабости или старческого слабоумия.
Царапиро ушел на Радугу через год после посвящения воспитанника в рыцари. Ушел незаметно, во сне.
Хандзо и Сайго горько оплакивали его уход. И провели полагающуюся торжественную церемонию: отнесли его со всеми полагающимися великому воину почестями в храм, где монахи прочли необходимые молитвы и спели все полагающиеся песнопения. Хандзо зажег благовония, Сайго собственноручно сложил погребальный костер.
Великого кота возложили на его последнее ложе, уносящее его душу прямо к подножию Радуги. Весь обряд монахи пели и молились о возвращении души кота в новом обличии. По тогдашним верованиям особенно отличившиеся и умные животные могли переродиться в следующей жизни в человека. И Сайго, и Хандзо очень хотели бы этого.
Хандзо стал великим воином. Совершил множество подвигов. Был верным слугой сёгуна и его правой рукой. Ни разу не уронил чести своего великого отца.
В свое время он женился и у него родился сын. Мальчик был очень здоровеньким и быстро рос. У него были ярко-зеленые глаза и волосы не черные, как обычно бывает у японцев, а серые. Первым словом, которое сказал младенец, было "мяу". Его нарекли Шапукуро, что означало "острый коготь". Хандзо понял, чья душа пришла в этот мир в образе его сына. Так душа Царапиро продолжила свой путь в колесе вечных перерождений. И возможно и сейчас где-то на земле за большой водой живут его потомки в человеческом обличии...
- Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец! - сказала Люсинда. - А теперь быстро спать! А то больше никогда никаких сказок!
...Котята быстро свернулись калачиками, уткнувшись носиками в материнский тёплый бочок. Люсинда подгребла их лапками, обняла и с нежностью посмотрела на Кусакиро.
- Ты - великий рассказчик, мой самурай, моя любовь! - произнесла она. - И самый лучший отец.
Кусакиро лизнул ее носик и улегся рядом охранять сон своих самых дорогих и самых любимых...
...А котятам снился великий предок с ярко-зелёными глазами. Полукот-получеловек, с мечами в лапах и кинжалами в пасти. Каждый из них мечтал вырасти и стать достойным продолжением великого воина Царапиро. Каждый из них мечтал, провернувшись в колесе Сансары, дорасти до человека. И не важно сколько витков для этого понадобится...

     На перекатах быстра,
     Скалы ей путь преграждают,
     Но неистовая река
     На берегу раздвоится, и вскоре
     Встретятся вновь рукава!

     (Сутоку-ин)



ГЛАВА 13. САМУРАЙСКИЕ БАЙКИ (продолжение)

     Когда влюблённые уходят, ты не верь,
     Что вместе с ними умирает их любовь.
     И, пережив тоску былых потерь,
     Увидишь ты - она вернётся вновь.

     Вернётся, чтобы быть теперь с тобой.
     Ведь без неё ты просто как пустой сосуд.
     Как грустно, согласись, прийти домой,
     Коль в доме том тебя совсем не ждут.

     Другое дело, если дом стоит
     На том фундаменте, что создала любовь.
     Тебя он от невзгод всегда хранит
     И течь быстрее заставляет кровь.

     А после, срок когда придёт и твой,
     В потомстве новом оживёт уже любовь.
     Им мир откроет вечный и живой.
     И будет возрождаться вновь и вновь...

     (Отшельник)

...- Кусико, Кусинда... - только и успевал поворачиваться Кусакиро. - Люсика! Ну от тебя-то я этого совсем не ожидал! Такая хорошая, послушная девочка - а туда же!
Кусакиро с Люсиндой вдвоем ловили своих разбегающихся детей и никак не могли собрать их в кучку. Люсинде давно пора было укладывать их спать, но котята затеяли игру в "салочки" и бегали, то и дело "осаливая" друг друга по спине лапой.
- Руки, ноги, голова не считОво никогда!!! - вопил раздухарившийся вконец Кусико, которого только что Люсика "осалила" по ушам. - Я - не "вОда", я - не "вОда"! Ты сама "вОда"! Ты правила нарушаешь!
- Какие такие правила? - пищала Люсика. - Я тебя коснулась! Значит ты теперь "вОда"! Кусинда, ты же видела, как я его коснулась?
Кусинда скакала рядом, вертелась, как "волчок" и ничего не подтверждала. Ей нравилось, когда Кусико спорил с Люсикой. Было шумно и весело. Но нужно было кого-то предпочесть и признать неправоту другого. Кого? Кусинда никак не могла выбрать. А если никого, то игра остановится, и эти двое будут спорить до завтрашнего утра...
- Давайте в "камень, ножницы, бумага" сыграем! - придумала она выход. - Тот, кто проиграет, тот и будет "вОда"!
Брат укоризненно посмотрел на Кусинду. Он прекрасно знал, что она все видела, но не хочет признаться в этом, чтобы его поддразнить. Кусико тяжело вздохнул и согласился. Что еще ему оставалось? Эти девчонки всегда были заодно.
Вот этой-то заминкой в игре и воспользовались родители.
- Люсинда, давай ты слева, а я справа... - муркнул Кусакиро, подкрадываясь сзади к загрустившему Кусико.
Котят взяли "в клещи" и... двое тут же были пойманы за шкирки уставшими от беготни родителями. Кусико и Люсика безвольно болтались, поджав лапки, свисая из родительских пастей. Кусинда, видя этот беспредел, пыталась спрятаться в тапочке Ларисы. Она засунула в него голову и притихла, решив, что ее не видно.
Кусакиро и Люсинда донесли котят до манежика, аккуратно положили их, и мать осталась стеречь сорванцов, прижав обоих лапами к себе, пока папаша пошел отлавливать свою вторую дочь.
Кусинда даже дышать перестала, чтобы папа ее не нашел. Хвостик торчал вверх и слабо дрожал от нетерпения и усердия.
- Где моя девочка? - нарочито громко спрашивал Кусакиро. - Кто-нибудь видел мою девочку? Куда она подевалась? Я никак не могу ее найти!
Кусакиро, тихо ступая, как умеют только кошки, медленно подкрался сзади к Кусинде и, лизнул ее под торчащим хвостом.
- Ой! - подпрыгнула от неожиданности Кусинда и высунула голову из тапка! - Папа меня нашел! Туки-туки за себя! Папа, теперь я тебя буду искать! Прячься, я честно подглядывать не буду!
- Конечно не будешь, - ласково промурчал папа, аккуратно взяв ее зубами за шкирку.
Кусинда также безвольно повисла, подобрав лапки и, качаясь в папиных зубах, поплыла по воздуху навстречу возмущённо пищащим брату с сестрой.
Люсинда распахнула обьятия и приняла Кусинду. В это время Кусико попытался снова выскочить из манежика, но папа, подняв правую лапу, быстро дал ему понять, чем закончится непослушание.
- Папа, папа! - дружно запищали котята. - Ты обещал сказку на ночь!
- Да, дорогой, - попросила Люсинда, - расскажи им свою сказку, а то я с ними с ума сойду!
Все это время Кусико и Кусинда пытались выкарабкаться из-под маминых ласковых лап. Смирно лежала только одна Люсика.
- Ну куда вы, куда собрались? - Люсинда еле справлялась с малышами. Были задействованы все четыре лапы, а зубами она прихватила за шкирку Кусинду. - Папа сейчас расскажет вам сказку. Подождите! Ложитесь все рядком и слушайте ладком!
Котята, наконец, устроились возле маминого теплого брюшка и приготовились слушать очередную историю.
- Папа, а ты сегодня какую сказку нам будешь рассказывать? Страшную или веселую? Или страшно веселую? - Кусинда от нетерпения колотила хвостиком по носу Кусико.
- Да перестань же драться! - возмутился он. - Ты мне уже весь нос отбила! Сегодня папа про дедушку и бабушку будет рассказывать. И это совсем не смешная история. Да и не страшная. Просто история! Вот!
- Итак, - начал Кусакиро, - мы точно не знаем, начиная с какого поколения коты-самураи попали в леса Приморья. Скорее всего они попадали туда постепенно, после того, как самурайские кланы людей были упразднены и помощь котов-бойцов больше не требовалась.
Каждый кот, случайно или специально забравшийся на большое плавающее корыто с тряпкой на палке (парусом) или корыто с несколькими палками, которые люди все время окунают в воду (веслами), добравшийся до берегов Приморья, основал в густых лесах свой клан, в котором стал Предводителем.
Клан собирался из местных диких и бывших домашних, потерявшихся или брошенных своими хозяевами, котов, которые должны были признать над собой власть кота-самурая, подчиняться ему и приносить пользу всему клану.
Когда в новообразовавшейся группе котов набиралось восемь голов, то они становились кланом или стаей. Почему восемь, спросите вы? Число "8"  имело сакральный смысл - дорога, ведущая к небу. Не говоря уже о том, что одно из древних названий их далекой Родины, Японии, звучало, как "Ясимакуни", что означает "страна восьми островов".
Так в приморских лесах образовались несколько кланов или родов, в которых отцы-основатели были самураями-переселенцами с островов, а остальные члены рода становились КЭНИНАМИ - рядовыми самураями, всецело подчинявшимися предводителю - ХАТАМОТО.
Основатели родов, для всех новоприбывших и желающих присоединиться к стае, сразу устанавливали жесткие правила поведения и подчинения. Любое недовольство или непослушание пресекалось изгнанием из рода. Коты, нарушившие кодекс Куси-до-и-куси-после, выгонялись из стаи с позором и без права возвращения. Так ковались боевые отряды новых котов-самураев.
Коты проходили обучение правилам ближнего боя и разведки, а также круговой обороны и нападения, знакомились и любились с местными кошками, приводили их в стаю, создавая семьи. Так маленькие стаи, состоящие поначалу из восьми котов, разрастались и становились сильными родАми.
Ваш дедушка, как вы помните, был из самого знаменитого рода, отцом-основателем которого являлся прямой потомок Царапиро Кусиямы. Звали его Якикоту Кусаси. Он был самым благородным из всех благородных котов-самураев нашего времени, потому, что его предок был первым самураем среди всех котов мира. Поэтому род, который основал Якикоту, считался главенствующим над всеми остальными родАми. Он носил имя "Кусисам".
Якикоту был Верховным Правителем - самым высокородным в стайной иерархии. Все были обязаны подчиняться его распоряжениям. Впоследствии Якикоту объединил все создавшиеся в лесах Приморья роды под своим началом и получил звание Великого Киса. И его многочисленная стая, состоящая из родов, основанных в свое время другими котами-переселенцами стала называться Серым Лесным Братством. Роды жили обособленно друг от друга, у каждого была своя, закрепленная и тщательно помеченная территория, но подчинялись все они Великому Кису.
Иногда между отдельными родами вспыхивали конфликты или происходило недопонимание. Тогда Великий Кис устраивал Большое Судилище - КОТО, на котором разбирал проблему и выносил решение. Иногда конфликты в стае принимали серьезный оборот. Тяжелыми преступлениями считались, например, кража невесты из другого рода или убийство члена рода, а также трусость и предательство в битвах с Дикими Бродячими Бандами.
Такие преступления карались однозначно: либо устраивался поединок между провинившимся и выбранным лучшим бойцом из рода, который считал себя пострадавшим, либо преступнику грозило вечное изгнание, и каждый, кто встречал изгнанника на землях Серого Лесного Братства, имел право убить его.
К счастью все это случалось весьма редко, потому, что наказание было быстрым и неотвратимым, а воспитание в самурайских семьях не предполагало ослушания.
Ваша бабушка выросла в роде "Кусиногу". Это был род, основанный прямым потомком одного из боевых товарищей Царапиро - Кусуноги Ямакуси. Именно в его честь и был назван этот род. Бабушку звали Котонэ Мурсикава.
Никаких мурчащих песен не хватит, чтобы описать ее красоту, грацию и ум. Она была великолепна! Ярко-зеленые раскосые глаза, розовый носик, словно созданный для поцелуев, маленькие ушки с кисточками на кончиках, белоснежные острейшие зубки, длинные, завивающиеся усы...
В общем, она была прекраснейшей из самок своей стаи. Когда Котонэ проходила, подергивая хвостиком и неслышно ступая лапками, коты сворачивали шеи и млели от восторга. Ее роскошная шубка была не серой и полосатой, как у основной массы Лесных Братьев, а имела оттенок и блеск редкого жемчуга "Касуми", добываемого только в одном озере Японии - Касуми-га-ура. Цвет шерсти Котонэ был молочно-коричневым с радужными переливами. Некоторые посвященные говорили, что ее создали Боги Радуги, чтобы она являлась живой драгоценностью в подлунном мире.
Когда мой отец увидел ее впервые на Осенних Праздниках - Шу-бун-но Хай (дне осеннего равноденствия), он потерял дар речи и при знакомстве с ней смог только выписать хвостом в воздухе иероглиф КАМПУКУ, означающий "восхищение". Якикоту понял, что перед ним истинная жемчужина и только он достоин владеть ею.
Нужно сказать, что и вашей бабушке молодой Якикоту пришелся по вкусу. Она тоже не произнесла ни звука, как бы поддержав молчаливую игру и выписала хвостом в воздухе иероглиф ТАНОСИМИ - "удовольствие". Так она дала понять вашему дедушке, что совсем не против его ухаживаний.
Якикоту тут же посватался к ней, обратившись как полагалось к ее родителям и местному предводителю стаи. Для всего рода предложение Великого Киса было величайшей милостью и сразу возносило его на несколько ступеней вверх. С этого времени род "Кусиногу" в стайной иерархии стал считаться вторым после рода "Кусисам".
Эти двое сразу полюбили друг друга. О такой великой любви складываются саги и песни. Ваш дедушка был крупным, красивым котом, с широкими лапами, из которых высовывались наточенные мечи, и мощным торсом, увенчанным благородной головой с пастью, усеянной острейшими кинжалами. Его длинный и гибкий хвост на самом конце был совершенно белым, что позволяло легко подавать знаки котам-воинам и руководить боем в полном молчании.
Бабушка была совершенно миниатюрной. Почти вполовину меньше Якикоту. Но даже будучи небольшой и изящной, она обладала волей и характером самурая. Отец всегда знал, что в случае опасности, если его не будет рядом, маленькая жена способна как тигрица броситься на врага и защитить их общее потомство даже ценой собственной жизни.
Я был их первенцем. Все лучшее, что было в моих родителях передалось мне по наследству. Красота и утонченность матери, мощь и благородство отца слились в моем облике и натуре, как две полноводные реки.
Они жили долго и очень счастливо, пока с отцом не случилось трагическое происшествие, когда он один на один встретился с рысью. Якикоту погиб в том неравном бою, успев прокричать в пылу битвы ритуальную Песнь Смерти — ДЗИСЭЙ.
Наш боевой отряд не успел прийти на помощь вовремя и спасти его, но мы отомстили этой твари, накинувшись на нее все вместе, и она издохла от ран на наших глазах, как подлая крыса. В доказательство исполненной мести за гибель отца, я принес матери косичку, сплетенную из усов этого отродья кошачьего племени.
Котонэ, гордо подняв голову, приняла доказательство смерти чудовищной кошки, убившей ее любимого мужа. Она не показала своего горя и слез никому на Совете Стаи. И только потом в тайне от всех, долго пела Песню Скорби, удалившись в самую глухую чащу леса. Ее тоску и страдания невозможно описать никакими словами...
Придя утром на место битвы, мы не обнаружили никаких следов тела отца, хотя издохшая рысь так и валялась там, где наш отряд расправился с ней. Наши посвященные сказали, что земной образ Якикоту ушел на Радугу этой ночью. Боги забрали его. Это было великим посмертным подарком для прославленного воина.
Котонэ ненадолго пережила мужа. Ровно через год, день в день, она была найдена мертвой на том же месте, где погиб ее супруг. Котонэ возлежала на холмике, покрытом мягкой травой, как на перине и казалась просто уснувшей. Между лапками была зажата косичка из усов рыси. Котонэ не смогла жить без Якикоту. Подождав пока я подрасту и смогу управлять стаей самостоятельно без ее помощи, она ушла вослед за своей великой любовью. Так поступали благородные жены самураев-людей во времена Царапиро. Они считали невозможным продолжать жить, когда их супруг и повелитель отправился в обитель теней.
Теперь они вместе гуляют по Радужным лугам и лесам и охотятся на Радужных мышей, птиц и ящериц. Об их любви сочинили песню.

     Полноводной реке
     преградила теченье плотина,
     высока и крепка, —
     любопытных жадные взоры
     не дают нам встретиться с милой…

     Если волны несут
     твое сердце навстречу любимой,
     ток стремительных вод
     все равно не сдержать плотине,
     что воздвигли жадные взоры…

     (Неизвестный автор)

И теперь все коты нашего рода поют ее в брачный сезон своим возлюбленным...
- Папа, а дедушка любил бабушку также, как ты любишь маму? - восхищенно глядя на отца спросил Кусико.
- Ну что ты, сынок, - ответил Кусакиро, - твою маму я люблю гораздо сильнее...
- А я стану такая же как бабушка - самая красивая! - пропищала Люсика, зевнув во весь ротик и топорща тонкие усики. - Правда ведь, пап?
- А я буду смелая, как Котонэ! А это гораздо важнее и лучше, чем просто красивая! - заявила Кусинда, показав Люсике язык.
- Вы обе будете замечательными красавицами, - сказал Кусакиро. - Ведь вы обе так похожи на свою мать.
Он с нежностью посмотрел на Люсинду, которая глядела на него с невероятной любовью и благодарностью, лизнул каждого малыша в носик и лег рядом охранять их сон и покой. Хвосты Кусакиро и Люсинды переплелись друг с другом, образуя часть иероглифа АИ, означающего "любовь"...
...Дом погрузился в глубокий и спокойный сон. Слышалось только тихое дыхание и шорох вертящихся во сне котят, которым как всегда снились невероятные приключения...
...Кусакиро и Люсинда не спали. Их зрачки в темноте расширились. Они смотрели друг на друга и знали, что в своей любви не уступят легендарным Якикоту и Котонэ. Они мечтали прожить свой земной срок, отпущенный им Тремя Радужными Кошками, в согласии и счастье, которое дается немногим...

     Нет преград для меня!
     Я снова явлюсь тебе ночью
     в озаренье любви —
     не страшна полночная стража
     на дороге грез и видений…

     (Оно-но Комати)



ГЛАВА 14. ОХ УЖ ЭТИ ДЕТКИ!

     С детьми, друзья, одни заботы –
     И накорми, и поиграй!
     Да и другой ещё работы,
     Конечно, непочатый край.

     Хлопот с детьми такая масса,
     Что сил порою просто нет.
     И нет на отдых даже часа…
     А так ведь - много, много лет…

     Иные так и рассуждают:
     Мол, от детей один разор.
     Зачем мне кабала такая?
     Всё! Точка! Кончен разговор!

     Постойте, но ведь наши дети –
     Прямое продолженье нас.
     Они ценней всего на свете,
     Ценнее в миллионы раз!

     Они же - жизни продолженье.
     Не будет их – и всё умрёт.
     И пусть порой от них мученье,
     Да перетерпим, всё пройдёт…

     И жизнь продлится дальше, дальше…
     И встанут дети «на крыло»…
     Пусть проживут они без фальши
     Красиво, гордо и светло…

     (Отшельник)

...- Я больше не могу быть ПАРОВОЗИКОМ! - вывесив язык набок промычал сэр Рубик, выплевывая кусок поливочного шланга, изображающего дымовую трубу. - Пусть Гарри теперь будет локомотивом!..
...Дом Ларисы превратился в детсад. При таком количестве подрастающих детей все взрослые вынуждены были ими заниматься по очереди: следить, чтобы не разбежались и развлекать подвижными играми, чтобы они побольше утомлялись к вечеру и хорошо спали по ночам. А ведь и каждодневные обязанности от них никуда не делись: охрана территории, ловля мышей, обсуждение мировых проблем... Дел как всегда было навалом. А теперь еще и работа с подрастающим поколением прибавилась. Тяжелоооооо...
Понятное дело, что в большой семье все взрослые занимались всеми детьми без разбора. И каждый взрослый выкраивал свободное время из дневных забот, чтобы поняньчиться и позаниматься с молодняком.
Никто не делил детей на чужих и своих, кошек и собак, мальчиков и девочек. Все были своими, дорогими и самыми любимыми. Всем поровну доставалась ласка, внимание и заботы большого семейства...
- Я не могу быть ЛОКОМОТИВОМ, - возразил Гарри. - Я же - второй 9 вагон! Ты же сам меня им назначил! И по совместительству проводник и кочегар! Не слишком ли много у меня обязанностей?
Рубик, Гарри, маленькая Джуна и трое котят играли в "железную дорогу". Рубик был ПАРОВОЗОМ, за ним, держась зубами за его хвост семенила Джуна, потом Кусико, Люсика и Кусинда. Замыкал шествие Гарри. Он, конечно, не мог держаться за хвостик Кусинды, но зато мог, как проводник и кочегар, подгонять ее лапой, чтобы не она отвлекалась и не "сходила с рельсов".
Джуна была в восторге! Мало того, что ей доверили быть первым пристяжным "вагончиком", она была еще и вагоном-рестораном! Посапывая от удовольствия, Джуна держала папу крепко за хвост своими маленькими острыми зубками и иногда тоненько поскуливала, изображая паровозный свисток. Эта часть работы ей тоже была поручена и Джуна светилась от гордости и счастья.
Мелюзга, состоящая из трех котят, шла за ней. Причем первым шел Кусико. Он был мальчиком, поэтому имел приоритет. Ему было поручено обеспечить хорошую "сцепку" между вагонами. И он со всей старательностью пытался ловить отчаянно виляющий хвостик Джуны. По идее хвост должен был бы находиться в неподвижности, чтобы "сцепка" то и дело "не рвалась", но это оказалось не таким простым делом.
Так что наши "вагончики" шли сами по себе, без всякой сцепки. Для того, чтобы поезд окончательно не пошел под откос, Гарри произвели в ранг кочегара и проводника и поставили замыкающим "состав".
То и дело котята нарушали траекторию движения, так как Кусико охотился за Джуниным хвостом, и в большинстве попыток - неуспешно. Иногда ему удавалось на время подцепиться, но юркий хвост тут же вырывался из крошечных зубиков и вертелся перед глазами Кусико, как сумасшедший пропеллер.
Люсика шла за Кусико строго глядя на его попку. Дядя Рубик сказал, что это ОРИЕНТИР. Люсика так и не поняла, что это такое, но нужно было смотреть, и она послушно смотрела. Второй ее поставили из-за схожести окраса брата и сестры. Дядя Гарри сказал, что они будут ДУБЛЬ-ВАГОНОМ и что так будет "красивше". А Кусинда была третьей, потому, что именно за ней нужен был глаз да глаз.
Самая любопытная и непоседливая, она все время норовила выскочить из "состава". Ей скучно было смотреть на ОРИЕНТИР Люсики и больше хотелось смотреть по сторонам и выбегать из строя когда захочется, а не когда "поезд" придет на "сортировочную станцию" и можно будет весело поменяться местами.
Так она играли в течении примерно часа, время от времени меняя "вагончики" местами. Но на самом деле, менялись только дети, вечный ПАРОВОЗ дядя Рубик и вечный КОЧЕГАР дядя Гарри оставались неизменными.
Смешнее всего получалось, когда Джуна была последним "вагончиком". Она все-таки была намного крупнее котят и ей сложно было "ехать" не наступая на мелюзгу, копошащуюся перед ее носом. В попытке поймать за хвост котенка, Джуна потерпела неудачу, потому, что крошечный тонкий хвостик идущего впереди просто высклизывал между ее клычков и зубы защелкивались впустую. Джуна недовольно ворчала и в попытках снова и снова поймать хвостик, "наезжала" на идущий впереди "вагончик".
- Ты опять аварию сделала! - кричал Кусико из-под джуниного пузика. - Посмотри! Ты на меня наехала!
В ситуацию вмешивался кочегаропроводник Гарри, и "вагончики" растаскивались по местам.
- Фсе! Станция "Сортировочная"! - выплюнув кусок поливочного шланга сказал Рубик. - Баста! Приехали! - и без сил завалился на бок.
- Ура! - заверещала Кусинда. - У нас крушение! Паровоз пошел под откос! Вызывайте спасателей!
Люсика и Кусико помчались звать тетю Джулию для вытаскивания ПАРОВОЗА из кювета.
- Кууууудааааа! - завопил Гарри. - А ну, стоп машины!
Котята замерли, как вкопанные и выпучили глазенки на Гарри.
- Тормоза включили и застопорились! Живо!
Котята послушно сели на попки и стали мести хвостиками по полу.
- Папа, папа, вставай! - тормошила Джуна выбившегося из сил Рубика. - Ты же ПАРОВОЗ! А без паровоза вагоны не ходят! Давай дальше играть!
- Все! Больше не могу! Я в депо! - Рубик быстро встал и выскочил на улицу, чтобы срочно найти жену или еще кого-нибудь свободного от дел.
Выбежав из дома он наткнулся на Кусакиро и Люсинду, совершающих променад вокруг дома.
- Вот вы тут гуляете себе в удовольствие, а я с вашим детсадом все ноги отмотал! - гавкнул Рубик укоризненно. - Моя там одна, а ваших оглоедов - трое! Пошли бы, занялись детьми! Сил моих больше нет! Я же не ездовой пес, в конце концов!
И Рубик, встряхнувшись пошел искать куда-то запропастившуюся Джулию.
- А с кем... - только и успела спросить Люсинда, как Рубика и след простыл. - С кем дети-то? С кем наши малыши?
Люсинда и Кусакиро бросились в дом. Гарри лежал на спине, свернув голову набок и жалобно смотрел на вошедших. На его животе, как на скале, гордо восседала Кусинда, а Кусико и Люсика атаковали его с разных сторон.
- Вперед! На штурм! - пищала Кусинда, воинственно размахивая хвостиком. - Берем наскоком!
Котята с разных сторон наскакивали на безвольно лежащую тушку Гарри и каждый раз скатывались, не допрыгнув до середины. Уши Гарри, стелившиеся по полу, были придавлены задом Джуны. Она просто улеглась на них и тихо дремала.
- Спасите!.. - тихо проскулил Гарри. - Помогите!..
- Тааааак, - сказал Кусакиро, - я вижу идет битва за гору Табарудзака, с которой Сайго Такамори, наш первый повелитель, хозяин и друг, выбивал мятежных повстанцев? Кто из вас Сайго? Ты, Кусико?
- Сайго - это я! - пропищала Кусинда. - Я уже захватила вершину и мои отважные самураи громят войска неприятеля на флангах! Побееееедааааа!
Кусинда подпрыгнула на всех четырёх лапках и снова приземлилась на живот дяди. Гарри только икнул.
- Дети, а давайте поиграем в трех мушкетеров! - предложила Люсинда в надежде сменить тему игры и спасти Гарри. - Гору вы уже взяли, давайте искать колье королевы!
- Урррааа! - закричал Кусико. - Я буду Атосом!
- А я Арамисом! - подхватила Люсика.
- А я Дартаньяном! - Кусинда в последний раз запустила коготки в пузо дяди Гарри и спрыгнула с него.
- Один за всех - и все на одного! - Кусинда заметила входящего в дом Василия и бросилась к нему с криком: "Гвардейцы кардинааааалаааа! Мои мушкетеры, вперед!"
Василий, вовремя заметив атакующих поспешил скрыться в спальне Ларисы и вспрыгнул там на кровать.
- А ну, стоп! - остановил детей Кусакиро. - Вы забыли Портоса! Это не по правилам!
- А кто у нас Портос? - котята завертели головками по сторонам. Их было всего трое, а мушкетеров должно было быть четверо...
И тут их взгляд остановился на мирно почивающей на ушах еще не успевшего поверить в свою свободу, Гарри...
- Вот Портос! Толстый огромный Портос! - восторженно завизжала Кусинда.
Она подбежала к Джуне и цапнула ее за нос. Джуна от неожиданности подскочила и села с размаху прямо на морду Гарри.
- Все, мне конец! - донеслось из под ее задних лап. - Похороните меня за плинтусом...
- Джуна, ты будешь Портосом! Папа, а ты будешь де Тревиль - начальник мушкетеров! А мама будет королевой! - Кусинда быстро назначала роли в следующей игре.
- Де Тревиль? Не плохо! - согласился Кусакиро.
- А можно я буду Констанцией Бонасье? - скромно попросила Люсинда. - Я всегда мечтала о большой любви... - и она с обожанием посмотрела на своего мужа, мысленно примеряющего на себя роль командующего мушкетерами и размахивающего хвостом, как рапирой.
- Ну, мама! А кто же тогда будет королевой? - спросила Люсика. - Ведь подвески-то были ее...
- А королевой буду я! - с улицы вошла миссис Джулия. - А дядя Рубик будет Бэкингемом. Да, дорогой? Ты ведь уже отдохнул? Лучше соглашайся на такую роль, а то кардиналом назначат! - прошептала она ему на ухо.
- Да, я согласен на этого... как его... Кенбигема! - подтвердил Рубик.
- Бэкингема, дорогой! - поправила его Джулия. - Тебе и делать ничего не придется. Просто скажешь, что любишь меня и отдашь им свой ошейник, когда они придут.
- И это все? - не поверил Рубик своему счастью.
- Всё, дорогой. А сейчас откатись в уголок и не мешай развиваться событиям.
С прогулки вернулись остальные кошки и тут же были зафрахтованы на оставшиеся роли.
Алиса стала Миледи, Мурыся - служанкой Кэтти. Не вовремя вылезшему из спальни хозяйки Василию пришлось довольствоваться ролью кардинала Ришелье, а Лаки доверили Рошфора. Валяющийся в полузабытьи, там где его оставили в покое, Гарри определили очень подходящую ему сейчас роль короля Людовика - делать ничего не надо, можно и дальше лежать себе тихонько и не отсвечивать.
- Вот это да! Мы всех назначили! Мы можем играть! - пищали котята.
- Можем играть, - подтвердила Джуна. - мушкетеры, вперед, за подвесками!
Котята и Джуна галопом бросились к бедному Рубику.
- Как!? Опять я!? - глаза Рубика стали испуганными и совершенно круглыми, как у совы.
Он даже не успел предпринять попытки убежать - четыре "мушкетера" вмиг настигли его и позорно повергли носом в пол.
- Ну, папа! Ну снимай же скорее "подвески"! - повисла на ошейнике Джуна.
Остальные вояки не доставали, но бодро скакали где-то далеко внизу.
- Я тебя люблю, я тебя люблю, моя королева... - растерянно бормотал Рубик, пытаясь содрать с себя ошейник побыстрее, чтобы эта банда наконец оставила его в покое.
- Я оценила это, дорогой! - откликнулась с другого конца комнаты Джулия. - О, Бэкингем, мой герой! Как я жду встречи с тобой! Но пока что верни мне мой подарок любви !
Наконец ошейник был содран и Джуна, схватив его зубами, поволокла в сторону "королевы". Котята с незатихающими криками "один за всех" бежали, значительно отставая, следом.
Вдруг на их пути выросла тетя Алиса.
- А ну, отдайте мне этот ремешок! - угрожающе прошипела она. - Отдайте, а то хуже будет!
Она припала на передние лапы и выставила длинные когти. Глаза ее хищно сузились и недобро засверкали. Рядом сидела невозмутимая Мурыся.
- Ага, - подтвердила она, - лучше отдайте, а то она только сегодня на маникюр ходила. Точно. Когти острые. Сама проверяла!
Джуна в испуге резко затормозила и котята носами впечатались в ее зад.
- Шпаги наголо, дворяне! - ободрил "мушкетеров" Кусакиро-Тревиль. - Это миледи Винтер! Любимая кошка кардинала! Позволяю вам атаковать ее!
Джуна выпустила из зубов ошейник и с громким лаем кинулась на Алису. Мурыську как ветром сдуло. Никто не понял куда она вдруг испарилась.
И тут из-за угла появились Василий с Лаки.
- Рошфор, хватай подвески и тащи их ко мне! - скомандовал Василий-Ришелье.
Лаки, используя всеобщую сумятицу, попытался подкрасться с тыла к ошейнику. Но его заметил острый глазик Кусинды.
- А этот - мой! - с криком "банзай" Кусинда налетела на Лаки и вцепилась в его хвост. - Папа, папа, смотри, я его поймала!
Лаки мотнул хвостом - и отброшенная Кусинда проехалась по ламинату до самых ног отца.
- Ну что же ты, мой храбрый гасконец, - вскричал Кусакиро, - ату его! Мушкетеры, на помощь! Наших бьют!
Все кинулись к валяющемуся ошейнику, проскальзывая маленькими лапками по полу. Лаки предусмотрительно убрался с их дороги. Василий гордо взирал, любуясь молниеносной атакой. Ошейник вновь был захвачен храбрецами и все четверо размеренным шагом двинулись в сторону Люсинды-Констанции. "Подвески" были положены к ее ногам и доблестные "мушкетеры" выстроились в линейку в ожидании высокой награды королевы.
Люсинда посмотрела на ошейник, повернулась к Джулии и сказала: "Слушай, может сама возьмешь, а то он псом пахнет?"
Джулия вздохнула и царственной поступью подошла к трофею.
- За великие заслуги передо мной и троном я награждаю вас, о мои храбрецы, баночкой паштета из тунца! - объявила свою волю "королева". - И волею своею повелеваю вам быть каждое утро и каждый вечер здесь для церемонии принятия пищи!
- Да будет так! - хором ответили "мушкетеры" и бросились к своей мисочке с молоком.
Только Кусинда-Дартаньян осталась на месте. Она ожидала особой награды от мамы - Констанции Бонасье.
- Я обещаю тебе, мой храбрец, свою вечную любовь! - промурчала Люсинда и вылизала мордочку Кусинды.
- И вам я тоже обещаю вечную любовь! - мяукнула она Кусико и Люсике, облизав их испачканные молоком мордочки.
Потом "Констанция" легла на бочок и все трое отважных "мушкетеров" пристроились у ее теплого, вкусно пахнущего "мамой", брюшка. Они так набегались и так устали, что заснули сразу же как только сбились в кучку. Джуна, зевнув, отправилась к матери и поскуливая начала напрашиваться на ласку.
- Да, пойдем, радость моя, - сказала Джулия. - Нам всем тоже пора на отдых.
Семья Рубика отправилась в свою уютную будку. Гарри потрусил за ними следом, чтобы на воздухе на сон грядущий успеть переговорить с Рубиком о тонкостях охранения периметра с трех до пяти утра.
- Ох уж, эти детки! И слона вымотают... - сказал довольный Кусакиро и лег возле своей семьи, пристроив свою массивную голову так, чтобы нос касался спинок котят.
Так ему было спокойнее. Остальные коты разбрелись по любимым местам ночевок и дом погрузился в глубокий сон.
Ошейник Рубика так и остался лежать посредине комнаты, всеми позабытый. Ну, как забытый... До завтрашнего утра...
- И завтра снова в бой!.. - прошептал засыпающий Кусакиро и улыбнулся, как только он это умел делать...

     Омыта и ясна
     Теперь луна сияет.
     Гнев бури миновал.
     Теперь все сделано,
     И я могу уснуть
     На миллионы лет.

     (Ониси Такидзиро)



ГЛАВА 15. И ЖИЗНЬ, И ГОРЕ, И ЛЮБОВЬ...

     Ушёл. И больше не вернуть
     Того, кто был недавно рядом.
     И на него уж не взглянуть…
     Он тоже не ответит взглядом…

     Но путь его не завершён –
     Он просто стал для нас незримым.
     Быть может, где-то рядом он…
     Быть может, пролетает мимо…

     Кружит как ангел… И крылом
     Нас незаметно осеняет,
     Оберегая отчий дом,
     И от беды нас охраняет.

     Он там, где всем нам предстоит
     Когда-то окащаться тоже.
     Кто путь свой честно завершит,
     Тот крылья обретёт, быть может…

     (Отшельник)

Все мысли, дела,
сплетаясь в незримые нити,
оставят свой след.
Вспомним ли снова друг друга
мы пройдя через вечность.

(Юлия Китаева-Смык)

...- Папа, я опять во сне видел дедушку и бабушку, - сказал Кусико, проснувшись. - Дедушка смотрел мне прямо в глаза, а бабушка улыбалась и махала хвостиком. Вокруг них летали бабочки и птички. У их ног бегали белые мышки. Мне так хотелось подбежать к ним, чтобы сказать дедушке, как я им горжусь, а к бабушке, чтобы она лизнула меня в носик и похвалила за то, что я хороший мальчик... Я даже сделал несколько шагов к ним... Но дедушка вдруг повернулся и пошел в лес, бабушка пошла за ним, но все время оборачивалась ко мне и улыбалась... Такой хороший сон...
Кусико тяжело вздохнул и не спешил вставать. Последнее время ему нездоровилась. Вроде все было хорошо вокруг. Сестры резвились и все время пытались втянуть его в игру.
Кусико очень хотелось поиграть, но почему-то он уже очень устал, хотя только что проснулся.
Люсинда с тревогой посмотрела на сына.
- Кусико, сынок, ты снова видел этот сон? - спросила она, украдкой взглянув на Кусакиро. - Ты правильно сделал, что не пошел за дедушкой и бабушкой. И если они будут звать тебя с собой, не ходи. Если даже тебе очень захочется. Они живут на Радуге. Но тебе туда не нужно идти. Оттуда ты не сможешь вернуться к нам с папой.
Люсинда смахнула слезу и отвернулась, чтобы Кусико не понял, что она плачет. С недавнего времени, она заметила, что с сыном что-то не так. Он слабел, плохо сосал грудь, рос медленнее, чем сестры, постоянно засыпал и не хотел играть с девочками, говоря, что устал и просто хочет посмотреть, как они играют.
- Мама, а что случается с детками, которые попадают на Радугу? - как-то спросил Кусико устало.
- Почему тебя это так интересует? - обеспокоено спросил Кусакиро.
Он тоже заметил перемены в сыне. Мало того, что он был гораздо меньше своих сестер, у него случались странные состояния, когда он просто лежал в полуобморочном состоянии и не мог встать на лапки. Даже не пытался, как бы его не окликали. Он как-будто отсутствовал и не слышал зова. Было похоже, что его душа временно покинула тело и бродит где-то по нехоженным живыми тропам.
На ласки матери и ее громкое призывное мяуканье он тоже не реагировал. Сам Кусакиро пытался приводить его в чувство, толкая носом и теребя, вылизывая и прислушиваясь к слабому стуку сердца. Но Кусико находился в забытьи. Он тяжело дышал с закрытыми глазами, и каждый раз родители не знали, вернется ли его душа обратно.
И еще эти сны... Эти постоянные сны, где малышу являлись бабушка и дедушка. Они пока не звали его и уходили, но все чаще Кусико стал говорить о том, как бы ему хотелось пойти с ними...
Лариса тоже заметила странную слабость котенка, очень обеспокоилась и помогала ему как могла. Выводила его из состояния оцепенения, растирала теплым полотенцем, массировала лапки и ушки. Котенок приходил в себя и какое-то время вел себя как обычно. Все в доме надеялись, что приступ больше не повторится, но...
И тут такой вопрос!
- Мама, а что случается с детками, которые попадают на Радугу?
Люсинда в отчаянии посмотрела на Кусакиро и  заплакала.
Что он мог сказать своей любимой? Что никто не знает срока своего земного прибывания? Что Три Кошки, плетущие из мышиных хвостиков косы жизни всех котов, бывает засыпают и выпускают из лап косичку? Упав, она начинает расплетаться, а Кошка, проснувшись, не замечает, что что-то уронила и берется плести другую жизнь?
Что он мог сказать своей любимой? Чем утешить? Рассказать ей, что на Радуге всех их встретят ушедшие предки? И там нет голода и холода, боли и ран, печали и потерь? Все попадают туда в свой срок. Но почему срок их единственного сына так быстро подошел к своему завершению? Что они сделали не так? Или он не справился, исполняя танец "Прихода души" в ночь рождения детей и какая-то темная тварь с крысиной мордой умудрилась украсть часть души его сына, откусив кусок его тени на стене?
Что произошло? Ведь они так любили друг друга, так были счастливы все вместе!
- Прости, любимый, это моя вина! - причитала Люсинда в углу, куда она забилась, чтобы скрыть свое отчаяние. - Я оказалась слишком слабой, не смогла дать здоровье всем нашим детям поровну! Лучше бы я ушла, а наш мальчик родился здоровым!
- Любимая, это моя вина! - отвечал ей Кусакиро. - Я не смог противостоять злобным духам и кто-то из них успел присосаться к душе нашего сына, чтобы по капле пить его жизнь. Я бы отдал свою жизнь за него, но к сожалению это решаем не мы. Не плачь, родная, все мы здесь временщики. И никто не знает, когда порвется или будет обрезана его нить. Мы должны не показывать своего горя нашим детям. И особенно Кусико. Он не должен знать, что ему суждено рано уйти. Призыву Радуги, если он силен, невозможно противиться. Боги заберут то, что им причитается, как бы мы их не упрашивали...
- Мама, а что случается с детками, которые попадают на Радугу?
- Я расскажу тебе, сынок, легенду о малыше, который попал туда, - ответил за Люсинду Кусакиро.
Все-таки он был самураем, а не простым котом. И смог скрыть свои эмоции горя от внимательных и ищущих глаз Кусико. У Люсинды ком стоял в горле, и она не могла произнести ни слова. Кусико поглядел на мать, заметив ее замешательство и, словно что-то поняв, улыбнулся и снова опустил головку на лапки. Шея была как тонкая слабая травинка, а голова слишком тяжёлая, как огромный расцветший пион после дождя, напитавшийся влагой. Она клонилась ниц и никаких сил не хватало, чтобы удержать ее.
...Когда-то давно, очень давно, в незапамятные времена, в одном племени котов-самураев родились трое прекрасных малышей. Две девочки и один мальчик. Он был похож на тебя, сынок. Такой же игривый, красивый и умный. Прямо как ты! Родители были абсолютно счастливы. Вся стая радовалась их рождению, потому, что приход новых душ - это всегда праздник для всех живущих, независимо от того чья это душа: кота, собаки, человека...
Все детки родились здоровыми и совершенными. Всех троих ждало прекрасное будущее. Девочки обещали вырасти замечательными красавицами, а мальчик великим воином - сокрушителем врагов. Они потихоньку подрастали, играли и резвились, пока маленький котенок не стал замечать некоторых странностей, происходящих с одной из его сестер. Она, такая веселая и резвая, вдруг становилась рассеянной и замирала на одном месте, не обращая внимания на игры и предлагаемое матерью молоко, подолгу задумывалась, глядя в одну точку, как-будто что-то видя перед собой.
Котенок очень любил своих сестер и заметив эту странность, решил спросить, что она видит там?
Малышка ответила ему, что перед ней, вдруг, открывается дверь в другой мир, не похожий на тот, в котором они счастливо живут.
Тот мир ужасен. В нем всегда царит ночь и холод. Оттуда смотрят на нее страшные оскаленные крысиные морды, и с их длинных клыков капает слюна. Эти крысы пищат ей, чтобы она подошла к ним. Что ее примут как дорогую гостью, накормят до отвала, а потом они все будут играть. А еще подарят мышиные хвостики на косу и самую лучшую в мире когтедралку.
Но она боится подойти к ним, потому, что они очень страшные и скрежещут своими железными зубами так громко, что она просыпается в ужасе. Эти крысы подходят к ней с каждым разом все ближе, а она цепенеет и не может даже пискнуть и позвать на помощь маму или папу, потому, что голоса у нее нет. Она перебирает лапками, в надежде убежать, но лапки не двигаются, словно приросли к полу. Ей трудно дышать, как-будто воздух вокруг уплотняется и становится вязким, как раскисшая после дождя глина...
Котенок решил помочь своей сестре и в следующий раз заглянуть за эту дверь вместе с ней. И вот наступил момент, когда сестра вдруг остановилась во время игры и уставилась в одну точку. Брат подбежал к ней и стал смотреть ей в глаза. Сначала он ничего не увидел, но потом, всмотревшись повнимательнее, заметил мелькнувшую крысиную оскаленную морду, отраженную в глазах сестры...
...Все коты-самураи и их потомство знают, как заглядывать в открытые двери других миров с самого рождения. Это умение передается им по наследству и уже так укоренилось, что стало неотъемлемой частью натуры почти всех котов мира. Ведь мы часто можем наблюдать, как наши питомцы смотрят в одну точку, застыв неподвижно. Шерсть на их загривках становится дыбом. Они начинают утробно рычать и выть. Шипеть и плеваться. Что они видят там? Знают только они сами...
... Так вот, когда котенок убедился, что сестра говорила правду, он стал думать, как избавить ее от столь страшных и невыносимых видений. Но он был еще очень маленьким и у него отсутствовал нужный опыт и знания. Поэтому он отправился к старейшине их рода - Старому седому Коту с драным ухом, которому, как говорят, было двадцать пять зим. Этот кот был самым мудрым котом племени и являлся хранителем многочисленных преданий.
Котенок рассказал историю о сестре и попросил, чтобы тот ему подсказал, как он может ее спасти. Старый Кот долго думал и смотрел на котенка. Он был мудр и знал множество разных способов спасения жизни, но ни один из них не годился для этого случая.
Кот знал, кто эти твари из другого мира. Он сам встречался с ними после жестоких боев, когда израненный лежал, ожидая неминуемого конца.
Но ему всегда везло. Приходила помощь в лице его собратьев, которые зализывали его раны и делились с ним жизненной силой, усаживаясь кругом него и исполняя "Песню жизни". Постепенно "дверь" в другой мир становилась меньше и открывалась реже, а потом исчезала совсем. Кот выздоравливал и жил, охотился и сражался дальше.
Он знал, что эти твари приходят, чтобы забрать живую душу, утащив ее в вечное забытье. И если у кота не хватает сил дать им отпор - он слаб или слишком мал - крысы почти никогда не уходят без вожделенной добычи. Особенно их привлекают сладкие и ароматные души новорождённых котят. Эти души чисты и непорочны, как утренняя роса, поэтому имеют восхитительный вкус!
Именно поэтому каждый отец при рождении своего потомства должен бороться с этими порождениями бездны за каждую душу ребенка, исполняя танец "Прихода души". Он должен отдать этому танцу все свои силы, показать свою решимость пожертвовать собой во имя детей, иначе все может обернуться для роженицы и ее приплода весьма печально. Только жертва отца, его отчаянная храбрость спасает новорождённые души.
- Ты слишком мал и слаб, - проскрипел Старый Кот кашляя. - Тебе не справиться с ними. И что ты можешь предложить им взамен? Они пришли за твоей сестрой и без добычи не уйдут.
- Но кто же способен победить этих страшилищ? - загрустив спросил маленький котенок. - Неужели нет на них никакой управы? И они безнаказанно могут приходить в мой мир и забирать тех, кого я люблю?
Старый Кот внимательно посмотрел на малыша.
- Я точно не знаю, - сказал он, - но думаю, что если кто-то с храбрым сердцем отправится в путь, найдет подножие Радуги, заберется по ней и найдет Трех Кошек, то, может быть ему и удастся уговорить их переплести косу жизни заново. Но... Насколько я знаю, таких смельчаков еще не было на свете. Потому, что с Радуги не возвращался никто и никогда...
Котенок внимательно выслушал Старого Кота, поблагодарил его и пошел домой. Он был еще очень маленьким, но его сердце было огромным, отважным и полным любви к своим родным.
"Почему бы мне не попытаться залезть на Радугу и упросить Трех Кошек переплести косу жизни моей любимой сестры?" - всё думал он по дороге.
Не дойдя совсем немного до своего дома, он резко развернулся и пошел на поиски подножия Радуги. Малыш не знал где она находится и никто из живых не знает пути к ней. Только тогда, когда приходит срок, этот путь освещается особым светом, который видит только тот, кому суждено уйти. Но малыш был здоров и полон сил. Поэтому он ничего не видел. Он шагал и шагал, не зная устали, просто шел, не имея направления. И никуда бы он никогда не дошел, если бы в его сердце так ярко не пылал огонь любви и милосердия. Этот огонь был таким ярким и так яростно горел ослепительным светом, затмевающим даже солнечный, что его заметила с Радуги Младшая из Трех Кошек - Дева. Она уронила под ноги один из мышиных хвостиков и нагнувшись за ним, обратила свой взор вниз, на Землю. По дремучему темному лесу медленно передвигался яркий огонек души отважного котенка.
- Смотрите, - воскликнула она, - какой малыш потерялся! Давайте укажем ему путь домой! Его время еще не пришло!
- Не торопись! - сказала Средняя Кошка - Мать. - Он что-то ищет, давайте поможем ему найти искомое!
- Давайте поговорим с ним, - проскрипела Старшая Кошка - Старуха. - Спросим его, и он сам расскажет нам, что ищет. Тогда и поможем.
Котенок шел и шел, уже не надеясь на успех, он ничего не ел и не пил, потому, что по сей день знал только вкус материнского молока. Он быстро терял силы и уже понимал, что на обратную дорогу их ему не хватит. Как вдруг перед ним вспыхнула Радуга, и ее конец упирался в землю прямо перед его лапками.
- Я дошел! - мяукнул котенок и, собрав все свое мужество и решимость, стал взбираться наверх.
- Надо же, какой храбрец! - восхитилась Младшая Кошка.
- Бедный малыш! - пожалела Средняя.
- Отчаянный глупец! - прошелестела Старшая.
Котенок карабкался долго, лапки были маленькие и короткие, но он все равно залез на самую вершину Радуги, где его ждали Три Кошки.
- Что ты ищешь, малыш? - спросила Младшая.
- Долгой вам жизни и удачной охоты! - начал котенок свою историю. - У меня заболела сестра. За ее душой приходят злобные демоны с крысиными мордами. Они почти поймали ее. Я пришел сюда, чтобы просить вас, о, Всемогущие Кошки - Дарительницы Жизней, о величайшем для меня подарке - переплетите косу ее жизни, чтобы сестра могла жить дальше, не опасаясь этих злобных оборотней. Я отдам вам взамен все, что у меня есть! Я принес вам три мышиных хвостика! Больше у меня пока ничего нет...
И котенок грустно потупился.
Кошки переглянулись.
- Так нельзя! - сказала Старшая. - Коса жизни твоей сестры давно упала на пол и почти совсем расплелась. Остался один завиток.
- Мы не можем просто переплести косу жизни, - продолжила Средняя. - Чтобы вернуть одну жизнь, нам придется забрать другую, а кто согласится пожертвовать своей жизнью ради твоей сестры? У нас тут строгий учет и сальдо давно сведено!
- Я готов отдать свою жизнь! - тихо, но твердо сказал котенок, подняв на Кошек взор. - Я отдам. Расплетите мою косу и отдайте положенное мне земное время моей сестре. Я так решил!
- Ты не понимаешь о чем просишь, малыш! - воскликнула Младшая. - Ты недавно родился и еще не знаешь, как прекрасна эта жизнь! Ты должен был вырасти, стать вождем своего племени, выиграть множество сражений, завоевать сердце первой красавицы своего племени и прожить в любви и согласии с ней долгие годы! У вас должно было родиться много славных детей, похожих на тебя! Которые выросли бы и обессмертили твое имя своим продолжением! А так ты канешь в небытие и никто не вспомнит о тебе, потому, что у тебя нет даже имени!
- Ну и пусть! - твердо сказал котенок. - Мне не так много придётся потерять, ведь я еще ничего не видел. Мне не жалко отдать все то, что причиталось мне, моей сестре. Спасите ее!
Кошки были чрезвычайно потрясены его стойкостью и мужеством. Но даже они не могли без нарушения равновесия вселенной просто добавить жизнь, не забирая другую взамен.
Кошки решили посоветоваться между собой.
- Маленький упрямец! - сказала Старшая.
- Великодушное сердце! - продолжила Средняя.
- Отважное сердце и любящая душа! - воскликнула Младшая. - Как это несправедливо, забрать его жизнь!
- Его не переупрямить, - возразила Старшая. - Взгляните в его глаза!
- Какая решимость и жертвенность! - прошептала Средняя.
- Какая великая любовь! - восхитилась Младшая. - Такое чувство достойно награды!
- Ты не канешь в небытие, - решила Старшая. - Ты останешься в мире живых, но станешь невидимым для других. Тебе не будут нужны ни еда, ни питье - ни холод, ни голод больше не потревожат тебя. Ты станешь помогать страждущим котам и кошкам, оказывать помощь по своему желанию и разумению. Ты будешь наблюдать, как растут твои сестры и увидишь продолжение своего рода в их детях. Ты будешь добрым ангелом своего племени. Защитой и прямым посредником между ними и нами. Да будет так!
- А чтобы тебе проще было передвигаться, я дарю тебе крылья! - сказала Средняя. - Ты сможешь без усилий подниматься сюда и просить за своих родных и близких. Ты не будешь знать усталости и изнеможения. На все тебе хватит сил, как бы много не пришлось тебе трудиться!
- А я оставляю тебе чувство любви и сострадания! - воскликнула Младшая. - Ты сможешь грустить и радоваться вместе со своим племенем. Только горе не будет доступно тебе. Вместо горя я оставлю тебе легкую печаль! Твое сердце перестанет стучать, но его огонь останется таким же ярким, как и сейчас.
- Ты принимаешь наши дары? И отдаешь свои дни сестре? - спросили они его в последний раз.
- Да! - без раздумий ответил котенок.
- Да будет так! - сказала Старшая Кошка и перерезала косу его жизни.
Средняя тут же выдернула у себя один завивающийся ус и завязала им короткую обрезанную косичку его земной жизни, чтобы она не расплелась.
А Младшая резво наклонилась, подняла с полу косичку жизни сестры котенка и быстро заплела на нужную длину.
- Исполнено! - хором сказали Кошки. - Имя тебе будет "Вестник", что и означает "Ангел" в переводе с греческого, если кто не в курсе.
Котенок взмахнул белыми крыльями и полетел над лесом назад к своему племени. Его сестра чудесным образом исцелилась. И больше никогда за ней не приходили зубастые монстры. Котенка больше никто не видел, но всем в племени стало казаться, что им все время кто-то помогает. На охотах и в сражениях всей стае сопутствовала неизменная удача. Рождалось много здоровых котят и племени удавалось избегать случающиеся в природе стихийные бедствия. Во снах им приходило предупреждение о пожарах и наводнениях, о нападениях хищников и прочих неприятностях. Причем, что интересно, все эти вести во сне передавал членам стаи маленький крылатый котенок. И проснувшись утром, коты переговаривались между собой: "Весть принесли!", "Вестник прилетал!"
Так котенок, не имевший при жизни имени, получил его в веках, став ангелом-хранителем своего племени - Вестником.
И с тех пор маленькие котята, нашедшие путь к Радуге, могут выбрать свою долю сами - либо бесконечно бежать по Радуге, в надежде на будущее перерождение, либо стать белыми ангелами-хранителями и возвращаться к своим родным и близким, чтобы помогать им каждый день; и прожить рядом с любимыми пусть и в невидимом образе, но с любящим и пылающим сердцем...
- Папа, мама, я хочу стать таким ангелом и жить возле вас, сестер и их многочисленных потомков всю свою бесконечную жизнь, - слабо прошептал Кусико.
- Ты станешь самым добрым ангелом, мой любимый! - зарыдала Люсинда, не в состоянии дальше сдерживаться. - Мы всегда будем помнить и любить тебя. Мы будем знать, что ты рядом с нами и говорить с тобой, мой маленький любимый сынок!
Кусакиро не вынес этого зрелища и отвернулся, чтобы сын не видел его плачущим и слабым...
...Эта ночь стала последней для Кусико. Он впал в забытье и его душа тихо отлетела искать подножие Радуги.
Лариса, заметив что котенок перестал дышать пыталась реанимировать его, растирала лапки, массировала грудку, дула в ротик и носик, но ничто уже не могло удержать рвущуюся на свободу душу Кусико. Она воспарила на белоснежных крыльях и полетела вестником на Радугу, поболтать о вечном с Тремя Кошками...
...Все животные пришли попрощаться с Кусико. Горе было велико и безгранично. Он ушел рано и по непонятным им причинам. Но только Кусакиро, Люсинда и Три Кошки точно знали, что крылатый огонек его души вечно будет парить над местом обитания его родной стаи...

     Родился ангел на Земле,
     Всех утешая, кто в слезах.
     И часто, по ночам во сне,
     Парил Душою в небесах.

     (Игнатьева Галина)



ГЛАВА 16. ДЖУНА. РАЗБИТЫЕ НАДЕЖДЫ

     Обман и Ложь – помощники плохие,
     Не доведут они вас до добра.
     В такие дебри заведёт глухие
     Нечестная и грязная игра.

     Ведь у лгуна вся жизнь пройдёт впустую.
     Ты зданье на песке не возведёшь.
     Запомни эту истину простую:
     В тупик заводят и обман, и ложь.

     По Чести жить – вот вывод очевидный.
     По Правде, даже пусть она горька.
     Быть честным неудобно, но не стыдно.
     Так было, так и есть во все века…

     (Отшельник)


...- Я положила тебе в сумку "косточек" с кальцием, чтобы твои зубки были чистыми и здоровыми и твою любимую игрушку, - говорила миссис Джулия, собирая маленькую Джуну в дорогу.
- А я положил большую мозговую кость, которую утром припрятал для своей любимой девочки, - тихо ей на ушко сказал сэр Рубик. - Погрызешь ее в дороге, чтобы скучно не было. Только маме не говори.
И Рубик хитро подмигнул левым глазом. Джуна тихонько кивнула, она знала, что мама этого не одобрила бы. Ей еще рано было грызть настоящие кости своими молочными зубками. Но папа так старался...
- Фу, что это? - Джулия наткнулась на кость и уставилась на мужа. - Как ты мог!? Она ведь сломает о нее зубки! Я ведь просила не давать ей настоящие кости! Неужели тебе нельзя ничего доверить?
Миссис Джулия грозно наступала на мужа, недовольно скаля зубы и рыча. Джуна забилась под кресло. Родители нечасто ссорились, но по словам мамы в их ссорах всегда был виноват папа. А ведь он только хотел ее побаловать... Какая несправедливость!
И Джуна протестующе тявкнула из-под кресла.
- А мелких никто не спрашивает! - огрызнулась Джулия, повернувшись к дочери. - Вот останешься без зубов из-за своего папочки! И вообще ничего есть не сможешь, как старая миссис Матильда - соседская болонка. Ей все приходится перемалывать в кашу, чтобы она могла съесть. И шепелявит она из-за этого ужасно. Вчера я спросила ее как ей понравился наш новый бассейн, так она ответила мне: "Кафой фасейн, милочка? У фас фасейн?" В общем, у нее не только зубы отсутствуют, но и мозги. Хочешь быть как она?
Джуна тихо уползла поглубже под кресло. Она не любила когда мама сердилась. И не хотела потерять зубы и мозги, как миссис Матильда.
Сэр Рубик, пока внимание жены было занято не им, схватил кость и галопом побежал к сараю делать схрон.
Джулия, обернувшись, заметила, что мужа "след простыл" и продолжила наставлять дочь.
- Так, запомни, одну "косточку" в день. Не больше, поняла? А то рога вырастут, как у нашей козы! - пошутила мать. - И не забывай расчесывать шерсть, как я тебя расчесывала, а то быстро сваляешься в колтуны! И когда будут кормить - не торопись, ешь медленно, не свинячь вокруг, как твой отец и не греми миской. Это неприлично. Помни, что ты - воспитанная мисс и знаешь правила хорошего тона.
Джуна выползла из-под кресла. Гроза материнского гнева на отца прошла мимо и Джуна наслаждалась оставшимся до отъезда временем общения с матерью, представляя на себе выросшие от переизбытка кальция козьи рожки...
...На днях, вдруг, раздался звонок телефона.
- Слушаю, - сказала Лариса, поднеся телефон к уху.
- Здравствуйте, - раздался в трубке детский голос. - Это вы отдаете собачку? Я очень хотела бы взять ее себе. Она мне очень понравилась. Я буду за ней хорошо ухаживать, гулять и играть. Как мне ее получить?
На слух девочке было лет шесть, не больше. Лариса задумалась.
- Дай мне поговорить с мамой и папой, - сказала она. - Я должна быть уверена, что они не против. Иначе я никак не смогу подарить тебе собачку. Ты слишком маленькая, чтобы без разрешения родителей заводить животное. Это большая ответственность.
- Да нет, я не маленькая, - уже нормальным голосом сказала девочка. - Мне 13 лет и я почти взрослая, просто я умею говорить голосом маленькой девочки. Мое имя Анжелика, но я люблю, когда меня называют Агата. Мне нравится это имя. Зачем вам говорить еще с кем-то? Ведь за собакой буду ухаживать я! И кормить, и гулять с ней на стадионе, и играть...
Так началась история возможного переезда Джуны в свой личный дом к своей новой хозяйке.
Ларисе сразу не понравилось, как девочка себя представила. И то, что она не дала ни с кем из взрослых поговорить. Как-то это все было странно. Скорее всего ей не разрешают брать животных, а очень хочется. Но так рисковать Лариса не собиралась и решила сразу отказать Анжелике.
Но девочка оказалась настырной. Она звонила без конца и плакала в трубку, говоря как ей хочется иметь именно эту собачку. И что родители согласны и не будет никаких проблем. Она обещает, что все будет просто отлично!
Лариса не была ребенком и не особо верила всем этим клятвам подростка, но девочку было жалко. Она так билась за собачку, наверняка сильно мечтала о ней...
- Пока ты мне не дашь поговорить со взрослыми, никакой договоренности не будет, - сказала Лариса.
К телефону подошел папа девочки.
- Да, мы не против, - сказал он. - Анжелика очень ответственная девочка и сможет ухаживать за собакой. А когда она пойдёт учиться, с собакой буду гулять я.
- А можно поговорить с мамой и бабушкой? - спросила Лариса.
Ее сердце подсказывало, что в этой истории что-то не так, неправильно, хотя все звучало очень обнадеживающе.
- Мама на работе, а с бабушкой не нужно говорить. Она согласна и так, я же вам говорю! - опять взяла трубку Анжелика. - Пожалуйста, привозите ее поскорее ко мне. Я буду разучивать с ней служебные команды. Я уже купила ей поводок и мисочку. И даже одежду! Привозите скорее. Все будет прекрасно. Я обещаю!
Лариса задумалась. Других предложений пока не было. Джуна быстро растет и дальше ее все труднее и труднее будет пристроить в хорошие руки. А эта девочка производит впечатление серьезного человека и так хочет собаку! Может стоит попробовать... Другого шанса обрести свой собственный дом маленькой Джуночке может и не представиться. И живут они не так далеко. Сорок километров отсюда. Можно даже навещать малышку...
Конечно к вечеру весь Замок был в курсе, что Джуну хотят забрать. Джулия пустила материнскую слезу. Как! Ее маленькую дочку, ее любимицу куда-то увезут! Она еще такая маленькая и так мало знает! И как же они с мужем останутся без своей малышки!?
Рубик успокаивал ее, говоря, что это нормально. Все дети уходят из дома рано или поздно, чтобы прожить свою собственную жизнь. И каждая уважающая себя собака должна иметь своего хозяина. И чем раньше случится разлука с родителями, тем проще будет это пережить. Джуна вполне самостоятельная, всему обучена, воспитана и здорова. Почему не попробовать сейчас?
Джулия только вздыхала. Умом она все понимала, но материнское сердце ныло и ныло.
- Вдруг ей там будет плохо, вдруг ее станут обижать? Кто защитит мою девочку? Меня ведь не будет рядом! - поскуливая жаловалась она.
- Не беспокойся, дорогая! - отвечал ей Рубик. - Хозяйка никогда не отдаст нашу дочь в плохие условия и негодные руки. Она сама поедет и посмотрит все на месте. Все будет хорошо.
Переживали не только родители Джуны и Лариса. Все жильцы большого замка беспокоились о дальнейшей судьбе малышки. И желали ей удачного пристройства, потому, что понимали, как это важно для любого домашнего животного. Испытали это на своей шкуре. И были благодарны своей хозяйке за ее добрую душу и любящее сердце. Почти все они раньше были несчастными подобрышами и знали, что такое не иметь своего дома...
- Пусть малышка найдёт свой дом, пусть будет счастлива! - желала ей Люсинда.
После смерти сыночка она часто грустила и украдкой вздыхала, вспоминая его шалости.
- Не доверяю я детям, - жужжала Мурыська, - вечно они норовят наступить на хвост или подергать за усы.
- Ну почему? - не соглашался Василий. - Бывают вполне сносные дети. И не обижают нас. Часто гладят и играют с нами. Как кому повезёт в этой жизни. Но ведь там и взрослые есть. Возможно они хорошие люди и не выкинут Джуну на улицу за какую-нибудь провинность.
- Как можно даже предполагать такое! - ужасалась Алиса. - Типун тебе на язык!
- Ну, нормально!? - возмущался базилевс. - Я же реальные вещи говорю! Кто из нас не был в свое время уличным побирушкой? Свою-то жизнь вспомни, красавица моя! Откуда ты сюда пришла? А Мурыся, побиравшаяся у магазина? А Люся, чуть не погибшая в канаве... А наш самурай... А Лаки, замерзающий зимой в нетопленном соседском доме! Ну?! Включи мозги-то! А то только о маникюре и думаешь!
- Да, - вставил свое веское слово Кусакиро, - базилевс прав. Мы почти все прошли через это. Кое-кто не знал своего дома с самого рождения. И только доброта нашей хозяйки спасла нам жизнь. Только благодаря ей мы обрели свой дом. Джуну тоже может постигнуть такая участь, если ей не повезет с людьми...
...Кусакиро многие годы прожил на улице и знал, как тяжела и непредсказуема бывает жизнь бездомного. Он представил Джуну, одиноко слоняющуюся по улицам города и жалобно плачущую от голода, холода и обиды... Это было ужасно и разрывало сердце...
- Нужно все как следует обдумать, - решил он.
Все собрались вечером на большой совет и стали обсуждать животрепещущую тему отъезда Джуны.
- Малышке нужен свой дом. Только тогда она станет самостоятельной и сможет сама построить свою жизнь, без оглядки на нас, - говорил сэр Рубик. - Невозможно всю жизнь прятаться под мамкиным хвостом.
- Но мы так будем скучать по ней! - не успокаивалась миссис Джулия. - Она там будет одна, без нашей поддержки! Некому будет ее облизать и приласкать!
- Как же некому? - возразил Рубик. - А хозяин тогда на что? Вот девочка и станет ее гладить и успокаивать, когда Джуне будет грустно. Она заменит ей нас. Я очень надеюсь, что малышка быстро освоится на новом месте и будет счастлива.
- Сомнительно мне, - тарахтела Мурыська. - Ой, сомнительно!
- Мне тоже не по себе, - поддерживала ее Люсинда.
- Да пусть едет и пробует взрослеть! - вставил свое слово подросший Лаки. - Может все будет хорошо, а вы тут переживаете зазря!
- Лаки, сынок, ты многого еще не понимаешь, - мягко поправил его Кусакиро. - Жизнь намного сложнее, чем тебе кажется. Ты мало видел и плохо разбираешься в людях. Люди - существа непостижимые. Они могут принимать разные обличия и казаться лучше, чем есть на самом деле. Они бывают хитры, как лисы и так же опасны. У них много лиц и не всегда ты видишь истинное лицо, когда встречаешь человека впервые.
- Я поддерживаю Рубика, - сказал Гарри. - Хотя и с Джулией согласен. Нам всем будет не хватать нашей веселой и милой малышки. Но нужно принимать решение. Иначе она вырастет, так и не использовав шанса получить собственного человека!..
... Лариса думала всю ночь. Ее многое беспокоило в этой истории. Многое было непонятным с этой Агатой-Анжеликой, которая все время путалась в объяснениях. Но она была подростком и на это приходилось делать большую скидку.
"Сама поеду и все посмотрю на месте, " - решила Лариса и, наконец, заснула.
Утром начались сборы. Родители собирали дочь и давали последние наставления. Коты сидели крУгом и каждый желал Джуне успеха и счастья на новом месте.
- Доченька, веди себя хорошо. Не лай громко, не скули по ночам. Людям это не нравится. Будь чистоплотной и не подбирай на улице всякую гадость, - торопилась напомнить правила поведения миссис Джулия.
- Не кусайся во время игры и не грызи поводок. Приноси палку, которую тебе будут кидать, обратно человеку. Людям это почему-то нравится. На улице остерегайся бойцовых собак. Не лай на них. Они очень агрессивные, вмиг тебе голову откусят!
И сэр Рубик делал страшные глаза и широко открывал пасть, показывая ряд длинных и острых клыков.
- Главное - не грызи обувь и мебель, - наставлял дядя Гарри. - Мой бывший хозяин сильно наказал меня, когда я сгрыз его кожаные ботинки, будучи щенком. А еще я отгрыз ножку комода, к которой он меня постоянно привязывал. И тоже вместо свободы получил наказание. Меня просто стали привязывать к металлической батарее. А сгрызть батарею еще никому не удавалось...
- Постарайся полюбить свою новую хозяйку, - говорила Люсинда. - Это многое меняет, когда любишь. Тогда тебе никогда не будет грустно и одиноко.
- Занимайся физкультурой на стадионе и хорошо кушай, - вещала Мурыська. - Тогда здоровенькая будешь и сильная. И вырастешь большая-пребольшая, как соседский Джуманджи.
И только Кусакиро молчал и хмурился. Его природные инстинкты подавали звоночек тревоги. Что не так он не понимал, просто ощущал.
Джуна вообще ничего не понимала. Почему вокруг нее такая суета, и почему все так волнуются и много говорят. Она просто съездит и познакомится с девочкой. Они немного поиграют на стадионе, погрызут косточки, принесут пару раз кинутую палку, и она вернется к маме и папе. Ведь косточки закончатся. Их надолго не хватит. Тем более, что папа прикопал вкусную мозговую кость, чтобы отпраздновать ее возвращение.
Джуна вертела головой и мотала хвостом. Ее ждало невероятное, интересное путешествие. Ведь она никогда не выходила со двора. А здесь - целая поездка в самодвижущейся коробке на дурацких круглых бочках. Люди называют это "машиной". И в это путешествие она отправится одна. Без мамы и папы. Никто не будет постоянно говорить, как себя нужно вести, и можно будет делать, что хочешь: и прыгать, и бегать, и вертеться, и нюхать что хочешь, и лаять, и много чего еще.
Когда она потом, возвратившись домой, расскажет обо всем маленькой козе Зое и Кусинде с Люсикой, у них хвосты в трубочку свернутся от зависти. Ведь их не пригласили в это путешествие. Значит она главнее их. Значит они должны ее слушать и в играх выбирать постоянным "командиром"...
Наступило время прощаться. Джулия в последний раз облизала мордочку дочери, вдохнула ее молочный сладкий запах и снова заплакала. Рубик подтолкнул Джуну носом к машине.
- Иди, дочка, пора, - сказал он. - Не забывай нас с мамой.
- Помни, что мы тебя любим! - причитала миссис Джулия. - И всегда будем любить, сколько бы не прошло времени!
- Удачи тебе, Джуна! - сказал Василий
- Да хранят тебя Боги Радуги и продлят они твои дни! - воскликнула Люсинда, утирая слезу и снова вспоминая рано ушедшего сына.
- Учись хорошо и не забывай тетю Мурысю, - пройдя мимо не преминула напомнить Мурыська.
- Следи за модными тенденциями и не забывай, что ты - леди, - вылизывая лапу посоветовала Алиса.
- Возьми "пять" и скажи "шнуркам", чтобы особо "не парились" (что в переводе с подросткового означало: "давай пожмем друг другу лапы на прощанье и скажи своим родителям, чтобы они особо не беспокоились"), - подбежал к Джуне Лаки и они стукнулись на прощание правыми лапками, как принято у человеческих подростков.
- Лаки, что за ужасный сленг? - заметил Кусакиро. - Где ты нахватался этой пошлятины, мальчик? Самураю недостойно употреблять низкую речь!
- Прости, папа... - пристыженно пробормотал Лаки. - Я не думал, что это недостойные слова. До свидания, Джуна. Я желаю тебе благополучия, здоровья и счастья! - произнес он заготовленное заранее пожелание.
- Пока, мама! Пока, папа! Всем пока! Я немножко поиграю и вернусь! - радостно пролаяла Джуна и запрыгнула в машину.
Миссис Джулия всхлипнула и уткнула морду в лохматую шею супруга. Она понимала, что расстается с дочкой, возможно, навсегда.
Рубик бодро вилял хвостом, чтобы Джуна не чувствовала страха и их обеспокоенности.
- До свидания, Джуна! - кричали остальные, прощально махая хвостами...
...Лариса и Александр сели в машину и повезли Джуну навстречу ее новой жизни. Сначала малышке было весело. Она смотрела в окошко. Все было в новинку. Ведь она никогда еще не покидала двора. Но пейзажи так быстро мелькали перед глазами, что она ничего не успевала рассмотреть. От этого бесконечного мелькания у нее закружилась голова и стало тошнить. Джуна перестала пялиться в окно и просто прилегла на сидение. Ей стало грустно. Только что она была в большой дружной семье, а сейчас одна и никого нет рядом из тех, кого она любила и с кем играла. Ну ничего, большое путешествие стоит нескольких часов одиночества...
Приехав в населенный пункт, Лариса встретилась с Анжеликой в условленном месте. Это был поселковый стадион. Анжелика оказалась миленькой, рыжеватой, постоянно улыбающейся девочкой. Увидев Джуну, она кинулась к ней, обняла и сказала, что прямо сейчас хочет с ней заниматься и изучать команды.
Джуну здОрово укачало и она только тоскливо отворачивалась от девочки. Ей хотелось просто полежать в своей будке на пучке сена, а не играть. Даже знакомиться с этой девочкой не хотелось.
Джуна посмотрела на Ларису с немым вопросом: "Что мы здесь делаем?"
Ей хотелось домой, к маме и папе, к своим друзьям и многочисленным дядьям и теткам. Очарование большого путешествия развеялось. Это оказалось трудным и не очень приятным делом. Мало того, что она толком ничего не увидела, так и здесь ей не дают прийти в себя, тормошат и хотят поиграть, когда самой ей играть совсем неохота.
- Не хочу я сейчас играть! Оставьте меня в покое! Дайте просто полежать! - тявкнула Джуна.
- Ну все, - сказала Анжелика, - спасибо за собачку, мы пошли заниматься. До свидания!
- Что значит до свидания? - опешила Лариса. - Пойдем к тебе домой, я познакомлюсь с твоими папой, мамой и бабушкой. Посмотрю как вы живете и какие условия предлагаете моей Джуне.
- Нет, - сказала девочка, - моя квартира не здесь и вам не нужно туда идти. Все будет хорошо, я же вам обещала! А нам с Джуной нужно заниматься!
- Ничего подобного, - оборвала ее Лариса, теряя терпение.
Она уже поняла, что зря приехала, пожалев одиночество этого подростка и желая пристройства в хорошие руки своей любимицы. Но нужно было во всем убедиться собственными глазами.
- Веди меня к себе домой, - твердо потребовала она. - Иначе собаку я не оставлю.
Анжелика вздохнула и пошла показывать условия проживания...
...По звонку двери открыла бабушка и тут же ушла на кухню. Анжелика с собакой юркнула в квартиру и собралась закрыть дверь прямо перед носом Ларисы.
- Все, мы пришли. Тут я живу, и Джуна будет тут жить. До свидания! И вообще, бабушка запрещает чужим входить в квартиру.
- А я не чужая! - разозлилась Лариса и вошла. - Девочка вела себя очень странно и подозрительно. - Позови папу. Я хочу с ним поговорить.
- А папы нет дома. Он на работе, - не моргнув глазом сказала Анжелика.
- Тогда я поговорю с твоей бабушкой. Она ведь дома! - Лариса прошла на кухню и огляделась.
"Шикарные" условия оказались двухкомнатной "хрущевкой", тесно заставленной мебелью. Собаке практически не оставалось свободного места для игр. На крохотной кухоньке сидела очень пожилая и очень полная женщина.
- Доброго вам здоровьичка, - начала Лариса. - Анжелика говорила мне, что пока она будет посещать школу, вы и ее отец будете находиться с Джуной, выгуливать ее и кормить. Это так?
Бабушка посмотрела на Ларису непонимающе.
- Здесь не будет никакой собаки, - сказала она, - а я вообще не выхожу из квартиры. Так что абсолютно не знаю, кто и как будет ухаживать за вашей собакой и где она будет проживать. Анжелика живет у матери. Вот пусть туда и ведёт свою псину. И вообще это не моя внучка. Она неизвестно от кого нагулянная. Просто мы ее привечаем из жалости.
Лариса потеряла дар речи. Все складывалось очень плохо.
- Анжелика, покажи мне ту комнату, где ты будешь жить с собачкой, - попросила Лариса. Она заметила, что вторая комната плотно закрыта. - Там? В той комнате ты живешь?
Быстро пройдя к закрытой двери, Лариса распахнула ее настеж - и обомлела...
В комнатушке прятались двое мужчин. Один из которых оказался отцом Анжелики, а второй его братом - дядькой девочки.
"Папа", пряча глаза, стал отвечать на вопросы Ларисы. Он буркнул, что дочь живет вместе с ними в этой комнате, а вторая комната принадлежит бабушке. Это бабушкина квартира. Ей 80 лет. С женой он разведен. Она живет в старой халупе с тремя младшими детьми. Он не против собаки, но заниматься ею не собирается. Пусть все проблемы решает сама Анжелика, раз хочет собаку. И вообще, в августе дочь поедет в детский лагерь и кто будет заниматься собачкой он не знает.
Такого поворота Лариса не ожидала. Волосы зашевелились у нее на голове от ужаса. И вот сюда, в такие условия, таким людям она чуть не согласилась отдать маленькую, ничего не подозревающую Джуну. Какой кошмар!
Лариса посмотрела на Анжелика. Вот это актриса растет! Агата-Анжелика поняла, что обман полностью раскрыт, сильно покраснела и заперлась в комнате с отцом и дядей, даже не сказав "извините" или "до свидания".
Бабушка занималась своими делами на кухне и не обращала внимания на растерявшуюся гостью.
Лариса взяла утомленную Джуну на руки и, выйдя из квартиры, которая чуть не стала Джуниной тюрьмой, пошла к машине. Такой изощренной лжи  от достаточно взрослой девочки и ее отца она не ожидала. Как хорошо, что она сама пошла и настояла на осмотре квартиры и знакомстве с "родней", которая, оказывается и родней-то особо себя не считает...
Став свидетелем катастрофы человеческого бытия, переживая и за этого несчастного, никому не нужного подростка, и за бедную, чуть не попавшую в нечеловеческие условия Джуну, Лариса еле дошла до машины, погрузила собачку на заднее сидение, села на переднее и только смогла произнести: "Домой..."
Александр не стал расспрашивать подробностей. Вид удрученной Ларисы говорил сам за себя. Он понял, что попытка пристроить Джуну потерпела полный крах. Завел мотор и повез обеих обратно...
...Дома их ждала бурная встреча. Джулия, увидев, что Джуна вернулась, кинулась к машине с радостными воплями. Рубик хотел чинно подойти, но с середины дороги не удержался и тоже кинулся, мотая ушами в полете, к своей дочурке. Как они уже успели по ней так соскучиться! Невозможно передать никакими словами! Гарри пританцовывал от радости, что любимая племяшка вернулась. Мурыся и Алиса терлись о нее мордочками, Люсинда опять плакала от радости. Василий рассказывал Лаки о перипетиях и неожиданных поворотах судьбы. И только Кусакиро сидел, как гипсовое изваяние, и смотрел прямо перед собой. Он вспоминал момент такого же неудачного пристройства в "хорошие руки" его самого. И свои тогдашние чувства - ужаса и отчаяния. Бедной девочке чуть не досталась такая же доля. И только мудрость и прозорливость хозяйки, ее ответственность и любовь помогли избежать чудовищной ошибки.
Вечер прошел в радостном возбуждении, веселых рассказах, взаимных ласках и бесконечных облизываниях. Джуна отдохнула, поела и побежала радостно погонять курей, чтобы те не слишком засиживались и не отращивали лишний жирок на гузке.
Лариса сильно переживала последствия этой поездки. Конечно, она очень устала, но переживала не за себя, а за Джуну и девочку-подростка, которая чуть не погубила собачку своей ложью. За девочку, судьба которой, судя по всему, была очень непростой. Которой еще только предстояло после пережитого позора и разоблачения осознать, что она своей ложью могла сломать судьбу или даже погубить маленькое живое существо. Но, как мы все знаем, "ложь" не спасает никого и ничью жизнь не делает счастливее. "Правда" рано или поздно всегда выходит на свет. Конечно, хорошо, когда рано...

     Я ненавижу в людях ложь.
     Она порой бывает разной:
     Весьма искусной или праздной
     И неожиданной, как нож.

     Я ненавижу в людях ложь.
     Ту, что считают безобидной,
     Ту, за которую мне стыдно,
     Хотя не я, а ты мне лжешь.

     Я ненавижу в людях ложь.
     Я негодую и страдаю,
     Когда ее с улыбкой дарят,
     Так, что сперва не разберешь.

     Я ненавижу в людях ложь.
     От лжи к предательству полшага.
     Когда-то все решала шпага,
     А нынче старый стиль негож.

     Я ненавижу в людях ложь.
     И не приемлю объяснений.
     Ведь человек как дождь весенний.
     А как он чист, апрельский дождь!

     Я ненавижу в людях ложь.

     (Андрей Дементьев)



ГЛАВА 17. РОК

     Снова беда, снова горечь утраты.
     Жадный, безжалостный Рок.
     Тихо вздохнула – и стала крылатой
     Дочка, шагнув за Порог.

     Детские души свободны, как птицы.
     Нет в них ни капли вины.
     В ангелов им суждено превратиться,
     В духов Небесной страны.

     Тут изменить ничего не удастся,
     Кто бы и как не просил.
     Просто прислушайтесь… Может раздастся
     Шорох невидимых крыл…

     (Отшельник)

И победитель,
И побежденный
В игралище этого мира —
Не больше чем капля росы,
Не дольше проблеска молний.

(Оути Ёситака)

...В эту теплую июньскую ночь, с пятницы на субботу, ее не стало. Ангельская душа, легко взмахнув белыми крылами, отлетела, оставив на Земле лишь бренную пушистую оболочку...
...- Мама, почему Кусико больше не играет со мной, когда я просыпаюсь? Почему он играет со мной только во сне? Он зовет меня побегать на зелёной полянке, над которой летают желтые бабочки и синие стрекозки. В травке шуршат белые мышки и юркие ящерки. Мне так хочется к нему! Там так прекрасно! Но я не могу прыгнуть на эту полянку. Что-то меня не пускает и держит за хвостик. Когда я оборачиваюсь, я никого не вижу. А Кусико все зовет меня и зовет... Каждую ночь! Мама, можно я к нему схожу и поиграю. Я так скучаю по нему...
Так стала говорить Кусинда каждый день, просыпаясь утром. Странные сны начали приходить к ней, после того, как ее любимый братик отправился гулять по Радуге. Девочкам никто никогда не рассказывал о смерти. Да и кто о ней знает точно? Что такое смерть в понимании животных? Возможно они знают о переходе существования в другое качество гораздо больше, чем мы, люди, поэтому относятся к смерти философски...
...Кусинда вдруг стала слабеть день ото дня. Как-будто Кусико, уходя, забрал с собой частичку ее души. Она так была привязана к нему! И верила родителям, что Кусико превратился в маленького ангела, который теперь будет охранять ее и Люсику в этом мире. Но почему он так несправедливо с ней поступил? Почему ушел один? И даже не спросил ее разрешения! Разве она, Кусинда, недостойна такой же доли? Быть ангелом - защитником всех страдающих и несчастных! Почему он не взял ее с собой?
Люсинда и Кусакиро с тоской переглядывались. Они понимали, чем грозят такие сны живым. Когда тебя начинает призывать Радуга, этому призыву невозможно противостоять и сопротивляться. Мы называем это несправедливость Богов, когда они забирают к себе души наших любимых. Мы жалеем себя, сирых и одиноких, оставшихся одних на этом свете. Мы думаем, что это наказание и бесконечно ропщем и плачем о своей ужасной доле. А что мы знаем о смерти?..
- Дочка, - умоляла Люсинда, - останься с нами. Не слушай Кусико и не ходи на ту полянку. Ступив на нее ты уже не сможешь вернуться к нам! Мы с папой так любим тебя, моя малышка! Мы хотим, чтобы ты выросла и стала взрослой, чтобы у тебя была своя семья и чтобы ты была счастлива здесь, на Земле, долгие годы. Не покидай нас так рано!
...Но судьба неумолима. Кусинда стала плохо есть, почти перестала расти и все время находилась где-то далеко в своих мечтах. Рядом со своей живой и резвой сестрой она выглядела бледной тенью. Одна ее лапка уже ступила на зеленые поля Радуги. Кусинда не понимала, что уходит, постепенно растворяясь сознанием в нескольких мирах. Ее сны были красочными и прекрасными. Тоска по брату точила ее сердечко, чистая душа стремилась навстречу бесконечному яркому свету, который притягивал ее, как солнце притягивает к себе все живое.
- Мама, папа я тоже хочу быть ангелом! Мы с Кусико сегодня обо всем договорились! - заявила Кусинда накануне. - Отпустите меня, пожалуйста, я так здесь устала. Вы бы видели моего Кусико! У него белые крылья и он может летать, как бабочка! А может и бегать, как котик. Он может делать все, что захочет! Нам будет так весело вместе! Он сказал, что очень скучает по мне и ждет, когда я приду. Почему вы не хотите отпустить меня? Там всегда светит солнышко, все радуются и никогда не плачут, а еще там никогда не бывает плохой погоды.
- Кусинда, девочка моя, мы тоже будем скучать по тебе, разве тебе не жаль нас с мамой? - пробовал уговорить ее Кусакиро.
Он еще питал слабую надежду на благополучный исход, хотя видел стремительное ухудшение здоровья своей любимицы. В ее облике и глазах уже светилась Вечность и Кусакиро пытался уловить ускользающую душу своего второго ребенка.
"Какой ужасный рок постиг меня! - думал Кусакиро. - В этом доме я встретил необыкновенное счастье и великую любовь и, видимо, был так самоуверен в их постоянстве и непреложности, что рассердил Трех кошек Радуги, управляющих нашими судьбами. Я думал, что держу Судьбу в своих крепких лапах, и что все зависит только от меня. И вот теперь она наказывает меня за мою гордыню, забирая самое дорогое, что у меня есть - моих детей.
Низко опустив голову, Кусакиро вышел из дома и пошел не разбирая дороги к лесу. Выйдя на поляну, где когда-то встретился с Огненным Лисом, он поднял морду к небу и закричал. Это был страшный крик раненого в сердце зверя, который понимает, что ему отпущены последние мгновения жизни и кричит, надеясь этим криком высказать все то, что осталось им невысказано.
- О, Боги и Богини Радуги! - кричал Кусакиро. - За что караете меня?! За что наказываете, отбирая моих детей одного за другим? Что вы хотите, чтобы я исполнил? Чем выкупил их жизни? Возьмите мою, но оставьте право жить моим любимым девочкам! Разве вам мало моего сына?
Вдруг из-за куста показался Огненный Лис.
- Я услышал о твоем горе, брат, и пришел выразить тебе свое сочувствие и дать совет. Ты же знаешь, призыв Радуги невозможно не услышать. И невозможно ему не подчиниться. Коса жизни твоей дочери уже надрезана и расплетается. Пока она жива, придумай как обмануть Богов, чтобы за твоей дочерью не последовала и последняя.
- Как это возможно? - удивился Кусакиро. - Ведь они читают в наших сердцах, как в открытых книгах!
- Думай, брат, здесь я тебе ничего не могу подсказать. Сам не знаю. Это должно быть твое решение и твоя жертва. Прощай, самурай, пусть твоя дорога будет густо устлана мышиными хвостиками. И да пошлют Боги тебе успокоение и прощение.
И Лис, поклонившись Кусакиро, исчез, как растворился.
Кусакиро медленно потрусил домой, лихорадочно обдумывая предложение Лиса. Как? Чем он может откупиться и как обмануть Богов? Это же кощунство. Кара за обман может быть ужасной и ударить по всей его семье.
Придя домой, Кусакиро застал Люсинду в слезах. Обе малышки спали обнявшись. Мать сидела возле них и словно пыталась впитать в себя образ угасающей жизни. Кусинда еще жила, но ее дыхание было слабым и неглубоким. Она слабо шевелила лапками и улыбалась. Что она сейчас видела в своем сне? Может говорила с Кусико, пытаясь войти на зеленый луг, а он порхал над ней и смеялся счастливым смехом безгрешной души. Может видела своих великих предков, зовущих ее прогуляться по Радужной дороге и обещающих непременное возрождение в новом облике. Никому это не дано знать потому, что никто и никогда оттуда не возвращался, чтобы рассказать нам об этом.
Последнюю ночь Кусинды родители не спали. Они сидели возле своих дочерей и пытались запечатлеть в своей памяти каждое мгновение. Люсика была оживлена и подвижна. Она скакала и прыгала вокруг родных и никак не могла понять, почему никто не укладывает ее спать. Ей никто не сказал, что Кусинда скоро покинет их. Никто не знал точного срока, отпущенного ей Тремя Кошками. Кусакиро долго думал над словами Лиса, но ничего путного ему в голову так и не пришло. Он не мог себе представить как возможно обмануть Богов. Свою жизнь он бы с легкостью и большой охотой обменял на жизнь дочери, но Радуге не нужна была его жизнь. Его миссия на Земле не была до конца исполнена. А пока мы не совершим всего предписанного нам, дверь не откроется. Люсинда старалась быть веселой и смеялась, рассказывая дочерям очередную сказку про то, как хитрый лис решил обмануть Смерть, подсунув ей пойманного зайца, называя его своим родовым именем. Сам себя он назвал Зайцем и Смерть, не разобравшись кто есть кто, увела с собой зайца. Конечно, лису до конца жизни пришлось называть себя Зайцем, но это малая плата за сохраненную жизнь, согласитесь.
Кусинда лежала в объятиях матери и внимательно слушала сказку. Она сильно изменилась за последние несколько дней. Из веселой попрыгуньи и непоседы она превратилась в грустного, уставшего ребенка, постоянно смотрящего куда-то в глубь себя. Задор в глазах сменился покоем и печалью. Кусико был частичкой ее сердца, и когда его не стало, что-то потухло и в ней. Какая-то жизненная искра. Как-будто дунул ветер и задул ее огонек.
Глубокой ночью Люсинда и Кусакиро все-таки уложили набегавшуюся Люсику спать. Она заснула мгновенно крепким, здоровым сном.
Кусинда с любовью долго глядела на сестру. Она не завидовала ее жизненной силе и энергии, нет. Она боялась, что после ее ухода, с Люсикой произойдет то же, что и с ней. Что она, уже вместе с Кусико, станет приходить к ней во снах и звать ее с собой побегать за белыми мышками и синими стрекозками по пышным зелёным лугам. Кто тогда останется радовать папу и маму? Они сойдут с ума от горя, если все детки, один за другим, покинут их.
Кусакиро смотрел на дочь, запоминая и высекая ее милые черты в своей памяти. Он уже предложил за ее жизнь все, что имел и мог отдать. Но жертва оказалась не нужной. Силы Кусинды таяли как горящая свеча.
- Мама, я посплю немного. Я так устала... - произнесла она, и зевнула. - Кусико сегодня обещал прийти снова. Пожалуй я все-таки выйду с ним поиграть. Мне так этого хочется! Он обещал подарить мне крылышки и научить летать.
- Спи, моя любовь, - еле смогла произнести Люсинда. - Пусть тебе приснится дивный сон, где ты сможешь встретиться с братиком. Мы с папой так любим тебя, моя радость. Мы всё на свете отдали бы за тебя! Спи, малышка, и пусть ничто не потревожит твой сон.
Люсинда облизала мордочку Кусинды и обвилась вокруг дочерей охранительным кольцом.
Вдруг Кусинда вновь открыла глазки и внимательно посмотрела на мать и отца.
- Я знаю, как обмануть Богов Радуги, папа, - четко и ясно произнесла она. - Ты ведь думаешь об этом сейчас... Когда я встречусь с Кусико и больше не смогу вернуться к вам, отдайте мое имя сестре. Пусть она станет Кусиндой. Это имя уже будет записано в книге ушедших. Второй раз за душой с таким именем никто не придет. Так моя сестра сможет избежать возможной страшной участи. Так мы обманем Судьбу. Люсику не найдут, потому, что она станет Кусиндой. Мне подсказал это Кусико, прямо сейчас... Обещайте, что сделаете так, как я прошу... Я хочу, чтобы та, которая останется с вами носила имена вашей великой любви, сплетенные в одно... Иначе может не остаться никого... Никого...
Дыхание Кусинды стало редким и прерывистым... Она уже видела вдали ярко-зеленый луг и порхавшего над ним Кусико.
- Вот она - добровольная жертва Богам, - произнес раздавленный горем Кусакиро. - Она хочет пожертвовать им свое имя, чтобы отвести рок от своей сестры. Она понимает, что уход ее неизбежен и передачей имени сестре в момент перехода хочет отвести глаза Богов Радуги от имени Люсика. Оно как бы исчезнет из Книги Жизни. И никто их них не сможет найти ее. Я понял тебя, дочь моя! И обещаю тебе, что выполню твое желание! Моя любимица! Мой маленький храбрый самурай! Я полон гордости за тебя!
Кусакиро произнес это громко с гордо поднятой головой. Благородство Кусинды было беспредельным. Она могла бы стать его достойным продолжением. Как жаль, что огню ее жизни больше не суждено гореть!
- Папа, я вижу Дедушку и Бабушку, они машут мне лапкой... Мама, я вижу Кусико. Он летит ко мне! Какое счастье...
Дыхание Кусинды прервалось. Старшая Кошка, щелкнув ножницами, перерезала последнюю нить жизни. Замерло и сердце. Легкая, безгрешная, безымянная душа, легко вспорхнув, полетела навстречу Кусико, оставив на Земле только бренную пушистую оболочку...
...Рано утром, войдя в комнату, Лариса с ужасом обнаружила бездыханную Кусинду, лежащую на крыше домика для кошек, как на почетном пьедестале, мирно спящую в домике Люсику и замерших в безмерном горе родителей котят...
Очередной траур спустился на Замок Ларисы. Никто не мог понять, как это возможно! Злой рок? Воля Богов?
Все жители замка пришли попрощаться с маленьким отважным самураем, отдавшим свое имя ради жизни сестры.
Люсика, проснувшись, очень удивилась, что сестры нет рядом.
- Где Кусинда? - спросила она. - Почему я ее не вижу? Почему она не играет со мной? Куда она делась?
- Кусинда - это ты, любовь моя, - произнес Кусакиро. - Запомни это. Ты - наша единственная дочь. А то, что было до этого утра, тебе просто приснилось. Это был прекрасный долгий сон. Ты потом расскажешь нам о нем, правда?
Новообращенная Кусинда сидела на попке и удивленно хлопала глазками. Конечно, она знала, что папа и мама всегда говорят только правду, но то, что она видела во "сне", было таким убедительным, словно происходило наяву.
- Конечно, я потом вам все расскажу, - пообещала ошарашенная Кусинда. - Это был такой сон, такой сон, что и не пересказать!
- Да, моя малышка, - подтвердила Люсинда, - каких только странных и прекрасных снов не бывает в этой жизни... Ты потом все расскажешь, а сейчас - умываться и завтракать!..

     Умереть весной,
     Лежа так, чтоб на меня
     С вишни падал цвет,
     И чтоб полная луна
     Мне сияла с высоты.

     (Сайгё)



ГЛАВА 18. ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

     Аты-баты, мы – солдаты!
     И хоть нет у нас гранаты,
     Службу верно мы несём,
     Охраняем общий Дом.

     Мы, конечно, будем рады
     В даль вглядеться из засады,
     Чтобы высмотреть врага
     И вонзить в него рога.

     Мы должны хранить, ребята,
     Весь наш Двор от супостата.
     Чтобы хитрый, наглый Лис
     Ел одних вонючих крыс!

     Чтобы курицы и утки
     Не боялись ни минутки.
     Чтобы ночью не тряслись,
     Чтоб квохтали и неслись!

          Наши жёны - когти наточёны!
          Вот, кто наши жёны!

     (Отшельник)

...- Я, конечно, не милитарист, но нам пора проводить учебные маневры, - заявил Кусакиро накануне вечером, - а то мы всех цыплят можем лишиться. Потаскают их лисы. И яйца выпьют. Устроим завтра "Зарницу". Встанем с рассветом и начнем тренировку...
...Черная курочка неожиданно высидела из яиц семерых цыплят. Они получились такими же черненькими, как и их красавица-мать.
Маленькие пушистые комочки лежали в гнезде и тихонько питЮкали. Курочка любовно ухаживала за ними, поправляя клювом пушок каждому цыпленку и любовалась ими с непрекрытым восхищением. Сам петух подошел посмотреть на детишек. Глянул одним глазом, глянул вторым...
- Кокококие-то они у тебя черные получились, - сказал он. - Кокококак-то не в меня! - и потерял к ним интерес.
...Недавно у петуха появилась очередная фаворитка - молодая белая курочка. И все свое время он проводил подле нее, пытаясь поразить ее воображение размахом своего крыла и толщиной гребешка...
Курочка обиделась на такое невнимание своего повелителя и мужа. Она не ревновала, нет. В курятнике это было не принято и даже считалось неприличным. Но не признавать своих детей, потому, что они не такие, как ты...
- Интересно, - пробормотала она, - а на что он рассчитывал, если я сама - черная. Они в меня уродились. И я очень горда вами, мои крошки!
Цыплята запикали громче, словно одобряя слова матери и забились под ее теплую грудку.
...Когда рассвело, Кусакиро скомандовал "подъем и построение". Во дворе выстроились все военнообязанные и вольнонаемные, а также будущие призывники. Первым, конечно, стоял сэр Рубик, за ним - Гарри, потом - базилевс Василий, молодой призывник Лаки, вольнонаемная миссис Джулия, вышедшая из декретного отпуска, подросшая и очень желающая выглядеть взрослой, Джуна, психолог Алиса, интендант Мурыся и замыкала строй козочка Зоя, из неопределившихся.
Она, в общем-то, уже подросла и начала спортивные тренировки и обучение командам, но до сих пор не могла для себя решить: заниматься ли ей военной карьерой или полностью посвятить себя искусству.
По характеру Зоя была неуверенной и стеснительной и горячее желание сэра Рубика и Кусакиро воспитать из нее "боевую козу", пока не воплощалось в реальность. Зоя выполняла команды нерешительно и словно стесняясь. Часто пряталась за пасущуюся рядом мать, которая не была против физического развития девочки, но и не одобряла планов на участие в боевых операциях.
- Ты рождена козой, - любила повторять она, - ну так и будь козой! Жуй траву и смотри на солнышко. А когда придет время, рожай козлят и давай молоко. Что тебе еще нужно? Не понимаю...
Зоя вежливо выслушивала нотации матери и не перечила ей. Но внутри нее жили мечты и не всегда понятные ей эмоции.
После рассказов Кусакиро о прошлых великих сражениях, она в своих фантазиях представляла себя рогатой валькирией, мечущейся в самом центре схватки. От ее рогов разлетались в стороны лисы, волки и даже медведи. Она пела боевую песню победы "МЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ" и эта песня разносилась по лесам, достигая самых берегов далекого моря, о котором она слышала, но никогда не видела.
Но когда она оставалась наедине с собой, в ней просыпалась другая личность. Мягкая и нежная, с утонченным вкусом. Зоя втайне мечтала стать ландшафтным дизайнером. И практиковалась в этом всегда, когда не была занята тренировками с сэром Рубиком.
Ей нравилось украшать мир вокруг себя. Она выедала траву в форме сердечек, ромбиков и звездочек, катала носом небольшие камни, составляя из них подобие альпийских горок, копытцем рыла крошечные бассейны, которые во время дождей быстро заполнялись водой и туда прыгали разноцветные луговые лягушки. В общем, Зоя была художником в душе. Но и долг перед Братством, в которое ее собирались принять, как только она научится выполнять все необходимые команды, не оспаривала, а только обреченно вздыхала и шла на очередную тренировку.
Поэтому Зоя находилась на распутье осознания своего жизненного предназначения. Она вовсе не хотела быть похожей на свою добрую, ласковую, заботливую, но весьма ограниченную в понятиях мать. Вершина желаний которой заключалась в поедании сочной травы и лежании на солнышке...
Люсинда не присутствовала на построение. Во-первых, она еще находилась в трауре по своим любимым, так рано ушедшим на Радугу, деткам, а во-вторых, новообращенная Кусинда, последняя выжившая из помёта, была еще слишком мала, чтобы оставаться одной. Главной обязанностью Люсинды было растить единственную наследницу Кусакиро здоровой и прививать ей правила хорошего тона, а также обучать тонкостям дипломатии и женским хитростям.
После рождения котят и внезапной смерти двоих из них, Люсинда сильно изменилась. Она уже не была похожа на ту наивную девушку, с которой встретился зимой наш самурай. За такой короткий период времени произошло столько невероятных радостных и печальных событий, что Люсинда быстро повзрослела и начала осознавать быстротечность жизни и непредсказуемость событий, она стала мудрее и решительнее. Материнский инстинкт и боль потери сына и дочери закалили ее волю, как закаляется железо, сначала раскаляясь в огнедышащем тигле, а затем ныряя в ледяную воду; оставили глубокие рваные раны на тонком кружевном полотне ее нежной души, которые пока не удавалось заштопать.
Люсинда часто тайно плакала по ночам, вспоминая маленького Кусико и безымянную теперь малышку, которая в попытке отвести от сестры острый маятник судьбы, косящий жизни, отдала ей свое имя. Она старалась не показывать своей слабости днем перед дочерью и остальными домочадцами. Была величественной и гордой - как настоящая королева. Будучи женой главнокомандующего, ничего другого она и не смогла бы себе позволить. Жена самурая может проливать кровавые слезы печали только внутри себя. Лицо ее должно оставаться спокойным и бесстрастным. Чтобы никто не мог увидеть и воспользоваться ее слабостью.
Маленькой Кусинде внушали, что она родилась одна. Что брат и сестра всего лишь приснились ей в прекрасном сне. Для малышки горечь осознания реальной потери была бы невыносимой и могла привести к душевной, а затем и к физической болезни.
Всю тяжесть такого трудного, но необходимого решения приняли на себя Кусакиро и Люсинда. Им приходилось тщательно скрывать перед дочерью свою скорбь, чтобы она не раскрыла правды о своем рождении и игрЫ с именами. Они думали, что если об этом не говорить вслух, то у Трех Кошек Радуги не возникнет никаких подозрений. А если и возникнет, то вся тяжесть ответственности за этот обман ляжет на них, а не на маленькую Люсику-Кусинду.
Джуна весьма подросла и очень хотела начать приносить пользу. Она научилась сидеть, как взрослая, рычать и лаять, как взрослая и смотреть грозно и серьезно, "сдвинув брови", как учил папа. Единственное, что ей никак не удавалось, это петь по ночам на Луну печальные баллады, как умели делать все уважаемые в обществе псы. У нее выходило только тоненькое поскуливание. То ли голоса не хватало, то ли слуха - она не могла понять. Но пение ей пока не давалось.
- Ничего, - говаривала миссис Джулия, - моя девочка, конечно, не Монсерат Кабалье, но и не совсем бесталанна. У нее приятный тембр и маленький камерный голос. И вообще, ее талант не в пении, а в уме, достоинстве и коммуникабельности. Она еще раскроется и удивит всех. Не нужно торопить события.
Джуна с благодарностью смотрела на свою мудрую мать и представляла себя леди из высшего общества. Как чинно и благородно она бы вела себя там, как ею восхищались бы все присутствующие собаки и как она прекрасно смотрелась бы среди них со своим белым ангелом на груди, который рос вместе с ней.
Мурыся, как самая сведующая в обеспечении жильцов Замка питанием, следящая за регулярным обновлением наполнителя в лотках, присматривающая за подростками и знающая все окрестные сплетни, была выбрана интендантом. Хозяйственником. И надо сказать, прекрасно справлялась со своими непростыми обязанностями. Завтрак, обед и ужин никем не пропускался, все зарытые Рубиком косточки были аккуратно сосчитаны, Кусинда укладывалась на дневной сон строго по распорядку, всегда умытая и причесаная.
Все уважали тетю Мурысю, которая хоть и была немного болтлива, но ее скромность и доброта, заботливость и хозяйственность явно превалировали в глазах окружающих над  недостатками и делали ее образ приятно устойчивым и запоминающимся именно своей неброскостью.
Алису назначили психологом. Она, как никто, подходила для этой роли. Ей плакались "в жилетку", рассказывая о своих проблемах, советовались, как с подругой, обсуждали сложные жизненные моменты. Она, сузив глаза, и замерев, как мраморное изваяние, внимательно и не перебивая, выслушивала каждого обратившегося за помощью и помогала то советом, то просто отвлеченным от больной темы разговором, то тактичными расспросами.
Алиса была не молода. Большой жизненный опыт и врожденная интуиция позволяли ей чувствовать собеседника и вести с ним разговор в нужном ключе.
Кроме того Алиса была "иконой стиля" маленького Братства. Все особи женского пола спрашивали у нее совета по внешнему виду и выпытывали маленькие хитрости, чтобы всегда быть в форме и не отставать от модных мировых тенденций. Даже маленькая кокетка Кусинда иногда задавала вопросы.
 Для мужчин-котов Алиса оставалась глубоко загадочной, непознанной и притягательной, сексапильной и очаровательной. Никому так и не удалось обуздать независимость и легкость ее натуры и "привязать" к одному месту. Ей прощалась взбалмошность, неверность партнеру и легкомысленность в связях. Как и прежде, Алиса гуляла когда, где и с кем хотела, и никто не знал вернется ли она обратно. Василий смирился с таким поведением своей возлюбленной, потому, что ему больше ничего не оставалось. Потерять ее он не мог, но и указывать ей на недостойное для замужней кошки поведение было бесполезно. Подвижная, как ртуть, такая же маняще красивая и опасная, Алиса просто просачивалась из его лап в любую щель и ускользала в темноту, обнадеживающе взмахнув на прощание хвостом.
Миссис Джулия устала сидеть в декретном отпуске. Заскучала и потребовала выхода на работу. Теперь, как и остальные собаки она несла караульную службу, правда пока на полставки. Как мать несовершеннолетней дочери.
Лаки сильно подрос. Теперь это был не котенок, а подросток, который, как и все подростки часто не мог справиться со своим внезапно возникшим непонятным желанием непременно перечить старшим и не подчиняться, когда делают замечание. Гормоны бушевали в его растущем организме, вызывая бурю эмоций и жажду хоть какой-то деятельности. Он не мог спокойно стоять на месте. Постоянно подпрыгивал от нетерпения, строил рожицы, делал "страшные глаза" и напевал себе под нос полюбившуюся песню рэпера Тимати "Не сходи с ума".
Взрослые, окружавшие Лаки, понимали его трудности. Ведь они все когда-то были подростками и знали, как сильно "сносит крышу" в его юном возрасте. Поэтому Лаки просто оставляли в покое "пока не перебесится" или мягко наставляли легким "подзатыльником" без когтей и предупреждающим шипением. Иногда Лаки прислушивался, иногда нет, тогда "закон" в виде дяди Куси, вступал в свои права и все могло кончиться более серьезным наказанием за провинность. Вероятность "схлопотать по ушам" значительно повышалась.
Гарри был хоть и молодым, но совершенно сформировавшимся псом, понимающим расстановку сил в обществе и уважающим право сильнейшего осуществлять некоторый диктат по отношению к подчиненным.
- Должны быть определенные правила, - говорил Гарри. - Если все пустить на самотёк, то Братства не будет, оно перестанет существовать. Подчиняться тому, кому доверяешь и кого уважаешь и любишь, это нормально.
Так же рассуждал и сэр Рубик. Он имел большой жизненный опыт и был готов к любым коллизиям. Единственное, чего ему не хватало, это инициатива и стратегическое мышление. Поэтому появление Кусакиро, его безукоризненное чутье и прозорливость вполне восполнило пробелы в характере сэра Рубика. Вместе они составляли прекрасный тандем, осуществляющий руководство жизнью Замка.
...Итак все выстроились в шеренгу и приготовились выслушать распоряжения главнокомандующего.
- Таааак, - протянул Кусакиро, прохаживаясь вдоль строя, - у нас есть проблема - страдает охрана периметра, и недруги, в виде лис, хорьков и прочих хищников, проникают во двор и воруют яйца или молодняк несушек. Могут и взрослых курей и уток придушить. Наш петух не особо бдит по ночам за своим гаремом, не всегда успевает поднять тревогу, и потери в поголовье могут оказаться значительными. Мы все обязаны нашей Хозяйке. Пищей, добрым отношением и крышей над головой. Поэтому должны печься о ее имуществе так же, например, как ты, сэр Рубик, печёшься о зарытых мозговых косточках. Ты не забываешь каждый день обойти все свои схроны дозором и проверить не разворованы ли они. И ночью спишь вполглаза, чтобы никто не расхитил твои сокровища. Но почему-то иногда казусы случаются, вспомните о задушенных утках. А все потому, что мы не продумали до мелочей оборону Замка. И где-то есть лазейки, через которые просачивается враг. Предлагаю устроить учебную тренировку и оценить действия каждого в условиях чрезвычайной ситуации. Заодно, может, и слабые места в периметре вычислим.
- Да, да, давайте обыграем нападение, - заголосили все. - Тогда мы сразу поймем где дыра в обороне. Но тогда кто-то должен сыграть роль лиса. А мы все постараемся делать то, что обычно делаем каждую ночь. А кто будет лисом? Кто?
- А лисом буду я, - сказал Кусакиро. - У меня есть опыт жизни в лесу, где я встречался с ними неоднократно. Я хорошо знаю их повадки и хитрости. Поэтому смогу изобразить, как живого.
- Всем! По местам ночной дислокации рааааазооооойтись! - скомандовал "лис" Кусака. - Военная игра началась! Назовем эти учения "Спасти цыпленка". Петух, прокукарекай-ка нам "утреннюю зорьку".
Петух расправил крылья, потряс хвостом, вытянул шею, надул гребешок, выпучил глаза, набрал полную грудь воздуха и проорал сигнал начала игры так истошно, что на соседских дворах забрехали и завыли все псы разом, козы заблеяли, коровы замычали, куры волнительно заквохтали, утки беспокойно закрякали, даже индюшка в своем загончике проснулась и сонно пробалаболила: "Бл-бл-бл!".
Все разбежались по своим обычным ночным местам. Джулия с Джуной потрусили в будку и легли там на мягком сене, свернувшись калачиками. Мурыся пошла на кухню к Ларисе оценить качество приготовленной каши с потрошками, Алиса отправилась повертеться перед зеркалом, чтобы хорошо выглядеть в ночном клубе "Котодэнс", Василий залез на пихту, растущую рядом с домом и оттуда запрыгнул в мансардное окно. Козочка Зоя пошла к матери в хлев, Рубик с Гарри выяснили между собой чьи часы охраны "первые" и разошлись - Рубик встал "на часах", Гарри отправился "придавить мордой кресло" на веранде, через пару часов пообещав сменить Рубика. Кусакиро вышел за ворота, нашел лёжку и затаился.
Первые полчаса он просто лежал и смотрел. Рубик ходил по двору, всматривался и внюхивался. Потом это ему надоело и он решил проверить свои схроны с закопанными мозговыми костями. Их было много. Как только Рубик скрылся из поля видимости за сараем, Кусакиро быстро пролез под калиткой и, никем не замеченный, тихо вошел в курятник.
- Ну, мяу, - громко сказал он. - Всё! Считай, цыплят больше нет! Петух, кричи "отбой".
Петух, сорвавший голос на "утренней зорьке" хрипло просипел "отбой".
- Что? Что такое? Я здесь! Я на месте! - залаял вбежавший в курятник Рубик с недогрызенной костью в зубах. - Враг в курятнике? Я его поймал!..
- Я уже успел сожрать всех цыплят, выпить яйца и прогулочным шагом уйти незамеченным, - прервал его Кусакиро. - Ты пришел на крик петуха, которому я тоже за это время вполне бы успел открутить голову. Плохо, очень плохо! Ты должен был находиться на посту, охранять мелкую живность, а ты, судя по всему, охранял закопанные кости...
- Кококоооококую голову? - спросил озадаченный петух. - Кококоооокому открутил? Кококооооогда?
- Да тебе, генерал пришпоренный, - фыркнул Кусакиро. - Тебе бы открутил, если был бы настоящим лисом!
- Кооооооо... - зашёлся от ужаса петух и брякнулся в обморок, закатив глаза и задрав лапы кверху. Гребешок его побелел и обвис. Куры подскочили к своему повелителю и мужу и, причитая, стали махать крыльями, как опахалами, приводя любимого супруга в чувство.
- Ну... Я... - мямлил сэр Рубик, не выпуская кость из зубов. - Делал обход территории... А она... Кость, то есть... Немного торчала из схрона... Я решил прикопать ее получше... Чтобы хорьки, значит, не спёрли... А тут ты и воспользовался... Меня две минуты всего не было...
- Ну, да? Не менее четверти часа тебя не было, - тихо сказал Кусакиро. - Вон, кость наполовину обглодана уже. И я тут запарился, тебя ожидаючи... Как же! Две минуты!!!
Рубик не знал куда спрятать виноватые глаза. Он по инерции пожёвывал кость, уже проклиная тот день, когда зарыл ее под сараем.
- Ладно, - сжалился Кусакиро, - я все понял. У нас есть слабое звено. И это звено - мы все. Один - в поле не воин. Службу должны нести, по крайней мере, двое, а лучше - трое. Шесть зорких глаз и три пары чутких ушей, не считая зубов, чутких носов, когтистых лап и прочего, гораздо лучше, чем два, да еще и отсутствующих глаза и занятая костью пасть. В конце-концов кому-то и по "делам" нужно будет отойти, а тут как раз лис и явится. Он тоже не дурак - выждет удобный момент... Решено. Службу будем нести по трое: две собаки и кот. Или два кота и собака. Тогда мы сможем контролировать весь периметр и вовремя подать тревогу.
С помощью очухавшегося петуха был прокукарекан "общий сбор". Все собрались у курятника, выстроившись полукругом.
- Ну что, друзья мои дорогие, - начал Кусакиро. - Из рук вон, как плохо! Никуда не годится такая охрана. Рассказывайте, кто чем занимался, чтобы уберечь двор от незваных гостей...
- Я смотрел из окна на пихту, - начал Василий первым. - Если бы по ней полез лис, я бы обязательно его заметил и спугнул.
- Вот, простота! - пробурчал Кусакиро. - Где это ты встречал лисов, лазающих по деревьям? Они же, как собаки, на это неспособны!
- Я затаился под батареей в коридоре, - сказал Лаки. - Когда лис пошел бы в дом, чтобы стащить что-нибудь вкусное на кухне, я бы кааааак выпрыгнул на него из-под батареи, кааааак зашипел бы! У него бы только пятки засверкали!
- Я была на кухне, - сказала Мурыся. - Выполняла свои обязанности. Снимала "пробу" с каши. Я же должна понимать, чем вас потом накормят. А каша-то такая исключительная получилась! И сердечки там, и печёночки, и гребешки... Ой! - она посмотрела на вновь побледневшего петуха. - Извините... Про гребешки это я погорячилась...
- Я была дома, собиралась на танцы, - сказала Алиса. - А что? Имею право! У нас демократия и свобода выбора. А почему вы на меня так смотрите? Я что, тоже должна что-то охранять? Или кого-то ловить? Я коготь сломать могу! И шубку испачкать!
- Я спал на веранде, - честно сказал Гарри. - Моя очередь еще не настала. Рубик должен был стоять "на часах".
- Я была в будке с дочерью, - сказала миссис Джулия. - Я видела тебя пробегающим мимо, Кусакиро, но молчала, потому, что надеялась, что муж тебя выследит и поймает...
- Я тоже тебя видела, дядя Куся, - пролаяла Джуна. - Мы с мамой вместе наблюдали и думали, что тебя поймает папа...
- А я с мамкой была, - промекала Зойка. - Где мне еще по ночам быть? Я ж не пёс! Что я могу? У меня еще рОги не выросли и копытца маленькие...
И Зоя подняла правую переднюю ногу, чтобы все могли обозреть ее маленькое острое копытце.
- Мда, - только и смог произнести Кусакиро, - при таком раскладе чему ж тут удивляться, когда что-то или кто-то пропадает? Тактику менять надо. Так, слушайте как мы поступим. Первую проверку правильности моей теории проведём следующей ночью. Разбиваемся на "тройки" и пытаемся поймать "неуловимого лиса", то есть меня. Первая тройка - Рубик, Лаки и Алиса, вторая - Джулия, Василий и Джуна, третья - Гарри, Мурыся и я. Василий заменит меня и немного побудет лисом.
- А я? - тихо мекнула Зоя, обидевшись, что ее вообще не посчитали.
- А ты будешь сидеть в засаде в хлеву, - ответил Кусакиро. - Если дело будет оборачиваться плохо, мы тебя позовем. Ты выскочишь, и своим внезапным появлением и парой ударов копытом довершишь разгром противника. Согласна?
- Всенепремеееееееееннно! - обрадовалась Зоя тому, что нести службу придется не каждую ночь, а может и вообще никогда...
Она была доброй и мирной козочкой. По ее мнению установление и сохранение мира во всем мире было лучшим решением вопроса. Она еще жила детскими иллюзиями и представлениями, что такое возможно. И сам факт необходимости вступления в конфликтную ситуацию выводил ее из состояния комфорта.
- Значит, завтра начнем, - подытожил Кусакиро, - а пока всех цыплят придется временно переселить в Замок, дабы не случилось с ними ничего дурного. Гарри, позови Хозяйку, Рубик, тащи плетеное лукошко...
...Из дома вышла Лариса, ведомая Гарри, который шел рядом с ней, шаг в шаг, заглядывая в глаза и поскуливая. Рубик принес в зубах из сарая грибное лукошко. Мурыся и Алиса аккуратно переложили всех цыплят в него. Курица-мать только удивленно выпучила глаза и озадаченно раскрыла клюв, глядя, как ее малышей вынимают из гнезда и грузят в корзинку.
- Не волнуйся, - хищно облизнувшись и показав клыки промурчала оцепеневшей курице Алиса, - я позабочусь о них ночью. И согрею.
- Да, - подтвердила Мурыська, - мы позаботимся и согреем твоих малюток. Сколько взяли, столько и вернем, не беспокойся.
Лариса дошла до курятника и увидела всю эту "картину маслом".
- Вот так-так... - сказала она. - Похоже вы все знаете что-то такое, чего не знаю я...
Лариса была мудрой женщиной и знала, что к интуиции животных стоит прислушиваться. Она взяла лукошко с цыплятами и отнесла их домой, поручив попечительство за ними всенародно признанной няньке Мурысе и любительнице решать психологические ребусы Алисе...
...Незаметно на мягких лапах подкрался летний теплый вечер. Все, свободные от ночного караула животные и Хозяева Замка собрались в гостиной посмотреть передачу "Что? Где? Когда?".
Обо всем договорившись и решив все насущные на сегодняшний день проблемы, хвостатые и усатые жильцы готовились ко сну. Люсинда причесывала Кусинду и намывала ей мордочку, приговаривая, что настоящая мисс всегда должна быть аккуратной и опрятной, даже когда спит. Кусинда отчаянно зевала и не хотела умываться. Она терла глаза лапкой и поднывала от нетерпения. За день она набегалась и напрыгалась так, что засыпала на ходу. И кто придумал эти дурацкие правила с расчесыванием и умыванием?..
Кусакиро, лежа недалеко от них, с обожанием смотрел на свою дочь. Она была непоседой, как мальчишка-сорванец и одновременно кокеткой, как маленькая прелестница. Как-будто души всех троих его детей соединились в ней одной. Нежная красота матери и сила самурайского характера отца проступали в ней так же ярко, как и характерные кусакинские темные полоски на ее роскошной, густой и мохнатой шубке...
...А над головами всех находившихся в комнате, незримо парили два маленьких светящихся ангела. Один - до невероятности похожий на заснувшую крепким сном Кусинду с ослепительно-белыми крыльями, а другой - цвета горького шоколада с крыльями, отливающими золотом. Они кувыркались в полете, как резвящиеся котята, смеялись и гонялись друг за другом, играя в "пятнашки".
- Ты - вОда!
- Нет, ты - вОда! Я тебя "запятнала"... - доносились их счастливые крики до тех, чьи души способны услышать музыку сфер...

     Ах, сколько б ни смотрел на вишни лепестки
     В горах, покрытых дымкою тумана,
     Не утомится взор!
     И ты, как те цветы...
     И любоваться я тобою не устану!

     (Ки Томонори)



ГЛАВА 19. СЧАСТЬЕ - ЭТО ПРОСТО!

     Всё в доме тихо и спокойно.
     И нет ни у кого забот.
     И все ведут себя пристойно.
     Жизнь безмятежно так идёт…

     Часы текут неторопливо,
     Как в медленной реке вода.
     Себя ты чувствуешь счастливой.
     Эх, кабы было так всегда!

     Ведь много ль надо нам для счастья?
     Чтоб жизнь размеренно текла,
     Чтоб миновали все ненастья,
     И все бы ладились дела.

     Но так всё время быть не может.
     Не вечно счастье, уж прости.
     Но мой совет тебе поможет:
     «Цени момент – и не бухти!»

     (Отшельник)

... На улице стоит ужасная жара,
Но я буду танцевать буги-вуги до утра!
Я люблю буги-вуги!.. -
доносилась из окна соседского дома песня советской рок-группы «Зоопарк» из альбома «Белая полоса». Заводная такая песня...
...На улице парИло. Стояла удушающая жара. Жарко было и в доме и на открытом воздухе. Все хвостатые и усатые валялись без сил, кто где смог найти местечко попрохладнее. Мурыся и Алиса обосновались в кустах смородины, Василий лежал в лопухах, Лаки устроился в зарослях, вдруг разросшейся этим летом, старой жимолости. Кусакин с Люсиндой и Кусиндой отдыхали в доме, растянувшись на прохладном ламинате. Кусинду еще рано было выводить во двор. Девочка оказалась гиперактивной. Сложно было за ней уследить и почти невозможно поймать. А двор - пространство обширное и не всегда дружелюбное и безопасное. Один только петух чего стоил. Или, затаившая обиду за нелепую и скорую гибель мужа, индюшка - миссис Эндрю - Фурия и Гарпия в одном флаконе.
Для малышки Кусинды двор пока что являлся опасной территорией. В доме было жарко, душно и Кусинда ныла, не умолкая:
- Мам, пап, ну давайте поиграем, а то мне скучно. Я уже все лапы отлежала! Давайте попрыгаем! Папа, ну сколько можно валяться, вставай!
Кусакиро лениво шевелил ухом и время от времени открывал и закрывал один глаз. С его повышенной лохматостью, рассчитанной на ночёвку на снегу, в такую жару было невыносимо тяжело. Говорят, в Средней Азии специально носили толстые халаты, простёганные ватой, чтобы избежать теплового и солнечного удара. Создавался эффект "термоса", и организм не перегревался. Почему-то у шерстистых этот закон слабо работает. Хотя по законам физики должен был бы...
Кусинда густотой шерсти пошла в папу, но молодой растущий организм достаточно легко переносил жару. Ей все время хотелось прыгать и бегать.
- Ну маааааам! - мяукала Кусинда. - Ну хоть хвостиком пошевели, я с ним поиграю! Ну что вы, как мыши дохлые!
- Доча, отстань, - вяло муркнула Люсинда, - жарко же, двигаться - и то неохота, иди, полежи рядышком, а то перегреешься, головка заболит.
Но Кусинду невозможно было заставить сидеть на месте, пугая такой ерундой, как головная боль. Как вообще голова может болеть? Это же кость! Малышка забралась растянувшемуся, как полосатый коврик, отцу на спину и начала скакать на нем, как на батуте.
- Папа-кус, папа-кус, полосатый, как арбуз! - придумывала она на ходу дразнилки. - А арбуз кусается, на меня бросается!
Ее маленькие лапки с острыми коготочками, приземляясь, впивались папе в спину, чтобы не соскользнуть, но Кусакиро мужественно терпел. Чего только не вынесешь от собственного дитяти?! Наконец ему это надоело и он, резко вскочив, вывернулся из-под падающей Кусинды и схватив ее зубами за шкирку в полете, промычал: "Фейчас я разорфу эту неснофную дефчонку на мелкие куфочки!"
- Иииииииии! - восторженно завизжала "ужасно напуганная" Кусинда. - Ой, страшный полосатый зверь! Не ешь меня! Я маленькая и невкусная!
- Нееееет! - продолжал утробно и низко завывать Кусакиро. - Ты самая вкусная девочка в мире! Я тебя поймал! И теперь, в наказание, ты станешь причесывать мне уши и усы каждый день!
- Ладно, папа, - быстро согласилась хитрая Кусинда, - отпусти меня. Я буду причесывать твои уши и усы. Только отпусти!
Кусакиро разжал зубы и стал отплевываться от прилипшей к языку шерсти. Кусинда вскочила на резвые лапки, помчалась прочь и спряталась за гардинами, оставив заметно торчать вздрагивающий от возбуждения хвостик.
Кусакиро сделав вид, что ничего не заметил, снова расстелился по полу, чтобы охладить о ламинат хотя бы брюхо.
Люсинда с ленивым удовольствием искоса смотрела на забавы своих любимых. Ее поражало как этот могучий, прошедший сквозь страшные лишения и опасности, великолепный самец, великий воин, которого опасались многие, может быть терпелив, нежен и ласков со своими детьми.
Она любила и боготворила его. Испытывала ли она гордость? Конечно, да. Ревность? Конечно, нет. То, что было у него в прошлом, ее не интересовало. Сейчас он и его любовь принадлежали только ей. И Люсинда была благодарна за это судьбе...
...Тем временем во дворе под кустами смородины Алиса учила Мурысю "жизни". Мурыся жаловалась Алисе, что ее "коты не любят".
- Вот так одна и осталась... - горестно мурчала она. - Ни семьи, ни детей... Одинокая я... Только и живу чужими проблемами и чужим же счастьем. Эх... - вздохнула она подчёркнуто тяжело и опустила голову на лапы, исподтишка посматривая на щурящуюся на яркое солнце подругу.
Алиса была не только хорошим психологом, но и прекрасной актрисой. Она выдержала паузу нужной длины и произнесла:
- А на кой они вообще тебе сдались, эти коты?
Произнеся эту короткую, но ёмкую по смыслу тираду, она начала лениво вылизывать правую переднюю лапу.
- Как это на кой?.. - потерялась Мурыська. - Ну... Чтоб любили, например, как Кусакиро любит свою Люсинду! Или как тебя Вася любит! Плохо разве? Одну тебя любят, одной тебе мышей дарят, одну тебя вылизывают... И всё тебя одну! Что ж плохого-то!?
Алиса лениво перевернулась на бок, почесала задней лапой укушенное вчера комаром ухо, растянулась на траве, широко зевнула и выдала:
- Да кому это все надо-то? Ну подарит он тебе на день рождения или на восьмое марта тощую, облезлую мышь, а сам рядом сядет и будет пялиться на нее жадными глазами и слюну громко так сглатывать, как-будто три года не ел. Так, что ты и есть не сможешь, подавишься, на него глядючи. А любит... Ха! Что такое любит? Ну, промурчит тебе иногда на ушко нежное словечко, а ты за это ухаживай за ним, шёрстку ему чисти и приглаживай! Они, коты-то, не слишком умываться любят и причесываться! Ну вот, ты своей шерсти уже наелась, пока умывалась, а потом еще и его шерстью давиться будешь! Оно тебе надо?! А он тебя разок в нос лизнет благодарно, отвернется и захрапит. Вот и вся любовь! А сейчас ты кто? Свободная кошка! Ходишь, где вздумается, гуляешь сама по себе. Никому ничем не обязана. Ни с кем не связана. Делаешь, что пожелаешь. Никаких забот, дети на хвосте не виснут и "мама, дай сисю" не пищат! Свободной походкой от бедра можешь ходить перед кем угодно, и никто не посмеет тебе сказать, что ты где-то набралась пошлости и ходишь, виляя бедрами, как непристойная женщина! Ты счастливая, Мурыська, и не понимаешь своего счастья!
- Ой, и правда, - тихо сказала Мурыська, - эта сторона брака мне в голову не приходила.
Она глубоко задумалась, склоняясь к тому, что не так уж, наверное, и несчастлива, а может наоборот, счастливее многих, вынужденных вечно вытирать сопли котятам и вылизывать хвост мужа, на который он где-то успел нацеплять репьи.
Алиса удовлетворенно и победоносно глянула на быстро согласившуюся с ней Мурысю и неторопливо принялась вылизывать левую переднюю лапу, представляя, как прохладным вечером, в сгустившемся сумраке, в ее опочивальню придет Василий с листочком кошачьей мяты в зубах, и они прекрасно проведут время...
...Василий, лежа под лопухами ничего не слышал из речей своей возлюбленной. Он дремал, утомленный жарой. На его нос то и дело садилась большая и назойливая муха, он чихал, тер нос лапой и продолжал дальше дремать. Ему снилось теплое море его возможной далекой Родины - Византии. Он слышал во сне крики чаек и ощущал даже капли соленой воды на своей шерсти, разбрызгиваемые прибоем Босфорского пролива...
Вдруг его накрыло холодной волной...
- Тону! - заверещал проснувшийся базилевс, отплевываясь и выфыркивая воду из носа. - Караул, я не умею плавать!
Он выскочил из-под широких листьев лопуха, которые Лариса поливала из шланга вместе с газоном, как подорванный.
- Ой! - воскликнула Лариса. - Васюта, прости пожалуйста! Я не знала, что ты там прячешься!
- Ну конечно, - проворчал мокрый по самые уши Василий, - можно подумать, что траве нравится, когда ее поливают холодной водой! Просто она сказать ничего не может! А я могу! Миаааааяяяяяяуууууу!
Базилевс встряхнулся, возмущенно подергал шкурой и поплелся под жимолость к Лаки. Проходя мимо кустов смородины, он заметил Алису и Мурыську. Те проводили его удивленным взглядом - абсолютно мокрый Василий с вислыми усами и капающей с них водой...
- Ну чего уставились? Купался я! В бассейне! Жарко мне!
Гордо продефилировав мимо женщин, Василий вошел под тень жимолости.
- Привет, Счастливчик! - бодро сказал мокрый Василий. - Я тут пристроюсь рядом с тобой полежать? А то меня там волной захлестнуло...
- Конечно, дядя Вася, ложитесь пожалуйста, я подвинусь! - вежливо произнес удивленный Лаки. - Тут много места, мне не жалко! А почему вы такой мокрый?
- Вспотел я... - пробормотал Василий. - Душ принял! Спинку мне потереть отказались, тепленькая вода так и не пошла. Я и ушел. Ревматизм у меня! Нельзя лапы в холодной воде держать! Не задавай глупых вопросов царю!
- Простите, дядя базилевс, - прошептал Лаки, огорченный такой отповедью. - Я бы мог вам спинку потереть... Позвали бы...
- Да ладно, - дернул мокрой шерстью, Василий, - и так чистый. Сойдёт! Алиса вечерком расчешет.
И Василий плюхнулся на вежливо предоставленное ему место, шумно выдохнул и закрыл глаза...
...Море ему больше не снилось. Снился раскаленный каменистый пляж, по которому ходили пернатые динозавры...
- Какой кошмар, - пробормотал он сквозь сон и открыл один глаз.
Солнце сместилось и нещадно пекло его голову высунувшуюся из тени. Перед носом стояла черная курица и повернув голову боком, смотрела на него одним глазом, лапкой роя землю в поиске червячка.
- Коокооооооо... - начала она свою речь, заметив внимательно глядящий на нее глаз кота.
- Сгинь, нечистая! - зашипел на нее Василий и три раза фыркнул через левое плечо.
- Коокооокооооой грубый коокоооот! Коокоооонкретно оскоокооорбил! - обиделась курочка и отошла поискать червячков подальше от сердитого базилевса.
Василий огляделся. Лаки рядом не было. Пока базилевс изволили почивать, тактичный Лаки нашел себе другую лёжку.
- Вот молодёжь! - хмыкнул Василий. - Службы не знает! Салага! Эх!
И раскачивающимся шагом гуляющего десантника в день ВДВ отправился в дом.
Там он обнаружил утомленного самурая, лежащего на спине с высунутым языком; перевернутую миску с сухим кормом; прыгающую по рассыпанному корму Кусинду, ловящую резво убегающие из-под лап кусочки, и огорченную Люсинду.
- Это вы здесь чего, - оторопело спросил Василий, - уборкой занялись? - решил он схохмить.
- Присоединяйся... - прохрипел Кусакиро, - к уборке... Четвертым будешь...
- А я вкусники ловлю! - пищала Кусинда, разметая лапками корм по всей комнате. - Я их ловлю, а они от меня убегают!
И она задней ногой зафутболила горсточку хрустящих кусочков прямиком под шкаф. Под шкафом захрустело.
- Ой, папа, там кто-то есть! И оно кого-то ест! - подскочила испуганная Кусинда и спряталась на папином широком мохнатом и надежном брюхе.
Папа икнул, а из-под шкафа показалась виноватая мордочка Лаки.
- Это я...тут...прилег. Корм прямо в пасть залетел. Я не виноват... - пытался оправдаться Лаки.
- Ну ты, дядя Лаки, меня и напугаааааал, - протянула Кусинда, - тааак страааашно хрустел!
- Я не смог удержаться, когда корм сам запрыгнул мне в пасть... Простите, я не хотел вам помешать... Всем я только мешаю... - печально бубнил под нос Лаки, медленно бредя к выходу из комнаты.
- Да нет, дорогой, никому ты не мешаешь! - пожалела его Люсинда. - Помоги, пожалуйста, нам убрать этот бардак! А то сейчас хозяйка придет, а мы здесь такой свинарник развели... Давайте все вместе с разных сторон подъедим эти вкусные хрустики. И подберемся, и поедим заодно.
- Ой, мама, как ты здорово придумала! - закричала Кусинда, соскакивая с живота Кусакиро, чур, я "убираюсь" под креслом!
Лаки снова полез под шкаф, чтобы "доубирать" в себя вкусный "мусор". Василий и Кусакиро в две пасти быстро подгрызли все по центру. Люсинда подбирала отдельные, закатившиеся кусочки.
К приходу хозяйки вся комната была буквально "вылизана". Только перевернутая миска наводила на мысль о том, что здесь что-то происходило. Сытые и смирные коты сидели рядком и умилительно смотрели Ларисе в глаза. Кусинда затаилась под креслом и метелила там хвостиком, изображая засаду.
- Ну вот, какие молодцы вы у меня... - произнесла Лариса, подозрительно обводя глазами комнату. - Надо же, чистота, порядок...
Кусинда не удержалась и выпрыгнула из-под кресла, целясь в мягкие тапочки. Но как назло, Лариса в это время как раз сделала шаг в сторону выхода, и Кусинда с лёту врезалась в перевернутую миску из-под корма. Миска подскочила и с грохотом накрыла ее.
- Ура! - донеслось из-под миски. - Я - стремительная черепашка!
Волшебная миска весьма скорым ходом стала перемещаться по непредсказуемой траектории, врезаясь то в мебельные ножки, то в стены, то в наблюдающих за этими маневрами котов.
На грохот со двора прибежала Джуна. Она была уже достаточно крупной для щенка, длинноногой, молодой собачкой. Увидев самодвижущуюся миску, Джуна произвела предупредительный "гавк" и, поскольку, живая миска никак не отреагировала, бросилась на нее, зажала между передними лапами и положила сверху голову для полной фиксации.
Миска пару раз дернулась и зашипела, как раскаленный утюг с парогенератором.
- Ой! - сказала Джуна. - Кто там у вас?
- Кто, кто... Да это же я! - донеслось глухое мяуканье Кусинды.
Миска, вдруг, встала на четыре лапы и из-под нее высунулся маленький полосатый хвостик.
Джуна засунула под миску свой черный, влажный нос и стала шумно нюхать. Кусинда примерилась и шлепнула по любопытному носу лапкой без когтей. Джуна резко дернулась от неожиданности и подкинула носом миску, которая с грохотом покатилась прямо под ноги Ларисе.
- Аяяяй... - осуждающе погрозила пальцем Лариса. - Только я вас похвалила, а вы вот как... Хулиганите, значит!
Джуна подползла на брюхе к Ларисиному тапочку, положила на него морду и виновато подняла глазки. Кусинда подошла и потерлась о ногу. На этом ритуал коротких извинений закончился, потому, что на тапочке оказался нашитым очень завлекательный помпон, с которым непременно стоило поиграть.
Кусинда напрыгнула на круглый мохнатый шарик и схватила передними лапками, одновременно яростно пиная его задними. Лариса рассмеялась, и все облегченно вздохнули, поняв, что совершенно прощены, впрочем, как и всегда.
Джуна радостно залаяла  и бросилась на двор напомнить курЯм и уткам кто тут главный. Со двора вскоре донеслось истошное кудахтанье, кряканье и квохтание...
...Сэр Рубик продолжал занятия с Зоей, сегодня отрабатывалась очередная важная команда "ФАС". Это было очень сложно для понимания козочки. Рога еще не выросли, и она не совсем понимала, как и чем должна исполнять приказ о нападении на противника.
- Дядя Рубик, сэр, - спрашивала она уже в который раз, - чем я могу укусить неприятеля за пятую точку, если у меня нет острых клыков, как у тебя? И потом какая точка у него пятая? Где она находится? Спереди или сзади? И как можно укусить за точку? Это же очень маленькая площадь на фигуре!
- Ты меня своей тригонометрией не путай! - отвечал Рубик. - Я тута университетов не кончал! И ничего, живу вот, сторожем работаю, свой верный кусок имею и семью содержу. А ты еще мала меня учить! Молоко, вон, на губах еще не обсохло, а туда же! Площадь фигуры! Площадь фигуры! Да за что ухватишь, то и будет пятой точкой на этой площади фигуры! Какая тебе разница? И клыки не нужны. Вон какие у тебя уже зубищи выросли! И рога скоро проклюнутся. А ты говоришь кусать нечем! Да и это даже не главное! Главное - тихо подкрадываешься сзади и вежливо так произносишь: "Гав! Гав-гав-гав!" И только потом хватаешь за пятую точку, если испуганный враг сразу не сбежит после предупредительного "гава". И главное - держишь его и не отпускаешь, пока помощь не придет. И рычишь, злобно так, чтобы враг понимал: дернется - откусишь все, что прикусила!
Зоя поднимала глаза к небу, словно спрашивая небеса: "за что мне это всё?", потом тихо вздыхала и соглашалась. Она не любила споров, особенно со старшими по званию, которые, как известно "всегда правы". А если даже и не правы, то по уставу нужно было "смотреть пункт 1".
- Ну что, теперь ты все поняла? - спрашивал Рубик.
- Да, сэр! - громко и четко отвечала Зойка. - Я все поняла, сэр!
- Ну ладно, - смягчался Рубик, - вольно! Иди к мамке, молока попей, да травки пощипай, вон какая роскошная уродилась! И никакого осота - чистый клевер! Благодать!
И сэр Рубик заваливался на густую, мягкую, ароматную траву и отдыхал, слушая убаюкивающий монотонный стрёкот цикад и низкое жужжание шмелей...
...Жаркое марево медленно плыло над лугом, заставляя замереть жизнь на время полуденной сиесты. Всему живому нужна была передышка, отдых и только неугомонное раскаленное солнце неизменно совершало свое очередное путешествие по синему небосводу. Катилось и вращалось, как вечное колесо Сансары...

     Ветры в небесах,
     Сохраните врата для
     Белых облаков!
     Еще одно мгновенье
     Дайте мне насладиться.

     (Монах ХЭДЗп)


ГЛАВА 20. ВЕЧНОЕ НАЧАЛО БЕСКОНЕЧНОГО КОНЦА

     Вот спала, наконец, жара.
     И легче стало шевелиться.
     А, значит, всем пришла пора
     К делам привычным возвратиться.

     Дела всегда в хозяйстве есть…
     А вы чего ещё хотели?
     Дел столько, что не перечесть.
     Не разгрести и за неделю.

     Всех уток надо воспитать
     И научить щенка охоте.
     Козу ещё тренировать…
     Короче, все у нас в работе.

     Ещё и с дочкой поиграть -
     Родителям всегда отрада.
     Здесь не приходится скучать.
     И всё у нас идёт, как надо…

     (Отшельник)

...Жара ненадолго отпустила, и приятная прохлада освежала утомленную пеклом природу. Всё вокруг вздохнуло с облегчением. Держались приятные 20-25 градусов. Благодать! Иногда шли дожди, что тоже вполне закономерно. Всему живому нужно пить, чтобы жить. Все были довольны и находились в благостном расположении духа. Как приятно лежать на ласковом солнышке, на сочной прохладной траве! Шкура не дымится от жара, голову не печет, в пасти и в желудке приятные воспоминания о завтраке...
Все вышли подышать прохладой, остудить запёкшиеся в жару мозги, расправить затёкшие от долгого лежания члены и смочить пересохшие подушечки лап в утренней росной траве.
На широком дворе царила гармония. Миссис Джулия объясняла глупым уткам, что недавно сооруженный бассейн предназначен исключительно для человеков. И уткам, как бы им того не хотелось, придется довольствоваться большим корытом, наполненным водой. Или "встать на крыло" и лететь самим разыскивать природный водоем.
- Вообще-то вы - птицы! - говорила миссис Джулия. - А значит - у вас есть крылья! Так?
- Таааааак, тряк, кряк! - крякали утки, соглашаясь.
- А раз у вас есть крылья, то вы что? - задавала наводящие вопросы Джулия.
- То мы что? - удивленно переглядывались друг с другом утки.
- А это значит, что вы умеете летать! - сама делала вывод миссис Джулия, удивляясь непроходимой тупости птиц. - Вот точно, что вы от динозавров произошли, - бормотала она под нос, - мозги с горошину... Засохшую, притом...
- Мы умеем летать? - удивлялись утки. - Вот это да! Вы слышали? Мы умеем летать!.. А зачем нам это? Куда летать? Нас и здесь неплохо кормят!
- Я вам объясняю, - почти теряя терпение, повторяла Джулия, еле сдерживаясь, чтобы не дать волшебного пенделя особо наглому селезню, который решил пощипать шерсть на ее хвосте, думая найти там что-то вкусное, - вы можете "встать на крыло" и полететь искать водоём, чтобы поплавать в нем вволю. А не портить воду в бассейне своей хозяйки!
- Кряк это "встать на крыло"? - спросил борзый селезень. - У меня есть ноги! Одна и еще одна! Я на них стою! Я не акробат сизокрылый, чтобы делать "стойку" на крыльях! Это вы, псы, специалисты по разным "стойкам" охотничьим. И всё, между прочим, для того, чтобы на наших братьев и сестер, бедных диких лесных уточек, охотиться! Совести у вас нет!
- Глупые вы птицы! - потеряв терпение лаяла Джулия. - Если бы мы не охотились на диких уток, то вас бы давно съели! А так мы вам жизнь практически спасаем! Неблагодарные потомки птеродактилей! А то, что мы от лис и пронырливых хорьков вас здесь защищаем, тоже забыли?
Утки проглотили языки, представив себя в духовке, начинёнными яблоками или капустой, или лежащими на стылой земле с разорванной лисами шеей. Поняв, наконец, и осознав свою удачу, они благодарно заголосили, обступив Джулию кольцом и поведя вокруг нее хоровод.
- Слава! Слава отважным охотникам! Мужественным защитникам! Великим спасителям!
Фыркнув от досады на непонятливых птиц, давно забывших свои корни, Джулия отправилась искать своего брата Гарри, который обучал племянницу Джуну хитростям сидения в засаде и "поднимания" добычи с ее лёжек.
Джуна с любопытством слушала дядины охотничьи байки, задавала вопросы, пыталась повторять нужные "стойки" на дичь или мелкого зверя. Девочка была очень способной, быстро запоминая сложную науку. Дядя чувствовал себя великим гуру, учителем-пестуном и старался по максимуму передать свой опыт любимой племяшке.
- Вот смотри, - говорил дядя Гарри, - если в камышах ты почуяла утку, то должна остановиться, замереть и поднять переднюю лапу. Тем самым ты сообщаешь своему хозяину, что дичь близко.
Джуна села и подняла лапу, как будто сидела за партой и просила учителя вызвать ее к доске.
- Так, дядя Гарри? - поинтересовалась она.
- Да нет же! - ответил Гарри. - Лапа должна быть согнута в локте и находиться строго параллельно земле. И ты должна не сидеть, виляя хвостом, а ровно стоять на оставшихся трех лапах, а хвост вытянуть в "струнку".
Джуна выполнила упражнение. При этом она зачем-то подняла вместо передней лапы заднюю и стала напоминать балерину, вставшую на карачки и делающую "ласточку". Старательно вытягивая носок и заодно и шею, она смотрела на реакцию Гарри, который начал давиться от смеха, глядя на этот балетный этюд.
- Кхы, кхы, кхы, - наконец прокашлялся он. - Джуна, ты очень изящно это проделала, но все-таки в следующий раз постарайся не перепутать передние лапы с задними. Повторяй за мной еще раз. Вот так стоишь, и вот так поднимаешь лапу. Спина ровная, брюхо втянуто. Воооооот, молодец! Ведь можешь, когда захочешь! Умница!
Джуна завертелась волчком от радости, услышав похвалу в свой адрес. Она любила учиться и всегда слушала старших.
Сэр Рубик в это время продолжал дрессировать козу Зойку. Зойка очень старалась, чтобы ее тренировочные экзерсисы удовлетворяли взыскательный вкус начальства. Она  хорошо выучила команду "ко мне" и прибегала строго с правой стороны, обежав сидящего и наблюдающего за ней Рубика сзади. Затем приседала на задние ножки, изображая положение "сидеть" у его левого бедра и застывала, вытянув шею, насколько это было возможно.
Команда "голос" тоже ей хорошо удавалась. Зойка научилась "мекать" так похоже на лай маленькой собачки, что соседский страшный кобель Джуманджи даже как-то спросил Рубика через забор: "Вы что, там себе болонку ещё завели, что ли?"
У сэра Рубика были некоторые разногласия с соседским кобелём. Они не сходились во мнении теоретической относительности пользы и практического вкуса вареных и сырых мозговых косточек. Джуманджи считал, что главное - это "вкусно", а сэр Рубик высказывал сомнение, что "вкусно" должно быть вторичным, а главным должно быть "сытно"!
Поэтому на вопрос Джуманджи о болонке, Рубик ответил коротко.
- Протри глаза, слепец, мы тут занимаемся дрессурой с гораздо более опасным зверем. У него длинные и острые как пики клыки вырастут прямо из головы, а ты, выкидыш опоссума, будешь молиться, чтобы его разъяренный взгляд не упал на тебя! Одним ударом таких клыков тебе, блохоносец, выпустят кишки, и ты не успеешь даже моргнуть и вспомнить свою маму!
Джуманджи приникал налитым кровью глазом к дырке в заборе и пытался разглядеть страшную зверюгу. Увидев что-то белое, крупное и лохматое на длинных ногах, и решив, что перед ним южно-русская овчарка, которая и вправду похожа на огромную болонку, но с волками справляется играючи, Джуманджи низко завыл и, поджав хвост, ретировАлся в свою будку, где улегся, вытянув лапы и положив на них голову величиной с футбольный мяч, клацнул челюстями и стал с грустью наблюдать за проходящей мимо действительностью и переживать за своё попранное право сильнейшего и страшнейшего.
Кусакиро, как и всегда, занимался руководством, решением мелких и крупных споров, муштрой молодого призывника Лаки и решением основных мировых проблем. Почемучка Лаки все время задавал своему вождю и главнокомандующему кучу вопросов. Причем вопросы так быстро сыпались один за другим, что Кусакиро толком не успевал полностью ответить ни на один из них.
- Товарищ главнокомандующий, - начинал Лаки, - разрешите обратиться?
- Разрешаю! - отвечал Кусакиро.
- Вот если у людей бывает "РУКОводитель", то значит вы - "ЛАПОводитель"? Или "НОГОводитель"?
- Понимаешь ли, мой мальчик, когда-то первая жизнь зародилась в водах мирового океана... - издалека начинал Кусакиро, но Лаки некогда было выслушивать историю с "начала времён", поэтому вопросы из него сыпались, как из рога изобилия.
- А что было сначала - курица или яйцо?
- А сколько лапок у сороконожки?
- А почему люди спят лежа, а лошади стоя?
- А почему сосиски в булке называются "горячая собака" (хот-дог)?
- А что такое "котильон"? Военный танец котов? Или вид бульона?
- А почему жареный кусок фарша называется "котлета"? Это кот лета? А бывает кот зимы, весны и осени?..
- Отставить задавать вопросы! - командовал Кусакиро, обалдевший от стремительности мыслительного процесса любознательного Лаки. - Напрааааа-во! Шагооооооом арш отсюда! Иди к базилевсу, он тебе в подробностях ответит на твои вопросы. Он - ходячая ВикипедИя.
- Есть идти к базилевсу! - бодро отвечал Лаки, поворачивался направо и скорым аллюром бежал валяться под жимолость.
Кусакиро грозно сдвигал брови и шел решать мировые проблемы дальше.
У крыльца выясняли личные отношения Алиса и Василий. Алиса снова пришла под утро, пахнущая свежей травой, с томным блеском в глазах. На вопрос мужа: "Где ты была?" Алиса отвечала, что всю ночь медитировала под полной луной на лесной поляне. "А почему такая пьяная?" - да потому, что рядом рос кустик кошачьей мяты и она надышалась его испарений. "А почему к хвосту и спине прилипли белые и рыжие шерстинки?" - да это потому, что мода на черный цвет прошла, и она стремится обновить и украсить свою черную шубку любыми способами. И всё это, разумеется, ради любимого!
Василий, вынужденный слушать заведомую и откровенную ложь, от ревности и ярости принялся жевать кончик своего хвоста. Он уже представлял, как на ночь глядя, приходит к Алисе в опочивальню, как мавр Отелло к Дездемоне, и снимая с ее чёрной шубки шерстинки белого и рыжего цвета, грозно произносит:

     "Где шерсть МОЯ? Неверная девица!
     Откуда этот рыжий и седой?
     И где могла моя жена напиться
     Ночной, пьянящей утренней росой?
     Молилась ли сегодня ты, Алиса?
     Иль не молилась вовсе никогда?
     Я задушу тебя в объятиях, как крысу
     И ты останешься моею навсегда!"

Кусакиро хорошо знал народную мудрость: "Два кота дерутся, третий - не влезай!" Решив, что целее будет, если он просто пройдет мимо, Кусакиро отправился на кухню, проверить качество работы интенданта-хозяйственника Мурыси.
Мурыся, сдвинув носом крышку с кастрюли, в которой остывала свареная курица, как раз заканчивала "снимать пробу". На ее носу висел кусочек куриной кожи, а в зубах торчало недопробованное, на три четверти обглоданное, крылышко.
- Тааааак, - протянул Кусакиро, - так, значит, госпожа, Мурыся? Воруем'с? А потом боевому подразделению мяса не докладывают? На гауптвахту желаете?
- Мням-ням, - со скоростью снегоуброчного комбайна дожёвывала Мурыся вкусное крыло, помогая правой лапой запихивать его в пасть, - господин главнокомандующий, товарищ самурай, не говорите, пожалуйста остальным! Я - три наряда вне очереди...четыре наряда...пять! Только не выдавайте меня! Я только хотела, мням-ням, попробовать, сварилось ли..., но мне показалось, что не совсем готово, и я попробовала еще... Опять не поняла... Пришлось еще кусочек откусить... Вроде готово! Можно трапЕзничать! Позвать основной состав?
- Вы мне зубы не заговаривайте, госпожа интендант! - отрубил Кусакиро. - Будете дежурной, вечной дежурной!
И резко взмахнув хвостом, как бы подведя черту под своим решением, самурай продолжил обход территории.
Обойдя периметр и проверив работу всех подчиненных, утомленный делами Кусакиро, наконец, добрался до своей семьи.
Кусинда пыталась научить мать игре, которую только что сама придумала. Поскольку правил в ней не было и они додумывались по ходу игры самой Кусиндой, причем всегда к ее личной выгоде, Люсинда испытывала небольшие проблемы.
Игра называлась "Кто не спрятался - а ну-ка, отними!"
Когда Кусакиро вошел в комнату, Люсинда уже проигрывала в этой хитрой игре по всем позициям. У нее не осталось ничего, кроме вчерашней газеты, лежащей на столе, которую Кусинда еще не успела "выиграть", а точнее - "заиграть". Да и то, только потому, что сама Кусинда никак не могла сообразить зачем ей эта газета? Читать она не умела, для лотка она не годилась и жевать ее было невкусно... Драть! Ее можно драть когтями в клочья! Вот! Кусинда подскочила на месте от радости вдруг посетившего ее озарения.
В глазах Кусинды зажёгся алчный огонек, и она, выскочив из вороха выигранных в "честной игре" вещиц, собралась нанести "последний удар" по имущественному благосостоянию своей матери...
- Доча, а что это у вас тут творится! - задал вопрос Кусакиро, с удивлением оглядывая комнату, в которой все мелкие вещи оказались сваленными в одном углу. - Что происходит, я вас спрашиваю?
- А это моя куча-мала! - радостно сообщила Кусинда. - Теперь это все - мое!
В куче-мале проглядывали знакомые Кусакиро вещи: игрушки для котов - "мышки" с веревочными хвостиками, Ларисин теплый вязаный носок, черный шнурок от ботинок Александра, клубочек шерстяной пряжи, конфетка в обертке, основательно погрызенная и припрятанная Мурыськой, плетеный коврик, стащенный с кресла, пара катушек с нитками... Апофеозом всего этого "добра" являлась миска с сухим кормом. Хоть там и осталось всего несколько вкусных кусочков, но все равно, это был главный трофей!
Люсинда растерянно глядела на своего супруга. Немое изумление и просьба о помощи светились в ее глазах. Кусакиро понял, что пора приструнить маленькую скопидомку.
- Таааак, - сказал он, - теперь мы играем в другую игру - "Кто в доме хозяин?"
- А как в нее играть? - тут же спросила заинтересованная Кусинда. - Ведь я же не знаю правил!
- Правила такие, - ответил Кусакиро, - кто первый разнесет эту кучу-малу по местам откуда взял, тот и будет главным в доме три следующих дня!
- Ого! - воскликнула восхищенная Кусинда. - Папа, ну конечно это буду я!
В мгновенье ока она раскидала свою кучу-малу по местам начальной дислокации вещей. Пока Кусакиро самолично затаскивал коврик на кресло, а Люсинда отодвигала носом миску с остатками корма подальше от суетящейся Кусинды, чтобы та ненароком не села в нее маленьким задком, и потом не пришлось собирать еще и рассыпавшийся корм, сама Великая Комбинаторша в "темпе вальса" распределила все мелочи по местам. Не могу сказать, что это выглядело аккуратно, но всё же, перестало быть просто "кучей". Шнурок она просто положила в ботинок со словами "не могу же я вдёрнуть его в эти маленькие дырочки своими лапками, сам постарается..." Катушки с нитками и клубочек были возвращены в плетеную корзинку с рукоделием, стоящую возле кресла, носок отнесен в спальню и положен на кровать, бумажные "мышки" с веревочными хвостиками "загнаны" под шкаф, где им "самое место", конфетка немного пожёвана и возвращена почти целой и невредимой под тумбочку... Все "нашло" свои места.
- Всё! Я - первая, на коне военная! Папа, а ты - второй, золотой! Мама, а ты третья - серебряная! Теперь три дня я буду главным главнюком в доме! Да, папа?
- Конечно, моя милая, - скрывая улыбку в усы подтвердил Кусакиро и тихо добавил, почти просебя, - конечно, ты всегда будешь главной: и в доме, и в моем сердце; и три дня, и всю мою жизнь. Ты всегда будешь главной...
...Наступил теплый вечер. Ласковое солнце закатилось за лесные вершины и спряталось там до утра, птицы замолкли и только пятнистые кукушки далеко в лесу куковали, соревнуясь между собой в отсчитывании земных лет всем живущим...

     Эту летнюю ночь
     проводим мы вместе с тобою —
     и во мраке звучат
     несказанным очарованьем
     даже дальнего грома раскаты…

     (Ёсии Исаму)


ГЛАВА 21. ПОКА ЖИВО ВОСПОМИНАНЬЕ

     Кто человек? «Венец природы»?
     И «эволюции венец»?
     Какой мы, кстати, все «породы»?
     Кто объясним мне, наконец?

     Да и одной ли мы породы?
     Сомненья гложут, хоть убей!
     А то иные, вон, уроды
     Похожи мало на людей.

     И дело тут не в цвете кожи.
     Цвет кожи вовсе ни при чём.
     Но всё ж друг с другом мы не схожи.
     Всё больше убеждаюсь в том.

     Ведь есть средь нас людей немало.
     Кто мимо горя не пройдёт.
     И кошку, что без сил лежала,
     Поднимет, вЫходит, спасёт.

     Возьмёт приблудного щеночка -
     И вырастет прекрасный пёс,
     В чьей жизни мог поставить точку
     Трескучий утренний мороз.

     А вот иная вам картина:
     Вдруг кот кому-то надоел.
     Не правда ль, веская причина!
     И без него хватает дел!

     И вот его в автомобиле
     Везут, чтоб выбросить вдали…
     Хоть раньше, вроде бы, любили…
     И, вроде, даже берегли…

     Сидит такой «венец творенья»
     И крутит «бублик» рулевой.
     Но возникает впечатленье –
     Венец-то - ржавый и кривой!

     Он жизни «тварей бессловесных»
     Не ценит. Что там – псы,  коты…
     Тогда ему мы скажем честно:
     «Уж кто здесь «тварь», так это ты!»

     Но хватит, лучше вспомним снова
     Людей с открытою душой.
     «Твори добро – оно основа.» -
     Совет знакомый и простой.

     Ведь те, кого мы приютили,
     Намного лучше, чище нас.
     Они ведь, если полюбили,
     Не предадут в тяжёлый час.

     Запомните всё это, люди.
     Тепло дарите. Вот тогда
     И вам самим теплее будет,
     Коль будете людьми всегда…

     (Отшельник)

Если век мой продлится,
Я, быть может, и эту пору
Припомню с любовью.
О, дни моих прежних несчастий,
Как по ним я теперь тоскую!

(Фудзивара-но Киёсукэ асон)

...Для кота полгода - большой срок. А несколько лет - целая жизнь. Время его жизни и событий в ней невероятно спрессовано. Их время отличается от нашего, человеческого. То, на что мы можем позволить себе потратить годы и даже, порой, десятилетия своей жизни, для котов съёжено в месяцы, а порой и дни...
Говорят, что сердце любого млекопитающего рассчитано на определённое количество ударов. Потом оно вырабатывает свой ресурс и мы умираем. Чем быстрее бьётся сердце, тем короче жизнь. Вы вслушивались в биение сердца кота? В его бешенный ритм. Наш мозг умеет решать задачи в разном темпе. Это зависит от скорости нашего "процессора", "оперативной памяти" и наполненности знаниями нашего "жесткого диска". Зависит ли способность мыслить от размера мозга? Учёные говорят, что не слишком. Вы видели голову кота? Представляете насколько его мозг меньше нашего, человеческого? Разве он глупее нас? Его "процессор" молниеносно решает задачи, сопоставляет, делает выводы. Поэтому коты - прекрасные охотники. Их скорость мышления, возможно, опережает человеческую. Просто они решает другие задачи. Наша суетность, невозможность сосредоточиться, вечное стремление подладиться и соответствовать мнению большинства окружающих незнакома котам. У них нет времени на всю эту ерунду, нет потребности создавать о себе положительное мнение. Они живут и мыслят сообразно сложившейся ситуации. Коты не строят планов. Они знают, что это неоправданный и бесполезный расход времени их короткой по человеческим меркам жизни...
...Коты не знают, что мало живут. Им никто об этом не сказал. Да их это и не очень интересует. Они живут одним днем. Здесь и сейчас. Поэтому "завтра" для них не существует. Они не могут на "завтра" оставить еду. Поэтому они едят столько, сколько хотят "сейчас". А если "завтра" случится так, что еды не будет, они просто станут терпеть и ждать.
Коты не знают, что их жизнь коротка. Потому, что время идет с разной скоростью для каждого вида живых. Они успевают всё. А если не успевают, то значит им это было и не нужно. Как мы отличаемся от котов! Мы думаем, что всесильны и пытаемся строить планы на будущее, в надежде обхитрить судьбу и фатум. Коты знают, что произойдёт только то, что должно произойти. Они - маленькие винтики в сложном устройстве вселенной. И никогда не пытаются расшатать вселенское равновесие, в отличие от нас, людей. Мы давно забыли, что мы тоже винтики, просто немного крупнее. Если бы мы больше прислушивались к своим котам, насколько бы мы, возможно, были бы счастливее...
Коты - странные существа. Они нас любят и презирают, нуждаются в нас и одновременно царапают и кусают, чтобы мы им не надоедали своими ласками. Спят с нами в одной постели и брезгливо отворачиваются, когда мы хотим поцеловать их в носик. Коты - неземные создания. Поверье, что у кота девять жизней, конечно, только миф, но как они живучи! Они умеют чЕрпать силы прямо из окружающего их эфира.
Вы видели глаза кота? Какая глубина, какая тайна скрыта в них?! Там бездна и космос, вопросы и ответы. В глаза кота можно смотреть бесконечно, так же, как на текущую воду и горящий огонь. Что вы можете прочесть там? Да ничего! Хоть глаза и "зеркало души", нам не дано читать в их душах. Как мы несовершенны, как слабы, как уязвимы! Наверное кот был послан нам, как оберег, как зеркало, показывающее наши недостатки, как благословление, как чистый родник, врачующий наши сердца и души.
Коты не бывают плохи или хороши. Они просто коты и всегда живут не так, как удобно нам, а как хотят сами. Они не страдают лицемерием и ханжеством. Они независимы и свободны. И если подчиняются нам, то только потому, что сами желают этого.
Говорят, что сердце каждого живого млекопитающего существа совершает примерно одинаковое количество ударов за свою жизнь. А потом вырабатывает свой ресурс, как опустошенная батарейка, и останавливается. Сердца котов бьются гораздо чаще, чем наши.
За что мы так любим котов? Разве это поддается объяснению? Наше чувство любви к ним больше похоже на колдовской приворот. Может они гипнотизируют нас? Мы прощаем им все, что они вытворяют? Или они просто живут, как хотят и терпят наше присутствие рядом с собой?..
...Когда настал вечер после жаркого, душного дня, жители Замка Ларисы собрались на вечерние посиделки на свежем воздухе. Прохладный ветерок из близкого кедровника ласкал их разгоряченные дневной жарой носы и уши. Трепещущие ноздри принюхивались и жадно втягивали лесные запахи хвои, сладкие запахи цветущего клевера, запах пожухлой на солнце травы. Вечер принес облегчение, ветер принес воспоминания. Каждому из них было что вспомнить. Не важно, коротка была его жизнь или длинна. Каждый из них успел хлебнуть в этой жизни горя и лишений, а затем получил так немногим выпадающий шанс на сытую, спокойную, счастливую жизнь...
...Что есть человеческая доброта? Какие струны нашей души отзываются на чужое несчастье и страдания живого существа? Для некоторых "доброта" - это разговоры о чужих несчастьях и словесное выражение сочувствия. "Как я невыразимо добр! - думают они. - Ведь мне так жаль этого кота, собаку или человека... Но я ведь все равно не могу ему помочь... У меня сейчас на это нет времени... У меня нет условий... У меня нет денег... У меня... Зато мне их так жалко, что сердце обливается кровью! Но... Я же не могу им помочь. Поэтому я прохожу мимо. Я очень хороший и добрый человек. Просто я не могу им помочь. Ничем. И никто не смеет меня за это осудить. Потому, что я пожалел их. И этого более, чем достаточно!.."
...И мы проходим мимо, мимо, мимо... Мимо чужой боли, страданий, невыносимого одиночества... Мы не можем обременить себя. Нам очень жаль, но мы так заняты... И мебель дома у нас хорошая, а они могут ее подрать... И никуда не поехать, потому, что не с кем их оставить... И они будут требовать нашего внимания и ухода... А нам и за собой ухаживать порой тяжело... И выгуливать их нужно, а ведь так неохота вставать на полчаса раньше... Я очень добрый человек, но с животными одни проблемы! Поэтому ни при каких обстоятельствах я не могу им помочь... Просто потому, что у меня нет на это сил, возможностей, да и желания, в общем-то, нет... Чего уж греха таить? Я пожалел (а это главное) и прошел мимо. А еще отвернулся, чтобы кот или пёс не успел заглянуть мне в глаза и увидеть в них мою трусость и нежелание создавать себе проблемы.
Хуже всего, что мы и вправду не можем осуждать такого человека... Потому, что у него есть "свобода выбора". Он имеет "право" - взять или не взять, покормить или пройти мимо. Он имеет свободу выбора... А выброшенные, потерявшиеся, больные, старые, изувеченные руками людей-садистов, оставшиеся без хозяина в случае его преждевременной кончины, свободы выбора не имеют. У них нет выбора. Или, точнее, выбор очень прост: научиться выживать в условиях улицы и дикой природы или умереть. Некоторые сильные и решительные, молодые и выносливые, конечно, научатся выживать. Они получат болезни из-за изменчивой причудливости погоды, паразитов и вирусов, шрамы в драках, способность жить с полупустым брюхом... Но выживут... Конечно, они проживут уже не так долго, как могли бы, но сколько-то проживут...
...Сердце делает примерно равное количество сокращений у всех живых млекопитающих существ. Потом устает и останавливается. Как старый мотор с изношенным поршнем и текущими прокладками. Успеет ли сердце бездомного кота или пса отстучать положенное ему количество ударов? Или благодаря нашему равнодушию, жестокости, безответственности и отношению к животным, как к бездушному имуществу, которое мы можем выкинуть как только оно нам надоело или стало неисправным, устарело или стало немодным, его сердце остановится гораздо раньше, отработав полсрока, четверть срока... Просто потому, что закончилось топливо или условия работы стали несовместимы с его физическими возможностями...
Вы видели довольного жизнью кота? Как он, подобранный, голодный и тощий, пугливый, грязный и клочковатый, с затравленным и недоверчивым взглядом и ощетинивающийся при приближении к нему вашей ладони, через некоторое время, отмытый вами, накормленный и имеющий гарантированный безопасный и теплый ночлег, начинает меняться. Сначала он дёргается, ожидая неожиданного удара или пинка, когда вы хотите погладить его спинку, вздрагивает при каждом громком звуке, прячется под стульями и исподлобья, недоверчиво глядит на вас оттуда.
Он бежит к миске быстрее, чем вы успеваете туда что-то положить и съедает все до последней крошки. И хоть брюхо набито до предела, взгляд его такой же голодный, как и до кормления. Он пережил лишения. Он знает, что такое голод. Страшный голод, когда мутится в глазах и живот прилипает к спине. Когда лапы не хотят идти и заплетаются. Когда он готов съесть даже сухой, черствый кусок хлеба, чтобы выжить, чтобы его сердце сделало еще несколько тысяч ударов...
Но время идет, и вы замечаете, что его взгляд уже не такой затравленный. Глаза становятся томными и часто прищуренными. Он ест медленнее и даже начинает оставлять еду в миске, потому, что она принадлежит только ему, и он знает, что вы на нее не посягнёте ни при каких обстоятельствах. Между вами медленно, но верно, растёт доверительность. Он позволяет гладить себя почти везде и даже урчит от удовольствия. Его тело округляется, шерсть становится гладкой и блестящей. Он любит топтаться у вас на коленях и подсовывать для нежных почесух свой крестец, поворачивается к вам задом и его хвост раздражающе лезет прямо вам в лицо! Думаете это неуважение? А вот и нет! Это знак наивысшего доверия. Спиной и задом можно повернуться только к тому, кому безраздельно доверяешь. А еще дать почесать себе брюхо и, блаженно закрыв глаза, раскинуть лапы во все стороны...
Каким словом можно назвать поступок, когда мы берем в дом животное, потому, что нам "сегодня этого захотелось". У нас было "настроение" его взять. Мы решили поиграть в "хозяина и питомца". Ощутить его доверчивый первый "тык" мокрым носом в нашу ладонь. Почувствовать себя "великим спасателем" и чуть ли не "спасителем" мира. Дать животному надежду, возможность довериться и полюбить нас. А спустя какое-то время, мы без всякого зазрения совести выставляем его на жару, на мороз, отдаем в другие руки...
С ним много хлопот... Он нам надоел... Он портит наше имущество, за которое мы заплатили деньги... А кот бесплатный! Нам он ничего не стоил. Поэтому не о чем жалеть. Мы на какое-то время сделали его счастливым... Ну и хватит! Почему мы должны испытывать неудобства? Подумаешь, найдёт себе другой дом и хозяина, так же, как нашел меня... Разве я обязан был помогать ему? Я вообще, от доброты душевной, приютил... Теперь все - больше не могу. Обстоятельства изменились...
Конечно, в нашем мире есть индивиды, которые и детей своих могут спихнуть кому-нибудь или просто выкинуть младенцев на мусорную свалку, ссылаясь на "непреодолимые обстоятельства". А дети - это не дармовые уличные подобранные коты! Нечего и сравнивать!..
Вы когда-нибудь смотрели в глаза преданного вами кота? Или стыдливо отворачивались, чтобы в вашем сознании не запечатлелся его растерянный и полный непонимания взгляд, который потом словно концентрированная кислота будет разъедать вашу душу? Посмотрите в глаза кота, когда он поймет, что вы отказались от него. Что его доверие, любовь и преданность попраны и больше не нужны вам. Что он наскучил вам, хотя старался угодить и развлечь вас своими играми, лизал вам руки, пел вам песни, лежа на ваших коленях, согревал вам своим теплом холодными ночами, лечил вас своей энергией, отдавая свою силу, а может и часть жизни...
Вы когда-нибудь видели потухший взгляд преданного вами кота? Когда он окончательно понял, что больше не интересен вам, не нужен, не любим. Что значительный пласт его короткой по человеческим меркам жизни, отданной вам, вы презрели и выкинули, как ненужное барахло. Глядя на то, как вы отводите глаза, он понял, что эта жизнь, его жизнь с вами, кончилась. А с ней ушла радость, любовь, вера в вас, как в высшее существо, остались только невероятная горечь предательства и отчаяние. Теряя вас, кот теряет все. Он не знает, что завтра может встретить хорошего, доброго человека, который снова приютит его и станет его компаньоном и любимым хозяином. Возможно, что снова только на время...
Сколько ударов сердца отнимет у кота это ваше предательство и неизбывное и непонятное коту невероятное чувство пустоты и одиночества? Кто может это знать и сосчитать?..
Самое страшное для любого живого существа - это отнять у него надежду. Каждый раз, когда мы проходим мимо них, просяще и ищуще заглядывающих нам в глаза, чтобы встретиться двумя мирами взглядов и увидеть слабый отклик милосердия, мы убиваем их надежду. Забираем стук их сердец...
...Интересно, когда нам самим придет время предстать перед судом Небес, по каким делам будут судить нас? Неужели там станут оценивать количество накопленного имущества или наши успехи в профессии, или политические взгляды, или то, что нам поставили больше всего "лайков" под нашими постами? Вы думаете, что будет так?
Возможно, что всё "лучшее", по нашему убогому пониманию, лежащее на весах Небесного Правосудия, всё, чего мы достигли в жизни, все наши открытия, политические игры, благосостояние и прочее, и прочее, и прочее, всё, что делает нашу жизнь такой интересной, разнообразной и наполненной, будет перевешено одной-единственной загубленной жизнью брошенного и преданного нами кота, у которого мы отняли надежду и удары его сердца...
...На Востоке существует древняя мудрость: "Делай добро и бросай его в воду." Смысл ее заключается в том, что если мы делаем кому-то "добро" и ждем за него благодарности или платы, если это "добро" сопровождается корыстными замыслами, то оно, абсолютно обесценивается в глазах Всевышнего. Оно не зачтётся нам, потому, что это не явилось неизбежным порывом души, не стало ее духовной потребностью, не превратилось в истинное милосердие, а было простым холодным расчетом и глубоким, тщательно замаскированным, равнодушием, нашим стремлением возвыситься в глазах окружающих, выделиться из толпы, убогим стремлением к "пиару" и общественному кратковременному признанию.
Бойтесь "прекраснодушных" добрячков, громко и лишь на словах жалеющих всех и вся...
Берите пример с тихих и незаметных в их добрых делах, не выпячивающих свою значимость, скромно дарящих свою любовь и нежность своих сердец самым обделенным судьбой, самым слабым и несчастным...
Роняйте зерна надежды в их отчаявшиеся души.
И да станет самой великой наградой для вас - её возрождение.
Продлите биение их сердец.

Спешите делать добро, люди...
Спешите делать добро...

     ...Делая добро, да не унываем,
     ибо в своё время
     пожнём, если не ослабеем.
     Итак, доколе есть время,
     будем делать добро всем...

     (Апостол Павел)

ЭПИЛОГ

     К концу повествованье подошло.
     Всё сказано, и нам пора прощаться.
     И время незаметно так текло
     За часом час, чтоб в вечность превращаться.

     Но дальше жизнь идёт своим путём.
     Движенье вечно. Это неизменно.
     Мы все куда-то движемся, идём…
     Пусть даже порознь, но одновременно.

     Так и герои наши - смотрят вдаль.
     Ничто для них не кончено, конечно.
     И тайны бытия лежит вуаль,
     На судьбы их накинута беспечно.

     Как сложится у них на том пути,
     Каким любой из них вперёд шагает?
     И долго ль по нему ещё идти?
     Кто знает, я отвечу вам… Кто знает…

    
(Отшельник)

"...Снегурочки печальная кончина
И страшная погибель Мизгиря
Тревожить нас не могут; Солнце знает,
Кого карать и миловать. Свершился
Правдивый суд!..."
- вещал говорящий ящик Ларисы. Транслировали прекрасную сказку по произведению А. Н. Островского "Снегурочка".
Все собрались в гостиной. Люди сидели на своих высоких тронах-креслах, животные разлеглись кто где. Стояли жаркие погоды и прохладнее всего было лежать на полу. По нему всегда "гулял" небольшой сквознячок.
Сказка была музыкальной и частое пение героев по ходу сказки нравилось животным. Оно напоминало им свист ветра, скрип деревьев, пение птиц и множество других звуков природы, которые для них были знакомы и понятны.
Кусакин лежал ближе всех, и его уши особенно трепетали, пытаясь уловить непривычные многоступенчатые вокальные трели. Не так давно, всего какие-то полгода назад, он начал слушать музыку, и она казалась ему звуками высоких небесных сфер. Где же еще можно было услышать такую красоту?
Люсинда рядом вычесывала недовольную Кусинду. Дочка ныла, потому, что материнский ворсистый язык слишком уж тянул ее тонкую, шелковую, длинную шёрстку.
- Ну, мяяааааам! - пыталась она сопротивляться, елозя на боку и ловя терпеливую Люсинду за нос растопыренными лапками. - Ну хватит уже! Я совсем прилизанная стала из-за тебя! Иди, полижи папе уши. Он это любит!
Люсинда вздыхала и продолжала свое неблагодарное материнское занятие. Кусинда была непоседой и совсем не хотела становиться "леди". Ей больше мечталось стать самураем, как папа. Сражаться со страшными врагами и защищать несчастных и обездоленных. Пока что "страшными врагами" были хвосты присутствующих, а "несчастной" - она сама.
- Ну мяяяяааааам, хватит! - Кусинда вырвалась из объятий матери и на негнущихся лапах, с горбатой спиной и прижатыми ушами поскакала боком к дяде Васе.
Василию так понравилось музыкальное сопровождение сказки, что он долго клевал носом и на последней песне, когда хор берендеев допевал

     "Даруй, бог света,
     Теплое лето.
     Красное Солнце наше!
     Нет тебя в мире краше.
     Краснопогодное,
     Лето хлебородное.
     Красное Солнце наше!
     Нет тебя в мире краше."

окончательно заснул. Голова его гордо возлежала на собственной лапе для мягкости. Усы подёргивались во сне. По мимике было похоже, как будто он пел вместе с берендеями.
Вдруг мимо носа что-то проскакало, цокая когтями по ламинату. По носу задел чей-то пушистый хвост.
Василий встрепенулся и вытаращил глаза.
- Это ты, неугомонная? - увидев, что это всего лишь проскакавшая мимо Кусинда, зевнув во весь рот, муркнул базилевс. - Непраааааааавильно мы тебя назвали. Не Кусинда ты, а Бесинда какая-то. Шуминда и Хулиганда.
- Да ладно тебе, дядя Вася, - отвечала ему Кусинда, лупя лапкой по его носу и пытаясь попасть в широкую, зевающую пасть с длинными клыками, - давай лучше поиграем! Я вызываю тебя на бой! На любом оружие, которое ты предпочитаешь! Я - храбрая дочь самурая! А ты будешь хитрым и изворотливым демоном Аманодзяку! И я с тобой биться буду!
Кусинда повернулась к нему задом и заметелила хвостиком, как веником, по его носу. Василий чихнул и прижал хвостик лапой.
- Какой ещё Аманодзяку? Не знаю такого. Что за демон?
- Мне паааааапа рассказывал! - запищала Кусинда, пытаясь выдернуть хвостик из-под тяжёлой дядькиной лапы. - Этот демон очень страшный. Он умеет видеть темные желания всех живущих и использовать эти желания против него.
- Ух ты, - оживился Василий, - Кусакиро, поясни, что за крыса этот демон! Чтобы я лучше в роль вошел!
-  Аманодзяку - это мелкий демон. Он любит побуждать слабых духом реализовывать свои темные и запретные желания, - ответил Кусакиро. - Ты прав, он как крыса выгрызает в твоей душе дыру и питается твоими страхами и тайными пороками. Тебе сложно будет изобразить его. Ты храбр и честен. Выбери себе другое "лицо".
- А какое "лицо" ты мне посоветуешь, самурай? - задумчиво почесал задней лапой затылок Василий. - Я как-то в ваших японских демонах не очень разбираюсь. Мне как-то ближе наша родная нечисть - домовые разные и прочие вурдалаки.
- Дядя Вася, ты хвост-то мой отпусти наконец!!! - завопила Кусинда, пытаясь отгрызть дядьке ус на правой стороне морды. - А то я и ждать не буду, пока ты "демоном" станешь и так с тобой поборюсь прямо сейчас, что потом усы свои приклеивать будешь сладкими карамельками тети Мурыси!
Василий отпустил хвост и легонько наподдал баловнице лапой под зад. Кусинда выгнула спинку горбом и поскакала боком на негнущихся лапах дальше.
Кусакиро с нежностью поглядел вслед маленькой разбойнице. В его глазах читалась гордость и удовлетворение.
- Ты сам должен решить, какого демона хочешь изображать. Я могу только объяснить разницу между ними, - продолжил Кусакиро объяснения. - Демоны делятся на две большие категории – ёкай и юрэй. Ёкай похожи на твоих привычных домовых или леших. Могут как добро приносить, так и зловредничать, с ними ты можешь встретиться только случайно. Юрэй – это тоже приведения, но они сами приходят к тебе. Это воплощенная цель, они не отступятся, пока не добьются своего. Ёкай довольно часто бывают простодушными и легковерными. Юрэй же часто предстают перед нами созданиями, вселяющими ужас. Они приходят к жертве в белой катабире (необшитом кимоно) с белым треугольником из бумаги или ткани на лбу и ищут отмщения. Это неупокоенные души, умершие насильственной смертью, слабый или разрушенный дух. Ёкай - не так опасны. Наш знакомый кицунэ, Огненный Лис, как раз принадлежит к виду ёкай. Так что я советую тебе выбрать "лицо" ёкай. Юрэй слишком ужасны и мстительны. Тебе, гордому потомку византийских базилевсов, не годится такая роль. Ты, как кот, можешь быть "бакэмоно". Это средний уровень демонов. Сродни кицунэ, только в кошачьем обличии.
Кусинда подкралась сзади к слабо шевелящемуся хвосту дядьки и с визгом кинулась на него, запустив свои мелкие острые зубки в самый кончик.
- Ах ты, мышь дистанционная! - подскочил, как ужаленный, Василий. - А ну, греби ушами в камыши отсюда! Точно, Бесинда и есть! Кусакиро, что ты воспитанием дочери совсем не занимаешься? Мелочь мелкая, где уважение к сединам?
Полизав укушенный, горящий от боли, кончик хвоста, Василий подошел к миске с водой, опустил его туда и блаженно задрал морду кверху. В холодной воде боль быстро отступила. Осталось только неприятное ощущение влажности. Но это было поправимо. Три минуты вылизывания - и хвост сухой.
...Кусакиро сидел неподвижно, как мраморная полосатая статуя. Глаза его были устремлены в одну точку. Как много преданий знал он... Его воспитывали, как будущего вождя. Он обязан был заучить свою родословную, историю места, откуда пришли его предки и, конечно, эпос. Сколько картин проплывало мимо его, устремленного в глубину веков, взгляда...
- Папа! Папа! - сделав "круг почета" по комнате допрыгала, наконец, до отца Кусинда. - Папа, посмотри, я хороший самурай? Я вот так могу! И еще вот так!
При этом Кусинда то прижималась к полу всем телом, изображая засаду, то пулей взвивалась в воздух, как на пружинках, то вставала на задние лапки и, растопырив передние, выставив маленькие острые коготочки, бросалась на бедного страдальца дядю Васю, показывая, как она может "попрАть" острыми, наточенными о когтедралку мечами, страшного демона. Василий только вздыхал. Боевая самурайша была неугомонна. Но он любил ее и все терпел.
- Доча, - начал свою речь Кусакиро, - мудрость истинного самурая состоит не в том, как и с какой стороны напрыгнуть на противника, а в том, чтобы совершать деяния, которые не покроют пятном позора его честное имя. Истинный самурай всегда живет по совести и думает о сохранении своей чести. Его натура протестует против лицемерия, подлости, неоправданной жестокости, самолюбования и прочих грехов. Самурай должен быть честен и открыто смотреть в глаза всем остальным, не пряча свой взор за маской. В нашем кодексе КУСИ-ДО-И-КУСИ-ПОСЛЕ написано, что самурай должен взвешивать любое слово и всегда спрашивать у себя, является ли правдой то, что он хочет произнести. И запомни, три главных качества самурая - это преданность, честность и храбрость.
- Папа, а я какая? - остановившись в начатом и внезапно прерванном кульбите, задумалась Кусинда. - У меня есть эти качества? Храбрость я понимаю. Вот ты - храбрый. Ты вчера защищал тетю Муру от нашей индюшки, миссис Эндрю. Она такая огромная и страшная! И хотела клюнуть тетю Муру прямо в глаз. А ты не испугался и так на нее зашипел и закричал, что у той побелел от страха ее тощий крошечный гребешок! И как смешно она удирала, переваливаясь, как утка! Ха-ха-ха! - Кусинда закатилась от хохота, завалившись на спинку и пиная задними лапками бок дяди Васи.
- Это была не смелость, доча, - ответил самурай. - Это сработал инстинкт защиты слабых. А настоящая смелость, это когда ты знаешь, что можешь отдать свою жизнь, но все равно выполняешь то, что подсказывает тебе твоя совесть и честь. Ты идешь в бой и не думаешь о смерти. Ты презираешь ее, и твой дух поет Последнюю песню. Повезет ли тебе в бою, решит Судьба и Провидение, но ты не замараешь свою честь постыдной трусостью, потому, что такое пятно отмыть уже невозможно. Если твой дух падёт перед страхом, ты всю оставшуюся жизнь будешь жить в нём, пресмыкаться, как ползающие в болоте гадюки. И твою душу сожрёт безумие и страх того, что твой позор выйдет наружу и будет узнан и осуждён. Твой позор останется в истории твоей семьи и ляжет на головы твоих потомков. Это очень тяжелая ноша, Кусинда. Она калечит личность самурая и делает из него подлого и мстительного демона.
- Как Аманодзяку? Да, папа? - глазенки Кусинды испуганно расширились. Она представила воочию этого мелкого демона, похожего в ее сознании на огромную черную крысу, с красными как уголья горящими глазами. - А он ёкай или юрэй?
- Он ёкай, доча, он приходит только тогда, когда твоя душа уже гниёт. Её мерзкий запах привлекает этого демона. Он воспользуется каждой твоей промелькнувшей мыслью о мести, каждой подлостью, уже совершённой. Он завладеет твоей душой и заставит делать всё более подлые и страшные поступки, пока совершённая тобой мерзость не разъест твою духовную оболочку, и ты не превратишься в ещё более страшного демона из породы юрэй. Избави, Боги Радуги, всех нас от этой жуткой доли. Дальнейшая жизнь такого существа невыносима. Оно хочет только мести и живёт ею. И никогда не может насытиться...
- Папа, мне так страшно, вдруг он теперь нападёт и на меня... - испуганно прошептала Кусинда. - Я только что отомстила дяде Васе за то, что он прижал мой хвостик лапой. Я подкралась сзади и укусила его за хвост. Это же месть? Да, папа? - её глазёнки стали размером с монетку.
- Это пока что только баловство и игра, Куся, - с любовью посмотрев ей в глаза ответил Кусакиро. - Настоящая месть совсем не так безобидна. Но ты должна помнить, что она может начаться с мааааааленькой ерунды и потом, накручивая новые витки, как моток пряжи, который ты каждый день вытаскиваешь из корзинки с рукоделием нашей хозяйки, и катаешь по всей комнате, превратиться в огромный ком стального каната, в который ты будешь закатана сама до конца твоих печальных дней.
- Папа, я больше никогда, никогда не стану мстить. Никому! Даже если мне муха сядет на нос и мне захочется шлепнуть ее лапкой. Даже если Джуна снова съест мою еду! Даже... - Кусинда наморщила лобик и прижала ушки. - Даже, - шёпотом продолжила она, - даже если тетя Мурыся опять заберёт у меня украденную мною конфетку, которую я прячу от неё под шкафом. Только ты про это ей не говори, я ей сама её верну, ладно? - совсем тихо зашептала Кусинда, опасливо озираясь на дремлющую неподалёку Мурысю.
- Ты настоящий самурай, любовь моя, дочь самурая, внучка самурая, и правнучка самураев до самого последнего колена, - с гордостью промолвил Кусакиро, спрятав улыбку в усы. - Твое сердце подобно нерушимой скале, а душа - прозрачному горному озеру. Пусть же никакие ветра не разрушат крепость твоего сердца и никакие ливни своими яростными струями не поднимут муть со дна твоей души. В каждом существе живут две сущности хорошая и плохая. Главная работа души состоит в том, чтобы уметь отличать их и не позволять злу одерживать победу над добром. Оно в виде бородавчатой жабы обязательно захочет поселиться в таком чистой озере, как твое, и превратит его сначала в застойный пруд, а потом в вонючее болото. А добро ты должна выстраивать в своей душе всю жизнь, как прозрачный замок, сотканный из струй самого чистого родника.
- Подожди, самурай, я прямо тут тебя заслушался, - промурчал Василий, зевнув. - Что ты девчонке голову морочишь? Зачем ей это все? Самурайство это твое... Кодекс... Она маленькая совсем. Все равно ничего не поняла из того, что ты сказал. Я вот и то еле догнал твою высокую мысль. Уж очень она у тебя мудрёная вышла... Пускай растет, играет, резвится, как все малыши, пускай пока не знает забот... Оставь ее в покое со своими наставлениями. Кусинда, идем играть в "демона и самурая". Я стану для тебя в игре кем захочешь, моя крошка Бесинда...
...И Василий, как подросток, стал гоняться за радостно визжащей от восторга Кусиндой, а она, в свою очередь, отважно бросалась на него и неизменно "побеждала", опрокинув дядьку на спину и отбивая лапками у него на животе танец Вечной Победы Добра Над Злом...
...Кусакиро долго смотрел на них, и многие поколения предков смотрели из его зрачков на маленькое продолжение великой династии котов-самураев. Какое будущее готовили ей три Радужные Кошки? Какая судьба была заплетена в ее косу жизни... Только время, скользящее незаметно, состоящее из мгновений и мигов, каждый из которых плотно впечатается нестираемыми символами в книгу ее жизни, покажет нам дальнейшее...
Только время...

     Шум водопада
     Оборвался давно, унесён
     Времени током.
     Но плещет, как прежде, слава,
     Молвой разливаясь по свету.

     (Дайнагон Кинто)


Книга окончена 23 июля 2021 г


Дорогие читатели!
Это вторая заключительная часть второй книги о великом воине коте-самурае Кусакиро. Сегодня утром мой муж дописал последнее стихотворение к Эпилогу.
Книга еще не отредактирована, так что прошу прощения за грамматические и синтаксические ошибки.
Книга писалась в реальном времени по событиям жизни замечательного семейства Ларисы Серовой из города Уссурийска, населенного пункта Кондратеновка и ее многочисленных питомцев. Разумеется истинна только канва произведения. Все диалоги, описания событий, предков героев и много еще чего - выдумка автора, то есть меня. Это фэнтезийная сага с элементами настоящих событий жизни существующих животных.
По окончании редактирования будет выложена новая версия, отредактированная. И первой книги, и второй.
Приятного вам прочтения!

Никакие материалы данного произведения не могут
быть напечатаны типографиями или принтбюро и опубликованы без согласования с автором.