Сугроб окончание

…. - Так почему мне знать про это не полезно то? – вывел из задумчивости отца Сергия вопрос Павла.
-  Не полезно потому что это моя жизнь, которую Бог позволил мне прожить, и мои искания Бога, это мои. Они не смогут быть полезными для тебя.
- Ну почему вы так думаете?
- Потому что каждый человек уникален и ценен в глазах Бога по-своему. С каждым Он работает по-разному, и что для одного хорошо и приемлемо, то для другого не будет полезным.
Их диалог нарушила девушка из того купе, откуда доносились эти необычные песни.
- Примите в подарок евангелие от Иоанна, - протянула она им брошюры.
Павел машинально взял, а отец Сергий, поблагодарив, ответил, что у него Библия имеется, и он не благословлённую в церкви литературу не принимает.
Их разговор услышали в соседнем купе, и из него вышел мужчина средних лет весь седой.
- Приветствую Сергей Павлович! – обратился он к отцу Сергию.
- С каких пор, одно и тоже Евангелие различается от того, откуда оно?
- Приветствую Василий Данилович! Сколько лет, сколько зим! То-то я смотрю песни все знакомые. Вы тоже в Москву направляетесь, по какому случаю?
 
Павел чрезвычайно изумился от того, что его дед и этот седовласый мужчина так тепло поздоровались. Он затаил дыхание, ожидая продолжения их разговора.
- Да вот, везу молодежь нашей церкви на душе попечительскую конференцию для подготовки к участию евангелизационной программы Билли Грэмма в следующем году. Слышали ли о таком благовестнике?
- Как не слышать. Его труд на ниве Божьей и наш патриарх одобряет и имел с ним встречу.
- Как семья, как Авдотья, как дети, как служение? – засыпал вопросами отца Сергия подошедший.
- Да, всё слава Богу! Дети уже выросли. Вот еду в Ялту в гости к старшему сыну и внукам.
- А, почему без матушки?
-  Приболела она что-то. Пришлось сдать её билет. Вот на её место определил мне Бог этого пассажира, видимо так надо. – ответил отец Сергий.

Павел сидел открыв рот, он был чрезвычайно удивлён всеми происходящими сейчас событиями. К тому же он обратил внимание, что и девушка, вручившая ему Евангелие, тоже вся вслушивается в такой неожиданный их разговор. Видимо и для неё была большая неожиданность того, что отец Сергий хорошо знаком её руководителю.
- А, может пойдем в наше купе? – спросил Василий Данилович.
- Подкрепимся чем Бог послал, да поговорим спокойно, а то тут на проходе мешаем другим пассажирам.
- Что ж, пойдем пообщаемся. Когда ещё даст Бог свидеться? Чудно Он устроил нам встречу.
 Отец Сергий взял свой пакет со снедью и позвал Павла.
- Пойдем к столу, раз трапезничать зовут.
- Да, как-то неудобно.
- Сказал бы я тебе, что-неудобно-то. Да сан не позволяет. Впрочем, вот что, именно для тебя, неудобно пить с утра горькую. Помнишь наш недавний разговор. А пойти к хорошим людям поговорить о Боге, о жизни, это не только полезно, но и хорошо!
- Так они же сектанты! Вы от них даже Евангелие не приняли. Как они могут быть хорошими в ваших глазах?
- Любой человек в глазах Бога хорош. Он желает дать ему Свои благословения, и нам к любому, посылаемому нам на нашем жизненном пути человеку, следует относиться с любовью. А то, что я не согласен с их вероучением, ничего не меняет. Общаться я могу со всеми, но держаться должен своих корней и святоотеческих толкований, и постановления Вселенских соборов. Но то тебе пока не понять, давай поспешать, смотри там уже и чай заварили.

        Действительно в эту самую минуту, девушка, которая подарила Евангелие, возвращалась из купе проводников с большим разносом со стаканами с крепким чаем. Они присоединились в купе к приглашающим их пассажирам. Вскоре в купе подошли еще несколько человек, так что трапезничать стали, включая Павла и отца Сергия восемь душ.
- Попросим благословения над пищей, - предложил тот седовласый человек.
Все склонили головы, и он произнес короткую молитву, а отец Сергий при этом осенил себя крестным знамением.
Закусив вкусно традиционной едой пассажиров – жаренной курицей, и съев гору пирожков, все принялись припевать чай, и испытующе поглядывать на старших. По всему было видно, что такая встреча для них также была неожиданной и интересной. Всем молодым людям, как и Павлу, было любопытно давнее знакомство этих немолодых уже людей.
- Вижу, все вы ждёте пояснений? – спросил Василий Данилович, обводя пристальным взглядом всю молодёжь.
- Да, очень интересно, откуда вы друг друга знаете? – спросила всё та же девушка.
- Какая бойкая! – невольно для себя отметил Павел.
- Парни молчат, в рот воды набрали, а она смотри, спрашивает! А так вообще, ничего себе, привлекательная, вот бы с такой «замутить»!
- Ты позволишь Сергей Павлович? – обратился к отцу Сергию пастор.
- Раз уж Бог свёл всех нас, и это интересно молодым, то, пожалуйста.
- Видите ли ребята, - обратился ко всем присутствующим Василий Данилович.
Мы с отцом Сергием познакомились много лет тому назад, когда наша церковь собиралась ещё в старом доме на Радищева. Я тогда был только-только рукоположен на диаконское служение. Сергей Павлович тогда был нашим братом и приехал к нам из Украины, так отец Сергий?
- А, почему он теперь отец Сергий? – спросила всё та же девушка, перебивая своего пастора.
- Ну, егоза! Слова сказать никому не даёт! – отметил опять для себя Павел.
- У меня есть моё мнение, но думаю, что стоит послушать первоисточник, всю ту историю из первых уст.
- Будут ли полезными для вас мои воспоминания? – взглянул на всех отец Сергий.
- Просим, просим! Нам так нравится слушать о том времени, когда церковь была гонима. А вы вот перешли в православную церковь. Это потому, что вас преследовали?
- Да, нет дело намного сложнее, - вздохнул отец Сергий.
- Мое искание Бога началось ещё тогда, когда я был атеистом и участвовал в борьбе против церкви. А в Барнаул приехал уже крещенным членом церкви, где и встретил свою половинку.
- Да, было дело! – подтвердил Василий Данилович.
- Ваш брак вызвал много толков в церкви.
- Вот эти толки, да и не только толки и были первым моим шагом, который повёл меня в истинную православную церковь, - ответил отец Сергей задумавшись…

…Он внутренне ушёл в себя вспоминая те давние морозные дни.
Когда он приехал к магазину ритуальных услуг, в надежде вновь повстречать ту удивительную девушку, то как говорится в народе «поцеловал замок». Магазин был уже закрыт, согласно расписанию, он опоздал на каких-то пять минут.
- Что же теперь делать? – подумал он.
- Ладно, приеду в другой раз, в рабочее время. Главное знаю её имя.
Он развернулся и пошел на остановку автобуса, чтобы ехать в тёткин дом. Там уже практически никого не было. Самая крикливая родственница со своим мужем ушли оставив ему договор поминального обеда. Оставшаяся дальняя родственница, дождавшаяся возвращения Сергея, пояснила ему что Людмила предложила ему вернуть потраченные деньги на обед и похороны по-хорошему, раз всё наследство тёти Зои досталось ему, и что все остальные согласились с ней.
- Да, да, конечно я верну, как только смогу, - в смущении промолвил Сергей.
Ссориться со своими немногочисленными родственниками он не собирался и ему всё ещё было не удобно за этот состоявшийся разговор по распределению наследства.

       На следующий день, когда он наводил порядок в доме, ближе к пяти часам приехала Ксения со справкой от нотариуса, о том, что открыто наследственное дело Гуревич Зои Павловны и что Стаценко Сергей Павлович является наследником второй очереди и его присутствие необходимо в течении шести месяцев в г. Барнауле.
- О какая хорошая бумага! – воскликнул Сергей.
- Кто бы мог подумать, что нотариус так проникнется моим делом?!
- А, это и не нотариус! – усмехнулась Ксения.
- Так значит Ксения мне вас следует благодарить за столь ценную для меня бумагу?!
- Ну, благодарить пока преждевременно. Мы ещё пока не выиграли этого наследственного дела. А заключить наш с вами договор по оказанию юридических услуг – в самый раз. Иначе я не смогу в дальнейшем представлять ваши интересы у нотариуса и в суде, вы же понимаете, там всё серьёзно. А, справку эту я попросила сделать нотариуса по старой памяти, мы же у неё вместе с сестрой Зоей всё имущество на вас переписывали.
- И много?
- Имущества? Да нет, вот этот дом и ещё небольшая дача с большими перспективами.
- Это как? Почему вы о ней вчера промолчали?
- С вашими родственниками итак не оберёшься хлопот, а расскажи я им ещё и про дачу, и всё что я знаю о перспективах этой недвижимости, то точно - судиться пришлось бы до посинения.
- Но суды, ваша профессия? Так?
- Так, то так! Но я пока представляю ваши интересы, и в моих интересах успешно закончить это дело, а не искать новых сложностей в нём.
- Так какие могут быть сложности? Насколько я понимаю стоимость дачи незначительна, даже Людмила о ней не вспомнила.
- То-то и оно. Важность всегда в деталях. Сегодня эта дача стоит «три копейки», а завтра будет стоить «целый рубль» или даже значительно больше.
- Это почему?
- А, потому что стоит она на трассе будущей обводной дороге города и подлежит сносу с компенсацией стоимости земельного участка и строения. Ну, вы меня понимаете? Сегодня эту стоимость пока не определили, но из закрытых источников, мне стало известно порядок цифр, и скажу вам, что он немного отличается в большую строну от стоимости этого дома.
- Откуда у вас такая информация?
- Ну, это мои профессиональные секреты. Давайте подпишем с вами договор, и я вам всё расскажу.
- Хорошо, давайте.
Сергей взял договор и внимательно его прочитал. Да, по всему было видно, что Ксения была хорошим специалистом, которая также хорошо оценивала и свои услуги. Так, в частности указывалось, что она будет способствовать продаже дачи по рыночной цене и будет иметь от этой сделки тридцать процентов. Подписав два экземпляра договоров, Сергей всё же не удержался от комментария, предавая экземпляр договора Ксении,
-  Вы всегда берёте столь значимый процент?
- Нет Сергей Павлович, только тогда, когда это взаимовыгодно. Согласитесь, со мной, что вы бы без сожаления отдали бы мне эту дачу за мои услуги, если бы я о том попросила, так?
- Да, наверное. Я в принципе не предполагал вообще ни о каком наследстве.
- Так, вот, - продолжила Ксения.
- Все эти сведения стали известны мне, когда я вела одно из наследственных дел своего клиента и долго не могла понять почему из-за дачи, которая в том же садоводстве, что и дача вашей тётушки идёт такая отчаянная борьба между родственниками. Скажу вам так, что в том случае люди были вполне состоятельные и влиятельные в нашем городе. Потом, мне один из них, работающий в администрации города, всё прояснил, показав ген план развития города и проект новой обводной дороги. Благодаря той информации я тоже приобрела в том садоводстве уже два участка и постоянно слежу, как будут развиваться события.
- И как они будут развиваться?
- Постепенно и успешно! Вы же грамотный человек и знаете, что такие грандиозные проекты не могут быть запущены без Москвы и Федерального финансирования. Это целый процесс. Но скажу вам по секрету, что сегодня всё садоводство практически скуплено администрацией через подставных лиц так что решение этой проблемы не за горами.
- Какая вы деловая женщина! – восхитился Сергей.
В его похвале была искреннее удивление, что польстило Ксении, и она усмехнувшись, промолвила.
- Станешь тут деловой, когда кругом «акулы»!
- Это вы о Людмиле?
- Да, нет! Ваша Людмила, это так мелкий, колючий ёрш, не более. Поверти, мне доводилось иметь дело с настоящими акулами, и скажу вам, больше таких встреч и дел в будущем я бы иметь не хотела. Но что мы всё о делах? Может помочь вам по хозяйству?
- Нет, Ксения, спасибо, я сам справлюсь. Да и вы совсем не для работы одеты. Я очень рад, что тётя Зоя наняла вас и вижу, что она не ошиблась в своём решении.
- А, как рада я! – подумала Ксения,
- Может всё ещё и сложится?! А что, я привлекательная, деловая женщина, он вполне теперь состоятельный мужчина, дочь моя ещё маленькая, ей всего четыре года, так что вперёд!
Вслух же она сказала несколько другие слова:
- Одежда не проблема, я могу быстро переодеться, хоть в тети Зои халат.
- Нет, нет, спасибо это всё же будет лишним. А скажите лучше мне адрес собрания, насколько я понял вы бывали в доме молитвы?
- Адрес собрания – улица Радищева, 67. Туда хорошо доехать от вокзала на трамвае № 1 или по пятому маршруту от Старого базара.
- Собрание в воскресенье с 10.00?
- Да, и еще в 17.00, и в среду и субботу с 18.00.
- Спасибо, буду иметь в виду.
- Что в воскресенье придёте?
- Постараюсь, но как получится. Нужно съездить в Новосибирск и решить вопросы с работой. Ваша визитка у меня есть, так что будем на связи.
- Хорошо, - сказала Ксения, и с сожалением вышла из дома.
- Ладно, - подумала она.
- Не смогла сразу поймать его на крючок. Ну, ничего если всё пойдёт так, то рано или поздно, ты будешь мой!
         Блуждающая улыбка на её лице, вполне соответствовала её внутреннему состоянию, когда она шла по направлению к автобусной остановки.

       Но всё пошло не так, как представляла себе Ксения…

            Сергей съездил в Новосибирск к смежникам, вернул служебную куртку начальнику отдела снабжения и отправив копию справки нотариуса, написал заявление на увольнение, с просьбой прислать его трудовую книжку на адрес смежников. Свой адрес в Барнауле он не стал указывать на всякий случай, хотя хорошо понимал, что при желании, его местоположение определить для «конторы» не представляло большого труда. Но толи Глеб его прикрыл, то ли здесь в Сибири, он не был ещё интересен «конторе», но всё прошло хорошо. В течении недели проживания в Новосибирске, все свои дела он утряс, и возвращался в Барнаул как «новый рубль» в хорошей тёплой одежде соответствующей зимнему сезону, купленной на китайском рынке Новосибирска.
        В Барнауле он без особого труда смог устроится в Литейку Моторного Завода и в следующее воскресенье отправился на богослужение в Дом Молитвы. Что случилось далее, иначе как провидением Божьим он не сможет назвать и по сей день…
          Когда он переступил порог молитвенного дома, то первым, кто к нему подошел был молодой брат Василий, который, узнав, что он верующий с Украины пригласил его в братскую, где представил его братьям.
- Братья, это Сергей Павлович – родной племянник нашей усопшей сестры Зои.
- Вы проповедуете? – задал ему вопрос пресвитер.
- Да, по мере необходимости.
- Вот сегодня как раз такая необходимость. Брат Александр приболел, и к тому же у нас традиция – всегда давать Слово гостям, так что будьте готовы говорить вторым, я вам кивну.
- Хорошо.
          Они после молитвы вошли в зал, и он сразу увидел Ксению, которая улыбнулась ему. Приятно было видеть её в собрании. Но когда запел хор, он с удивлением стал искать глазами обладательницу того хрустального голоса, что недавно он слышал в другом месте. Да, он не ошибся в ряду сопрано стояла именно та девушка, что так его поразила. Он был «на седьмом небе»! Она тоже христианка, и теперь он сможет с ней познакомиться поближе…

… Так что не так-то было в вашем браке? – вывел его из задумчивости вопрос попутчицы. Отец Сергий вздохнул глубоко, и вслух сказал:
- Пусть вам Василий Данилович объяснит.
- Что объяснит то?
- Как ваши братья сначала сочетали нас с Авдотьей, а потом отлучили от церкви. Правильно говорю, Василий Данилович? Ничего не перепутал?
- Да, верно всё так и было.
- Как же так? – воскликнули почти все молодые: Андрей со Светланой и Вера – Разве такое бывает?
- Как видите бывает. И служители могут ошибаться! Но при всем при том, Бог правду выводит, и хранит тех, кто предан Ему, не смотря на все испытания и искушения.
- Ой, как интересно! - воскликнула Вера,
- Расскажите пожалуйста подробнее, - обратилась она к отцу Сергию
- Да, рассказывать тут особо нечего, - погладив свою роскошную бороду, молвил он.
- Полюбил я в Барнауле девушку – сестру в Господе, и через шесть месяцев нашего знакомства сделал ей предложение. Она согласилась стать моей женой и вот уже более тридцати лет идём мы с ней по жизни вместе, служим Богу и в радостях, и в скорбях.
- Дай Бог и нам также! – устремила свой взор Светлана на Андрея.
- Но всё же вы не рассказали за что вас отлучили?
- Пусть ваш пастор об этом вам расскажет…
- Сергей, ты же знаешь, я всегда был на вашей стороне и тогда говорил братьям, что - то - их решение является ошибкой. Но я был только молодым служителем и к моему мнению тогда не прислушались.
- Да, я всё помню, - ответил отец Сергий.
- Как нас «мариновали» на братском совете несколько часов. Как меня обвинили во лжи. У вас и сегодня таким порядком разбирают дела в церкви?
- Сергей Павлович, ну что ты?! Бог даёт нам возможности исправлять ошибки. Да и братья, ещё тогда, уже после вашего отлучения, через шесть месяцев, разобравшись просили у вас прощения, разве не помнишь?
- Всё я помню Василий Данилович! Как не помнить! Такие шрамы на сердце остаются на всю жизнь, и если бы не Господь, то не знаю, как бы мы смогли со всем этим справиться. Я, к тому времени, был уже закалённый всеми перипетиями жизни, ты же знаешь мою биографию?! А вот моя Авдотьюшка – совсем юная была, она же на восемнадцать лет меня младше. Да еще в родной церкви: вначале благословили, а потом отлучили…?! Такое не забывается! Сколько слёз она пролила, одному Богу ведомо…
- Да, уж были времена и были нравы, что и сказать? ... – вздохнул Василий Данилович.
- Василий Данилович, ну расскажите вы толком, как такое было возможно – промолвила Вера.
- Мы до сих пор пока ничего не поняли, так ребята?
- Так! – почти хором ответили все, и даже Павел. Он незаметно для себя самого включился в этот удивительный рассказ жизненной истории и был рад таким обстоятельствам. Вообще, в этой компании случайных пассажиров, он почувствовал себя очень хорошо, и с большим интересом ожидал продолжения этого разговора.
- Что тут рассказывать? Ошиблись братья. Вначале, всё было хорошо. Мы получили ответ на наше письмо из Николаева о том, что брат действительно является членом церкви. К тому же в том письме было отмечено, что он трудился в типографии. А тогда, трудиться в типографии по изготовлению религиозной литературы, равнялось тому, что нужно было быть всегда готовым к аресту. Так отец Сергий? Ты же от преследования и уехал из Украины?
- Почти так, но теперь какая разница? Ты молодёжи ответь за ваше решение!
- Что тут скажешь? Были у нас в церкви особенно ревнующие к святости братья. Уже само предложение Сергея - Авдотье вызывало у них раздражение. Слишком большая разница в возрасте была у них на их взгляд, да к тому же из соседнего региона на Авдотью стали наговаривать, что мол она вначале обещала выйти за одного молодого верующего брата, а вот погляди, выходит за такого старого, что-то тут нечисто – говорили они. Но всё это было преодолено, и в конечном итоге спросив и получив благословение родителей невесты их сочетали в церкви. Но тут опять возник слух, что Сергей Павлович был уже женат и разведен. Одна сестра очень постаралась распространить этот новый – нехороший слух, и братья не разобравшись в том, что тот расторгнутый брак был ещё до его уверования, под горячую руку и отлучили и его и Авдотью от церкви. Я был против, но большинство церковного совета проголосовали за такое наказание. А на членском собрании эти братья другим просто слова не дали. А когда, через несколько месяцев, обнаружились скрытые намерения той сестры, то уже было поздно. И когда, через шесть месяцев разобрались спокойно, то как говорят в народе «поезд уже ушёл», а мы – потеряли благословенную семью.
- Как это потеряли? – не поняли присутствующие молодые люди.
- Ну, потеряли для нашей поместной церкви. Пригрел тогда Сергея Павловича небезызвестный всем Игнатий Тихонович Лапкин. А Авдотья, как истинная жена, последовала вслед за мужем. Что тут сказать?
- А, это тот представитель русской зарубежной церкви с бородой и в кирзовых сапогах, подпоясанный ремнём? – вспомнила Вера.
- Да, именно он, - ответил Василий Данилович.
- Он тогда частенько к нам захаживал, смущая молодые сердца.
- Ну почему же смущая? – вступил в разговор вновь отец Сергий.
- Напротив, Игнатий показывал всем правильный путь святоотеческих толкований, который вы отвергли.
- Сергей Павлович, давай не будем сегодня спорить об этом. Я просто хочу рассказать молодежи на вашем примере, как просто совершить ошибку – не вникнув досконально в проблему, и как, порою просто невозможно её исправить, когда уже осознаешь её.
- А, что же тогда делать? – в ужасе спросил кто-то из присутствующих в купе.
- Путь исправления и прост, и сложен одновременно, - в задумчивости промолвил пастор.
- Это как такое может быть? Что и просто, и сложно в одно и тоже время?
- Да, возьмем к примеру ваше покаяние. Вы все помните, когда пришли к такому вашему решению?
- Я помню свой день, и я, и я, - промолвили многие
- А, у меня не было какого-то определённого дня, я росла в христианской семье и с детства всегда была в церкви,- промолвила Вера.
- Итак, молодежь. Как бы там не было, но это ваше решение веровать в Господа и Спасителя Иисуса Христа, - оно и простое, и сложное одновременно. Так?
- Ну можно сказать, что так,- промолвила Светлана.
- Теперь вернёмся к той ситуации, когда братья разобрались что совершили ошибку в отношении Сергея и Авдотьи. Они пошли к ним домой, попросили прощения, и это для них было не просто. Ведь бывает очень трудно признавать свои ошибки. Но это надо делать всегда. Однако, признание своих ошибок, не всегда ведет к тому, что ситуация возвращается к исходному положению, так было и с семейством Стаценко. За те шесть месяцев, что потребовались братьям и Сергей, и Авдотья переменили свои взгляды по отношению к церкви под руководством Игнатия. И возвращаться назад в церковь не стали. Поэтому, сняв с них отлучение, церковь была вынуждена отпустить их с миром, так как другого пути не было. У нас ведь каждый христианин свободно может выйти из церкви с миром, если на нём нет явного греха.
- Это как? – спросил кто-то из присутствующих.
- А, если грех не явный, значит он сможет обмануть и выйти с миром?
- Да, к сожалению, такое случается. Иногда человек может обмануть служителя, братский совет, да и всю поместную церковь, но обмануть Бога невозможно! Такому человеку в жизни всё равно нет успеха, и рано или поздно его обман Бог вскрывает, ведь перед Ним всё обнажено.
- А, почему Бог не сразу всё вскрывает? Вот почему братьям сразу не было понятно, что они совершают ошибку, вы ведь им говорили об этом, если я правильно поняла, - промолвила Вера.
- Я не знаю. Пути Господни неисповедимы. Вот кто бы мог подумать, что мы с Сергеем Павловичем увидимся, через столько лет в столь интересном месте – в поезде? Он едет к своим внукам, мы с вами на конференцию в Москву, молодой человек по своим делам.  Как вас зовут юноша?
- Павел.
- Так вот Павел, думали ли вы что сегодня будете участником столь удивительной встречи и поедите на месте Авдотьи – жены Сергея?
- Конечно нет, я вообще, если честно сказать, до сегодняшнего дня не собирался в Москву, просто так сложились обстоятельства…
- Вот и я о том же! Только одному Богу ведомы Его пути, и Он не ошибается не в коей мере, даже когда допускает ошибки служителей. А нам – служителям, признающими свои ошибки – нужно каяться перед Ним, доверяя Ему совершить всё так - как Ему угодно, а не нам.
- Значит не всегда наше покаяние решает нашу проблему ошибки? – спросил Андрей.
- Думаю, что так. Любое совершённое действие имеет последствия, и не всегда они позитивные, ну это как например вы бросили камень в озеро. Помните в детстве все кидали плоские камешки в реку, у нас это называлось «пускать блинчики».
- Да, я кидала, и я и я.
- Так вот смотрите, камень, у кого сразу, а у кого потом пошел ко дну, так?
- Да.
- А, круги по воде шли от каждого?
- Ну, да.
- Так вот, наши ошибки, которые мы осознали и в которых мы покаялись перед Богом, и еще лучше, когда и перед человеком в отношении кого мы согрешили, неизбежно повлекут за собой эти «круги», хотим мы этого, или нет!
- Значит уход в православие отца Сергея и его жены – это такие круги, совершенной братьями ошибки, - промолвила Вера.
- Да, я так это расцениваю. Это моя точка зрения. Но вы спросите, как оценивает эту же ситуацию отец Сергий. Возможно у него может быть другое мнение.
- Как вы оцениваете свой переход в православие? – не долго думая задала вопрос Вера.
- Как промысел Божий, - промолвил отец Сергий.
- Однако, давайте заканчивать наш задушевный разговор, что-то мне отдохнуть захотелось. Растревожили вы меня этими воспоминаниями. Былое не вернуть, - с грустью промолвил он, уходя на своё место.

          Павел же остался в этом гостеприимном купе, его никто не гнал, а напротив того, вручили ему сборник этих удивительных песен, когда снова взялись за гитару. Потом, та же Вера предложила всей молодежи пойти по всему поезду раздать оставшиеся Евангелия. Все её поддержали, и молодежь с пением пошла выполнять свою затею.
- Вы с нами Василий Данилович? – спросили Андрей со Светланой.
- Нет, пожалуй, я здесь останусь, поговорю ещё наедине с отцом Сергием. У нас есть что вспомнить. Благослови и храни вас Господь!

Молодежь вместе с Павлом пошла по вагонам, а Василий Данилович вновь присел к отцу Сергию, и они продолжили свои воспоминания.
- Так значит, ты уже на пенсии? – спросил Василий Данилович.
- Я был уже на пенсии, когда к вам в Барнаул приехал более тридцати лет тому назад, - ответил отец Сергий.
- Да я не о той государственной пенсии, а о служении. Наслышан я как ты поставил служение в том городе, куда тебя определили.
- И что слышал? Доброе или худое?
- Можно сказать что доброе. Ты же, наверное, в то время был единственным батюшкой, который крестил полным погружением.
- Да, это так, - поглаживая свою бороду, промолвил отец Сергий, и заметь в отличии от вас крестил правильно – троекратным погружением во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
- Мы ведь тоже крестим подобным образом.
- Э, нет! У вас Иоанново крещение, а у нас правильное.
- Не хочу обижать тебя Сергей Павлович, но у вас, в отличии от нас, до сих пор во многих церквях крестят и кроплением, и обливанием, чего у нас не допускается, ну ты же сам всё знаешь.
- То отступники от святоотеческих толкований.
- Так если таких священников большинство, то и церковь в отступлении, так?
- Церковь Божья не может быть в отступлении, даже когда большинство служителей может уклониться в ересь. У Бога всегда есть верный остаток служителей, которые свято чтут Его заповеди. Вспомни историю с пророком Ильей.
- Вот видишь отец Сергей, ты сам сейчас сказал, что важно чтить Божьи заповеди. И мы исполняем заповеди Христа о крещении и хлебопреломлении.
- Да, но для вас же это просто вино и хлеб, а для нас великое таинство.
- Для нас это тоже таинство, а что там происходит с вином и хлебом, то нам не ведомо, и эти вечные споры в церкви по этому вопросу производили, да и сегодня производят больше вреда, чем пользы. А тебе больше скажу, сегодня в некоторых протестантских церквях говорят, что Вечерю нужно совершать не с вином и хлебом, а с соком виноградным.
- Видишь, в какую ересь вы впали!
- Да, не мы, а некоторые из других деноминаций.
- Вот Василий, в этом и ваша слабость, что каждый у вас в праве толковать Библию, порою совсем не зная верного – святоотеческого толкования.
- А, кто определяет, какое из святоотеческих толкований верное? Отцы церкви ведь по-разному иногда трактуют одно и тоже место?
- То дело Вселенских соборов.
- Так и они по одному и тому же вопросу принимали взаимоисключающие решения. возьмём к примеру вопрос почитания икон. Ты же знаешь, что вначале они были запрещены Вселенским собором, а почти через сто лет разрешены. Как видишь, правильность их решений тоже под вопросом.
- Что мы с тобой опять пререкаемся? Не сможем мы переубедить один другого, давай лучше о житейском поговорим. Как у тебя дела в семье Василий? Тогда то у тебя только один сын был, дал ещё Господь наследников?
- Да слава Богу! Родили и воспитали милостью Божьей четверых детей: двух сыновей и двух дочерей, но до вас с Авдотьей не дотянули.
- Ну и так слава Богу! Как все верующие?
- Практически все, правда младший пока не покаялся. Ходит в церковь на собрания, но с решением не спешит, молимся за него. А у тебя как?
- Так у нас с Авдотьей все уже поразъехались по всей стране, да и мы с матушкой перебрались к среднему сыну в Барнаул, возраст уже не тот, чтобы одним нести службу там в Восточной Сибири. В нашем же городе газа как у вас в Барнауле нет, всё на дровах, а сколько их на всю зиму надо!
- Так твои все верующие?
- К сожалению, нет. Прелести мира опутывают ныне молодежь, вот и мои детки, пока с нами росли всегда были в храме, на клиросе пели, а как выпорхнули из родительского гнезда, так и погнались за прелестями этого мира, можно сказать, что только один из сыновей, да старшая дочь уверенно пошли по нашим родительским стопам. Сын Марк закончил семинарию и получил сан священника в одном из храмов Иркутска, а дочь Надежда вышла замуж за священника и уехала служить за мужем в Тобольск, остальные, как и все наши граждане нашей страны – прихожане Русской православной церкви.
- Сергей Павлович, позволь тебя спросить, почему ты перешёл из Зарубежной Православной Церкви - от Игнатия в Русскую Православную Церковь?
- Так молодой был, горячий! Не смог стерпеть постоянных его поучений. У меня же было всегда своё мнение, набрался «баптиских принципов» самому толковать Писание.
- А, сейчас? Как бы поступил?
- Не знаю Василий Данилович что тебе и сказать… За мою долгую жизнь и служение в различных христианских церквях, понял я одно, что в каждой церкви, её служители, какими бы уважаемыми и значимыми не были чтимы в той церкви где они служат, на самом деле, они, всего лишь – простые люди, которые могут ошибаться, и даже порою грешить. Греховную природу человека никуда не денешь, и бороться с самим собой нужно до дня пришествия, или своей кончины, ну ты и сам же это прекрасно знаешь. И у вас, и у нас, и у Игнатия есть и хорошее, и плохое. Тут ведь как, вроде все разжуешь, накормишь духовно страждущего, а лукавый раз, и похитит твою пищу и спотыкается тот, и грешит, и тебя ещё винит – мол не правильно ты его научил. Разве у тебя в твоей духовной практики такого не было?
- Было, чего таить. Много чего было…
- То-то и оно. Я так думаю, что служитель Божий должен в первую очередь быть сам верен, ну и по мере сил учить Божьим заповедям вверенное ему Божье стадо. Смотрю я на тебя и радуюсь, вижу и с молодежью ты занимаешься и в активном служении. Хотя и заблуждаетесь вы, не чтя святоотеческих толкований, однако, уважаю вас за верность избранному пути. Сколько в тебе ещё огня то, я вот что-то скис немного, когда меня со службы на пенсию отправили.
- Так я младше тебя на десять лет. Наверное, к твоим годам и мне придётся выходить из служения, да и то верно, в ветхозаветные времена, левиты уже в пятьдесят лет уходили со служения, а тебе, да и мне уже, перевалило давно за этот срок. Здоровье то, уже не то и у меня теперь. После такой вот поездки требуется мне несколько дней чтобы восстановиться, а пару лет назад ещё никакой усталости и не знал, скакал по лесам на стройки церкви.
- Так вы построили другую церковь? Теперь не на Радищева собираетесь?
- Отстал ты отец Сергий. Мы три новые церкви построили в городе, но до вас нам конечно далеко. Вы за годы перестройки десяток новых церквей построили в городе и пригородах.
- На всё воля Божия! – задумчиво промолвил отец Сергий.
- Да, это так.
Их разговор прервала возвращающаяся взволнованная молодежь. Они были разгорячены и чрезвычайно взволнованы. По всему было видно, что что-то произошло.
- Что там у вас приключилось? – спросил пастор.
- Ой, Василий Данилович надо вызывать, наверное, милицию. Там в шестом вагоне едет пьяная компания и они стали к нам задираться. Даже не знаем, как так получилось – мы им Евангелие, а они в ответ - на нас матом и даже хотели что-то плохое сделать нашим сестрам, - воскликнул один паренёк.
- Хорошо, что с нами пошёл Павел, он на каком-то особом языке им сказал что-то, и они отпустили нас.
- Так, а где он сам?
- Он там остался. Сказал возвращайтесь на своё место, я всё здесь сам «разрулю».
- Ой, Василий Данилович!  Они были очень агрессивными, - нужно точно вызвать милицию, - промолвила Вера.
- Как думаешь отец Сергий, стоит беспокоить органы?
- Пойдем, пока сами поглядим на эту компанию, - ответил тот.
- Так молодежь. Оставайтесь в купе и ждите нас, - дал инструкцию пастор.
Они вдвоём с отцом Сергием пошли в шестой вагон для выяснения ситуации, связанной с их попутчиком. Но не успели они ещё выйти из своего вагона, как поезд резко затормозил, так что полетели вещи с верхних полок, и они едва смогли удержаться, зацепившись руками за поручни.
Проводница появившись в проходе, громким голосом проговорила пассажирам вагона:
-  Граждане, соблюдайте спокойствие! Поезд совершил экстренную остановку, сорван спот-кран! Сейчас во всём разберёмся и продолжим движение.
Куда это вы? – встала на пути пастора и отца Сергия она.
- Нам нужно в шестой вагон.
- Подождите, пока нельзя.
- Но там у нас наш попутчик, - пытались они, прорываться сквозь её заслон.
Но проводница была непреклонна и твёрдо соблюдала внутренние правила при экстренной остановке поезда. Она громким голосом, чтобы слышали её все прокричала:
- Ещё раз предупреждаю: всем сохранять спокойствие и оставаться на своих местах. Сейчас пройдет все вагоны начальник поезда и разберётся в этой экстренной остановке. Без его команды, я не могу никому позволить перемещаться по вагонам. Всем подготовить свои документы на всякий случай, если потребуется экстренная эвакуация. Но это так, думаю, что всё обойдётся. Так что граждане, не создавайте панику и оставайтесь на своих места. – обратилась она к этим двум неспокойным дедам.
Пришлось Василию Даниловичу и отцу Сергию вернуться в купе, где встревоженная молодёжь спросила:
- Ну, как?
- Пока не знаем. Не разрешают пока перемещаться. Давайте помолимся, чтобы всё благополучно разрешилось.
Они склонили головы и Василий Данилович коротко помолился:
- Господи Ты всё знаешь. Ты знаешь почему наш поезд остановлен, и Ты видишь, что мы не можем узнать, что сейчас с нашим попутчиком Павлом, который вступился за нашу молодежь перед этой пьяной компанией. Мы всю эту ситуацию предаём в Твои руки и просим благополучного разрешения возникших проблем.
Отец Сергий тоже помолился Царице Небесной, осеняя себя крестным знамением. Молодежь дважды сказала «Аминь» и все стали ожидать разрешения этой дорожной ситуации. Время тянулось медленно, хотя по вагону туда и сюда сновали проводники. Наконец, где-то через десять минут по радио прозвучало объявление:
- Пассажиров, имеющих медицинский стаж для оказания экстренной помощи пострадавшим – просьба обратиться к начальнику поезда.
- Ну, вот! Что-то серьёзное произошло, раз сами не могут справится с ситуацией и просят помощи! – промолвил Андрей.
- Что скажешь? – обратился он к супруге Светлане.
- Пойду, предложу свои услуги. Я хоть не в больнице катастроф работаю, но думаю, что мой многолетний стаж в реанимационном отделении медсестрой может пригодиться. Так Василий Данилович?
- Да, Света. Ступай с Господом, а мы будем продолжать за тебя молиться.
-  Ведите меня к начальнику поезда, я медсестра реанимационного отделения - обратилась Светлана к проводнице их вагона.
- Пойдёмте, - промолвила та, и повела Светлану за собой. Незаметно для других за ними увязалась Вера и Андрей. Андрей потому что не мог оставить одну супругу в столь необычный час, а Вера и сама не знала почему. Ей почему-то казалось, что эта экстренная остановка как-то связана с той компанией и, наверное, она хотела развеять свои какие-то нехорошие. предчувствия.
Но, как оказалось, предчувствия Веры оказались верны. Вся эта экстренная остановка была связана именно с шестым вагоном. Там уже толпился любопытствующий народ, и хотя проводники вагона пытались навести порядок, люди были явно возбуждёнными и постоянно говорили:
- Ну, вот, доигрались! Говорили же мы проводнику, чтобы ссадили эту пьяную компанию! А теперь, что? Убили парня!
Вера пошатнулась от таких слов и других подобных разговоров, доносившихся со всех сторон.
- Граждане! Прошу вас вновь успокоиться! Не создавайте панику, мы сейчас во всём разберёмся! С нами врач, он окажет пострадавшему всю необходимую помощь! Так? – обратился начальник поезда к Светлане.
- Вообще –то я мед сестра, а во всём остальном, всё верно. Даст Бог, сделаю всё, что в моих силах.
Они прошли в секцию плацкартного вагона, где сами недавно были. Пьяной компании там уже не было. На полу лежал Павел, и в его боку торчала наборная рукоятка финки. Лужа крови продолжала растекаться по полу, и по всему было видно, что положение если не чрезвычайное, то очень серьезное. Вере и Андрею стало сразу как-то очень нехорошо, их ноги подкосились, и они опустились на боковые сиденья вагонного плацкарта. Света, же напротив, сразу взяла ситуацию под контроль.
- Так, что расселились?! – обратилась она к ним.
- Аккуратно берём Павла и ложем его на сиденье. Где перевязочный материал? – обратилась она к начальнику поезда.
- Вот, пожалуйста протянул он её аптечку.
Совместными усилиями они переместили Павла на сиденье, и Светлана начала бинтовать поверху одежды Павла. Начальник поезда спросил:
- Разве не нужно было вынуть нож?
- Нет, ни в коем случае! – ответила Светлана. Ранение в область печени, и извлекать оружие не в стационаре очень опасно. Здесь нужна экстренная операция. Вы можете связаться с ближайшей станцией, чтобы прислали реанимобиль?
- Да, да, конечно! А можно начинать движение состава? – спросил он.
- Чем быстрее, тем лучше! – ответила Светлана.
- Счёт идёт на часы. Без экстренной операции, долго он не протянет….
Она проверила его пульс, заглянула ему в глаза. Павел был без сознания. Наложенные бинты пропитались кровью, повязка набухла, но больше видимого кровотечения не было.
- Свет, мы его довезём? – с испугом спросила у подруги Вера.
- Как Бог даст… Идите-ка к Василию Даниловичу, расскажите всё и молитесь. Я сделала всё что могла, остальное всё в руках Бога… я здесь останусь, пока не передам его скорой.
- Я тоже здесь останусь! – вдруг заявила Вера.
- Зачем? – спросили одновременно и Андрей, и Светлана.
- Буду здесь молиться,- ответила она.
- Ладно, как хочешь, - улыбнулась Света,
- Андрей, иди поскорее сообщи нашим, волнуются же…
       Андрей поспешил к своим рассказать всю эту страшную ситуацию.
К тому же от проводников шестого вагона он узнал, как всё произошло. Тогда, когда они раздавали Евангелия и пели песни в этом вагоне, дойдя до этой секции, они были остановлены этой пьяной компанией, и проводница хорошо запомнила ту перебранку, которые те устроили. Когда один из этих трех парней стал хватать сестёр, то Андрей хотел уже вступиться и дать тому парню «святым кулаком» по «грешной голове», но его опередил Павел. Он сказал что-то не совсем понятное Андрею этому парню, и тот вмиг успокоился. Тогда Павел сказал Андрею уводить всех к себе, а он подойдёт чуть попозже - «перетрёт» тут и «разрулит» всю эту возникшую ситуацию.

- Так, вот, когда вы ушли,- проговорила проводница.
- Те вроде бы и успокоились. Больше не ругались, затихли. А потом, через несколько минут быстрым шагом с сумками побежали через тамбур в другой вагон, и там сорвали «Стоп кран». Пока все в суматохе бегали, не сразу увидели вашего друга, а когда кровь потела в коридор, то разобрались, и вот теперь вы опять пришли.
- Да, вроде он нам и не друг пока, так случайный попутчик - подумал Андрей, но вслух говорить это проводнице не стал.
- Вы это, принесите его паспорт. Скоро станция Кулунда, там нас будет ждать скорая, там передадим вашего друга медикам. Начальник поезда по рации уже всё передал– напутствовала проводница Андрея.
- Хорошо, ответил он.

За окнами, вновь начавшего движения пассажирского поезда, расстилалась бескрайняя заснеженная Кулундинская степь, переходящая за пределы края в бескрайние просторы Казахстана.
- Как думаешь Свет, а куда его повезут? – спросила Вера.
- К нам в Барнаул, или в Павлодар?
- Не знаю, да какая разница?
- Не скажи. Вон у вас в вашей истории как всё хорошо сложилось. Если бы не ты, то и не было бы у тебя твоего Андрея. Вон как ты его выходила, можно сказать вытянула с того света. Я всё знаю, мне как-то Андрей рассказывал.
- Ну, подруга, ты всё сильно преувеличиваешь. Конечно слава Богу, что с Андреем всё так удачно сложилось. А то, что он остался жив и вышел из комы, то совсем не моя и не врачей заслуга, а молитвы его бабушки и Юрия Алексеевича, разве не знаешь? Я только делала свою работу, но всё в руках Бога. Давай ка помолимся о Павле. Они коротко вместе помолились. Поезд набирал ход на степных просторах, явным образом ускоряясь.
- А, это хорошо, что кровь больше не бежит? – спросила Вера Светлану.
- С одной стороны хорошо, а с другой плохо, - ответила она.
- Как так и хорошо и плохо? – не поняла Вера.
- Ну как сегодня мы рассуждали, такое бывает в жизни. Хорошо, потому что мы смогли остановить кровопотерю, а плохо, потому что может быть внутреннее кровотечение, которое нам не видно. Видишь он без сознания, значит всё очень серьёзно. Не знаю, успеет ли скорая довезти его до стационара?
- Значит он может умереть?
- Всё может быть, но мы же молились, будем надеяться на благоприятный исход. Видишь, как всё вышло, можно сказать, что за нас пострадал. Не плохой парень, оказался то!?
- Да…


…. Иван, уехав от матери, поспешил в райцентр к двоюродному брату своей невесты – Вениамину. Через него договаривались с городским рестораном по устройству банкетного зала в день бракосочетания. Времени практически совсем не оставалось, каких-то две недели оставалось до дня регистрации.
- Ну, как Веня, всё в норме? День наш, забронировал?
- День, то ваш, а деньги мои!
- Ты о чём? Какие твои деньги? Ведь все расходы обещал покрыть Марк Аронович!
- Плохо ты знаешь своего будущего тестя, друг мой! – снисходя на шутливый тон, промолвил Вениамин.
- Ты поди и на новый дом «губу раскатал»?
- А, ты откуда про дом знаешь, то?
- Да, это известная «замануха Ароновича». Извини Ваня, но ты не первый, кто туда нос суёт.
- В, каком смысле?
- Да в прямом! Я конечно Лидке желаю счастья и всё такое. Да и тебя хорошо знаю, ты вроде нормальный парень и не дурак. Только вот что я тебе скажу: верить на слово моему дядюшке не стоит. Он и меня пару раз крепко подставлял и кидал. А я ему всё ж никак родня по сестре.
- Нет, ну ты сказал, что «замануха» с домом не первый раз, ты давай поясни мне, я ведь и правда повёлся. Я конечно Лидку люблю, но и дом в приданное – это скажу тебе честно, был тот аргумент, который склонил мою чашу весов в её пользу. Ты же знаешь, что до неё у меня была Танюшка, мы уже с ней два года практически жили, и мне нужно было решать куда дальше двигаться: или с Танюхой или с Лидкой. Так, когда Лидка наплела мне про дом в подарок на свадьбу, я в её сторону склонился, и с Танюхой разорвал отношения.
- Дурак ты Ваня. Так тебе скажу. Конечно Лидка мне двоюродная сестра, но как ты с ней в обществе будешь? Нет, по мне лучше жить с красавицей, а не с чудищем!
- Веня, ты про дом то проясни. Может пока не поздно, я дам «задний ход».
- Короче, Ваня, был тут у Лидки за год до тебя, один ухажер – такой же носатый, как и она. Короче, парочка была бы ого-го! Ну вот и ему Лидка про дом этот новый плела. Он у меня тоже справки про это осторожно наводил.
- И?
- И что и? Тот носатый, хоть и не такой «гарный и умный» как ты, а сообразил завести речь с Ароновичем про брачный контракт и про этот «свадебный подарок».
- И что Марк Аронович отказался от своих слов?
- Ну, не совсем, чтобы отказался. Но только этот дом он оформляет на одну Лидку до брака.
- Так значит оформляет!
- Ты что совсем не врубаешься?
- Ты о чём?
- Ну, если у вас в дальнейшем не сложится, то как ты пришел «голым соколом» в окружение этого семейства, так и полетишь таким же, если вздумаешь от них улизнуть. А по всему видно, что это у тебя в мыслях!
- Да, ну тебя Веня! Я жить буду с Лидкой долго и счастливо…
- Может еще будешь ей верным? – заулыбался тот.
- Вот этого обещать я тебе, как её брату, а моему другу - не могу! Ты же понимаешь, в жизни должно быть разнообразие: одни женщины для брака, а другие для души.
- Вот, молодец Ваня, я с тобой в этом вопросе совершенно согласен! Давай чмокнем по сто граммом коньячку?!
- Давай!
- Они выпили в баре ресторана «Барнаул» в том ресторане, где через две недели должна будет проходить свадьба.
- Подожди, но ты что-то про деньги говорил?
- Да, забудь, Ваня. Это наши с дядюшкой дела. У нас с ним свои разборки. Вначале он меня кинул, потом я его подставил. Короче в вашем случае он обратился ко мне, чтобы я всё организовал здесь, обещая все издержки взять на себя, даже аванс дал. А потом, когда нужно было внести вторую часть, он не передал мне её, а напомнил о том, как я его подставил. Так что пришлось мне вторую половину самому внести, чтобы выйти «сухим из воды». Тут же место знаковое – все хотят отмечать, и ради вашей свадьбы мы уже трем заказчикам отказали. Мне директор говорила: может быть зря? Ресторан то большой, можно было бы при желании и три разных торжества объединить. Места бы всем хватило. Но Аронович не хочет лишних глаз и ушей, так что я отстаивал его точку зрения, а тут «оп – облом», если не внесу вторую часть денег, то останусь без работы – директор сразу попрёт меня. У меня и без вас «косяков» хватает. Сфера обслуживания вип клиентов очень непроста!
- Вень, но я так не могу! Давай я заплачу. У меня осталось ещё кое-что. Я же не знал, что ты будешь платить половину нашего банкета.
-  Так Ваня, Ваня ты и есть! Не надо мне помогать. Считай моё участие в вашем банкете как мой свадебный подарок вам. А если так быстро хочешь расстаться со своими деньгами, то давай лучше организуем грандиозный мальчишник, простимся с твоей юностью и погудим на славу напоследок. Как идея, принимается?
- Да, классно! Где будем отмечать то?
- Давай на следующей недели у Гришки на квартире. Хата будет свободная, родичи его уедут куда-то.
- Договорились!
      Они ещё немного пообщались, обсудив кого из парней стоит приглашать на эту закрытую вечеринку. Девушек они не рассматривал, решив, что если чего-то «сладкого» и захочется, то всегда это можно будет организовать, вызвав «порхающих бабочек».

     Неделя прошла стремительно, Иван даже не поехал на выходные к матери, он был поглощён организацией грандиозного мальчишника. Всё удалось «на славу» все приглашённые были довольны, много пили, много шутили, съездили в сауну «к девчонкам», и под утро стали потихоньку рассасываться кто куда. Кто в сауне остался, кто взял такси и уехал домой. Иван практически остался один с Вениамином. Оба были изрядно «на веселе», правда ночной хмель уже начинал выветриваться.
- Ваня, а поехали к Ароновичу, скажем ему всё что хочется?! – с пьяной улыбкой пристал к Ивану Веня.
- А, что нам хочется? - покачиваясь на нетвёрдых ногах, спросил тот.
- А. хочется нам, чтобы всё было «по-чесноку»! Говорил дам новый дом в приданное молодым, так пусть слово держит! И не на дочь свою его записывает, на вас обоих, согласен?!
- Конечно! Я «за»! А как мы поедем, до райцентра двести кило, тебе же завтра на работу?
- Я свободный человек! Хочу хожу на работу, а хочу – не хожу! Вот так! Учись Ваня.
- Давай вызовем такси!
Иван взял трубку домашнего телефона, и обзвонив ряд таксомоторных парков, с удивлением констатировал:
- А, никто к нам в райцентр ехать не хочет! Далеко говорят и не выгодно. Только по тройному тарифу готовы подать машину, паскуды!
- Да плюнь ты на них! Давай на твоей Тойоте махнём!?
- Так мы же «под градусом»? А как на КП менты остановят, вмиг прав лишат.
- Да, не бзди ты так! Я сяду за руль. У меня есть связи и в ГАИ, я им тоже определённые знакомства организовывал.
- Какие знакомства?
- Ну, как сегодня, что совсем тупой? Все мужики хотят время от времени развлечься. И сделать это хорошо, комфортно, и без огласки. Откуда думаешь я всех этих «птах» знаю? Поехали, под мою ответственность.
- Ну, хорошо, если всё так как ты говоришь, в путь!
       Они спустились с четвертого этажа, упав при этом раза два. Машина Ивана стояла во дворе, сверкая серебристым металликом в огнях уличного освещения. За руль, как и договорились сел Вениамин, и «втопил газ по полной». Машина рванула с юзом с места и понесла их в райцентр на «серьёзный разговор» с будущим тестем. Вначале, Иван внимательно всматривался в дорогу, подсказывая Вениамину путь. Но, когда они благополучно миновали пост ГАИ на выезде из города, он постепенно отключился и сладко задремал. Проснулся он от глухого удара в лобовое стекло. Машина пошла юзом и уткнувшись капотом в огромный сугроб заглохла.
- Что случилось то Вень? – невнятным голосом спросил он друга.
Тот сидел весь белый как снег, руки напряжённо сжимали «баранку», и испарина холодного пота выступила у него на лбу.
- Всё Ваня! Кажется, нам пипец!
- В смысле? – еще не соображая, что произошло спросил тот, оглядываясь по сторонам. Ничего вокруг кроме сугробов не было видно. Они практически уже приехали до места назначения, и находились на окраине райцентра у мельницы. Только на лобовом стекле изрядная паутина лопнувшего стекла портила всю картину.
- Мы, что ворону сбили?
- Если бы ворону… Мы человека сбили! Надо по-быстрому «делать отсюда ноги»!
- Подожди, но может быть всё обошлось, давай глянем?
- Давай.
Они вылезли из машины, и не сразу обнаружили того, кого сбили. В семи метрах от машины в глубоком снегу лежало неподвижно тело молодой девушки.
- Я же говорил, пипец! Кранты нам! – заскулил Веня.
- Что же делать то? - продолжил он.
- Давай вызовем скорую? – предложил Иван.
- А, милицию ты вызвать не хочешь? – приходя в себя, ответил Вениамин.
Он пробрался к телу девушки, склонился над ней, что-то забрал, и стал её закапывать в снег.
- Веня, ты что делаешь? – рассеянно в каком-то ступоре спросил Иван.
- Ваня, ты есть Ваня! Давай вместо разговоров, лучше помоги мне. Скоро здесь могут поехать и другие машины. Нам нужно быстрей отсюда «делать ноги».
- Зачем?
- Ты точно Иван-дурак! Если останемся, то всё! Никакой тебе свадьбы! Пойдешь ты на зону, и я вместе с тобой. Чё встал то как вкопанный, давай быстрее помоги мне спрятать эту тёлку.
     Но Иван не мог сделать ни шагу, ноги его словно приросли к дороги и его стала бить мелкая дрожь. До его сознания стала доходить вся трагедия и возможные последствия, которые рушили его жизненные планы, и он хоть и не мог сдвинуться с места, внутренне согласился с доводами Вениамина и ожидал, когда он закончит начатое, нервно закурив сигарету.
      Тот справился с такой «работой» достаточно быстро: на том месте, где лежало тело сбитой девушки, теперь возвышался большой сугроб.
Вениамин вылез из снега, отряхнулся, залез в машину и завел её, Иван всё ещё нервно курил, стоя на улице.
-Так, хватить стоять как столб, - прокричал ему Веня.
- Говорю тебе, быстрее садись. Нам нужно «делать ноги»!
Наконец он очнулся, и бросив сигарету сел на пассажирское место. Вениамин, «втопил газ», и машина, как и в прошлый раз, сорвалась с места с пробуксовкой.
Доехав до ж/д. станции Вениамин вдруг остановился.
- Всё Ваня, дальше сам. Мне нужно на работу в город.
- Ты же говорил, что сегодня не пойдешь?
- Мало ли чё можно сболтнуть с пьяни. Пока, встретимся в городе.
- А, как теперь?
- Что как?
- Ну я про сбитую. Может вызовем скорую?
- Делай что хочешь, только пойми, лучше для нас никак себя не обозначать. Ну сбила эту прохожую какая-то машина, что с того нам? Там много машин ездит, так?
- Ну, да, там оживлённая дорога.
- Вот и я о том же! Да и зачем она в пять утра куда-то шла? Кто вообще гуляет по ночам в её возрасте? Наверняка такая же шалава, как те в сауне.
- Да, нет, у нас в райцентре «ночных бабочек» нет.
- Есть, нету, какая разница? Нормальные девчонки по ночам не гуляют в одиночестве, а дома сидят! Так что не парься! Да, вот ещё что. Я смотрю лобовое придётся поменять. Лучше спрячь где-нибудь свою Тойоту, пока не купишь новое лобовое, у меня дружбан с Востока гоняет авто, ему закажем, он точно подгонит, но всё равно недели две пройдёт, не меньше.
- А, как же свадьба, я хотел мать на машине в город привезти.
- Свадьба на своём месте, а мать привезешь на другой машине, что у тебя друзей с машинами больше нет? Так давай сейчас, кстати, к матери и двигай, там же у неё глухая деревня.
- И что?
- А, то, что там твоя машина спокойно дождётся своего ремонта без лишних вопросов и свидетелей, понял наконец -то?
- Да.
- Всё, я на электричку, а ты к своей матушки Лукерьи, пока!
Вениамин вышел из-за руля и пошел на станцию. Иван сел за руль и поехал к матери…


…. В купе, где Вера со Светланой сидели с телом Павла пришли отец Сергий и Василий Данилович.
- Ну, как наш попутчик? – спросил Светлану пастор.
- Василий Данилович, даже не знаю, что и сказать. Всё что могла я сделала, тут нужна срочная хирургическая операция в хорошем стационаре. Боюсь что живым до города его не довезут. Видите, он до сих пор без сознания, значит, практически от болевого шока впал в кому, а это состояние пограничное, там только Бог решает: кому остаться на земле, а кому нет…
- Так давайте все вместе помолимся за Павла, может Господь и смилуется над ним.
Все согласно кивнули и склонили головы, каждый помолился о здоровье Павла и его дальнейшей операции, чтобы врачи успели его довезти и сделали всё возможное. Отец
     Сергий также присоединялся к этим молитвам, говоря каждый раз «Аминь» и осеняя всех крестным знамением, в заключении и он помолился и все, находящиеся в купе сказали «Аминь», даже проводница, которая подошла к ним с ведром и тряпкой для уборки пола, где уже почернела запекшаяся кровь. Вдруг Павел открыл глаза, и осознанным взглядом обвёл всех присутствующих.
- Как ты Паша? – спросила Вера.
- Можешь говорить?
- Да,- слабым голосом ответил тот.
- Не волнуйся, скоро доедем до Кулунды, и отправим тебя на скорой в город, мы молились все за тебя, так что всё будет хорошо, так? - обвела она всех присутствующих взглядом.
- Да, я почувствовал вашу молитву, - ответил Павел.
- Павел, - обратился к нему Василий Данилович,
- Мы тебя знаем совсем немного времени, но признательны тебя за твой поступок, как ты защитил наших сестёр.
- Да, ладно, чего там, - ответил тот слабым голосом.
- Но я не об этом хотел бы сейчас говорить с тобой. Все мы надеемся на благополучный исход этого происшествия, но произойти может всякое. До города тебя ещё нужно довести, а это достаточно далеко.
- Так я умру? – с печалью произнёс Павел.
- Мы не знаем, и постоянно будем молится за твоё здоровье, когда тебя заберут от нас, но и к смерти ты должен быть готов.
- Как это, быть готовым к смерти? – спросил тот слабым голосом. По всему было видно, что с каждым разом ему всё труднее давались эти короткие ответы. Губы его едва шевелились и потрескались.
- Тебе нужно покаяться перед Богом во всех грехах и просить у Него прощения в крови Господа Иисуса Христа.
- Разве так можно! – возмутилась подошедшая проводница,
- Шли бы вы батюшки в свой вагон, человек можно сказать на последнем издыхании, а они ему всё про Бога талдычат!
- А, ну, замолчи – дьявольское отродье! – устремил на неё грозный взгляд отец Сергий.
- Здесь небесная битва за душу идёт, а она смотри на стороне лукавого!
- Прости Господи! – практически прошептал Павел, и вновь впал в беспамятство.
- Ну, вот, что и говорила – взвизгнула проводница.
- Ещё и оскорбляете меня, сейчас за нарядом милиции пошлю, если не покинете мой вагон! Где его документы? Почему до сих пор не принесли? Скоро уже и станция.
- Так, а где его сумка? – спросил у отца Сергия пастор.
- Да он без багажа был, - ответил тот.
- Что в Москву и без багажа? – удивился Василий Данилович.
- Видно серьезная причина погнала его в столицу, ну да теперь это не важно. Давайте посмотрите у него в карманах.
-  Разве это хорошо, шарить по чужим карманам? – спросил пассажир соседнего купе. Как оказалось, он внимательно прислушивался ко всему, что происходило в этой секции.
- В данной ситуации, это просто необходимо,- ответил пастор.
Вера уже проверила карманы Павла и нашла во внутреннем и кармане его паспорт и бумажник.
- Так, -  отметила она про себя,
- Мой ровесник и не был женат. Как я практически.
- Ой, что это я? Разве так можно? Так же нельзя! Такие мысли не должны приходить мне сейчас в голову. Что-то я совсем в неадеквате! Прости Господи!
Она передала паспорт и бумажник проводнице, которая удовлетворённо крякнула:
- А, вот и наряд милиции. Идите отцы к себе вагон. Девочки пусть остаются, их показания для протокола нужны, а вы свободны – идите.
Когда они пошли назад в свой вагон, то перед своим вагоном их догнала Вера.
- Что-то случилось? – спросил её Василий Данилович.
- Нет, там всё без изменений. Мне нужно с вами поговорить наедине.
- Хорошо, давай поговорим здесь в тамбуре. Как раз никого нет.
- Василий Данилович, а можно мне сопроводить Павла в Барнаул?
- Зачем? Его же передадут врачам, они специалисты, а ты даже не мед сестра как Света, чем сможешь ты ему помочь если что?
- Я не знаю, я просто чувствую, что смогу. Молитвой, например.
- Но мы же все будем постоянно за него молится. Молитва творит чудеса не только в непосредственном присутствии, но и на расстоянии, разве ты этого не знаешь?
- Василий Данилович, да всё я знаю, а вот чувствую, что должна с ним ехать и не знаю, как это вам объяснить. Он мне каким-то дорогим стал что ли!?
- Подожди Вера, не торопись. Ты же его совершенно не знаешь. Конечно его поступок заслуживает большого уважения, но что он за человек нам не ведомо.
- Но он же покаялся!?
- И слава Богу! Но для чего тебе лишать себя столь благословенной конференции к которой ты так готовилась почти год, и была в числе её организаторов, курируя всю Сибирь, что мне отвечать в Москве, где вдруг потерялся куратор по Сибири?
- А…, вы скажите им…, что я пошла выполнять служение доброго Самаритянина… Сами же недавно проповедовали на эту тему, когда и священник, и левит предпочли храмовое служение – служению конкретному человеку. Вот и я…, теперь выбираю служение конкретному человеку, благословите…?
- Что ж, если ты так ставишь вопрос…, то да благословляю! Бери свои вещи и возвращайся туда. Только давай всем скажем, что это не твоя инициатива, а моя просьба.
- А, это для чего?
- А, это для того, что если у вас с Павлом в дальнейшем ничего не сложиться, то тебе будет проще объяснить другим такой твой порыв души.
- Ой, Василий Данилович, вы совсем меня в краску ввели,- сказала Вера, вся зардевшись,
- И откуда вы поняли, что в моей голове подобные мысли о будущем с Павлом промелькнули?
- Я долго на земле живу Вера, да и тебя хорошо знаю. Давай, делай так, как тебе сердце подсказывает, а я буду за вас молится, как Господь усмотрит…

          Они вместе вошли в свой вагон и Василий Данилович объявил всем, что попросил Веру сопроводить Павла до Барнаула.
- Ой, Вера, а как же мы без тебя в Москве? – спросил было кто-то.
Но его речь Василий Данилович прервал, сказав:
- Ребята пора самим становиться ответственными, давайте прощаться с сестрой, по всему видно подъезжаем.
         Действительно поезд начал снижать ход, и в бесконечной заснеженной степи стали попадаться какие-то строения. По всему стало видно, что впереди большая ж/д станция, ж/д пути стал расходиться большим веером, и на многих ответвлениях ж/д дороги стояли огромные товарные составы.
Вера, собрав свои вещи, поспешила в шестой вагон. Когда она возвратилась, то на удивлённый взгляд Светланы ответила:
- Буду сопровождать Павла до Барнаула, Василий Данилович попросил.
- Ой, Вера, ну ты даешь! – в восхищении промолвила та,
- Смотри не пожалей. Мне кажется в Москве тебя ждал сюрприз, не пожалеешь?
- А, ты о Викторе и его предложении, так это для меня совсем не сюрприз. Вообще, не терплю тех братьев, кто язык за зубами не держит. Я ему уже отказывала раз, так он хочет меня измором взять, при всех своё предложение повторить -  не получиться!
- А, ты не ошибаешься? Тот хоть свой - брат, а этот? Да и не известно останется жить или нет?
- Так, Светка, ты должна мне быть благодарна, я ведь и твоему Андрею в своё время отказала, и видишь, как у вас всё замечательно сложилось. Позволь мне самой решать, кому говорить «да», а кому «нет», я уже не маленькая, и вполне соображаю. И знаешь, не знаю, как тебе объяснить, но в самый первый раз, когда увидела этого парня что-то в душе моей откликнулось, и я ещё очень пожалела, что он неверующий. А потом, когда он сел в наше купе, стал петь наши песни, и пошел вместе с нами разносить Евангелие, я уже не говорю про этот его поступок. Можно сказать, он всех нас спас, только твой Андрей и попытался дёрнуться для нашей защиты, а остальные братья помнишь? Все сплошь «святые», защитить сестер духу не хватило. Так что давай прощаться, молись за нас, как Господь усмотрит, так тому и быть!
Поезд плавно затормозил, на перроне ждали медики с носилками, и недалеко стояла Скорая.
- Всё приехали! Пора.
В вагон зашла бригада скорой. Они сразу поставили капельницу Павлу и сделали несколько уколов. Затем на мягких носилках понесли его в машину, а Вере позволили нести флакон с лекарством, из которого в вену Павла шла живительная влага столь необходимого ему лекарства.

- Вы кто ему? – спросил врач Веру.
Она зарделась, не зная, что и ответить, но он, можно сказать опередил её, давая несколько вариантов ответа: 
- Невеста, жена, сестра?
- Сестра! - радостно выдохнула Вера, залезая за всеми в машину скорой.

      Включив сирену и мигалку, Скорая тронулась в путь…


…. Лукерьи сегодня ночью что-то не спалось. Как-то особенно плохо было на душе. Она пробовала молиться и читать Библию, но сон никак не приходил, какое-то смутное предчувствие надвигающейся беды явственным образом наваливалось на неё, и только к шести часам утра, когда пропели уже третьи петухи, она прикорнула на диванчике, умаявшись от своих мыслей.
Вдруг, сквозь дремоту тревожного сна, ей пригрезилось, что приехал сын на своей машине, и открыл ворота двора.
- Ой, какой хороший сон-то! – пробормотала она, когда уже отчётливо до её сознания прозвучал голос сына:
- Мамуль, ну проснись же ты наконец!
- Что случилось? – протирая глаза, воскликнула Лукерья.
- Приехал родимый! Что ж на выходные не приезжал? Я все глаза высмотрела!
- Мамуль, ты вот что… То, что меня сегодня у себя видела – никому, понятно?
- Нет, а что случилось то?
- Случилось, случилось! Лучше тебе не знать. Короче, я у тебя оставляю машину во дворе недельки на три-четыре. Смотри я её присыпал сугробом маленько.
- Так она что сломалась?
- Сломалась, сломалась! В общем так, на свадьбу в город за тобой Ромка приедет, там и встретимся, я побежал.
- Ваня, а чайку?
- Да, некогда мне чаи распевать, дел невпроворот, я побежал мамуля. Встретимся на свадьбе.

Но встретиться на свадьбе им не довелось…

Не зря худые предчувствия так терзали Лукерью. На третий день после столь поспешного визита сына во двор Лукерьи нагрянула милиция, громко и грубо стуча спозаранку в дверь её избушки.
- Кого это принесла нелёгкая то? – пошла открывать двери Лукерья, накинув шаль на свои плечи.
На пороге стояло трое: двое в форме и один штатский. Не успела Лукерья задать им вопрос, как они сами начали диалог:
- Вы Решетникова Лукерья Тарасовна?
- Да, - смущаясь от столь повышенного интереса органов к ней, ответила она.
- А Решетников Иван Степанович ваш сын?
- Да, а что случилось то? Разъясните…
- Разъясним, всё разъясним. У вас соседи здесь есть?
- Ну а как же, есть конечно…
- Пригласите их, нам нужно будет сделать обыск у вас в доме, и они нам будут нужны как понятые.
- Какой обыск, какие понятые? Вы что-то перепутали!
- Уважаемая Лукерья Тарасовна, мы ничего не перепутали, ваш сын задержан и находится под следствием в СИЗО, и мы проводим все требуемые следствием процедуры. Я следователь прокуратуры Бессонов Дмитрий Олегович, и со мною оперативники.
          Пока Лукерья стояла неподвижно, отрешённая от таких новостей, один из оперов, быстро оббежал соседние дома и привёл двух соседей. Сотрудники следствия быстро перевернули вверх дном всю избушку Лукерьи, более не спрашивая её не о чём. Что они искали, для неё было загадкой. По всему было видно, что желаемого они не находили, да и что можно было найти у неё? От такой неудачи они со злобой всё перевёртывали, так что даже соседи, вызванные как понятые, сделали им замечание:
- Что же вы так всё швыряете? Чего такого вы ищите у тётки Лукерьи, скажите, она сама вам даст.
- Так, молчать! - рявкнул следователь.
- Так может мы домой пойдем? - робко попросили соседи.
В этот момент в дом заглянул один из оперов:
- Дмитрий Олегович, нашли!
- Что?
- Машину, он её, как и ту, в сугроб спрятал. Ну вы понимаете?! И лобовое стекло всё вдребезги!
- Так! – довольно просияв, обратился к соседям следователь.
- Найдено орудие преступления – автомобиль Решетникова Ивана Степановича! Попрошу понятых расписаться в протоколе обыска. Он что-то написал в своих бумагах и подсунул им на подпись, уточнив и записав их фамилии и адреса.
- Так что случилось то с Иваном? Сбил что ли кого?
- Вот, вот, сбил! И не только! – довольно ухмыльнулся следователь. По всему было видно, что это дело принесёт ему очередную звездочку на погоны. Ещё бы! Так оперативно в течении трёх дней раскрыть практически «висяк» не каждый сможет. Как он был рад теперь, что в тот день был назначен ответственным дежурным по району именно он. И еще тому счастливому везению, когда по выезду на место происшествия, смог обратить внимание на камеры мельницы, смотрящие под резким углом в сторону места преступления. Правда там не все отчетливо было видно, все же сказывалось большое расстояние. Но было главное, при обработке специалистами отдела, отчетливо стало возможно рассмотреть номерной знак машины, стоящей у обочины, и силуэт человека со спины, который что-то делал в сугробе. Видео было всего десять секунд, потом камера сместила свой фокус на другое место, но этого было вполне достаточно.
Главное было найдено! Подозреваемый – владелец машины установлен и задержан, и вот теперь найдено и орудие преступления! Остальное дело техники, необходимо провести ряд экспертиз, и «у ля-ля», передаём дело в суд! А там премия за оперативное раскрытие преступления, и даже возможно очередное звание.
- Так, - обратился он к одному из своих подчинённых.
- Ты остаешься здесь дожидаться эвакуатора я его пришлю. И чтобы никто к машине не подходил, понял?
- Так точно Дмитрий Олегович!
- Всё мы закончили, обратился он ко всем, я в город.
- Так, а мне что делать? – обратилась к нему Лукерья.
- А, вам – ну, вот, порядок наведите.
- Я о сыне. Могу я его увидеть?
- Можете, но не сейчас. Думаю, что через недельку. Я вызову вас повесткой.
- Но он не мог сбить человека! – воскликнула Лукерья.
- Не беспокойтесь, мы во всём разберёмся. Если не виновен, то отпустим, понятно? – каким-то равнодушным голосом промолвил тот.
- Да, - опускаясь на диван промолвила Лукерья, чувствуя, что добра от этого следователя ждать не приходится.
- Господи, да что это такое-то? Да, за какие такие грехи всё это на нас?
Мысль о грехах вновь напомнила ей о недавнем своём размышлении о том неожиданном наследстве и как она с ним управилась, отдав всё своему единственному сыночку.
- Вот и машина, будь она неладна, куплена именно на те деньги, - подумала она.
- Но разве может так жестоко наказывать её Господь? Да и прошло уже больше двух лет с того. Нет, тут что-то другое, но что? ...

… Скорая просто летела по зимней, заснеженной трассе, однако по выражению лица врача и суетливым манипуляциям с капельницей Вера почувствовала, что «дело дрянь». Она, внутренне помолившись обратилась к врачу:
- Что, что-то не так?
- Не мешайте нам, сейчас не до того! Он дал распоряжение сестре вколоть ещё одно лекарство, но через несколько минут, та виновато промолвила:
-  Роберт Иванович давление падает, ничего не помогает, до Барнаула не довезём, нужно что-то решать.
- Петрович, сколько до Барнаула? – промолвил тот, просунувшись в окно к водителю.
- Можешь поднажать?
- Иванович, мы и так под сто двадцать летим! Как бы самим по такой дороге к архангелам не отправиться. А до столицы ещё больше двухсот км.
Вера, видя всё происходящее спросила:
- Разве нельзя его отвезти в ближайшую больницу?
- Отвезти не проблема. Был бы толк! Вашему брату нужна высококлассная операция, опытный хирург и хорошее оборудование. В районных больницах такого нет. Хотя?
- Что, хотя? – уцепилась за эту фразу Вера.
- Да, работал в Камне-на –Оби в районной больнице мой однокурсник, его по распределению туда отправили. Так он там, можно сказать хирургическое отделение основал, и кажется хорошее оборудование пробил, даже томограф, если правильно помню.
- Так что же вы, давайте отвезём Павла к вашему другу в Камень. Сколько тут до Камня ехать то, каких-то несколько километров.
- Да отвезти то можно – не вопрос. Только я не знаю, работает ли еще Лёнька, или нет. Там на него, чуть ли не уголовное дело заводили, как раз за это новое оборудование, всю душу ему эти следаки вынули – коррупционную статью «шили».
- И, что, посадили вашего друга?
- Посадить, не посадили, но на весь город ославили. А Камень, хоть и город, но нравы там деревенские. И хотя там, в этих схемах, больше всего глав врач «мутил», крайним сделали моего друга. Он год, после того следствия ещё как-то держался, жалко было бросать, всё, что сам создал, а недавно на конференции по повышению квалификации с ним встретились, так он мне сказал, что всё - хватит с него подвигов земского врача, будет возвращаться в Барнаул.
- Так он работает в Камне, или уже нет? – спросила Вера.
- Вот это то и главный вопрос! Но ответ на него я не знаю!
- Так спросите по рации, в чем проблема?
- Хорошо, сейчас попробую.
Он начал вызывать станцию скорой помощи Камня, но толи связь была плохой, толи там не было на месте дежурного, никто в эфире не откликался. А машина проглатывала последние километры, и вот уже вдалеке замаячили огни города.
- Иваныч, на горизонте Камень, что решили? Сворачиваем, или продолжаем гнать до Барнаула?
- Петрович пока не знаю, приторзоми на перекрестке, пока примем решение. Надо всё взвесить.
Машина скорой дала по тормозам и освещая снежная пыль, окутала из как погребальным белым саваном.
- Ну ты даешь Петрович! Чуть все не полетели, - заметила медсестра.
- Итак всё! Приехали! Если в Камень, то налево, а в Барнаул, то прямо!
Врач наморщил лоб, проверил пульс и давление Павла. По его реакции Вере было трудно понять, что он решил, и она попробовала снова вступить в разговор медиков.
- Что же мы стоим – время теряем?!
- Мы не теряем, мы думаем!
- Давайте, едем налево к вашему другу!
- Я не знаю, работает он ещё, или нет.  А если его нет в больнице? То тогда, никто вашему брату не сможет здесь помочь, и тогда, точно потеряем всё. Вы готовы за это взять на себя ответственность?
- Какую ответственность?
- Изменение маршрута? У меня же предписание - везти его в Барнаул. Если всё плохо кончится, то я, в лучшем случае, потеряю работу, а в худшем… Ладно что об этом говорить!
- Но ведь вы говорите, что до Барнаула мы его не довезём?! Так?
- Довезти то довезём, но пользы от этого не будет. Слишком всё сложно у него. Думаю, что речь идёт уже о минутах, а не о часах. Но и напрасное помещение его в клинику, где нет специалистов - тоже преступление.
- Но разве, кроме вашего друга там нет хирургов?
- В том то и дело, что насколько я знаю, нет…
          Затянувшую паузу нарушила каркнувшая ворона, причём сидела она возле машины с левой стороны и многократно каркала. Откуда она здесь взялась так внезапно никто сказать не мог, но на шумные крики водителя, никак не реагировала, и продолжала каркать.
- Я поняла! – радостно просияла Вера.
- Сворачивайте быстрее на Камень, ваш друг в больнице, всё будет хорошо!
- Что скажешь Тамара? – спросил врач?
- А, разве у нас есть другие варианты? Ты правильно сказал, счёт уже пошел на минуты, кровопотеря видимо большая, смотри как живот разбух. Не знаю, смогут ли ему и здесь помочь? Но, до Барнаула мы его только «холодным» довезём.
- Так Петрович! Рули на улицу Ленина в больницу быстро!
Машина взвизгнула, и круто заложив вираж, понеслась налево в сторону Каменской больницы.
       Всё, что происходило дальше, иначе как Божьим провидением назвать было сложно, так как это был последний день отработки молодого заведующего отделения, и он собрав всех коллег за праздничным «отходным столом» как раз говорил свою речь, благодаря всех коллег, с которыми ему довелось эти несколько лет, поднимать уровень медицинского обслуживания провинциального городка.
- Друзья, я не буду и не хочу говорить много - промолвил он, держа бокал с шампанским.
- Вы сами всё знаете, и были свидетелями всех перипетий, что довелось нам пережить. Одно, ради чего я пошел на поводу, сами знаете кого, то, что теперь вы сможете делать операции на уровне столичного города.
- Леонид Ефимович, но как же мы без вас? – всплакнула одна из мед сестёр.
- Так, разве зря я готовил молодую смену?! Вот вам, практически готовый хирург – мой интерн – Хохлов Владимир, - протянул он свою руку по направлению к молодому врачу.
Но вся эта праздничная беседа была прервана воем сирены Скорой, подлетевшей к больнице.
- Так, что там случилось? – забеспокоились все, убирая спиртное со стола, так и не выпив из поднятых фужеров.
 
       Все пошли на первый этаж к приёмному покою, и как оказалось, всё было вовремя. Павла экстренно уложили на операционный стол, и принялись выполнять сложную операцию. Бригада скорой, подписав все бумаги засобиралась было назад, когда к ней подошла одна из сотрудниц.
- Как хорошо, что вы ещё не уехали!
- А, что такое?
- Понимаете, у нас Скорая сломалась, а сейчас поступил срочный вызов из района. Там нашли молодую девушку, закопанную в сугроб. Нужно её срочно сюда доставить.
- Хорошо, понял. Петрович погнали!
- А, можно мне с вами? – вдруг спросила Вера.
- Вообще то не положено. И как же ваш брат? Разве вы не будете ждать результатов операции?
- Меня же к нему пока всё равно не пускают. А операция пройдёт успешно, я это знаю. Мы же смогли его живым довезти сюда к вашему другу в последний день его работы! Теперь Господь Павла не оставит!
- Так вы, такая молодая и верующая? – удивился врач.
- Да.
- А, что же вы не молились за вашего брата в дороге?
- Я молилась постоянно без слов – про себя, да и наши братья и сестры, которые остались в поезде, наверняка тоже молятся. Вот почему я уверена, что всё будет в порядке. А там, куда вы едете сейчас, кому молиться за эту несчастную девушку? Да и вы же сюда её привезёте, так?
- Хорошо, давай с нами, раз всё так чудесно сегодня складывается! Навек не забуду сегодняшнюю смену!
       Они прошли в машину, и Петрович опять врубив сирену помчал авто в снежную степь Алтая.
       Приехав на место, они обнаружили многочисленную группу людей, которые суетились вокруг тела девушки, не подающей никаких признаков жизни. Бригада скорой помощи определила состояние комы и чрезвычайно низкую, практически критическую температуру тела.
- Да, в задумчивости, - промолвил врач.
- Что сегодня за день?! Вторая пострадавшая и тоже на грани! Её бы также следовало в Барнаул везти, но и её не довезём живой, температура тела критическая.
- Петрович! Врубай на полную все печки. Ох и «удружу» я сегодня своему другу с такими пациентами! Век помнить будет!
          Они быстро загрузили пострадавшую и врубив опять сирену отправились в обратную дорогу. На всё про всё у них ушло два часа тридцать минут, и когда они выгружали в приемный покой эту девушку, навстречу им вышли санитары, увозившие на каталке Павла из операционной. Вера испугалась и кинулась к ним.
- Куда вы его везёте? Он умер? – замерла она на месте, рассеянно смотря на них.
- Что с вами девушка? Спросила её подошедшая мед. сестра.
- Там…Моего…брата…повезли…
- А, так это вы его к нам доставили?! Какая молодец, ещё бы минут двадцать и всё, не смогли бы мы ему ничем помочь. А так, всё в норме.
- Но его же куда то увозят?
- Его увозят, новую вот пациентку привезли. Что тут странного? Это же больница!
- Так с ним всё в порядке?
- Ну, до порядка ему нужно ещё несколько дней, а то что операция прошла успешно, это факт! Если бы не Леонид Ефимович, то Вовка бы точно не справился. Куда ему, молод ещё, хотя гонору ого-го!
- Так значит всё хорошо? А почему его из операционной отвезли. Разве не нужно за ним наблюдать, аппараты там всякие подключать?
- Я же сказала тебе русским языком! Операция прошла успешно, и ни в каких аппаратах твой брат не нуждается. Он самостоятельно дышит, и давление нормализовалось. Конечно, мы бы подержали его ещё пару дней у себя в реанимации, если бы вы не привезли вашу новую больную. У нас только один аппарат ИВЛ, ему он не нужен, а ей в самый раз. Всё, некогда мне с тобой разговаривать, жди Леонида Ефимовича, он тебе всё подробней разъяснит.
Медсестра ушла в операционную, да и другие все медики вновь сосредоточились там. Бригада Скорой, оформив все документы, собралась домой.
- Девушка, вы с нами, или останетесь здесь?
- Да, я останусь, спасибо за всё!
- Тогда возьмите вашу сумку из машины.
- Хорошо, спасибо что напомнили.
Вера пошла за ними, и забрав свою дорожную сумку, тепло попрощалась со всеми:
- Пусть Бог благословит вас! Как хорошо, что Он послал сегодня именно вас.
- Ну, вообще то нас послала дежурная,- ответил врач,
- Но, как вижу без промысла Божьего тут не обошлось! И Лёнька не подвёл, смотри за два часа какую сложную операцию провёл. Всем нашим обязательно расскажу!
       Они расстались, и Скорая, мигнув мигалкой и аварийкой, скрылась от Веры в ночной мгле зимней ночи.
- Так, пойду узнаю, как там? – подумала она, и отправилась назад в больницу.
Ждать врача ей пришлось ещё около получаса. Наконец, он вышел из операционной, утирая пот влажной салфеткой.
- А, это вы. Всё слава Богу! Здоровью вашему брату теперь ничего не угрожает.
- Значит можно к нему?
- Зачем, он сейчас крепко спит. Да и после наркоза, мало что будет понимать. За ним присмотрят наши сёстры, а вы отправляйтесь домой, и завтра часикам к одиннадцати можете его навестить. Думаю, что к этому времени если всё пойдёт без осложнений, он будет в состоянии с вами общаться.
- А, я не из Камня, я из Барнаула.
- Вот, оно как?!
- А, что, могут быть осложнения? - спросила Вера
- Всё может быть. Но мне передали, что вы верующая. Надеюсь вашими молитвами всё обойдётся. По крайней мере я сделал всё, что в моих силах, и скажу вам, что и сам во время операции удивлялся своим действиям и решениям.
- Это как?
- Ну, поймите меня правильно. Я хирург с многолетним стажем, и скажи мне вчера, что я смогу практически в одиночку сделать такую сложную операцию, я бы не поверил. Мне помогал и ассистировал только мой интерн, остальные были так, на подхвате. А подобные операции на печени проводят целые бригады опытных хирургов и анестезиологов. В общем не буду утомлять вас деталями, всё слава Богу, прошло даже лучше того, чего я ожидал. А теперь извините, мне нужно отдохнуть. А вы продолжайте молится за вашего брата, и за эту новую пострадавшую, вижу, что и ваша молитва помогает.
- Простите, а её операция тоже прошла успешно?
- Нет. Мы только сняли внутричерепное давление и её стабилизировали. Мы, увы, не боги.
- И что она умрёт?
- Не знаю. Пока «фифти-фифти».
- Это как?
- Ну, 50 на 50. Может выживет, а может нет. Ей хороший нейрохирург нужен.
- Так вы же хороший хирург!
- Я простой хирург, даже если и хороший. А ей, нужен нейрохирург, и ещё лучше целая бригада.
- Значит было ошибкой её к вам везти, нужно было сразу в Барнаул?
- Нет, вы всё сделали правильно. Мы её понаблюдаем несколько дней. Подготовим к переезду, вызовем из Барнаула реанимобиль, отошлём им все наши снимки томографа. Там подготовятся если всё пойдёт штатно, то через недельку, её отвезут в краевой центр, и проведут там, в краевой больнице сложную, но плановую операцию.
- А, как её зовут?
- Вам зачем?
- Сами же говорили, что нужно и за неё молится.
- Как нам сообщили из милиции, она опознана как Сергеева Дарья Васильевна, ей шестнадцать.
- Какая молоденькая! – вздохнула Вера.
- Да, Вера. Так кажется вас зовут. Где же тогда вы будете ночевать?
- Я думала здесь, в больнице. Разрешите?
- В общем то, так не положено, но сегодня такой исключительный день, что думаю, что не грех и инструкции нарушить. Скажите Ирине Фёдоровне – санитарке, что я вам разрешил поспать у меня в кабинете. Да и к тому же, она тоже, как и вы верующая. Думаю, что найдёте с ней общий язык. Ну пока, до завтра!
      Доктор прошел к себе в кабинет, и через пятнадцать минут уехал из больницы. Часы в вестибюле пробили три раза.
- Это что, уже три часа ночи?! Вот это да! Как одна минута, столько часов пролетели, - подумала Вера.
Однако, теперь, когда она осталась одна, то почувствовала такую усталость, что с большим трудом смогла дойти до кушетки, и просто рухнула на неё, совершенно без сил.
- Господи, помоги и этой несчастной девушке, - пробормотала она, засыпая.
Сон захватил её в свои объятия, и она не сразу поняла, что от неё хотят.

- Ты что же здесь сидишь? – теребила её за плечо древняя старушка.
С спросонья, Вера не сразу поняла где она, но быстро придя в себя ответила:
- Так…, мне ваш заведующий хирург…, разрешил…
- Ну мучься здесь в коридоре, иди в кабинет на диване поспи, мне Леонид Ефимыч все указания по тебе дал. Благослови тебя Господь!
Вера, плохо соображая практически на автопилоте, проследовала в кабинет заведующего отделения и с удовольствием погрузилась опять в объятия прерванного сна. Сон её был тревожный, она вздрагивала несколько раз, и молилась за здоровье Павла и Даши. Это она запомнила, правда без подробностей, но то, что и во сне она продолжала за них молиться, было точно, потому что проснувшись утром, она сразу увидела ту старушку, которая проводила её в этот кабинет. Та сидела рядом на стульчике и вздыхала.
- Слава тебе Господи, что сегодня Ты и молодым даёшь такую веру!
- Простите, вы о чём? – спросила её Вера.
- Так о тебе.
- О мне?
- Ну да! Ты вон всю ночь молилась за своих друзей.
- Так я же спала, правда мне приснилось, что я за них молюсь.
- Эх, девонька, то тебе не приснилось, ты действительно молилась всю ночь, ну и я вместе с тобой.
- Так вы Ирина Фёдоровна, о вас мне ваш доктор говорил.
- А, что он тебе говорил то?
- Что вы, тоже верующая. Вы в какую церковь ходите?
- Известно в какую, в самую правильную!
- Ну, а как она называется?
- А, тебе зачем? Сама то куда ходишь?
- Я хожу в церковь евангельских христиан-баптистов в Барнауле, а вы?
- Так и я тоже в баптискую церковь, только здесь в Камне.
- Почему же я вас не знаю?
- А, почему ты меня должна знать то?
- Так вроде я всех сестер из Каменской церкви знаю. Всех, кто на конференцию к нам в Барнаул приезжали. А вас там, среди них не было.
-Эх, проживешь с моё, тогда и поймешь, что бывает в таком возрасте не в силах по конференциям ездить то.
- Так сколько вам лет?
- Так уже девятый десяток разменяла.
- Вам, больше восьмидесяти?
- Восемьдесят пятый пошел.
- И вы ещё здесь работаете?
- А, чего не работать то? Работа не трудная, кругом чистота. Да и не только работаю я здесь, но и служу.
- Это как?
- А, вот как ты сегодня служила. Молюсь за всех больных и сотрудников. На конференцию то к вам в город, от нас поди Клавка с Тонькой ездили, так?
- Да, Клавдия Григорьевна, и Антонина Сергеевна,-  с удивлением промолвила Вера.
- Вот я и говорю: Клавка, да Тонька! А где они были раньше, знаешь?
- Нет. А где?
- Тут, они обеи лежали, в нашей больнице. И вразумляла я их, и Евангелие им читала, и подарила.
- Так вы та сестра, которая им проповедовали? Они мне что-то такое рассказывали.
- Ну, проповедуют у нас братья, а я так, на подхвате – беседую с теми, кому божественные темы интересны. И скажу тебе по секрету что, перед операций, все слушают и просят молиться. Жаль не все в церковь потом идут. А Тонька и Клавка молодцы, я за них спокойна, утвердились уже. Ты к брату то пойдешь?
- Конечно, а уже можно?
- Можно, можно, Ефимович тебе разрешил. Удивила ты его.
- Ну, привык он ко мне, к моим религиозным разговорам. Он то думал, что все баптисты – древние старухи, а тут ты, такая современная, и верующая. Как бы свататься к тебе не пошёл. А что, человек он хороший, Бога то никогда не отвергает, мож через тебя то и окончательно уверует, а?
- Спасибо конечно, но моё сердце уже занято?
- Это кто ж такой счастливчик?
- Тот, кто в вашей палате лежит!
- Так мне сказали, что он твой брат?!
- Конечно брат, по вере брат!
- Ну, девка ты даёшь! Всех провела!
- Да никого я не проводила.
- Ну ладно, это я так к слову… Молодец, что так заботишься, не каждая так может!
     Они ещё немного поговорили о том и о сём, и Вера отправилась в палату к Павлу. Он лежал на койке весь белый как снег, но увидя её - собрался и попытался сесть на кровати.
- Лежи, лежи. Тебе пока рано вставать! – опередила его Вера.
- Где я? – спросил Павел.
- Ты в больнице города Камня-на-Оби. Тебе провели сложную операцию, но теперь всё в норме, ты поправишься.
- Вер, ты меня извини, и спасибо тебе.
- За что извинять то?
- За беспокойство, что вам всем доставил.
- А, ты что-нибудь помнишь?
- Конечно, у меня с головой же всё в порядке! Мне же не башку пробили, а только маленько бок продырявили.
- Ну, маленько – это мягко сказать. На самом деле ты был на грани, слава Богу вовремя мы тебя сюда привезли, и врач оказался очень хорошим.
- Да, слава Богу! Я как в этот поезд сел, так Он стал со мной по-особенному работать.
- Это как?
- Ну, сначала мой сосед – этот дед с бородой.
- А, отец Сергий!
- Вот, вот. Он меня заприметил ещё в кассовым зале, когда я за него от милиции прятался.
- А, у тебя проблемы с милицией? Серьёзные? – немного напрягшись, спросила Вера
- Были в прошлом, скажем так. Зачем тебе? Я сейчас совершенно другой человек. Мне теперь так легко, когда я попросил прощение у Господа всё враз переменилось во мне.
- Так ты помнишь своё покаяние там в поезде?
- Конечно помню, и всю дорогу сюда помню, и ваши с доктором разговоры, куда меня везти, и твоё последнее решающее слово, что всё будет хорошо.
- Как же ты можешь это помнить? Ты же в отключке был?
- Не знаю, как, но помню. Я даже на себя, как бы со стороны глядел. Это не описать словами. Мне в принципе было хорошо, и я наблюдал за вами, как вы всё решали, даже ворону у дороги, что говорила вам куда ехать, и ту помню.
- Подожди, но ворону то, откуда? Она же вне машины была!
- Да не знаю я, помню и всё тут!
- Подожди, ты говоришь она нам говорила куда ехать? Она же только каркала?
- Но ты то её поняла, верно?
- Да, обалдеть! Кому расскажи, не поверят! Это же просто чудо!
- Так давай не будем никому рассказывать?
- Это как?
- Ну, пусть это чудо будет только нашим с тобой? Согласна?
- Да, - промолвила Вера, в глубине души уже готовая сказать и другое, такое важное «да» этому, малознакомому её парню. Что с ней происходило сейчас, она осознанно не в силах передать. Сколько раз к ней сватались самые различные братья? Семь, или восемь? Она и со счёта сбилась. И все были в общем то неплохие, но…, не трогали они так её сердце. А этот…, смотри…, только зашел в вагон, и…, сразу её сердечко забилось и затрепетало. Как ей было тогда жаль, что он неверующий. Как она отчаянно внутри себя помолилась Господу о нём, о спасении его души, и смотри, как быстро получен ответ от Господа, он уже брат! Что дальше будет? Один Бог знает! Но не напрасно Он так всё устроил: эту конференцию, эту встречу в поезде, этот трагический случай, и эту операцию. Она душой чувствовала родственную душу в этом – малознакомом ей парне, но внутренне молилась, чтобы это – такое странное знакомство…, стало чем-то большим для неё с ним…


…. Весь день Лукерья ходила сама не своя, всё валилось из рук, а из глаз предательски постоянно текли слёзы. Как только думы о том, что её единственны сын Ванечка сидит в каталажке, подходили к ней, так сразу же начинали литься слёзы.
    Как она хотела сейчас же увидеть сына, расспросить его обо всём, разузнать где правда, а где ложь. Родительское сердце подсказывало ей, что сын не виноват, но его странное утреннее посещение её жилища, пугало её, и она вся извелась, вспоминая это и теряясь в догадках
- Что же делать то? Ждать этой повестки от следователя, или ехать самой в город?
Тут на память к ней пришла хорошая мысль:
- Надо к Ксении обратиться, она же в городе живет. Не откажет по старой памяти. Денег вот нет пока, но она поверит, что Лукерья не останется должной, всё отдаст сполна, имели же они добрые отношения с ней, когда отвоёвывали это наследство.
    Обе остались довольны, вот только…. Может и не стоило так отчаянно сражаться за те деньги? Кажется, счастья ей в семью, они не принесли… Так решено, еду в город к адвокату Ксении.
     Она быстренько собралась, попросив топить печь соседей и отправилась в Барнаул – вызволять из беды сына.
     Ксения приняла Лукерью хорошо, она тоже ходила в баптискую церковь, и прониклась историей Лукерьи о внезапном аресте сына и таким громким обыском.
- Так, давайте тетя Лукерья, заключим с вами договор, - промолвила она, когда окончательно поняла, со сбивчивых слов Лукерьи, что собственно ей надо.
- Ой, милая Ксюша, а денег то у меня пока нет, - печально молвила Лукерья.
- Я потом-то отдам, рассчитаюсь с тобой за твои хлопоты, ты только помоги нам…
- Да я и не сомневаюсь. Но так положено. Если я без договора приду к следователю, то тот меня не пустит к вашему сыну, и тем более не даст для ознакомления его уголовного дела. Как я поняла там всё достаточно серьёзно, если даже у вас в доме провели обыск.
- Хорошо, милая, раз надо, то давай, - расписалась в подготовленном договоре Лукерья.
На следующий день, ближе к обеду Ксения вернулась домой к Лукерье с плохими вестями.
- Да, положение наше сложное, - сказала она.
- Так что случилось то? – поинтересовалась Лукерья.
- На машине вашего сына совершён наезд на пешехода.
- Вот это да! – выдохнула Лукерья. Ей сразу вспомнился тот странный утренний визит сына, и она тяжело вздохнула.
- А, что с пострадавшим то? – приходя в себя спросила она у Ксении.
- С пострадавшей. Сбитый пешеход – девушка. Там пока всё сложно. Она в коме и не ясно будет ли жить, или нет. Давайте помолимся чтобы она выжила.
- Конечно.
Они помолились за эту несчастную, и Лукерья спросила:
- С Ванечкой то ты встречалась?
- Конечно, я же представляю ваши интересы. Конечно пришлось этому барану пару ласковых слов сказать, видите ли он не хотел меня пускать к подследственному по причине того, что Ивану уже предоставлен дежурный адвокат! Знаем мы, как они работают с такими клиентами. Вот как раз кстати пригодился мне наш договор, так что отказать он мне, при всём желании не смог, и с вашим сыном я также подписала соглашение. Вот только?
- Что?
- Упрям ваш сын, и не до конца осознаёт всю возникшую ситуацию и серьёзное обвинение минимум по двум статьям. Идет в глухой отказ.
- Это как? Почему статьи то две?
- Видите ли, сестра Лукерья. Ваш сын не только сбил пешехода, но оставил того умирать в снегу, и даже прикопал в сугроб сбитую девушку. А это уже совсем другая статья, или даже, при желании можно набрать и несколько: не оказание первой помощи пострадавшей, сокрытие места преступления, а при желании можно все эти происшествия квалифицировать даже как умышленное убийство.
- Ксюша, что ты такое говоришь! Ты же знаешь Ваню! Не мог он так сделать! Я сердцем чую, не виноват он!
- Сердце – это хорошо…, только для защиты нам этого мало. Скажу вам честно, если Иван и дальше будет «играть отказную», то я совсем не смогу вам и ему ничем помочь. Ему светит срок от пяти до двенадцати лет. Всё зависит от того, останется ли жить сбитая девушка и в каком состоянии, если останется жить, будет её здоровье.
- Но что же делать то? – в ужасе промолвила Лукерья.
- Так, я вам завтра организовала с сыном свидание. Ваша задача, по-матерински, объяснить ему, что я на вашей стороне, и смогу вам помочь только тогда, когда он всё искренне мне расскажет. Может быть там есть какие-нибудь смягчающие детали.
- Какие детали то дочка?
- Не знаю. Но во всяком деле, каждая мелочь имеет значение. Пусть всё хорошенько вспомнит, и мне расскажет, потом будем решать… А то этот бес быстро всё состряпает, знаю я его.
- Какой бес?
- Ну, следователь тот – Бессонов Дмитрий, известный карьерист, идет прямо по головам и не только подозреваемых, но и своих коллег постоянно подставляет. Так что следователь нам достался ещё тот фрукт! ... – в задумчивости промолвила Ксения.
     Назавтра они вновь были в СИЗО. Правда в начале, следователь вдруг отказал им в свидании, ссылаясь на то, что открылись новые обстоятельства дела. Только опытность Ксении, и её звонок куда-то, помог им преодолеть нежелание следователя их общению с подозреваемым подследственным.
- Ну вам всё объяснили? – спросила Ксения у того, когда они через два часа снова пришли к нему в кабинет.
- Да, у вас большие связи, - промолвил тот, уткнувшись в свои бумаги.
- Не больше получаса, - сказал он, выходя из кабинета, когда конвойные привели Ивана.
Вид того был основательно потрепан, и Ксения без особого труда определила почему следователь не хотел их свидания. По всему было видно, что Ивана «прессуют и колют». Хотя и без признания вины подозреваемым, картина для него, складывалась удручающая.
- Так, Иван, для тебя будет лучше, если ты сейчас расскажешь мне всю правду,- проговорила Ксения.
- Да, Ванечка, говори сынок Ксения опытная, она нам поможет, - поддержала её Лукерья, украдкой смахивая набежавшую вдруг слезу.
Толи присутствие матери, толи, проведённые несколько суток в СИЗО, но в этот раз Иван не ершился, а честно рассказал, как было дело. Собственно, с его слов он совсем ничего не видел, так как спал в машине на пассажирском сиденье, а за рулем был Вениамин. Оба они были в ту ночь нетрезвые, так что, наверное, Вениамин и не смог вовремя затормозить, когда появилась на обочине та девушка.
- Да, чё она шастала по ночам то? Себе и нам проблему нашла! Дура! – в запальчивости разгорячённо произнёс он.
- Так, стоп! – остановила его Ксения.
- Больше чтобы ни я, ни тем более следователь, таких речей от тебя не слышал. -
     Но разве гуляют нормальные девчонки в пять часов утра. Конечно Веня не ожидал её там на дороге встретить. Да и темно ещё было, он мог её просто не увидеть, она же одета была в чёрный пуховик. Вот и сбил по ошибке. А может она сама под колёса бросилась, я не знаю, говорю же вам, что спал и проснулся только от удара, когда машина остановилась.
- Хорошо, допустим ты говоришь правду.
- Как это допустим? – возмутился опять Иван, а Лукерья запричитала:
- Не виновен сынок то, что я и говорила! Чует моё сердце – не при чём он там.
- Так… Слушайте теперь внимательно меня обои,- твердым голосом произнесла Ксения.
- Даже, если всё так, как говорит Иван, а это ещё следует доказать. То всё равно ему грозит реальный срок.
- Почему, срок Ксюша, - всплеснула руками Лукерья.
- По простой причине… Ну, допустим, всё так и было, и он спал, когда произошло столкновение. Так? – испытующим долгим взглядом посмотрела она ему прямо в глаза.
- Да, я же всё рассказал, так всё и было,- выдержав этот взгляд, ответил Иван.
- Хорошо. Но почему ты не оказал пострадавшей первую медицинскую помощь, не вызвал скорую, а, наоборот, её закопал в сугроб?!
- Да не закапывал я её! Это всё Венька! Я от страха просто остолбенел, ни мог даже с места сдвинутся. А вызвать скорую я ему предлагал.
- И что?
- Да, Венька сказал, что она уже всё – мертвяк, и если вызовем, то нас обоих закроют, и моя свадьба накроется, да и всё пойдет насмарку…
- Вот, видите. Тут статья – не оказание помощи человеку, попавшему в беду, и находящимся в смертельной опасности, - это срок Ваня.
- Но я же её не сбивал?!
- Да, да, он же её не сбивал! Это всё Венька! Пусть его и сажают! – вступила опять в разговор Лукерья.
- Ну, то что девушку сбил не. Иван, а Вениамин, это нужно будет ещё доказать.  И ещё, не факт, что это нам удастся, а то, что наезд на пострадавшую совершён автомобилем принадлежащим Ивану, уже установленный следствием факт. Тут со следователем не поспоришь….
- Так что же нам делать? – изумилась Лукерья.
- Ну, во-первых, то что сейчас Иван нам рассказал, он должен написать, и я отдам следователю его чистосердечное признание.
- Какое признание? Это же не он?!,
- Признание вины, что предал управление своим автомобилем другу, и что не оказал помощи пострадавшей, так как был в шоковом состоянии. Я постараюсь организовать требуемую экспертизу, и научу Ивана, как отвечать на вопросы докторов. Но это всё не так важно.
- А, что важно, то?
- Важно то, останется ли в живых та девушка, или нет…
- А, как она сейчас? – промолвил Иван.
- Сейчас она в коме… - задумчиво промолвила Ксения,
- И думаю без Бога нам эту проблему не решить. Надо нам всем молится за её здоровье. Согласны?
- Конечно, конечно,- поспешила с ответом Лукерья.
- А, ты, что молчишь? – с укором спросила Ивана Ксения.
- Да, я и молится то не умею.
- Что ж вы матушка сына и молится то не научили?
- Да, не хотел он. А силой то учить какой толк?
- Ну, не хотел раньше, теперь в самый раз начинать. Всё очень серьёзно, и если девушка умрёт, то сидеть тебе Иван лет пятнадцать.
- Почему так много?
- Да, по совокупности сложения сроков нескольких статей уголовного кодекса. Я насчитала три, а следователь еще разыщет парочку.
- А если выживет?
- Тогда будет шанс переквалифицировать статью на более мягкую. Возместить ущерб, позаботиться с лечением. Там возможно и примирение сторон, если дадите хорошие деньги пострадавшей стороне.
- Ой, где же взять то нам их? – запричитала опять Лукерья,
- Я же и с тобой то, и то пока не могу рассчитаться за твою работу.
- Со мной, не беда, я подожду. А вот с пострадавшей стороной нам нужно срочно встретиться, и предложить им деньги на лечение.
- Да где их взять то?
- А, ваши будущие родственники? Кажется, они состоятельные. Разве оставят они будущего зятя в беде? Нужно их вам навестить, и всё рассказать. Если хотите, то и я с вами поеду.
- Ой, поедь со мной Ксения. Одна то я, точно, не смогу ничего им сказать. Я их знаю, но ещё не очень хорошо.
 
 - Ваше время свидания вышло,- зашел в кабинет следователь.
- У нас явка с повинной, - обратилась к нему адвокат, протягивая тому написанные объяснения Иваном.
Бегло прочитав их следователь крякнул:
- Ну, вы даёте Ксения Петровна! Ваша явка с повинной всё равно, что отказная, только с другой стороны! Ловко вы придумали, и хотите меня одурачить! Только по секрету вам скажу, вам это не удастся. Так что лучше порвите эти портянки, и напишите нормальную явку с повинной, суд учтёт чистосердечное раскаяние.
- Разве вы не видите, мой клиент чистосердечно раскаивается в том, что передал управление своим автомобилем своему другу.
- Значит теперь он сознался что был в той машине? Так?
- Да.
- Ну, что ж, это тоже результат. Но, думаю вам не стоить говорить, что дело ясное и степень срока будет зависеть от того умрет пострадавшая, или нет.
- Да, мы всё это осознаём, но надеемся на лучшее.
- Какое лучшее, - изумился следователь.
- Ну, может быть на примирение сторон, - в задумчивости промолвила
вполголоса Ксения.
- Да, вы Ксения Петровна, однако совсем в неадеквате! Какое примирение?! Пострадавшая не сегодня, завтра перейдет в царство небесное, а они о примирении мечтают…
- В царство небесное, это хорошо, но нам бы хотелось чтобы в данном случае этот переход пока задержался.
- Как Бог даст.
- Да, согласна с вами, всё в руках Бога.
 С тем и разошлись: Ивана отправили в камеру, следователь нехотя приобщил показания подозреваемого к делу, а Ксения с Лукерьей поехали домой предпринимать следующие шаги по освобождению её единственного сыночка, попавшего в беду….


….. На следующий день из Барнаула прибыл реанимобиль с бригадой и пострадавшую девушку погрузили для перевозки. Вера вместе со всей больницей наблюдали эту процедуру и очень переживала за эту несчастную.
- Да, хорошо, что за ней из Барнаула приехали, - промолвил Павел, теперь всё будет на высшем уровне.
-Не знаю, не знаю, - в задумчивости произнесла Вера, смотря на эту погрузку в окно. Тут всё в руках Бога. Хирург, который тебя прооперировал успешно, ей не смог помочь. Конечно в Барнауле есть известные профессора, но и случай, как я понимаю очень тяжёлый. Так, что, думаю, что всё в конечном итоге будет зависеть от Бога. Давай теперь за неё вместе молиться. За тебя мы все молились, и видишь, как всё удачно сложилось! А про неё наши совсем не знают.
- Конечно давай, а как?
- Да просто закрой глаза, я буду молиться за её здоровье, за то, чтобы её хорошо довезли до Барнаула, за то, чтобы самый лучший профессор сделал ей самую нужную и успешную операцию, и за то, чтобы Бог продлил ей жизнь, и чтобы она поняла, что это от Бога. А если ты будешь согласен с моей молитвой, то скажешь «Аминь». Понял?
- Да.
Вера встала на колени возле кровати Павла, а он закрыл глаза. Она искренне помолилась за эту несчастную сбитую девушку, и Павел подумал какое «большое сердце» у этой новой его знакомой.
- Вот бы мне такую супругу! – помечтал он,
- Только куда мне! Я вчерашний алкаш, а она видно с детства верующая.
- Аминь. - грустным голосом промолвил он в конце молитвы от своих мыслей, а Вера подумала:
- Какой славный парень, как проникся чужой бедой! Не каждый верующий так может, а он смотри! Да, слава Богу, что всё так складывается. Но нужно как-то дальше двигаться, что ему сказать теперь, когда он уже и без моей помощи идёт семимильными шагами на поправку. Не будет ли моё присутствие как навязывание? Наверное, больше не прилично оставаться с ним. Вслух же она произнесла следующее:
- Паш, ну ты теперь практически здоров, можно сказать «орёл»! После выписки куда отправишься: в Москву или домой?
- Да, вопросик ты мне задала Вера! Даже не знаю, как тебе на него и ответить.
- А, что так?
- Понимаешь, в Москву я бежал от своих проблем, которые сам не мог решить, и домой сейчас мне возвращаться совсем не хочется.
- Почему?
- Там меня никто не ждёт. Вернее сказать, есть там несколько человек, которые хотели бы меня встретить…. Но, от этих встреч мне ничего хорошего не светит… И в Москву после встречи с тобой мне совсем не хочется ехать, там тоже у меня никого нет…
- Так ты сирота? – спросила Вера, опуская тему их столь удивительной встречи.
- Да, не знаю точно. Но воспитывался я в детдоме. Воспитатель говорила, что меня в четырёхлетнем возрасте сдала мамаша. А где она теперь, я не знаю. По первости хотел её сильно найти, а потом жизнь закружила, так что не до неё было. Да и что я ей сказал бы, если отыскал? Я же во всём её винил! Во всех своих неудачах.
- А, теперь?
- Ты можешь мне не поверить, но эта дырка в моём боку, сделала меня умней. Я просто даже рад, что всё так именно и произошло. Я же вращался в определённых кругах, и «сидельцы» в моём окружении тоже были, от них я и набрался определённого языка, научился «по Фени ботать», но видно не до конца. Когда вначале я тем выродкам парой фраз рот закрыл, то думал «всё, дело в шляпе!», Какой я молодец! Да, только там среди них был реальный пацан, он меня через пару минут раскусил, пообщавшись со мной на лагерном языке, ну и пику в бок мне засадил, за то, что ввязался в разговор не «по понятиям», а «по Понту». Так что я теперь понимаю, что не надо казаться тем, кем ты не являешься.
- А, кем ты себя осознаешь теперь?
- Не знаю… То, что я великий грешник, я очень чётко осознал, когда ваши деды предложили мне помолиться. Я и раньше, когда бывало прижмёт так, что выть хочется, обращался к Богу, но в этот раз всё было по-другому, по-настоящему, что ли. Я же и правда думал, что «копыта двину» …
- Так у тебя копыта вместо ног? – заулыбалась Вера.
- Да, это так, к слову. Я думая, что я изменился, я это чувствую, а что делать дальше – пока не решил….
- Хорошо, если я правильно тебя поняла: ни в Москву, ни домой ты пока не собираешься, так?
- Да.
- А, кто ты по профессии?
- Я электрик.
- Вполне нормальная профессия.
- Да.
- У меня к тебе предложение – может стоить начать строить новую жизнь в Барнауле?
- Так там у меня тоже практически никого нет.
- Там наша церковь, и там у нас несколько ребят с районов. Они совместно снимают квартиру. Я могу поговорить с ними, и они примут тебя.
- Как тот неудобно, вот так навязываться. Я же их совсем не знаю.
- А, вот тут ты ошибаешься, ты с ними уже знаком.
- Как это? Когда?
- Вы познакомились в нашем вагоне. Это Эдик и Лев. Мы все вместе ходили – раздавали евангелие пассажирам, и когда они замешкались, ну, когда та пьяная компания стала к нам приставать, ты, можно сказать всех выручил, так что думаю они будут рады такому храброму соседу.
- Да, но они же теперь в Москве.
- Ну, сегодня в Москве, а завтра, или на днях, вернуться в Барнаул. Конференция же всего на три дня, так что к моменту твоей выписки, я узнавала, тебе ещё недельку здесь придётся полечиться, они уже будут дома, и я смогу с ними переговорить насчёт тебя. Как тебе?
- Да, это классно ты придумала! – ответил Павел, радуясь в душе такому неожиданному предложению.
- Вот мой домашний телефон, - протянула Вера записку Павлу.
- Как выпишешься отсюда и приедешь в Барнаул, сразу позвони мне, я дам тебе адрес братьев.
- А, сразу не скажешь?
- Пока нет, я же с ними пока не говорила.
- А, если они откажут?
- Не беспокойся, если откажут, то найдём другой вариант.
- Хорошо.
- Давай пока прощаться, надеюсь ненадолго, - сказала она, и крепко пожала ему руку.
- Да, давай, - протянул он её руку, и чуть не вскрикнул от её крепкого рукопожатия.
- До встречи в Барнауле!
- Да.

      Они попрощались, и Вера покинула больницу. Всю дорогу в Барнаул она думала о событиях последних дней и как всё необычно произошло. Она знала о том, что в Москве ей снова хотел делать предложение брат Виктор и до всех этих событий почти внутренне согласилась, хотя и не до конца. Ещё год назад она твёрдо ему отказала, не чувствуя внутри себя той необъяснимой тяги, которая вдруг теперь возникла у неё по отношению к Павлу. И хотя умом это было трудно понять ей до сих пор, но сердце радостно трепетало только от одного воспоминания о Павле и о всех тех приключениях, которые случились с ними за это время.
- Посмотри, как это удивительно. Тот – брат Виктор, не смотря на отказ Веры, практически целый год за ней ухаживал, встречая её и отвозя на своей машине на работу и с работы в банк, а этот – совершенно посторонний человек с неопределённым прошлым, а как по-разному она себя чувствует?!  - подумала она.
- Если от первого принимала его ухаживания и мало по малому привыкла к нему, и, наверное, если бы не произошла эта необъяснимая встреча в вагоне, то, скорее всего, во второй раз бы согласилась на его предложение (уж сколько раз она отказывала многим претендентам на её руку и сердце?!), то второй пока совсем за ней не ухаживал, а смотри, она хоть завтра готова за него замуж!
     Вот только позовёт ли он именно её? Придёт в церковь, а то что он теперь придёт в их церковь она нисколько не сомневалась, а там столько хороших сестёр, что голова его может и закружиться! Ох, Вера, не поторопилась ли ты, не поехать в Москву, и отдать своё предпочтение этому незнакомцу?  Может быть прав был Василий Данилович, когда осторожно предостерегал её от столь решительного шага? – мысли роем кружились у неё в голове, как те снежинки обильного бурана, вновь начавшегося, и бившего в стекла автобуса, держащего путь в столицу края….


…... Отец Сергий был рад тому, как Бог усмотрел эту поездку, он постоянно вспоминал те первые шаги в Барнауле, когда приехал туда из Украины. Собственно говоря, сегодня, он делил свою жизнь на три отдельных больших отрезка.
Первый, это всё что с ним происходило до его уверования – убеждённый атеист, следователь КГБ, активно и убеждённо борющийся с любыми «врагами» Советской власти, в том числе и с религиозными. Его рвение по службе, первый брак, неверность жены, развод, отчаяние, поиски смысла жизни…
       Второй важный отрезок жизни: это перемена его убеждений от коммунизма и атеизма в сторону Бога, его искренне покаяние, обращение к Богу, крещение у баптистов на Украине, его служение в подпольной типографии, вынужденный переезд в Барнаул, неожиданная, Богом усмотренная, встреча и брак с Авдотюшкой…
Последний же этап жизни, длящийся до сих пор – это опять некоторая смена, уже религиозных понятий Бога, церкви, и его служения, переход вначале в Русскую Зарубежную Православную Церковь, ну а потом и в Православную Церковь Московского патриархата, служение, утверждение в сане священника (хотя и с большими трудностями), рождение и воспитание детей…
- Да, жизнь, как вода, протекла так быстро, что он теперь уже много раз дедушка, и от активного служения в церкви православной, к чему так привык, отстранён… И осталось ему, разве только, что передавать свою веру своим домочадцам: детям и внукам, разлетевшимся по всей необъятной России. Может и прав был владыка Фотий, когда говорил об этом? Как встретит его Роман? В последних письмах от него, понял он, что тот уже давно не посещает православную церковь, и это его очень тревожило… Вот ещё и эта встреча с Василием Даниловичем так разбередила старыми воспоминаниями всех происшествий, связанных с их браком с Авдотьей, что и поспать теперь спокойно не приходиться.
       Мысли, словно рой пчёл всё кружат и кружат в голове, бередя старые раны и обиды на братьев служителей, так незаслуженно наказавших их тогда с Авдотьей. А что бы было бы, если бы братья служители приняли слово Василия, и не отлучали бы их из общины. Тогда, наверное, до сих пор он оставался бы у баптистов? Хотя сегодня, как православный священник, он не может называть их братьями, считая их сектантами. Однако, если честно взглянуть внутрь себя, то Бога он нашёл именно у них. А то, что Барнаульские братья поступили не по любви, а поверили лживому обвинению не разобравшись, то теперь, по прошествии многих лет, он понимает, что это для них с Авдотьей было то испытание смирением, которое они не смогли пройти. Конечно, Игнатий сыграл большую роль в перемене его убеждений. Очень уж сведущим был он в Писании и постановлениях Вселенских соборов, так что своей эрудицией, просто очаровал тогда Сергея.
Да, много воды с тех пор утекло! Вот собрались с Авдотьей к сыну в Ялту, да вдруг заболела она, и на её месте оказался этот паренёк, с которым такое приключилось!
Дай Боже, и Царица Небесная ему здоровья!

     Роман встретил отца Сергия на автовокзале Ялты с встревоженным лицом.
- Что Рома, что-то у вас приключилось? – спросил его отец Сергий.
- Нет, батюшка, у нас слава Богу, всё хорошо…
- Тогда, что такой печальный?
- Так звонила Наталья, говорит, как ты уехал, то на второй день упала мама, и увезли её в больницу.
- Что с Авдотьей?
- Говорят обширный инсульт. Готовят к операции, так что нам с тобой, прямо сейчас нужно отправляться в Симферополь, и возвращаться в Барнаул через Москву самолётом, я уже и билеты купил, извини что такая вот встреча….
- Да, Боже, всё в Твоих руках. Дай выздоровление рабе Авдотье и прояви милость Царица Небесная! – ответил отец Сергий, перекрестившись.
- Поехали!

      Они благополучно прибыли в Симферополь и к утру следующего дня были уже в Барнауле. Уточнив адрес больницы, прямиком, не отдыхая с дороги отправились туда. Через полчаса усиленных поисков обнаружили, что супруга лежит в реанимации после проведённой операции в «стабильно тяжёлом положении» … Так им сообщили, и просили не беспокоить пока профессора, который провел операцию, так как ему предстоит делать ещё одну достаточно сложную операцию одной молодой девушке.
- Там тоже всё печально, - проговорил дежурный реанимации.
- Значит у нас всё плохо? – тихим голосом спросил Роман.
- Давайте надеяться на лучшее, - ответил врач,
- Все, что от нас зависит, мы сделали. Теперь всё в руках Бога. И как я вижу вы верующие люди. Молитесь, вера творит чудеса. Вот только кто бы помолился за ту несчастную, которой операция только предстоит?
- Скажите её имя, мы будем и за неё молиться – промолвил отец Сергей
- Сергеева Дарья Васильевна,- ответил врач.
- Значит Дарья Васильевна.
- Да, так по документам, но фактически совсем девчонка, всего шестнадцать лет.
- Значит будем молиться за рабу божью Дарью, - заключил отец Сергий.
- А, что с ней? Тоже инсульт, у такой молодой?
- Да, нет там всё сложно. ДТП, и ещё большое переохлаждение всего организма, хот, я кто знает, может это переохлаждение и помогло ей дожить до сего дня, кто знает?
- Бог всё знает, - ответил отец Сергий.
- Вот и я о том же. Молитесь и уповайте, а нам нужно работать, так что извините, мне нужно идти.
- Да, да, конечно… А можно мы здесь будем?
- В этом нет необходимости, если будут какие-то изменения мы вам сообщим. Лучше езжайте домой.
-Мне бы хотелось всё же остаться, - попросил отец Сергий.
- Ну, хорошо, если вы так настаиваете, то можете ожидать в холле. Там мягкий диван. Вот только…
- Что?
- Понимаете, состояние комы может длиться достаточно долго, и не известно, когда может наступить улучшение. Нужно ли ждать неопределённое время?
- Я подожду…
- Хорошо, оставайтесь.
     Врач ушел по своим делам, и отец Сергий отправил Романа домой остался в холле. Перекрестив несколько раз всё помещение, он помолился Богу и Царице Небесной о двух болящих: рабе Божьей Авдотье и рабе Божьей Дарье, предавая их жизни в руки Бога.
     Ожидание было очень томительно, что-то подсказывало Сергею, что он уже не увидит свою супругу здоровой, но он гнал эти дурные мысли и всё более усиленно продолжал пребывать в молении, произнося вполголоса молитвы. 
     Он настолько был сосредоточен на своём, что не сразу среагировал, когда к нему обратились двое молодых людей.
- Отец Сергий, это вы? Как вы здесь? Заболели? – спрашивала его молодая девушка, которую отец Сергий вначале не сразу узнал.
- Простите мы знакомы? – удивился он.
- Ну, да совсем недавно в поезде, когда вы и Василий Данилович рассказывали нам про вашу жизнь в эпоху гонений на верующих. Разве вы меня не помните, я Вера, а это Павел, тот, которого чуть не убили.
- Ой, прости Вера. Что-то и правда я совсем стар стал, извини, у меня тут супруга в коме, я вот постоянно в молитве, так что не обессудь, что сразу вас и не признал. Так, что и Павел с тобой?
- Да, его вчера только выписали, и сегодня мы с ним пришли сюда.
- А, зачем?
- Тут где-то в больнице должна лежать молодая девушка, которая тоже в коме…
- Уж, не Дарья Васильевна, часом?
- А, вы откуда знаете?
- Да знать то её я не знаю, но уже более трех часов молюсь, и за неё.
- А, вам то, кем она приходится? - спросил отец Сергий молодых людей
- Да вроде как никем. Тут дело в том, что когда Павла в больнице в Камене-на-Оби прооперировали, то в этот же день привезли и эту несчастную. Её машина сбила и водитель, ну тот, который её сбил, вместо того чтобы её помочь, взял и закопал её в сугроб. Злыдень какой!?  Представляете?!!
        Павлу то, хирург в тот день сделал успешную операцию, а вот с ней у него ничего, или почти ничего, не получилось. Он сразу сказал, что ей нужна целая бригада нейрохирургов, и что они смогли только её стабилизировать и вызвали бригаду из Барнаула. Он тогда нам сказал, что у неё очень тяжёлый случай, и только Бог может ей помочь. Вот мы с Павлом с того дня и молимся за её здоровье.
- А, как, вы то отец Сергий в Барнауле? Вы же к внукам в Ялту ехали?
- Да, вот, пути Господни неисповедимы. Сразу же по встрече с родными в Ялте и получил это скорбное известие о болезни Авдотьюшки. Сразу поспешил сюда, да вот только уже пятый день всё без перемен. Лежит моя Авдотьюшка в коме, может уже и не вернётся моя птичка, - горестно вздохнул отец Сергий.
- Что вы, что вы! Вы же молитесь за её здоровье, и мы теперь будем молиться! Всё будет хорошо и с вашей супругой, и с этой несчастной девушкой, - возразила Вера.
- Дай, Бог дай Бог…
Они совместно помолились за здоровье супруги отца Сергия и этой молодой девушки.
Потом они ещё немного поговорили и разошлись. Молодые люди ушли домой, так как их не пустили дальше приёмного покоя, а отцу Сергию позволили и дальше оставаться в холле, ожидая результатов. Хотя опытные медики понимали, что такое ожидание добрых известий может длиться и неделями.               

            Кома, как известно грань, на которой больной находиться и неизвестно никому в какую сторону он перейдёт: может пойти на поправку, а может и наоборот закончить свой земной путь. Врачи сделали всё что могли в данный момент, и теперь ожидают решения от Бога. Так сказал профессор Неймарк, проводивший обе эти операции. Лет он был одних с отцом Сергием, и крепко пожав ему руку сказал:
- Не обессудьте голубчик, я сделал всё что мог: теперь, жизнь и супруги вашей, и этой несчастной, в руках Бога… Надеюсь вы как священник, сможете умолить Господа даровать им жизнь.
- Откуда вы знаете, что я священник? -  спросил отец Сергий.
- Да передали мне уже о вашей делегации верующих. Устроили здесь молебен. Впрочем, я не возражаю. Мы сделали всё, что в наших силах, и теперь только надежда на чудо.

      День склонялся к вечеру, отец Сергий впал в некое забытьё и привиделась ему наяву, или во сне его Авдотьюшка.  Она будто летела по небу ласточкой и нежно коснувшись его бороды опустилась рядом с ним на диван.
- Что любимый мой, трудно без меня тебе? – молвила она.
- Да, птичка моя, очень трудно. Возвращайся быстрей, все детки за тебя молятся.
- Не смогу я теперь.
- Почему?
- Дело мне поручено здесь по твоим молитвам.
- Какое дело, радость моя?
- Дать веру той, кто о Создателе и не думала.
- Так разве можно так, дать кому-то свою веру то?
- У вас на земле нет, сам знаешь… А здесь, на грани, тут по молитвам можно всё. Ты же молился за рабу Божью Дарью, так?
- Да, молился и ещё за неё двое молодых людей молились, но при чём здесь ты?
- Ты же её в своих молитвах к Богу определил, назвав рабой Божьей, так.
- Ну, да.
- А, она пока о Боге и не помышляла.
- Так что с того?
- А, то, что Царица Небесная дала мне поручение рассказать её о Боге и о жертве Спасителя.
- Ты это сможешь?
- Да, вот только…
- Что?
- Понимаешь, чтобы она окончательно поверила в Создателя, я должна остаться здесь.
- Почему?
- Потому, что ей будет сказано, что за неё усиленно молились и на земле, и в небесах. Нельзя нам обоим возвратиться на землю.
- Так возвращайся ты, разве ты не можешь?
- Могу, мне дан выбор. Но тогда эта несчастная будет ввержена в ад, ты же понимаешь?
- Нет, не понимаю, о чём ты говоришь?
- Я говорю о небесной грани для неё. Понимаешь за неё стали молится эти двое молодых людей, а потом присоединился и ты. Ваша молитва дошла, и теперь я должна решить кому из нас вернуться.
- Разве нельзя вам вернуться обеим?
- К сожалению, нет… Хотя знаешь здесь хорошо, и мы с тобой скоро встретимся здесь в любом случае. А вот эта Дарья, она пока совершенно не раба Господняя, но если вернётся, то точно ей станет. Итак, укрепись, и прими с миром все известия.

      Сон, или явь растворились, и отец Сергий пришел в себя от начавшейся суеты в реанимационном отделении. Все врачи и медсестры вдруг забегали туда, и сюда. Началось какое-то движение. Продолжалось это около получаса, и к отцу Сергию вышел дежурный врач реанимационного отделения. Он виновато посмотрел куда-то в сторону и негромко сказал:
- Простите, ваша супруга скончалась. Мы сделали все что могли, но…
- Да, да, я знаю…, - растерянно промолвил отец Сергий, ещё не вполне пришедший в себя от этого небесного вразумления.
 - А, что с девушкой? – спросил он.
- Не поверите, она пришла в себя, у неё все стало хорошо.
- Да, слава Богу!
- Что вы сказали? – не понял врач.
- Я говорю за всё слава Богу… когда могу забрать тело моей супруги?
-Завтра утром, приезжайте в морг, мы всё подготовим.
- Хорошо…


…. Когда Лукерья с Ксенией приехали к будущим родственникам просить денежной помощи для вызволения Ивана из трудной ситуации то были крайне удивлены холодным приёмом. Их даже не пригласили пройти в дом, и разговаривали с ними на пороге.
- Что вам нужно? – чванливо свозь зубы произнес будущий свёкор Марк Аронович.
- Так это, Ваню в тюрьму могут посадить, но он не виноват – засуетилась Лукерья.
- Мне то какое дело?
- Так ведь свадьба у них, у Ивана и вашей дочери…
- Не будет никакой свадьбы!
- Как не будет, день то уже назначен.
- Не будет и всё! Мы с уголовниками в родство вступать не намерены! – рявкну он громогласно словно пропел арию, срываясь на фальцет.
- Подождите, не горячитесь вы так, - вступила в разговор Ксения.
- Иван ещё не осужден и есть минимальный шанс решить всё миром. Но для этого нужны средства. Мы пришли попросить вас, как будущих родственников занять нам некоторую сумму, и помочь Ивану выйти из затруднительного положения, он же вам почти как сын.
- Э, нет! Увольте! Да у нас были планы породниться с вами, но обстоятельства изменились, и теперь ни о какой свадьбе речи быть не может!
- Как же так, а гости, а банкет в ресторане? – удивилась Лукерья.
- А, что гости и банкет, насколько я сейчас понимаю вашему сыну не до гостей. Слышал я как он закопал несчастную в сугроб! Не отдам свою кровиночку такому гаду!
- Так это не Ваня её закопал, а ваш Веня! – в сердцах распаляясь, закричала Лукерья.
- Ну, вы, это, прекратите тут орать. Это вам не базар! Идите по-хорошему, а то вызову милицию.
- Значит не поможете деньгами, - уточнила Ксения.
- Значить нет. И о свадьбе забудьте, нам такие родственники не к чему.
- Что ж пойдёмте отсюда сестра Лукерья. Видимо здесь думают только о себе, не думая даже о своей единственной дочери.
- Идите, идите. Я сразу знал, что ничего путного не выйдет из этой затеи.
- А, кто дом обещал подарить на свадьбу? – не удержалась Лукерья.
- Не хотел он!? Да новый дом в приданное обещал! А теперь ему до нас нет дела! Дурак, пожалеет твоя дочь потом, да поздно будет сопли на кулак мотать!
- Сколько вам говорить, идите прочь. Это ваш сын на лесоповале будет сопли наматывать, а нашей дочери мы найдём достойную партию.
 
     Так они и расстались, ушли не солоно хлебавши.
- Да, дело дрянь, - промолвила Ксения.
- Идти к родственникам с пустыми руками совершенно нельзя. Хотя и с деньгами неизвестно как всё сложится.
- Это как?
- Ну сами войдите в положению той стороны. Ну, если вашего Ванечку та девушка сбила машина, да еще в сугроб закопала.
- Так не он же сбил, и в сугроб не он закапывал.
- Это нам требуется ещё доказать. Я вам привожу факты. Вот приняли ли вы извинения от таких людей, которые причинили такой вред вашему ребенку.
- Даже не знаю….
- То-то и оно…
-Тогда зачем ходить и что-то предлагать, если всё равно не примут?
- Идти надо. Даже если только для суда. Понимаете, если вы со своей стороны пойдёте и извинитесь за случившиеся, предложите помощь в лечении, то даже если та сторона и откажется, то судья может учесть в своём приговоре это ваше стремление
     Судьи же тоже люди, и ничего человеческого им не чуждо. А если мы сможем доказать, что не Иван совершил всё это, то как знать, может и по минимальному сроку пойдём.
- Так что нам теперь делать? Денег то нет, - вздохнула Лукерья
- Так, я знаю! – вдруг радостно проговорила Ксения.
- Что?
- Что нам делать. Идём в нашу церковь.
- Так уже вечер.
- Я вспомнила, сегодня ночное бдение, как раз за наших родственников, и Василий Данилович должен уже вернуться из Москвы. Идём.
- Так мы что всё в церкви расскажем? – ужаснулась Лукерья. Ей было очень стыдно говорить кому бы то ни было рассказывать об этих событиях, связанных с её сыном, а тем более верующим братьям и сестрам. Люди в церкви были разные, и она опасалась, что кто-то может всё превратно понять.
- Да, нет! Ничего конкретного рассказывать мы всем не будем, - промолвила Ксения.
- А, вот просить церковь молиться и о здоровье девушки, и о том, чтобы Бог помог вашему сыну выйти из затруднительного положения, просто обязаны! Или вы против?
- Что ты Ксюша, я за. Вот только нужны ли кому мои проблемы?
- Поверьте проблемы есть у всех, и когда мы молимся друг за друга, то Бог помогает нам решать их. Да и денег взаймы мы попросим у пастора.
- Разве так можно, брать в церкви?
-У нас просто нет другого выхода, или у вас созрело какое-нибудь иное предложение?
- Да, нет. Я на родственников будущих надеялась, да как видишь, напрасно…
- Вот и я, о том же. Пойдём на ночное бдение. Нам есть о чём молиться.

      Они пришли в церковь и только чуть опоздали. Никогда ещё до этого Лукерьи не доводилось бывать на таких собраниях. Молитвы чередовались с проповедями. Проповеди с разбором Слова, Разбор слова с песнопениями, а в в два часа ночи сделали часовой перерыв за чашкой чая, да два часа проговорили и провели в непринуждённом общении друг с другом. Напрасно опасалась Лукерья, у многих их собравшихся здесь были свои большие проблемы: у кого-то сын был наркоман, у кого-то муж алкоголик, у кого-то продолжительная болезнь. Все открывали свои нужды и молились искренне друг за друга. Так что и молитвенную просьбу о девушке попавшей в ДТП, и закопанную в сугроб, все встретили очень сочувственно и сразу помолились за её здоровье и обращение к Господу, И за Ивана молились, чтобы Бог помог ему выйти из сложной ситуации.
- Можно тебя на минутку? – позвала Лукерью Ксения. Она взяла её за руку и повела в другую комнату.
- Сейчас придет Василий Данилович, я ему коротко всё рассказала.
- Зачем?
- Затем, чтобы он был в курсе, и поверь, нашу тайну он никому не расскажет. Он у нас благословенный служитель. Сама понимаешь сто тысяч сумма не маленькая, и ему надо знать на что он ее даёт, даже если это в долг.
- Так много?!
- А, ты как думаешь? Дай Бог нам в эту сумму вложиться, даже если всё пойдет по хорошему сценарию: реабилитация, массаж и т.д., на всё потребуются деньги. А если пойдёт всё по-плохому, то на похороны тоже уйдёт не мало.
- Ой, не надо похорон.
- Правильно, я тоже за хорошие вести, тем более сегодня вся церковь молилась за наши проблемы.
Дверь открылась и на пороге показался Василий Данилович.
-Это вы сестра Лукерья, о которой мне рассказала Ксения, - обратился он к ней.
- Да, это я, у меня такое горе…
- Да, я в курсе. Чем могу помочь?
- Василий Данилович, нам нужно взять в долг большую сумму, - взяла слово Ксения.
- Сколько?
- Думаю, что сто тысяч.
- Вот это да. Крупная сумма, большая проблема?
-Да, сегодня, когда мы молились за сбитую девушку, которую закопали в сугроб, помните?
- Да, конечно.
- Так вот, в этом наезде и обвиняют сына сестры Лукерьи.
- Он этого не делал, - тихим голосом промолвила Лукерья.
- Да, нам нужно будет это ещё доказать. Но нам нужно сделать ряд шагов, попытаться предложить свои услуги пострадавшей стороне, оплатить кое кому за информацию. Это уже моя профессиональная кухня. Важно одно, нам нужны сегодня деньги, а взять их мы не знаем где, вот и обратились к вам.
- Да, просьба ваша необычна, но мне нужно посоветоваться с церковным советом.
- Вы им всё расскажете? – удивленно промолвила Лукерья.
- Нет, я просто скажу, что для очень непростого дела нужны значительные средства и попрошу их удовлетворить вашу просьбу.  К какому сроку нужны деньги?
- Чем раньше, тем лучше.
- Хорошо, на том и остановимся. Зайдите завтра часам к пяти, думаю, что к этому времени решим вашу нужду. Пойдемте на собрание, осталась самая сложная часть ночного бдения – утренняя стажа.
       Они вернулись в собрание, но для Лукерьи, и эта последняя часть служения с четырёх часов утра до семи не показалась трудной, она искренне молилась и за нужду своего сына, и за здоровье этой несчастной девушки, и за нужды других братьев и сестер.  По окончании ночного бдения в семь утра, они поехали домой к Ксении, и та, несмотря на её уговоры, уложила отдыхать Лукерью, а сама отправилась по их делам.
- Вы поспите. Мне нужно кое с кем встретиться, вас туда всё равно не пустят. Поспите, отдохните, когда вернусь вместе съездим в больницу к потерпевшей. Нужно знать обстановку, прежде чем являться к её родителям.

      Ксения поехала к экспертам, что-то ей подсказывало, что там есть за что потянуть. Кроме того, она знала, что Дмитрич ей не откажет, ы былые временя он активно ухаживал за ней, и расстались они как друзья. Поэтому не теряя времени она устремилась к нему.
- Послушай Дмитрич, а кто делал экспертизы по недавнему ДПТ?
-Это то, где девку в сугроб засунули?
- Да, да по нему.
- Так я и делал, а тебе какой интерес?
- Так я адвокат у подозреваемого.
- Так познакомься в деле, доступ же имеешь?
- Да, познакомилась уже. Что-то там не сходиться.
- Что, например?
- Мой подследственный божиться, что за рулем был не он, а в деле только его отпечатки.
- Вот бес!? Опять фабрикует как ему удобно! – воскликнул Дмитрич!
- В этот раз у него не пройдет!
- Дмитрич, ты о чём?
-Да, о нашем дорогом Бессонове. Подставил он меня недавно. Просил по одному делу ряд улик не светить, а потом свалил всё на меня – мол это эксперт не углядел. Выговор мне влепили, чуть с работы не попёрли! И опять значит за старое?!
- Объясни толком.
- Ты говоришь в деле только одни пальчики?
- Ну да.
- Там пять разных пальцев. Двое разных на баранке, и по салону еще троих.
- Вот гад, а мне, предоставил только пальцы моего подозреваемого. Могу я получить полностью твою экспертизу.
- А полномочия имеешь?
- Ты о договоре.
- Да, нет. Как мне кажется тут договором не обойдешься. Ты веришь своему подзащитному, что он не виновен?
- Да, иначе бы не занималась этим делом, ты меня же знаешь.
- Хорошо я дам тебе полный отчёт. Как имя твоего подозреваемого?
- Решетников Иван.
- Иди Ксюша в свою адвокатскую контору, оформляй адвокатское расследование, иначе сама понимаешь, мне «по шапке влетит» за разглашение конфиденциальной информации, сама понимаешь Бессонов- зубр.
-  Не волнуйся, всё оформлю. Ты только дай взглянуть одним глазком.
- Дмитрич распечатал свой отчёт, и подавая Ксении сказал при этом:
- Не знаю виноват твой подзащитный или нет, но то что он был на месте преступления – это факт, его слюна на окурке брошенном там на обочине дороги.
- Дмитрич, вот за что я тебя почти люблю!? Спасибо за информацию, а вот тут еще несколько окурков, изъятых из пепельницы, что по ним?
- А что по ним? На одном окурке слюна твоего подозреваемого, на двух губная помада, а на третьем неустановленного. Ты думаешь это он?
-Да, я так думаю, но ещё мне это доказать надо. Спасибо за подсказки. Начну своё адвокатское расследование, так что не удастся Бессонову по-быстрому закрыть это дело, а там как Бог даст!
      Они попрощались, и Ксения поехала в СИЗО, ей срочно нужно было поговорить с Иваном. Она в этот раз не долго упрашивала следователя о встрече со своим подзащитным, тем более, когда сказала, что проводит своё адвокатское расследование.
- А бумага? – спросил следователь.
- Вам нужно, чтобы вам опять позвонили оттуда? – красноречиво закатив кверху глаза, сказала Ксения.
- Или вам ещё не ясно какие у меня связи? Все бумаги будут в полном порядке, не сомневайтесь. Не препятствуйте моему расследованию, а то я вынуждена буду писать на вас жалобу, вам это надо?
- Хорошо, пол час вас устроит?
- Вполне.
- Следователь сделал звонок конвойным и в ожидании подследственного спросил Ксению:
- Так какие такие новые обстоятельства Ксения Петровна?
- Ну, например, те, которые вы пытались от меня скрыть.
- Вы о чём?
- Я об отпечатках пальцев.
-Так там всё ясно, ваш подозреваемый был в машине!
- А он этого и не отрицает, в деле представлена мною его чистосердечное признание.
- А, вы о ом писульке. Каждый на его месте будет валить вину на другого!
- Скажите почему до сих пор не объявлен в розыск Вениамин Гуревич?
- А, на каком основании, я должен объявлять его в розыск?
- А, на основании свидетельств моего подзащитного. Вы что совершенно не читали его показания?
- Ксения Петровна, при всём моём уважении к вам, вы напрасно тратите свою энергию в столь простом деле. Зря вы всё это мутите, со своим адвокатским расследованием, вы что мне неприятностей хотите?
- Нет Дима, я просто хочу, чтобы сел тот, кто совершил преступление, а не тот, кто под горячую руку тебе попался.
- А как окурок на обочине, видео?
- Какое видео?
- С камеры мельницы.
- Почему его нет в деле?
- Не знаю, я прилагал. Там видна и машина, и твой подопечный.
- Так покажи.
- Ладно, потом сама увидишь, уже привели твоего. У вас тридцать минут.

В кабинет завели Ивана, вид у него был удручающий. Несколько суток, проведённых в СИЗО сломили всю его волю, и кажется он уже смотрелся с предполагаемым большим сроком.
- А, это вы, - усталым голосом обречённого человека, проговорил он.
- Да Иван, это я. Мне нужно задать тебя ряд вопросов.
- Задавайте.
- В твоем автомобиле обнаружены отпечатки и окурки нескольких человек. Тебе нужно чётко вспомнить кто в последнее время ездил с тобой в твоей машине. Это очень важно.
- Да что тут вспоминать. Со мной катался Веня, Эдуард и две ночные бабочки, которых мы сняли.
- Так, вы сняли проституток на трассе?
- Нет, я звонил в агентство.
- Название помнишь?
- Азалия кажется… Да, точно Азалия, так одну из них и звали.
- А, вторую, как?
- Не помню точно, вероника, кажется. С ней Эдик мутил, вы у него спросите. А зачем это нам, как может это мне помочь?
- Пока точно не знаю, но, думаю, чем больше ты вспомнишь хронологию той страшной ночи, тем быстрее мне удастся доказать твою невиновность, ты же не виновен? – вновь вперила в Ивана свой пронзающий взгляд Ксения.
- Конечно нет! Я же вам говорил, но, наверное, мне никто не поверит.
- Да, на слово теперь тебе не поверят. Но если твои свидетели точно подтвердят твои слова, то у нас будет шанс. Кстати, твой друг Вениамин, который сбил девушку, раньше, когда вы ездили вместе за этими «ночными бабочками» был за рулём?
- Нет, они с Эдиком были уже изрядно выпивши.
- А ты?
- Я, по сравнению с ними был почти как стеклышко. Это потом, и я догнал тоже. Всё ж мальчишник у нас был, мы же не планировали никуда далеко ездить, это так сумбурно родилось: высказать всё будущему родственнику.
- И тогда за руль сел Вениамин, так.
- Ну, да, я же вам говорил.
- Кто-нибудь это видел?
- Не помню. Может быть эти девки. За ними как раз машина приехала, они же у нас три часа по «полной отработали», пацаны были довольны.
- Так видели или нет?
- Я не знаю, - жалобно заскулил Иван.
- Я пьяный тогда был. Вроде тогда девки и уехали, мы с Веней в одну сторону, а те в другую.
- Хорошо, подумаю, как твою информацию проверить.
- Вы думаете у вас получится?
- Что?
- Ну вызволить меня отсюда…
- Да, думаю, что смогу тебе помочь избежать строгого наказания. А за твою подлость, когда ты оставил шестнадцатилетнюю девочку умирать на снегу, ответить тебе придётся, тут уже как судья решит. Всё зависит от того будет ли она жить, или умрёт.
- Значит всё равно срок?
- Срок сроку рознь. Или два-три года отсидеть, или пол жизни. Да, и мы постараемся как можно больше тебе помочь.
-А, если судья не поверит мне?
- Но то, что ты не был за рулём, я постараюсь доказать. Держись давай здесь, ты же мужчина, не раскисай. За тебя уже целая церковь молилась всю ночь. Давай и ты обращайся-ка напрямую к Богу, Он может помочь, поверь мне.
- Почему вы мне так помогаете?
- Ты о чём?
- Вам хорошо заплатил мой будущий тесть?
- Дурак ты Ваня! Я помогаю тебе, потому что с твоей мамой у нас хорошие отношения, и потому что не могу видеть, когда невиновного осуждают. К слову сказать, до сих пор я не получила от этого твоего дела еще ни копейки, а твой будущий тесть, уже отказался от тебя и вашу свадьбу отменил. Ну, это тебе расскажет твоя мама. В следующий раз придем к тебе вместе.
- Сколько мне здесь еще сидеть до суда?
- Столько, сколько нужно. На всё требуется время, или тебе по-быстрому на зону захотелось?
- Да, нет, мне уже здесь отвратно.
- Вот и вспоминай все мелочи той ночи. Каждая деталь может пригодиться.
- Хорошо.

        Ивана увели, а Ксения заехав домой взяла с собой Лукерью, и они отправились в больницу где лежала в коме пострадавшая. Заходя в вестибюль больницы они встретились с Верой и молодым человеком, который был с ней.
- Привет Вера, ты как здесь? У тебя кто-то из родителей болен? – обратилась она к Вере
- Да, нет, мы тут с Павлом посетили ту несчастную, которую машина сбила и в сугроб закопали.
- Так ты знаешь эту историю. Но ведь тебя не было на ночном бдении?
- В церкви все об этой истории говорят и молятся за неё. Да мне и не нужны эти сведения, ведь я же её сама в больницу и привезла. Только не сюда в Барнаул, а в Камень. Иначе бы она и не выжила, вот и Павел, тоже был на грани смерти, а теперь смотрите какой молодец!
- И как она, есть прогресс?
- Ещё какой! Она уже в сознании и говорит. Немного правда заговаривается, мол ей жизнь матушка подарила, но это пройдёт. Главное жива, и почти здорова. Ладно, нам уже бежать пора, Павлу надо на собеседование. Мы еще завтра сюда забежим.
 Однако к пострадавшей доктора их не пустили, не помогло даже удостоверение адвоката Ксении.
- Нет, нет увольте! Приходите завтра, а лучше через день. Поймите для неё итак большое потрясение, она итак начала заговариваться, как бы нам не пришлось её потом в психиатрическое отделение переводить. Одного посещения в день предостаточно, а у неё сегодня уже побывали четверо.
- Это кто?
- Мать, само собой. Потом священник, ну тот у которого в этот же день у нас умерла жена, потом двое молодых людей, а теперь ещё и вы. Нет, это уже чересчур. Дайте покой больной, пусть её здоровье и её психика полностью восстановятся, она итак уже идёт на поправку семимильными шагами.
- А её мать, она в палате? – с надеждой спросила Ксения.
- Нет, она была утром, и завтра с утра приедет.
- Спасибо доктор, - попрощались с ним женщины.
- Мне то за что?
- За добрые вести.
Они вышли из больницы.
- Вот видишь, как Бог отвечает на наши молитвы?!
- Да, хорошо, что она выздоравливает.
- Так, теперь в церковь за деньгами.
Они доехали до церкви, и вошли в кабинет пресвитера.
-Василий Данилович, - обратилась к нему Ксения,
- Что по нашему вопросу?
- Вы знаете, вам придётся написать расписку, сумма серьезная, правда не вся что вам нужна, немного не хватает.
- Сколько?
- Десять тысяч.
- Значит нам вы занимаете девяносто тысяч? – уточнила Ксения.
- Да, девяносто. Извините, больше нет.
- Девяносто… - в задумчивости промолвила Лукерья.
- Спасибо Василий Данилович, мы обязуемся вернуть деньги в течении года, хорошо?
- Да, постарайтесь. Кстати, девочка та, за которую все молились вышла из комы.
- Мы уже знаем, только что из больницы, а вы Василий Данилович откуда знаете?
- Так Вера с Павлом сообщили.
- А Павел, это кто? Смотрю Вера с ним как-то по-особому себя ведёт.
- Ох и глаз же у тебя Ксения, сразу виден профессионал. Скажем так, думается мне что это будущий жених Веры.
- А Виктор?
- А, что Виктор?
- Ну, половина церкви знала, что он ей собирается делать второй раз предложение в Москве. Он что его там не сделал?
- В этом то и печаль, когда половина церкви в курсе сердечных дел молодых. Нет предложения в Москве Вера не получила по причине того, что спасала этого парня, который, можно сказать ценой своего здоровья спас нашу молодежь от отморозков. Их уже арестовали, меня вызывали для свидетельства.  Те, кто пытался убить Павла жестокие люди, один так вообще законченный рецидивист, на их счету, только за последнее время, как сказал мне следователь, несколько разбоев и грабежей, так что сидеть им теперь долго. Если бы не наше происшествие в пути, то они смогли бы затеряться в каком-нибудь большом городе.  А после того, как они пырнули Павла, и спрыгнули с поезда в глухую заснеженную степь, найти их не составило труда для нашей милиции.  Так что Павел помог своим поступком и доблестной милиции - обезвредить жестокую банду. Сколько ещё бед могли они натворить, один Бог знает!
 Забрав деньги, он вышли из церкви.
- Значит так. Теперь едем в райцентр к матери той девушки.
- Может быть завтра? Уже будет поздно, пока доберемся.
- Не откладывай на завтра, что можешь сделать сегодня! – возразила Ксения.
- Да и к тому же, есть у меня там ещё одно дело.
Они взяли такси, оплатили из взятой в церкви суммы.
- Нам нужно оперативно действовать, - поясняла Лукерьи Ксения.
- Сегодня такое радостное событие у матери этой девочки. Может быть на радости и простит вашего сына. А что будет завтра, мы не знаем, может, наоборот, обозлится, когда узнает какие-нибудь подробности.
- Так может и сегодня обозлиться.
- Нет, думаю, что сегодня все будет нормально. Вот если бы ты думала, что твой Ваня не сегодня, завтра, умрет, а потом, раз и здоров. Как бы ты себя чувствовала?
- Счастлива бы была!
- Вот и я о том же! Нужно именно сегодня предложить нашу помощь, и как все удачно складывается, что мы одними из первых узнали об этом. Еще даже следователь не знает. Но ему завтра доложат из больницы, это ясно. Нужно нам встретиться с матерью до него, понимаешь?
- Нет.
- Ну, ладно, тебе всего понимать и не надо. Доверься мне, я верю, что Иван не сбивал девочку, и постараюсь это доказать.
Такси остановилась у указанного адреса, откуда Ксения его узнала, для Лукерьи оставалось загадкой.
- Вас ждать? – спросил водитель
- Не знаем, если можно, то подождите минут двадцать, - ответила Ксения, расплачиваясь с ним.
Они вышли, и пошли по тропинке к небольшому дому, утопающему, как и избушка Лукерьи в непролазных сугробах.
- Да, и ей приходиться откапывать свой дом, - машинально подумала Лукерья.
- Кто там? – раздался приятный женский голос, на их стук в дверь.
- Это мы, - произнесла Лукерья
- Кто мы?
- Нам нужно поговорить с вами о вашей дочери, мы сегодня были в больнице. - заговорила Ксения
- Что с ней? Ей хуже? – отворяя дверь с тревогой спросила хозяйка дома.
- Нет, нет, что вы?! Вы же знаете, что теперь всё хорошо.
- А, зачем вы приехали? – удивилась женщина.
- Давайте мы все объясним. Это Лукерья – мама того, кого обвиняет в наезде на вашу дочь, а я её адвокат.
- Надо же, явились, когда гроза миновала! – тяжело дыша сказала она.
- Не говорите так, мы только сегодня смогли узнать ваш адрес, -ответила ей Ксения.
- Как вас зовут?
- Мариной Николаевной.
- Марина Николаевна, мы хотели бы вам предложить помощь в лечении вашей дочери.
- За какие такие пряники? Нагадили, а теперь хотите «все салом смазать»? Знаю я вас городских, всё у вас на деньгах построено.
- Зря вы так! Не знаете нас, а уже обвиняете.
- Да на кой мне вас знать то? Знать не знала, и знать не хочу!
- Подождите, не ругайтесь так. Вот Лукерья, как и вы простая деревенская женщина, и тоже одна воспитывала своего сына. Да и не он был за рулём той машины ч о сбила вашу дочку.
- Тогда на кой ляд ей мне помогать? Если она такая же ка я, то откуда у неё лишняя копейка, чтобы ей разбрасываться?
- Так нет лишней копейки. Заняли мы, - ответила Лукерья, нервно теребя уголки своей шали.
Взгляд хозяйки дома упал на руки Лукерьи, и она сразу подметила изработанные, как и ней самой суставы рук от многолетнего доярского труда.
- Где дояркой то трудилась, - спросила вдруг она.
- Так в колхозе «Знамя победы».
- А в каком отделении?
- Во втором, в Малиновке.
- Лукича помнишь?
- Да, механиком у нас был. У него еще одной руки не было.
- Поди приставал к тебе?
- Он ко всем приставала, только у меня сын, не до глупостей мне было.
- А, почему ты про Лукича спрашиваешь? Он уже лет десять как помер от «горькой».
Незаметно для самих себя женщины перешли на «ТЫ», сказывалась их общая нелёгкая доля сельских тружениц.
- Так значит сын твой не был за рулём?
- Не был, поверь….
- Ладно, чего уж там. Теперь вроде все наладится, доктор так сказал. Да и батюшка Сергий в больнице мне тоже добрые слова о моей дочке сказал и подарил вот этот образок, показала она маленькую икону Лукерьи.
- Разве в краевой больнице есть священник? – подумала Ксения, но промолчала. Она поражалась, как быстро две женщины нашли общий язык и вели теперь беседу не как противоборствующие стороны, а ка давние подруги. А когда речь пошла о зиме и таких больших сугробах, и Лукерья вспомнила, что уже пять раз в этом году откапывала свою избушку, Марина сказала:
- Пять раз, это тебе повезло, я так уже раз десять в этой зиме боролась с такими заносами. То хоть дочка помогала, а теперь всё самой.

- Так давайте мы вам поможем, - вступила в разговор Ксения.
- Что со своим маникюром лопату возьмешь? – усмехнулась хозяйка. Ты поди тяжелее ручки и не поднимала ничего. Куда тебе?!
-Если надо, то и лопату возьму, но у меня к вам другое предложение. Что если я найму для расчистки вашего двора до конца зимы кого-нибудь?
- Кого ты наймешь у нас? Гришку, иль Петруху? Так они все твои деньги враз пропьют, а потом еще каждый раз приходить просить на опохмелку будут, припоминая сой труд. Не знаешь ты наших людей. Что ты там про деньги говорила? Может и возьму на лечение.
- Сколько вам надо?
- Не знаю, тыщ двадцать, наверное, будет нужно. Лекарства там всякие, сами понимаете.
- Хорошо, мы вам сейчас дадим двадцать пять, и если ещё потребуется, вот моя визитка, вы звоните, - предала с деньгами визитку Ксения.
- Нам пора. До свидания.
Они вышли из дома и пошли к дороге. Такси ещё было на месте, и водитель открыл заднюю дверь.
- В город? – спросил он.
- Пока нет, давайте-ка на мельницу, - в задумчивости промолвила Ксения.
     Машина взвизгнула и понеслась вдоль дороги, оставляя за собой след на свежевыпавшем снегу.  Когда они приехали к мельнице Ксения дала команду «ждать», и скрылась за дверьми конторы.
Директор мельницу уже собирался покидать кабинет, когда в дверь настойчиво постучали.
- Войдите, - недовольно пробасил он.
- В кабинет зашла элегантно одетая в дубленку привлекательная женщина средних лет.
- Кто это? – невольно пронеслось у него в голове.
- Добрый вечер. Меня зовут Ксения Петровна. Я провожу адвокатское расследование по вашему делу, протянула она своё удостоверение.
- Какому моему делу? – не понял директор.
- У нас всё строго по отчетности и документам. Нет никакого дела! -= невольно вспотел он, припоминая десять вагонов неучтённой продукции, сбытой совсем недавно Гаспаряну за наличку.
- Да не волнуйтесь вы так, - улыбнулась Ксения. От её профессионального взгляда не ускользнула эта волнение директора.
- А рыло то у тебя в пуху – друг мой, - подумала она мимоходом.
- Тем лучше, проще будет добиться того, чего она хотела.
      Дело в том, что просматривая видеозапись, в деле она обратила внимание, что там трудно было точно сказать кто стоял на обочине. Ясно было только, что стоявший был одет в куртку серого цвета. Но это еще ничего не говорило. Если свидетели не подтвердят, что в ту ночь Иван был одет в такую же куртку, то её линии защиты может не сработать, нужны более весомые доказательства, и как она чувствовала, она в шаге от их добычи. До своей адвокатской практики ей довелось пять лет трудится опером в убойном отделе, так что всю «кузню давления и дознания» она знала в совершенстве. Почувствовав волнение директора, она решила его просто задавить, хотя реальной информации и не имела.
- Скажем так, сегодня я не по вашему персональному делу, хотя у меня есть сведения, что возможно в скором времени на вас оно тоже будет открыто. Кстати вот моя визитка, обращайтесь, если что.
- Так, что вам надо, - приободрился директор, приходя в себя.
Но взять под контроль всю ситуацию он не смог, так как Ксения, вдруг вперила в него свой пронзающий стальной взгляд серых своих глаз и медленно произнесла:
- Я по уголовному делу той девушки, которую сбили здесь, у проходной вашей мельницы!
- Ну, вы даёте! – в сердцах, повышая тон попытался дать отпор директор.
- При чём здесь мельница?! Сбил её какой-то пьяный козёл, мы при чём?
-При том, дорогой мой человек, - усмехнулась Ксения.
- Нашими экспертами установлено что с пленкой, предоставленной нам, кто-то уже изрядно поработал. Вы что думаете: вот так затерли плёнку и всё?
Я организую вам все проверки и найду пару неучтённых вагонов муки, чтобы вас «закрыли» пока идёт следствие. Кто вам дал команду плёнку затереть?
-Так про десять вагонов она не знает, но и двух с лихвой хватит на неприятности. Что она хочет? Сколько предложить?
- Чего вы там скукожились?
- Я не понимаю о чём вы?
- Всё вы понимаете! Мне не понятно одно, зачем вам подставлять свою голову ради благополучия другого? Вы ему чем-то сильно обязаны?
- Может вам стоит уйти?
- Хорошо, это моё последнее слово. Я сейчас уйду, и завтра следственная группа обнаружит недостачу десяти вагонов, как вам такой расклад?
- Так, она бля, всё знает. Прокололся Гаспарян на реализации?
- Так мне уйти?
- Подождите, но какие гарантии?
- А я разве не сказала? Я же сразу вам дала свою визитку, и сказала, что готова сотрудничать именно с вами в качестве адвоката, а не с товарищем Гаспаряном, или как там его? Я ничего не перепутала?
- Да, вилы, засранец Гаспарян засыпался, - подумал директор.
- Вот ведь Марк Аронович, присоветовал дельца! Да, тут уже извините, надо спасать свою задницу. Да и запись эта! Там же четко видно, как его племяш эту девку в сугроб закапывал. Мне то теперь зачем его покрывать!? Себе дороже. Каналы сбыта неучтенки все равно теперь самому искать, Марку Ароновичу доверять теперь нет смысла. Хорошо ещё, что Гаспарян на него выводит, а не на меня, надо с этой адвокатшей дружить, по всему видно «железная леди» …
- Хорошо, у меня есть интересующая вас запись. Сохранил для себя, так на всякий случай. Но что в замен?
- Моё поручительство, что «ваше дело» не откроется ранее марта. Думаю, вас не нужно учить что за это время следует предпринять. В противном случае, проверки начнутся уже завтра, а докопаются до истины, думаю в течении месяца. Такой вариант вас устроит?
Директор молча открыл сейф, и отдал Ксении диск.
- Там все интересующие вас записи. Охрана в тот день была пьяной, вы поймите, когда мне доложили, было уже поздно что-либо предпринять, и всё равно я вызвал скорую, на подстанции вам подтвердят. Но чтобы мельницу не подставлять, по просьбе компаньона, немного подчистили запись и отдали тому следаку.
- Компаньона то не Марком Ароновичем случаем зовут? – усмехнулась Ксения, опуская диск в сумку.
- Вот, стерва, и про Ароновича всё знает. Надо срочно «чистить хвосты»,- подумал он, а вслух произнёс:
- Надеюсь ваше слово твердо, и я смогу спокойно работать …
- Насчет спокойно, это вы преувеличили. Мой вам совет – работайте честно….
      Она вышла из кабинета, и директор плюхнувшись в кресло полез за бутылкой коньяка, ему срочно требовалось снять такой жуткий стресс.

- Долго вы там, - сказал водитель такси,
- Придется доплатить за ожидание и простой.
- Хорошо, нет проблем, оплатим! – чуть не пропев ответила Ксения, и они понеслись назад в город.
- Что ты на мельнице то делала?
- Важно не что я делала, а чего добилась.
- И чего?
- Приедем домой, посмотрим…
- Как это?
- Да, так! Ладно, если я правильно понимаю, то мы увидим всю картину преступления этого ДТП. Дома посмотрим, у меня компьютер есть.

      Они зашли в квартиру поздно ночь, и быстро раздевшись пошли смотреть видео с видеокамеры мельницы. Всё стало очевидно. На видео было четко ясно, кто выбегал с правой стороны автомобиля Тойота Марк 2, после остановки, кто вышел впоследствии, и как он курил, бросив сигарету только после того, как тот первый закопал тело в сугроб. Да, и еще одна значимая деталь на которую Ксения сразу обратила внимание: тот, который был за рулем был одет в куртку жёлто-яркого цвета, а это уже давало шанс, подтвердить показаниями других свидетелей, что закапывающий тело, не был Иваном, так он в тот вечер был в серой куртке.
       Ксении потребовалось ещё две недели, чтобы собрать в своём адвокатском расследовании все факты. Она нашла и девиц легкого поведения, и за определенный гонорар уговорила их сказать правду, кто садился за руль, когда машина отъезжала от дома. Она приобщила показания друзей Ивана, что он был одет в ту ночь в куртку серого цвета, ну и конечно же полная запись этого происшествия, записанного камерой на мельнице, «расставило все точки над й», так что следователь ещё до суда отпустил Ивана под подписку из СИЗО в связи со снятием основного обвинения. Оставалась одна статья: неоказание помощи человеку, попавшему в беду, но и тут Ксения приложила справку экспертизы, что Иван был в шоковом состоянии, не способным ни на какие активные действия. Так что выходить в суд с такими «проигрышными козырями» следователь не рискнул, отправив дело в долгий ящик, передав в розыск Гуревич Вениамина, который по слухам, уже как неделю находился за пределами нашей родины, так до этого события, ему никто не препятствовал её покинуть, чем он и воспользовался….

     Прошло два года, Даша совершенно выздоровела, да к тому же она приняла святое водное крещение вместе с Иваном.  После освобождения из СИЗО, Иван стал часто навещать эту девушку, они подружились и полюбили друг друга.
     Свадьбу назначили на рождественские праздники, когда еще метели не намели столь многие снега и сугробы.
- Посмотри, в этом году, наверное, будет тоже много снега, - обратилась к Ивану Даша.
- Да, пожалуй. Как же я чуть не потерял свою жизнь в том сугробе?!
- А я твоя жизнь?
-  Разве ты сомневаешься?
- Что ты, нет, конечно, это так, к слову. Как удивительно всё Бог устроил, я ведь даже не помышляла о таком счастье. Тогда, в ту ночь, когда я шла по дороге, я ведь хотела действительно умереть.
-Да, я ты мне об этом ничего не рассказывала.
- Зачем тебе моё прошлое? Оно без Бога не радостно. Сам подумай, если теперь я даже вспоминать об этом не хочу! Я живу теперь тобою и Богом. Вернее, нет, я живу Богом и тобою! Ты не против?
- Конечно же нет! Я в камере так молился, что думал с ума сойду, меня даже сокамерники окрестили богомолом, и только Бог вывел меня из того пагубного места. А то, Он подарил мне тебя, так это просто волшебно!
- Значит теперь навсегда вместе?
- ДА!!!

   На свадьбе в церкви, где их сосчитывал Василий Данилович, а Вера и Павел были их свидетелями, почётным гостем был весь седой отец Сергий, который дал им своё благословение и наставление, перекрестив их.
- Пусть не смущает никого разница в их возрасте, - сказал он.
- Юная лань и зрелый муж, - Бог благословляет их Своей любовью, да не посмеет никто и ничто разлучать их, доколе сама смерть не возьмет кого-то.

   Дорожите друг другом, ваш союз вечен в газах Бога! - сказал он, роняя слезу на свою роскошную бороду.

   И всё собрание сказало: АМИНЬ!!!


ТВГ, г. Барнаул, июнь-август 2021 г.