Душа России. Топология бездорожья. Глава 1

Глава 1. Между сказкой и былью.


                «Итак, братия, стойте и держите
                предания, которым вы научены…»
                2 Фес. II, 15

                «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».

   Иоанн Кронштадский не уставал повторять, что Русь есть подножие Престола Господня. Один из литераторов, пишущих сегодня, парадоксально заострил эту мысль: «Россия - это пространство небытия, в котором жизнь чудесным, таинственным образом побеждает смерть». Мне же почему-то приходит на ум высказывание, приписываемое Лао Цзы:

  Путь - это пустота…
  Он - будто преддверие Бога.
Дао дэ цзин, §4

   Казалось бы, матушка Русь и Китай - что может быть дальше друг от друга, какая тут связь? Но припомним легенду о том, что первыми властителями Поднебесной были бледнолицые исполины с пшеничными кудрями, которая недавно нашла неожиданное подтверждение в изысканиях американских исследователей в провинции Синьцзян1. Я уж и не говорю о Велесовой книге, повествующей, как народ, позднее названный русичами, исходил из горной земли Инь, передвигаясь в края, что принято считать исконно русскими - но нет, ни слова об этом, ибо наука пока что поражает этот источник в правах в абсолютном и беспрекословном смысле, оставляя нас лицом к лицу лишь перед несомненным фактом поговорки «русский с китайцем братья вовек».
   Однако, бог с ними, с китайцами. Важнее, с нами ли Он? Понять бы, где мы - в России или Расее живем, господа хорошие? В третьем ли Риме или в «черном квадрате»? Куда мчит птица-тройка, к пропасти или «по-над пропастью, по краю»? Но куда бы ни неслись мы с ней вместе, нет сомнения, что все быстрее скорость, все чаще мелькают верстовые столбы, вихрем проносятся года, пятилетки, века. Только держись, милый человек, держись, чтобы не выпасть, не упасть, не пропасть.
   Держаться, устоять, выстоять, достоять, достоинство, стать, устои, постоянство. Стоять надо - как у последней черты, у края, у барьера. Где она, где проходит эта грань, этот барьер? В каждом из нас. Забудешься - оступишься, и ты уже там. А не здесь. Ведь забытье - это за-бытие, там-бытие, а нам бы в “тут” продержаться. С другой стороны, если будем стоять, то куда мы тогда придем? Так все-таки: идти или стоять? Идти, конечно, идти! - воскликнут многие. Но тогда куда? Там “куда” и здесь “куда” - раскудахтались.  На кудыкину гору! Но ответить таки придется. Ведь бесцельно бродящий хуже цельно стоящего. Или нет? Хотя противопоставление (“хуже-лучше”) как раз и уводит нас от цели, сбивает с толку. А в чем он, толк?
   По Далю, это “смысл, сила, значенье, разум, сущность содержанья”. Если посмотреть этимологию родственного ему слова “толок” (словен. tlak, род.п. tlaka “мостовая”, чеш. tlak “давление”, слвц. tlak “печать, нажим”), увидим, что его значения передают ощущение чего-то крепкого, то ли находящегося под давлением, под спудом, то ли давящего на что-то. Возникает образ некоей колонны, быть может оси, которую не сдвинуть с места. Но это если нажим по вертикали, от неба к земле. Если же взять его поперек, т.е. по горизонтали, то получим толчки, толкание, сутолоку, толпу наконец. С вертикальным измерением понятнее увязываются и связываются воедино «смысл», «сила» и «неподвижность». Становится ясно, почему «сбить с толку» приводит к шатаниям, разброду, - одним словом, к бестолковщине.
   По Сан Хуану де ла Крусу (он же св. Иоанн Креста), душа должна пройти через кромешную тьму прежде чем увидит Свет. Эта темная Ночь души, когда не видно ни зги, когда утеряны все ориентиры пути, когда заставляешь себя дойти одною силой воли, одной непоколебимой уверенностью в том, что Свет обязательно вспыхнет, в том, что выйдешь к нему - эта кромешная Ночь сжигает все грехи и человек выходит из нее на свет чистым и обновленным, так писал де ла Крус четыре столетия назад, не подозревая о том, как отзовутся его слова в сердцах Д.С. Мережковского и о. Флоровского, в наших сердцах.
   Не через такую ли ночь проходит каждый человек, попадая в сей грешный мир?
   Не через такую ли Ночь проходит сегодня матушка-Русь? Или, быть может, не идет она, а лежит и стонет, узревая в невидимых нам далях вечности, по каким дорогам предстоит пройти ее богатырям, с какими невообразимыми чудовищами сразиться, какие одолеть преграды? Где вы, русские богатыри, слышите ли стон матери-земли Русской? Или все спите, оцепенев от колдовских нечистых чар? В европейских сказках, как мы помним, спит красавица-принцесса - спит в хрустальном гробу, вместе со всем королевством своим, застывшим в остановившемся мгновении. Прекрасно ли оно? То - да, это - вряд ли. Но у нас принципиально иная ситуация: спит не принцесса, спит богатырь-спаситель земли своей великой, а уж колокола бьют, грохочет барабан, раскалывается небо - насилуют мать, ревет сестра. Набат сокрушает грудь. Застит глаза. Набат переходит в тишину, за которой пронзающая пустота. А богатырь спит, тройка несется, поводья вывалились из рук спящего, хрипят загнанные кони, в мыле необузданные чувства, дух безмолствует, опутан неподъемными, хоть и призрачными, веригами.

 (продолжение следует)