Очепятка, ляп и зоркий часовой

О том, как в редакции с империализмом боролись

В 70-80 годах прошлого века советские партийные органы имели большое влияние на все сферы жизни общества и были безусловными лидерами коммунистического строительства на международной арене. В вооруженных силах полпредами партии выступали политотделы и парткомы. Внутренние войска, зорко охранявшие важные государственные объекты, а также места не столь отдаленные, обеспечивающие правопорядок в крупных городах, являлись, как было сказано в доктринальных документах тех лет, составной частью ВС СССР. По сути дела, войска МВД представляли собой крупную вооруженную структуру со специальными функциями. Из-за этого, под какие только политические и военные реформы они не попадали!
Работая в военной газете, мы прекрасно знали и хорошо понимали тезисы о единстве армии и народа, почетной обязанности службы в рядах непобедимой и легендарной, и, вполне естественно, ощущали себя боеспособной единицей. По долгу службы офицеры не только внимательно отслеживали события на театрах военных действий, но и сами участвовали в локализации и урегулировании межнациональных конфликтов, ликвидации техногенных аварий и катастроф, стихийных бедствий. Словом, и по приказу, и по зову сердца выполняли свои обязанности.

Однажды, после очередного партийного съезда, из официальных сообщений ТАСС мы узнали, что больше не являемся той самой составной частью советских Вооруженных сил. Все дело в том, что правительство, взяв на себя международные обязательства о сокращении армии и флота, одним росчерком пера сократило военную государственную организацию, выделив из них доблестные войска МВД, еще в годы Великой Отечественной войны снискавшие громкую славу.

Политическая провокация
Печатные органы внутренних войск выходили во всех объединениях, во многих дивизиях. Главным рупором перестройки являлся журнал с незамысловатым названием «На боевом посту». Военных изданий с таким логотипом в военных структурах было предостаточно, и все из них стояли на посту, как часовой, который, как сказано в уставе караульной службы, обязан нести службу бодро, ничем не отвлекаться, не выпускать из рук оружия… Эта фраза почему-то мне напомнила предупреждение, которое необдуманно указывают современные издания: «Редакция в переписку с читателями не вступает…».

Войсковой журнал МВД был закрытым изданием, несмотря на отсутствие на обложке ограничительного грифа «Из части не выносить!». В киосках «Союзпечати» он, естественно, не продавался, в гражданские библиотеки не поступал, а способ его доставки в части и соединения войск и вовсе был оригинален – журналы пачками перевозили в специальных (их еще называли столыпинскими) вагонах, предназначенных для доставки арестантов к месту содержания или в судебные инстанции.

В журнале на самом видном месте печатали пропагандистские призывы и девизы социалистического соревнования. Например, «Боевая служба – наша главная задача!», «Зорко охранять завоевания Великого Октября!» и другие. В период холодной войны и идеологического противостояния в ходу был лозунг международного звучания – «За антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу!». В 1985 году в Москве как раз под этим девизом проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Такие призывы, очевидно, рождались в кабинетах на Старой площади, а затем массово штамповались в партийных печатных органах. Сочетание, согласитесь, трудное для восприятия и, особенно, для произношения каким-нибудь солдатиком родом из южного аула или северного чума. Однако эти обстоятельства нисколько не смущали идеологов в высоких эшелонах власти.

В одном из номеров журнала было решено разместить на видном месте именно этот, как потом оказалось, злополучный девиз. Сказано – сделано! Машина (читай – линотип) закрутилась, прапорщик-метранпаж (редкая военная специальность, сродни нынешнему веб-дизайнеру) принялся за верстку, а его коллега по цеху и дальний родственник первопечатника Ивана Федорова включил свой станок. Ожидая фальцовки свежеотпечатанных листов, солдаты-срочники, приписанные к типографии, нервно курили, живо обсуждая предстоящее увольнение в запас. Все шло по плану.

Полковники в редакции тоже не дремали: ведущий публицист работал над очерком о командире отличного конвойного полка, не допустившего ни одного побега осужденных из-под охраны, «начбой» (начальник отдела боевой службы. – Ред.) поднимал тему замены устаревших охранных устройств на передовые достижения советской оборонки, а фотокорреспондент отправился за редким кадром в командировку на БАМ, где на сопках рядом с заставой у таежного разъезда
Гоуджекит зацвел багульник.

В корректорской работа тоже шла своим чередом: читка, правка, сверка... И когда очередной номер был готов и отправлен в войска, в редакции и типографии, как обычно в таких случаях бывало, облегченно вздохнули. Как будто тяжелый груз свалился с плеч.

Однако никто не мог подумать, даже в страшном сне, что над кем-то занесен дамоклов меч! Мчались пассажирские поезда во все концы от столицы, в удаленные гарнизоны летели самолеты и вертолеты, а куда-то только пароходом можно было доставить пахнущий полиграфической краской журнал. В купе, каютах, отсеках лежали пачки с наклейками «Служебное».

Кто и когда первым обнаружил грубую политическую ошибку, доподлинно неизвестно, но о том, какой переполох случился в политуправлении, мне, начинающему военному корреспонденту, рассказывали ветераны войск. Текст девиза неоднократно читали все, кому положено: корректор, редактор, верстальщик (тот самый метранпаж), дежурный по номеру, строгий цензор из Генштаба. Должно быть, гранки видели старшие товарищи из отдела пропаганды и агитации... И никто из них не заметил, к чему военнослужащих призывает печатный орган войск. Как оказалось, вы только подумайте – к империалистической солидарности! Потерялась приставка «анти». Получалось, что пришло время бросать винтовки и идти брататься со злейшим врагом?

Шифрограммы полетели со скоростью ветра: «Снять посылки с рейсов, изъять журнал из подразделений, вернуть тираж в столицу!». По воспоминаниям очевидцев, поступающие партии в спешном порядке расшивали и вклеивали вновь отпечатанную страницу, уже с правильным лозунгом. Упаковки связывали крест-накрест и грузили в машины экспедиции. На это раз напуганные полиграфисты даже перестарались – в печатный станок установили рулон бумаги более высокого сорта, нежели, чем был прежний завоз с карельского ЦБК.

По своей газетной практике скажу, если автор тепло и задушевно написал о человеке, читатели, да и бывало, сам герой публикации не спешили слать благодарственные отзывы и, отложив все дела, звонить в редакцию. А вот только стоило военному изданию «проколоться», допустить ошибку – в фамилии, звании, даже в инициалах, как редакционный телефон дребезжал с особой настойчивостью. «А вы знаете, – как правило, с ухмылкой произносил внимательный читатель (ох уж эти зоркие часовые, на постовую вышку бы их), – у вас там ошибка...».
Никто не застрахован от ошибки – грамматической, пунктуационной, не ошибается тот, кто не работает. Неоднократно нам, молодым перьям, наставляя, говорил незабвенный редактор Сергей Александрович Геращенко. Он же мог успокоить расстроенного корреспондента: «Умный поймет, дурак не заметит». Тем не менее, в редакциях на видном месте всегда размещалась «Красная доска» с лучшими публикациями, а рядом находился стенд для журналистских ляпов и непроизвольных опечаток. Об их феномене, наверное, можно было писать кандидатскую диссертацию по филологии.

Так вот, в той давней московской журнальной истории досталось всем, кто имел отношение к идеологической борьбе и полиграфическому процессу. Летели папахи, от стыда еще ярче горели лампасы, взысканиями – дисциплинарными и партийными – обвешали даже сочувствующих. Что же тогда произошло?

Первая версия – политическая провокация. Ее выдвинули чекисты. Далее – интриги, месть, борьба за редакторское кресло. Наконец, самая правдоподобная – невнимательность, головотяпство, что в те годы запросто могли квалифицировать как политическую близорукость или откровенное разгильдяйство.

Сколько стоит «Защитник Родины»?
Как лодку назовешь, так она, как известно, и поплывет. Названия военных периодических изданий – отдельная история, отразившаяся в войсковом фольклоре. С главным печатным органом войск все понятно: пост был не только боевым, но и политическим. Поскольку основным видом служебной деятельности внутренних войск была караульная служба, то несколько газет носили названия, связанные с центральной фигурой – бдительным и неподкупным часовым.
В логотипах размашистым почерком художника значилось: «Часовой Родины», «Зоркий часовой», «Советский часовой», «Дальневосточный часовой».

Хабаровская редакция была на особом счету, ее возглавлял кряжистого вида мужчина – подполковник Григорий Синегуб, известный своим крутым нравом. В кругу коллег возглавляемая им газета получила интересную аббревиатуру – «Да Вы Чё!». На Урале в овечьем тулупе бдительно нес службу «Сын Родины», в Сибири боец стоял на посту у «Красного знамени». На Северо-Западе страны зорко вглядывался в кромешную темноту «Защитник Родины». На логотипе данного издания предусмотрительный художник, надо сказать, не без чувства юмора, указал … цену бесплатной газеты. Получалось, что по первым буквам названия ее стоимость составляла ровно 3 р., то есть три рубля. В Средней Азии и Казахстане, где мне довелось послужить, негласно соперничали два «Дзержинца» – пограничный из Ашхабада и войск МВД из Алма-Аты.

Вообще же редакции военных газет, расположенные в одном городе, часто дружили, выручая не раз друг друга в трудную минуту и даже помогали финансово – охотно печатали и платили гонорары. По тогдашним меркам хоть и скромной была выплата, но для неотложных нужд вполне сносной. «Подкожные», «нечаянная радость», как их называл один мой коллега.
Бывали и экстремальные ситуации. Самое страшное ЧП случалось, когда неуклюжий солдат, доморощенный горе-полиграфист, рассыпал набранную из металлических строк и заголовков верстку. Бойцов ждала бессонная ночь... Иногда, чтобы не срывать сроки выпуска газеты, редактор звонил побратимам, и они безотказно и бескорыстно приходили на помощь – присылали тщательно закрепленные полосы с материалами ТАСС и неодушевленными передовицами.

Два водителя за одним рулём
Спешка, как известно, нужна при ловле блох. Иной раз нас, военных газетчиков, подталкивали к необдуманным действиям политработники, не знакомые с полиграфическим процессом. Им в срочном порядке оказывались нужны листовки, бланки для боевых листков и еще невесть какая печатная продукция. Начальник политотдела звонил в редакцию по прямому телефону, который всегда звенел угрожающе. Обычно в конце месяца мы выпускали иллюстрированный и содержательный двенадцатистраничный номер в цветном исполнении. Туда отбирались самые лучшие материалы и фотоснимки, секретариат ставил на первую полосу анонсы с броскими цитатами и привлекательными заголовками. Такие выпуски всегда пользовались особым успехом у читателей, их ждали в войсках.
Зная это, генерал-майор П. решил однажды удивить одного высокого начальника, находившегося в округе с проверкой, предложив ему почитать … завтрашний номер газеты. Снял трубку и тоном, не терпящим возражений, приказал принести в кабинет еще не родившееся дитя, каковым мы считали свое родное и несравненное издание.

– Так номер еще в работе, – удивился редактор.

– Ускорьте работу, отложите все иные дела, – не унимался генерал.

– Все и так только газетой заняты, печатник уже устанавливает формы в станок,

– продолжал обескураженный подполковник Геращенко.

– Видимо, Вы меня не понимаете, – процедил сквозь зубы политработник. –
Поставьте, в конце концов, к печатному станку двух печатников.
И тогда наш редактор, любивший лихую шутку и искрометный юмор, набрался смелости и задал генералу задачу.

– Представьте, что сейчас Вам позвонит командующий и прикажет прислать через пять минут к трапу самолета в аэропорт, расположенный в сорока километрах от города, служебную «Волгу».

Собеседник на том конце провода попробовал было возмутиться, но смекалистый редактор не стал отпускать инициативу:

– Естественно, Вы скажите, что это невозможно по законам физики.

– Ну, да, – согласился начальник.

– А Вам главком скажет, мол, ничего не знаю, сажайте за руль двух водителей. Доедет ли автомобиль в таком случае до лётного поля за пять минут?

Поняв, какую глупость про двух печатников сморозил, генерал сменил гнев на милость:

– Ладно, хорошо, завтра в восемь утра номер будет готов?

– Для Вас в семь утра сделаем, товарищ генерал-майор! – наш редактор, подмигивая ответственному секретарю, светился неподражаемой улыбкой.