Что же будет дальше?

Когда-то я зачитывался Гиляровским и его рассказами о жизни на дне. Тот мир, о котором он писал, представлялся мне каким-то фантастическим и неправдоподобным. Ещё бы. Я вырос в СССР, и даже в лихих 90-х, не мог себе представить бурлаков на волге или Москву с её Хитровской площадью, где в начале двадцатого века гнездилась основная масса воров, убийц, беглых каторжников и прочего лихого люда. Но Гиляровский предупреждал, что попав туда единожды, вырваться оттуда к нормальной жизни было уже практически невозможно.

В тех же 90-х годах, попала мне в руки книга «Дневник вора» Жана Жене. Это был шок. Это была книга о гомосексуализме, грабежах, тюрьме, разбоях и предательстве – это было чересчур, да еще автор писал обо всем этом с полным восторгом. И я не поверил в его «романтику» педерастии, его восторгам от страшных преступлений, и нахождение красоты в каторге. Но Жене буквально смаковал всю грязь низменных человеческих пороков и преклонялся перед ними. То, что традиционно считается неприемлемым, он объявил достойным. Ужасные, мерзкие люди, утратившие всё человеческое, у него превращались в богов так лихо, что я только диву давался. Это был мир наизнанку, мир наоборот, мир Алисы в зазеркалье, где гадкое и невыносимое становилось у него прекрасным и божественным. Тогда я не понял этой книги, хотел даже выкинуть, или сжечь, но что-то остановило. Спустя десятилетие, и встретив на своём пути Димку Корчагина, я понял, о чём была его книга.



Кажется летом, или весной, в нашей бригаде появился новый сварщик. Был он из смоленской области, и мне пришёлся ровесником. Как и все новенькие, Димка поначалу больше молчал и слушал. За работу брался охотно и работал старательно хорошо. Иногда я даже замечал, что он нарочно возится над какой-нибудь трубой слишком долго, будто не хотел её оставлять и не желал вместе со всеми сачковать где-нибудь на лавочке.
- За работой и время бежит, а на лавочке тянется, - объяснял мне после Димка.
Мало-помалу Димка в коллектив влился. Заработал почёт и уважение не только в нашей бригаде, но и всего предприятия. За ним приезжали из других участков, и просили заварить что-нибудь сложное и невозможное. И Димка никому не отказывал. Соответственно зарабатывал хорошо, и от директора имел благодарственные грамоты. Так бы всё и шло потихоньку и правильно, но контора наша стала разваливаться. Пришёл новый директор и притащил свою шпану, в лице главного инженера. Сменились энергетики, прорабы, экономисты и даже мастера. Ещё через год, сменился и этот директор, а вместе с ним и вся его банда. Эта чехарда с вакантными должностями продолжалась до 2019 года, пока нас не продали с потрохами Газпрому. Были мы вчера при правительстве Москвы, и муниципальными, а стали принадлежать газовой корпорации.

Ни зарплаты не повышались, ни условия труда не улучшались, а только ежегодно увеличивался объём работ. Каждый новый директор считал нужным сократить штат работников. Нашим женщинам операторам вручили шагомеры, и стали проверять, сколько в день они обходят для снятия показаний узловые точки со счётчиками. Вышло, что мало шагов делают за смену. В итоге от четырёх операторов осталось одна женщина. По экономическим показателям получилось хорошо, а в реальном секторе производства, полная жопа. Людей не хватало, и сачковать на лавочке больше не представлялось возможным. Аварии шли за авариями, и устранять их было некому. За отгулы, и под страхом увольнения, старики и люди предпенсионного возраста, теперь вкалывали сверхурочно и по выходным. 

Если раньше город Москва обеспечивал всем необходимым для замены ржавых труб, то теперь Димка Корчагин лепил заплатки. Не проходило и месяца, после такой починки, как эта же самая старая труба лопалась в другом месте. Снова приезжал трактор, снова откапывали трубу, и снова Димка лепил заплатки. От такой бестолковой работы все начали уставать. В 2020 началась пандемия. Большую часть наших работников заперли по домам, и работать вообще стало некому. Мы как дежурная бригада носились по Москве без смысла и без продуха. Нигде не успевали, а трубы лопались и взрывались. Многое пустили на самотёк. Так и доработали до 2021 года. А там, как-то ночью, плюнули на всё и стали пьянствовать.

Все были злы, что денег уже не хватало на элементарный борщ. Приходилось экономить на всём, и даже на еде. Мы с Димкой обычно ели лапшу «Ролтон», а другие картошку «Ролтон» и сосиску. Но этой ночью мы сдали в чермет большую и ржавую трубу, купили водки и три курицы гриль с лавашом. Устроили, как говорится, праздник живота и праздник непослушания.
- Драпать отсюда вам надо, - сказал нам бригадир. – Мы-то уже старые, а вам ребята, ещё жить да жить.
- Куда драпать, Степаныч? – спросил я. – Москва со всех сторон одинаковая, куда ни кинь, всюду занято. Та же зарплата, и тот же хапуга-директор.
- Да, - согласился бугор. – Хорошее место долго выжидать приходится. Мой вон, старший сын, уже полтора года без работы. Как вирус начался, так и получил пинка под зад. Хорошо, что в ипотеку залезть не успел, а то раззявил варежку на обещания Путина.
- Значит, спасла его пандемия, Степаныч, - сказал Димка.
- И то верно, - улыбнулся Степаныч, и мы все выпили.
- Да, дела, - сказал, прожевавши слесарь Егорыч. -  Сейчас не ходят с хлыстом для устрашения рабов, но запросто лишают премий или вовсе предлагают уволиться. «Не нравится? Увольняйся!», – говорят они. За забором, такие как мы, целые очереди у них стоят. И не важно, что ты отработал много лет и за плечами огромный опыт и знания. Плевать, что ты специалист высшей категории, и знаешь, как надо правильно делать свою работу, - теперь это не имеет ровно никакого значения и не является главенствующим фактором в теперешней нашей РФ.
- Согласен, - сказал бригадир. – И вот, что характерно. Проглядывая в поисках новой работы, я заметил, что объявления российских работодателей полны самыми неадекватными требованиями к соискателям. Они ищут рабов без опыта, до сорока лет, с высшим образованием и попутно умеющих красить стены, мыть полы и с навыком слесаря-электрика. Им нужен работник Балда, который работает за семерых, а ест за одного.
- Их логика ясна и понятна, - сказал Егорыч. - Ведь таких как ты, целые очереди за забором. Тебе недоплачивают или задерживают выплату зарплаты, отпускных, больничных, сверхурочных? Не нравится? Увольняйся! Ты должен выполнять обязанности временно отсутствующего работника, которые не предусмотрена должностными инструкциями? Не нравится? Увольняйся! Правительство на пару с Роспотребнадзором разрешило работодателю отстранить тебя от работы без сохранения зарплаты за отказ привиться от коронавируса? Не нравится? Увольняйся! Тебе не нравиться ненормируемый рабочий день и вместо денег получать отгулы? Не нравится? Увольняйся! Тебе не дают перекуров, и в туалет ходишь по расписанию? Не нравится? Увольняйся! Тебе грозят увольнением по статье, обзывают педерастом, заставляют зимой чистить крышу и сбивать сосульки?
- Не нравится? Увольняйся! – повторили уже все.
- Хрен вы угадали, - сказал Егорыч. - Добро пожаловать в наш дружный коллектив.
Все засмеялись.

Опять выпили, закурили. Смешно конечно ляпнул Егорыч, но смех был горький. Какая-то безысходность во всём этом была. И виделось, что в XXI веке, страх потерять работу зачастую подавляет волю человека к отстаиванию своих прав, да и не те сегодня времена, когда можно искать справедливости. Работодатель об этом знает, и этим пользуется на всю катушку. Ему дали такие права прямо из рук президента Путина. Поэтому только в РФ существуют работающие нищие! Отныне миллионы людей работают исключительно за самую скверную и дешёвую еду, и получают прожиточный минимум. И поблажек на оплату ЖКХ, банковских кредитов, на одежду, лекарства, и само медобслуживание никто не дал. Наоборот, увеличились, цены, налоги, и пенсионный возраст.

Иногда такое рабство пытаются скрыть заботой. Так, переводя людей под страхом пандемии коронавируса на домашнее заключение, и оставив их без средств к существованию, работодатели заявили о нехватке кадров. Парадоксально, но дефицит кадров сопровождается ростом безработицы среди россиян. Работодатель привык экономить на труде российских граждан, недоплачивая им как минимум 50% заработка, и теперь просит заменить русских работников, на целые эшелоны «кыргызов». Путин внял мольбам эксплуататоров, и в очередной раз подписал соответствующие указы.

Поскольку у нас в стране правят работодатели – то они видят «рост экономики» и «развитие» в снижении реальных доходов наёмного персонала. И не только видят, но часто и проговариваются на этот счёт совершенно в открытую! Например, недавно общественность шокировало заявление верхов о проблемах со строительством, связанных с оттоком мигрантов и ростом зарплат строительных рабочих. Здесь прямым текстом успехи строительной отрасли связали с мизерной оплатой труда. Мол, если строители станут больше получать, то мы станем меньше строить, и сорвём «планы великих работ» - так подайте же нам нищих! Ввезите нам «кыргызов»! Именно поэтому растущие цены снижают реальную оплату труда в РФ, это выгодно исключительно рабовладельцам.

Сегодня даже отпал вопрос качества. Качественного работника не наймут, следовательно, и не будет качественного производства и товаров. А зачем? Нищая РФ уже не способна оплачивать что-нибудь качественное, на это попросту нет денег. Нет качественной медицины и образования, нет качественных продуктов питания, нет качественной судебной системы, отсутствуют качественное производство, и качественные управленцы, вследствие чего нет качественных работников, а значит, повсюду «кыргызы». И самое главное – нет качественного президента России. Впору привезти его из Кыргызстана, и платить ему самые маленькие деньги, наравне со всеми московскими «кыргызами».

Советский союз породил толстенный слой бездарей, сидящих на тёплых местах у мамочек-папочек или просто по знакомству. И этот принцип номенклатурного кумовства засел в голове у бывших псевдо коммунистов навсегда. В 1991 году бездари сменили бездарей и начали править, по старинке. Продавать, воровать и получать взятки. Ведь вопросы расхищения бюджетов не требовали от них особых компетенций. Отсюда личная преданность стала цениться выше профильных талантов. И вход в эту партию казнокрадов, стал привилегированным ещё со времён Хрущёва. Как бы прилежно ни работал человек из низов, он должен был знать своё место. А его место всегда было внизу. Мастер цеха теперь никогда не сможет стать директором завода, грузчик никогда не станет начальником склада. Ведь ясно же было в позднем СССР, что все директора и партийные секретари, просто не хотели терять прибыль и снижать собственный уровень запросов. Именно из-за этих паразитов и начал разваливаться советский строй после смерти Сталина.

- Слыхали новость про маньяка? – сказал шофёр Ринат Сатреддинов.
- Про Путина что ли? – поинтересовался Егорыч. И все снова засмеялись.
- Не-ет, ха-ха-ха! Про другого, - смеялся Ринат. – Значит это… ха-ха-ха! Ну, где-то там, у нас в России, как-то раз поймали маньяка. И он оказался тем ещё гадом. Рассказывали, что после развала СССР, он был, как все. У него не было ни стартового капитала, ни лохматой лапы, а только огромное желание заработать и гараж в кооперативе на краю города. Был у него ещё подельник, то есть деловой партнер, он-то и подсказал, как сократить издержки на заработную плату до минимума. Тогда этот сыч и расширил площадь гаража за счет подземных этажей и разместил там швейное производство. Сначала бабёнки шили халаты и трусы, которые он сбывал на местном рынке. Вскоре бизнес пошел в гору. И вот тут маньяк вложил прибыль в производство: расширил помещение, купил новые швейные машинки и привел опытных сотрудников. Они стали шить ризы и иконы для местных попов и даже изготовили герб Российской Федерации, который маньяк и предложил администрации города и руководству местной полиции. Тут-то Акела и промахнулся, и встреча с государством оказалась фатальной. Органы его пошмонали и получил этот предприниматель пожизненный срок, вскрыл себе паховую артерию в камере и умер.
- А в чём новость? – не понял Степаныч.
- Да, - сказал я. – Почему он маньяк?
- Новость в том, - ответил радостно Ринат, - что он оказался серийным убийцей, который три года держал рабов в подземелье и заставлял их работать. Вот. Потому и перерезал себе артерию в камере. Знал, сука, что в колонии ему не жить.
- Да уж, - сказал Егорыч. - Кто знает, какую бы строчку в Forbes занял бы этот гондон, если бы случайно не выяснилось, что он – серийный убийца.
- Наверняка, если бы он не попался, то отказался бы от рабского труда. Легализовался бы и стал обычным бизнесменом, - сказал ещё один слесарь, Мишка Виноградов.
- Вряд ли, - сказал Димка Корчагин. - Эта сволочь уже почувствовала вкус рабовладения, и не в его правилах было бы платить рабам. Я этих ублюдков знаю.
- Ты-то откуда знаешь? – спросил Виноградов.
- Я сам был в рабстве, - ответил Димка.

Все притихли. Димка молчал, и только прыгающие желваки выдавали в нём тихую злобу и ненависть. Никто не посмел его спрашивать. Но Димка взглянул на нас, и начал рассказывать.
- Я тогда навещал живущую в Москве сестру. Погостил немного и засобирался домой. На Белорусском вокзале за несколько часов до отправления поезда, зашёл в привокзальный кабак и пил потихоньку пиво с воблой. Там ко мне и подсел за столик какой-то мужик. Мужик, как мужик, вроде русский, ну мы и разговорились, как водится, о том, о сём. Сначала я его угостил потом он меня, а потом он достал водку. Выпив её, я, через какое-то время, потерял сознание. Очнулся я в «Газели». Меня растормошили полицейские. В микроавтобусе сидели еще несколько незнакомых мне человек. Наши паспорта полицейским почему-то показывал совершенно посторонний мужик. В голове шумело. Я сказал полицейским, что вообще не понимаю, как здесь оказался. Но этот мужик, который паспорта наши показывал, вывел людей в форме на улицу и вскоре вернулся. «Газель» поехала дальше. Ещё через какое-то время, кто-то сказал, что мы уже в Дагестане.
- Ну, дела, - сказал Виноградов.
- Тихо ты, чёрт с ушами! – рявкнул на него Степаныч. – Дай человеку рассказать.
- Ты рассказывай, Дима. Рассказывай, - ласково сказал Егорыч.
- Где-то на окраине Махачкалы нас выгрузили из «Газели», - продолжал Корчагин. -  И объявили, что за нас заплатили, и что в ближайший год все мы должны будем отработать этот долг на кирпичном заводе. Говорил с нами здоровый такой мордоворот. Не кавказец, славянин. Нам показали сарай, где мы будем спать, сказали, что в рабочий процесс будем вникать уже с утра. Я глянул, а на территории бегали собаки - около десятка, наверное. Здоровые такие, и все алабаи. Такая псина запросто человека может пополам перекусить, и не подавится. Правда, было еще несколько охранников, но они больше следили, чтоб чужаки на завод не совались. Я конечно же сразу решился на побег. Попросился помыться - там что-то вроде баньки было - и в сумерках решил выбираться. Видел, когда подъезжали, что в нескольких километрах от завода стоит какой-то поселок, огни горели. Бежать, правда, оказалось некуда. Документов у меня не было, денег и средств связи тоже. Недолго я мотался по незнакомым местам и ночью. Вскоре меня поймали, избили, и посадили на цепь. А через два дня отправили пасти коров, так как сообразили, что я буду снова пытаться убежать с завода. Посчитали, что в диких горах я никуда не побегу. Но и там, я снова бежал. Опять был пойман, избит, и перепродан другому «хозяину», у которого я и задержался на восемь лет. Попал в такую глухомань, что куда бежать не знаешь. Да и бежать больше было некуда. От одного уйдешь – к другому попадешь, а там еще хуже будет. Ведь из-за того, что я был такой строптивый, меры применялись всё более жестокие. Секли кнутом, сыпали соль на раны, морили голодом, и даже пообещали отрезать ступню. Больше бежать, я даже и не пытался.
- Суки! – выругался Ринат.
- Меня, конечно, это дико смущало, и угнетало, но что делать? – рассказывал дальше Димка. – Там я познакомился с Серёгой из Тамбова. И у него действительно была отрезана правая ступня. Он тоже пас баранов и коров, а по вечерам «хозяин» всё равно сажал его на цепь, как собаку. Серёга на тот момент, маялся уже шестнадцать лет, у него даже паспорт ещё советский был, и нового получить не успел, поэтому в базах не значился. Мы жили в комнате в сарае, где доят коров. Кормили раз в день, по вечерам. Рацион разный, иногда кусок колбасы дадут, иногда суп. Душа не было. Работали мы с Серёгой с четырех утра и до темноты, без выходных. Вечерами он расспрашивал о России, о Ельцине. Бедняга даже не знал, что у власти Путин, и что всю Россию продали, и заводы развалили. Когда я ему об этом рассказал, он крепко задумался и замолчал. Дня через два Серёга сказал, что если Россия продана, то и возвращаться нет смысла. Потому что в России, по его словам, теперь такие же рабы, как и мы здесь. Я восемь лет думал над этими словами. Сопротивлялся, и верил в будущее своей страны, но как бы я не искал оправданий, с каждым новым годом в горах, надежда на спасение от своей Родины угасала. Серёга же обрёл счастье, и я думал подчас, что он свихнулся. Но его мораль была в том, что даже на самом дне прозябания, должно быть что-нибудь хорошее. «Не умерли ещё, - говорил он. – Значит, всё хорошо». Он по два раза на дню трахал мусульманских овец. И радовался, что хоть таким образам он мстит кавказским обезьянам.

Димка улыбнулся, и все осторожно, чтобы не спугнуть рассказчика, прохихикали. Один Егорыч сидел, и плакал. Вот тут-то я и вспомнил ту злосчастную книжку Жана Жене. Вспомнил Гиляровского с его Хитровкой. Я понял, почему люди живут, и выживают в аду. Не имея возможности наслаждаться всеми радостями благополучной жизни, они находят что-то прекрасное в дерьме. Начинают ценить то, что есть, и даже любить и наслаждаться педерастией и зоофилией, в отсутствии женского пола. Это помогает не отчаяться до конца, не упасть духом или лишиться рассудка. Наконец сберечь в душе крохотный огонёк надежды и не наложить на себя руки. Жан Жене прошёл каторги и тюрьмы, Гиляровский видел днище Москвы и жил там, был бурлаком и голодал, но все они сберегли себя и не сгинули в бездне отчаянья, именно благодаря вере во что-то хорошее, и надежде на что-то светлое и прекрасное.

- Дим, как же ты выбрался? – спросил бригадир Степаныч.
- По счастливому случаю, - ответил Корчагин. – Счастьем было то, что в России есть молодежная организация «Альтернатива». Эти ребята и занимаются поиском и вызволением рабов. Не знаю как, но однажды они вместе с полицейскими приехали к нашему «хозяину». Не иначе кто-то сообщил. «Хозяин» долго сопротивлялся, и даже баранов предлагал на откуп, но ребята не уступили. Так я и оказался снова дома, в России.
- А что же этот сучий потрох, рабовладелец проклятый? – спросил Ринат. – Посадили ублюдка?
- Нет, - ответил Димка. - Уголовные дела о рабстве - всегда сложные. Адвокатам, которые занимаются такими делами, не хватает проработанной правовой базы. Как правило, дела проходят по статье 127.2 УК РФ, однако доказать вину «хозяев» тяжело. Статья сырая и непрописанная. Сложно определить, кого считать рабами, и при каких условиях.
- Серёга тамбовский, тоже вернулся? – спросил я.
- Серёга незадолго до освобождения, скорее всего, умер, - ответил Димка. – Он заболел чем-то, была лихорадка и бред. Я старался ему хоть чем-то помочь, но чем поможешь в коровнике? Провалялся он так неделю, а потом его взяли, и выбросили куда-то в полуживом состоянии. Больше я его не видел.

После такого рассказа я долго думал о рабстве, Серёге из Тамбова, России, и её будущем. Ведь сколько ещё таких дельцов и рабовладельцев до сих пор творят зло и надругательства над человеческой волей? Хоть торговля людьми официально запрещена во всех странах, но это не мешает темному рынку процветать. Сложно поверить, но в России не так трудно найти людей, не понаслышке знающих, что значит быть рабом. Вербуют будущих рабов прямо на вокзалах. Иногда их опаивают и увозят в бессознательном состоянии, но чаще люди сами соглашаются на поездку. И географической привязки нет - использовать принудительный труд могут как на Кавказе, так и в Липецкой области. Трудовые и секс рабы ежегодно освобождаются по 100-150 человек, но эта цифра гораздо меньше того количества человек, что попадают в рабство ежедневно. Да и сами рабовладельцы остаются на свободе. Спасут у таких одного раба, а им привезут ещё троих. Россия стала комфортной страной для рабовладения. За примером далеко ходить не нужно. В 2012 году в Москве группа активистов освободила из подсобки продуктового магазина в Гольяново 11 человек. Дело получило широкую огласку, но это не помогло. Активисты приложили огромные усилия для сбора доказательств, экспертиз, документов. Возили людей в больницы, получали медицинские заключения о том, что невыносимые условия, в которые они были помещены, сказались на их здоровье. В итоге ребята получили девять отказов в возбуждении уголовного дела, и владельцы магазина до сих пор на свободе.

А сколько обманывают людей, не выплачивая зарплату по несколько месяцев? Да, у нас не забирают паспорта и не содержат пока ещё в кандалах, но это другая форма экономического рабства. Посмотрите на сегодняшних «бизнесменов», они делают всё, чтобы свести людей до скотского состояния и превратить в полноценных рабов, которые будут вкалывать за похлёбку. Предприниматели, прикрываясь любыми кризисами и отговорками, изо всех сил стараются платить своим сотрудникам как можно меньше – минимально возможную зарплату. Потому что зарплаты стоят у них в статье «расходы», а это им, как серпом по яйцам. Поэтому они и кричат, что «русские не хотят работать». Эту ложь разносят всё те же старые советские жиды, директора, и дети партийных номенклатурщиков. Как аксиому несут они это враньё с экранов телевизоров:
- Без «кыргызов» Москва утонет в говне! – кричат они.
- Встанет строительство!
- Разрушатся дороги и асфальт!
- Плитку и бордюры некому будет заменить!
- ЖКХ развалится!
- Кто будет работать на благо России?
- Больше! Больше везите «кыргызов»! У нас импортозамещение! У нас не хватает людей!
- «Кыргызы» самые работящие люди в мире!
- Каждому «кыргызу» нужно вручить российский паспорт!
- Русские лентяи!
- Русские свиньи!
- Русские не люди!
- Русские должны исчезнуть!
Этот фашизм законно засовывается в массовое сознание идиотам. Одни чувствуют стыд за свою нацию, другие возвышаются и гордятся. Но мне так и хочется ответить всем этим жидовствующим горлопанам: Вы, возможно, удивитесь, но есть люди, готовые таскать подносы, убирать улицы, разгружать вагоны - при условии, что будут получать достойную плату за этот труд. А 15 тыс. за 14 часов работы, это даже не милостыня, это рабская пайка. И то, что человек ценит себя и свой труд, вовсе не значит, что он валяется на диване и ждёт, когда ему на блюдечке деньги принесут. Поэтому «кыргызы» для путинских работодателей всегда были дешёвой рабсилой, без которой эти рабовладельцы быстро сломаются и сдохнут. Весь российский бизнес построен на лжи, воровстве, и рабстве. Заставь жить путинскую братву по справедливому закону и конституции, и они завтра же будут красить вместе с «кыргызами» собянинские бордюры. И это в лучшем для них случае.

Мы до самого утра, сидели и размышляли – что же будет дальше?