Широкие сибирские просторы

   

 Они  меня и мою юную жену  сманили после нашей  свадьбы на Вкраине. Я, тогда отслуживший армию. Она, молодая девушка рабочая камвольно-суконного комбината. М ы хотели жить в сельской местности. Поддались манящими сибирскими просторами. Уехали в эти края. Благо земли было много. Бери, разрабатывай и стройся, живи. Над нами смеялись старики. Особенно дед Кузьма, он говорил:
    - Нас сманивали переездом царские обещания, а вы молодые сами сюда приехали. На эту каторжную землю.  Нам  нравилась эта земля, в особенности эта Красноярская тайга, с ее непроходимыми чащобами. Ее Енисей с его притоками, с ГРЕСами, с ее снегами.
 Вечерами после косьбы мы собирались в кружок на берегу Енисея и старики рассказывали нам о своем переезде в эти края. В особенности мог рассказывать часами дед  Трифон. Он закуривал  самокрутку, из своего самосада и приступал, попыхивая самокруткой, плавно стелившую речь:
    Сибирь! Она матушка и сманила нас безземельных  в эти дали. Велик путь сибирский – столбовая дорога. Пошагаешь по ней, пока достигнешь синих гор байкальских. Насмотришься людского горя, наготы и босоты. Привольной жизни на богатых заимках, степных просторов, и диких темных лесов. Попотчует тебя кто, чем может: бичом  - томские ямщики. Сибирскими пельменями – богатый
                1.
чалдон. Подадут тебя под окном пшеничный калач и лепешки с черемухой. Приласкают и посмеются над тобою.
Натерпишься  ты холоду и голоду, надают тумаков. Поплачешь под белой березой над свежей могилкой, холмом.  Поваляешься ты на телеге в разных болезнях, припалит тебя крепким сибирским  морозцем, польет дождем, посушит ветерком. Увидишь ты и каторгу, и волю, и горе, и радость, и простой народ. И господ в кандалах, этапных чиновников, скупых казначеев. А более всего наглядишься кривды, и много мимо тебя пройдет  разных людей – и плохих и хороших.
Под Томском у кулаков-«гужиедов» переселенцы покупали знаменитых сибирских коней. Хороши томские лошадки: высоки, могучи, грудасты, шли шагом, и телега бежит. Старых, измозженых, избитых , продавали лошадникам. На томских поехали живей. Осенью уже на Енисее, у перевозов вовремя шуги скопилось много переселенцев. Начались болезни – народ мер повально. Но, нас енисейских, как мы потом себя называли, Бог этого миловал. Мы свернули на эти места.  Только тогда мы вздохнули, ак пришли на эти места.
 П я слушая их мытарства порадовался тому, что нас этому Бог так же миловал. Ибо мы  сели на поезд, и через полсуток были в Москве. А там  сели на экспресс «Москва – Иркутск». И через четверо, толи пяток, уже и не помню, были в  Иркутске в облздраве. А там получили направление сюда в этот район к берегу Енисея. Я в поликлиннику, жена
                2.
в школу. И так получив квартиру, потом накопив деньжат стали строиться. А через пяток лет и создали такое хозяйство своими руками, а не с помощью родных, как нам тогда в 70 –х стояло в перспективе. У нас и корова, и птица, и огород и пашня и поля с травами. Детки выросли. Сын выучился а с\х институте, дочь по моим стопам - врач. Детки  рядом обустроились, живут рядом, свои усадьбы заимели. Дочь меня сменила, сын хозяйство организовал. Ибо эта власть не коммунисты. Только не ленись. Создавай свое, приложи руки, голову, и живи, приумножай свое и государственное хозяйство.
 А как добирались мы сюда? Были приключения. В особенности по дороге. Мы тогда молодые только поженились, не успели похороводиться. В дороге оказывали друг другу внимание, любовь. Помню сибиряка их Томска ехавшего к своим родным. Он ехал с нами в одном купе. А в соседним,  ехали шантрапа. Один из них загляделся на мою любимую. Она, ему надавала пощечин за попытку обнять и поцеловать. Так они по первости нам проходу не давали. Так этот томич встал нам  на защиту. Потребовал хулигана извиниться. А когда тот вспылил к нему. Как же он едет на заработки, а какой-то  городской его будет обвинять в плохом поведении?! Вызвал в тамбур мы и пошли. Я прихватил свой армейский ремень с бляхой. Его накрутил на руку, а томич со своими пудовыми кулаками. Мы вдвоем отмудахали троих хулиганов. Так они до  самого Новосибирска, куда ехали на заработки, сидели,
                3.
присмирев.
А мы втроем, я моя любимая и томич Павел-кузнец одного завода Томска, отметили эту маленькую победу в ресторане. А жена с тех пор мне нет, нет, да напомнит, как она переживала, глядя на нас двоих стоявших в окружении этих троих набычившихся хулиганов.
  И нашего первенца назвали в честь нашего защитника от хулиганов. Он приезжал на крестины нашего первенца.
 Так что наша новая родина нас приняла и обогрела! Вот уже пятьдесят лет себя мы с женой считаем себя, как и эти старики, сибиряками. Они уже поумирали, эти первые переселенцы. А мы живем, трудимся на этих широких сибирских просторах!

P.S.
В рассказе использован автором историю переселенцев из романа «Амур-батюшка»  Николая Задорного.
Авто благодарит Николая Задорного за использование его добытого материала о переселенцах сибиряках. Лучше Задорного не опишешь их переселение!