Ябеды-корябеды

     «Да когда же это закончится?!»- я возмущенно спрашивала худенькую и испуганную Алину, которая вот уже во второй раз за день приходила ко мне жаловаться на одноклассников: то учебник у неё на другую парту переложили, то колпачок от авторучки куда-то бросили.
     Меня уже серьёзно начинала раздражать привычка моих пятиклассников по любому поводу ябедничать, жаловаться друг на друга. Весь сентябрь я выслушивала каждодневные доклады о всяких неприятных эпизодах. Дети ябедничали по малейшему поводу. Наконец я не выдержала и решила серьёзно побеседовать с классом.
     В этот день в пятом «В» был мой урок краеведения, но я пожертвовала им ради разговора о дружбе, товариществе, о том, как это здорово уметь не обижаться на мелочи и, главное,  не доносить на своих одноклассников.
     Класс меня встретил любопытными глазами, но в них уже не было стадного превосходства над одинокой, открытой всем ветрам особью из чуждой стаи, которое читалось в первые дни нашего знакомства.
     Мои старания подобрать для убедительности примеры из книг были не напрасны. Ребята, как ни странно, оторвавшись от своих мобильников, с интересом слушали о молодогвардейцах, о Тимуре и его команде, о настоящей дружбе, которая не терпит предательства и мелочных обид.
     - Вы одна классная семья. Пройдут годы, окончите школу, но ваши одноклассники всегда будут в памяти, как самые близкие люди. Так почему же в нашем классе нет дружбы, почему вы постоянно закладываете своих товарищей по классу, как  настоящие стукачи?
     Слова «закладываете» и «стукачи» как-то сами непедагогично вырвались из моего возмущенного сердца.
    - Если что-то случается серьёзное, опасное для здоровья и жизни, то понятно -  сразу нужно бежать ко мне и рассказывать о произошедшем. А так, по всяким мелочам – некрасиво. Противно слушать. Я очень не люблю ябедников, – заключила я.

     Буквально на следующий день я увидела глубокую, свежую царапину на щеке у Павлова Саши. Вокруг неё образовалась красная вспухлость.
      -Саша, кто это тебя? – спросила я.
      Саша отвел взгляд и тихо сказал:
      - Это я сам, нечаянно.
      -Не верю, так нельзя оцарапаться нечаянно. Ты с кем-то подрался? Может быть, тебя какая-нибудь девочка своими длинными ногтями ( некоторые пятиклассницы уже делали себе маникюр) поцарапала?
     Добиться от Саши мне ничего не удалось. Я видела, что он говорит неправду, но упрямо стоит на своем.
     Вечером мне позвонила Сашина мама. Она возмущалась, что ребенок пришел из школы поцарапанным и говорила, что он отказывается рассказывать о том, что произошло. Грозилась пойти разбираться к директору. Я сказала, что и мне Саша ничего не объясняет.
     Утром следующего дня я вошла в класс:
     -Ребята, кто видел, что случилось вчера с Сашей Павловым? Почему у него расцарапана щека?
Все недоуменно пожимали плечами. Белобрысый ёжик, так про себя я звала неформального лидера класса, озорника Борьку Гусева, громко ответил:
     -Мы своих не сдаём.
      Горячая краска ударила мне в лицо.
     -Хорошо, но, может быть, тот, кто сделал это, наберется смелости и скажет нам, что это его рук дело?
     Все опустили глаза, а у автора царапины смелости так и не нашлось.

     С тех самых пор с классом стали происходить странные вещи: никто никогда ни на кого не жаловался, внутриклассные инциденты не всплывали на поверхность, что меня тоже начало сильно беспокоить. Но все-таки ребята стали как-то больше дружить и меньше ссориться, никогда не давали ученикам других классов своих в обиду.
     Я же чувствовала себя виноватой в том, что класс как-то замкнулся, объединился в нежелании впускать в свою жизнь чужих. Почувствовала себя вне этого круга.
     Мне предстояла теперь ювелирная работа: суметь стать для моих пятиклашек «своим человеком», с которым хочется поделиться, которому можно все рассказать. Но только никакого панибратства. Хрупкая грань между уважением и неуважением.
     И еще я поняла, что важно было не только отучить ребят ябедничать, но и научить их признавать свои ошибки.