Почему же вымерли неандертальцы?

   

          Или самый лучший тост в моей жизни.

   За долгую жизнь я слышала множество тостов. Немало их произносила и сама, по разным поводам. Но один из них, услышанный на заре юности, запал мне в душу особенно глубоко. И сейчас я уверена, что он во многом определил мою судьбу, мои жизненные поступки.

   Те времена – далекие или близкие? Они совсем рядом в памяти. Словно вчера: так отчетливо помнится каждая минута того дня из прошлого: день рождения бабушки моего мужа. Тогда он был еще не мужем, а женихом моим. А я – его невестой.

   Жаркое июньское утро. Автостанция. Посадочная платформа. Старенький автобус «ПАЗик». В переднем окне – белый лист бумаги, на котором коряво выведено черным фломастером: «До Всесвятского». Немногочисленные пассажиры неторопливо заходят в запыленный салон, не спеша рассаживаются по свободным местам.
Мой жених Володя стоит позади водительского сиденья, ожидая, когда я подойду и займу место у окна. Но я демонстративно усаживаюсь в другом ряду, наискосок, и утыкаюсь взглядом в стекло. Слышу, как Володя хмыкает, и, не говоря ни слова, занимает выбранное место. И тоже смотрит в окно.

Когда автобус трогается, я злорадно думаю, что вряд ли мы на нем далеко уедем. Казалось, в этом средстве передвижения, сотворённом, видимо, еще до революции, все, до последней гайки, гремело, стучало, скрипело, дребезжало… Но автобус, на удивление, выезжает за город, сворачивает на ухабистую дорогу. Пылит, громыхает, трясется. Но едет.
«М-да, – с сожалением думаю я, крепко держась за поручни, – а могли бы ехать на дачу с Васей в комфортабельной белой «Волге». Неважно, что машина не Васина, а его родителей, каких-то высокопоставленных чиновников. Неважно, что и дача тоже не Васина, а их, укативших на днях в отпуск на юг. Важно, что на выходные наш приятель пригласил веселую компанию и обещал шашлыки. Был приглашен и Валера, который классно играл на гитаре.
Но мой жених, выслушав Васю, отказался от приглашения, сказав, что в эти выходные мы едем в деревню к его дяде Андрею. К нему недавно переехала его мать, бабушка Володина. И в эти выходные празднуют ее 85-летие.
А мне так хотелось на эту дачу, в эту компанию… И я предложила Володе поехать в деревню на следующие выходные, а в эти – повеселиться с друзьями. Но Володя тоном, не терпящим возражений, заявил, что к бабушке мы едем именно в эти дни.
Перечить Володе я не стала, но губы, обидевшись, надула. Мой жених, казалось, совсем не обращал внимания на мои душевные терзания.

   Ближе к полудню автобус, наконец, въехал в деревню. Остановился возле небольшого домика с бело-голубой вывеской «Сельпо».
Володя, захватив дорожную сумку, первым вышел из автобуса, подал мне руку. Я, усталая, разбитая, с головной болью, руки ему не подала.
Володя, не говоря ни слова, повернулся и быстро зашагал по деревенской улице, распугивая пестрых куриц.
Я, почти вприпрыжку, злясь одновременно и на себя, и на своего жениха, старалась не отставать.

   Подойдя к деревянному дому с резными наличниками, Володя, приоткрыв калитку, все же подождал меня, взял за руку (я уже не сопротивлялась) и повел во двор.
Во дворе было много народу. Статный седовласый мужчина, завидев нас, подошел, обнял Володю, похлопал его по плечу:
– Здравствуй, племяш, здравствуй! Ну, знакомь со своей красавицей невестой.
Володя представил меня, а затем начал знакомить с родственниками и гостями. Видя мою растерянность, Настя, жена дяди Андрея, приобняла меня за плечи, приветливо проговорила:
– Ничего, девочка, со временем всех запомнишь, подружишься с нашими. Так говорите, свадьба через три недели? Приедем, приедем к вам в город.
– А то, может, у нас и сыграем? Места здесь много, будет где разгуляться на воле, – дядя Андрей обвел рукой двор со столами посередине. Столы, укрытые цветными скатертями, были заставлены деревенскими разносолами. Три девицы, мои ровесницы, исчезали в доме, а потом, держа в руках новые блюда с едой, быстро появлялись возле столов. Найдя свободное местечко, ловко устраивали их и снова спешили на кухню.
Володя засмеялся:
– Нет уж. На нашу свадьбу пожалуйте к нам в город. У нас тоже неплохо. Тоже есть где разгуляться.

    В это время на крыльце появилась и виновница торжества: опрятная сухонькая старушка в беленьком платочке. После приветствий хозяин дома пригласил гостей к столу. Во главе усадили бабушку Нину Афанасьевну. Рядом, по правую руку, встал ее старший сын Андрей.
Хозяин дома легонько постучал вилкой по бокалу, прося тишины. Радостное оживление стихло.
Дядя Андрей обвел взглядом гостей, затем перевел его куда-то вверх. Я проследила, но ничего примечательного не увидела: обычное синее небо, бегущие облака.

Мужчина негромко откашлялся и тихо заговорил:
– Прежде чем произнести слова поздравления и пожелания моей маме, – старший сын слегка поклонился в сторону старушки, – я хочу обратиться к себе и к вам, дорогие гости.
Мужчина не смотрел на присутствующих, его взгляд по-прежнему скользил над верхушками деревьев, будто видел в безмерной дали что-то неведомое нам. Я обратила внимание, что солнце не слепит ему глаза.
– И еще хочу полистать далекие страницы истории.
Мой жених шепнул, что его дядя – учитель истории в местной школе.

Дядя Андрей продолжал:
– Были времена, когда на планете Земля жили разные племена людей: неандертальцы, кроманьонцы, денисовский человек и другие виды. Но выжил только один вид – кроманьонцы, или человек разумный. И знаете почему?
Не дожидаясь ответа, продолжил:
– Как установили ученые, археологи и генетики, только человек разумный лучше остальных заботился о своем старшем поколении и о своих потомках. От старшего поколения он перенимал жизненный опыт, знания. Заботясь о детях, человек сохранял и оберегал свой род. Это позволило кроманьонцам надежнее укрепиться на Земле, выжить.

За столом и так сидели тихо, но тишина сейчас стала какой-то особенной – звенящей и напряженной.
Мужчина замолчал. Опустил взгляд, посмотрел на свой бокал с красным вином и снова заговорил:
– Очень важно и нам всем оставаться людьми разумными, – негромко продолжал седовласый. – Было время, когда мы были малы и очень зависимы от родителей. И они сделали все, чтобы мы выжили, выросли: отдавали лучшие кусочки еды, провели немало бессонных ночей у наших колыбелей, учили уму-разуму… Теперь вот мы сильные, умелые… А наши родители стали слабыми, беспомощными, зависимыми от нас… Вот сейчас и проявится наша человечность и разумность…

Тишину прервал чей-то женский всхлип. Младшая сестра дяди Андрея, Алла, встала из-за стола, подошла к имениннице, опустилась перед ней на колени и спрятала лицо в длинной материнской юбке.
Старушка морщинистой ладошкой нежно погладила ее по голове, покоящейся у нее на коленях, потом укоризненно посмотрела на своего старшего сына:
– Андрюша, ну полно тебе, право.
Я вдруг почувствовала, как у меня щиплет глаза. И заметила, что не у меня одной. Я не знала, что случилось, и вопросительно посмотрела на своего жениха. Но он молча махнул рукой, мол, потом объясню.
– Ладно, Алла, – голос брата стал мягче, – садись на место.
Сестра послушно встала, вернулась на свое место, села, пряча глаза.
– Дорогая моя мамочка! – обратился старший сын, наконец, к виновнице торжества. – Позволь мне подольше оставаться на этой земле ребенком.
Дядя Андрей бережно обнял ее за плечи.

   За столом стало шумно. Поднимались бокалы. Звучали поздравления, тосты. Дарили подарки. Рассказывали веселые истории, пели песни и частушки.
В середине застолья старушка встала. Один из молодых людей, видимо, ее внук, подбежал к ней, бережно поддерживая под руку, проводил в дом.

   На следующий день, в обед, шумная компания провожала нас с женихом домой. Мы зашли в тот же запыленный автобус, что накануне привез в деревню. Только теперь сидели рядом. Веселая компания Володиных родственников долго махала вслед отъезжающему автобусу.
«Как хорошо, что мы поехали не на дачу к Васе, а сюда, в деревню, к дяде Андрею, к бабушке Нине», – подумала я. Прижалась к Володе. Мой жених ласково взглянул на меня и сжал мою руку.

А всю дорогу думала: так почему же вымерли неандертальцы?
Надо сказать, что с того памятного дня этот вопрос меня очень занимал. Я следила за публикациями ученых, историков, журналистов. И до сих пор нет убедительной версии исчезновения этого вида людей. Может, и правда верна версия, озвученная дядей Андреем на дне рождения его старенькой матери.