Смерть Сталина фильм 2017

«Смерть Сталина» - британско-французский фильм режиссера Армандо Ианнучи, снятый в 2017 году по комиксам Фабьена Нури и Тьерри Робена (2010).

Главные роли в картине сыграли: Стив Бушеми (Никита Хрущев), Саймон Рассел Бил (Лаврентий Берия), Джейсон Айзекс (Георгий Жуков), Джеффри Тэмбор (Георгий Маленков), Дермот Краули (Лазарь Каганович), Пол Чахиди (Николай Булганин), Майкл Пейлин (Вячеслав Молотов) и Андреа Райсборо (Светлана Аллилуева). Эдриан Маклафлин в роли Иосифа Сталина. Ольга Куриленко снялась в роли пианистки Марии Вениаминовны Юдиной.

В России фильм, на фоне скандала с фильмом «Матильды» Учителя, был снят с проката.

Приступая к просмотру этого фильма, я хотел узнать, что же в нем вызвало неприятие у старой касты режиссеров, у коммунистов, почитателей и внуков сталинизма, у консервативных интеллектуалов?

Плохая игра актеров? – Да, она есть. Но в комедиях зачастую актеры плохо играют. Кто же плохо играл – пожалуй, актер, сыгравший самого Сталина.

Пасквиль на коммунистов? – Да, он есть. Но, пожалуй, отличие западного человека от русского в том, что первый критикует коммунистический строй, его ненавидя, а второй – любя его, боясь с ним раз и навсегда расстаться. Поэтому подковерная борьба за власть членов Политбюро у британского режиссера полна брезгливости, а у нас воспринимается как единственное, что есть. Ну, да – было, и что? Зачем смеяться над этим, с этим надо жить.

Идеологическая борьба с современной Россией? – Это было, поскольку была насмешка не только над советской историей, коммунистическим прошлым, но и над современным зрителем.

Считаю это слабой конструкцией фильма. Похоже, зарубежных авторов вообще не волнует, как фильм будет восприниматься российским зрителем. Здесь проявляется их, западных людей, странное тугодумие и ограниченность, можно сказать – дебилизм. Их не волнует, что русский киногерой для русских должен иметь хотя бы подобие и образ русского человека. Этого современного зрителя, кстати, можно увидеть в самом фильме. В кадре, когда звукорежиссеру понадобилось собрать людей с улицы. Вот и собрали – интеллигентных людей, с аристократическими чертами лица, играющих крестьян, колхозников и трудяг. Это в двенадцать часов ночи!

Первые двадцать—тридцать минут непонятно и трудно смотреть, потому что так и видишь, что режиссеры расписываются в собственном невежестве.

Например, кто-то из коммунистических бонз (не босссов) восклицает: «О, Боже!». Светлана Аллилуева тоже кричит: «Святая Троица». Увидев православных священников, пришедших почтить память тирана, Хрущев: «О, Господи!».
Помилуйте, недалекие британцы, французы и пиндосы – этого никакая логика принять не может! Это глупо просто-напросто. И думать, что в такой мешанине будет смешно, это значит не иметь никакого понятия о природе смешного. В стране победившего атеизма на «О, Боже» могли сделать замечание, а слово «бог» писалось с маленькой буквы. А в устах лидеров победившего социализма он был просто-напросто невозможен.

Или сцена концерта, в которой сидят двое людей, отвечающих за запись концерта, но запись – по законам американской комедии – оказывается, не сделана. Удивительно было смотреть на реакцию людей, изображающих английский юмор: «Ты, надеюсь, записал концерт?» - «Нет».

Мне кажется, нынешний русский и бывший советский человек в этой сцене смеяться не будет ни при каких обстоятельствах, ни при какой мимике актера. Потому что мы жертвы, а у жертв в этой сцене болит – болит тот самый отрезанный орган, который был отрезан в ходе самой истории. Как же так – запись должна была быть сделана, сидят двое, и никто из них не сделал записи. Эта глупость возможна только в придуманном мире западных людей, не знающих, что за подобное – еще с конца 20-х годов ссылали, отправляли по этапу, гноили в тюрьмах, расстреливали и т.п. 

Или, например, как брезгливые кинозвезды обыгрывали ситуацию, в которой вождь народов лежит в луже мочи. У нас был фильм Алексея Германа 1998 года «Хрусталев, машину!» - об этом же, и тоже трагикомически. Однако у Германа не то, что не смешно – ужасно, потому что автор погружает зрителя в самую настоящую клоаку, где говно не метафорическое нечто, а именно говно, которое выползает из трупа или парализованного человека, просто потому что оно должно выползти из организма. И когда герои руками переворачивают обмаранное тело вождя, мы понимаем, что вместе с врачом мы попадаем не в святая святых, а в жопу.

Или явление Жукова среди скучной серой массы пиджаков и пальто. Это был типичный ход комикса – здесь поневоле залюбуешься товарищем маршалом, в орденах и медалях, представляющего армию, которой придется сыграть ключевую роль в государственном перевороте. Это явление Гришки Орлова перед Екатериной. Эта фигура была такой звездной и яркой именно в представлении западных людей, а для нас с вами все, конечно, было не так, но это уже и неважно.

У Ианнучи партийные бонзы фиглярствуют, иронизируя над испачканными пиджаками, – уровень юмора подростковый.

Я уже было настроился досмотреть фильм с иной целью – собирая глупости, которые порождает западный человек, когда изображает русскую историю или русского человека.

Однако…

Единственный человек, который играл по-настоящему и играл, потому что было кого играть – это  Саймон Рассел Бил. Его Берия был похож на Берию. Его Берия был неприятен и по-настоящему страшен. Главное, в нем не было ни тени смешного.

Другой актер, который попотел – это Стив Бушеми. В какой-то момент он перестал выполнять роль, списанную с внутренних экранов западного сознания – Хрущев-шут, а вдруг стал по ходу преображаться.

Вдруг оказалось, что он главный. Главный – потому что немного самостоятельно мыслит, главный – потому что не боится, главный – потому что много говорит, и говорит трезво.

Как же так получилось? Основная борьба развернулась между демоническим, откровенно инфернальным Берией, узурпировавшим власть, и плутоватым и амбивалентным Хрущевым, который пытался вернуться к коллективному руководству.

И вот тут мне кажется, авторы попали в сердцевину проблемы. Российскому зрителю эти перипетии понятны: Кащей Бессмертный и Иванушка-дурачок, поневоле ставший богатырем и спасителем земли русской от внутреннего врага, разлившегося словно нефть в ночи.

Переживая за конфликт, уже не задумываешься, так ли это было или не так, а понимаешь, что Хрущев представляет правую силу, а Берия – неправую.

Но с этого момента – когда обострился конфликт – шутки в сторону, авторы перенесли потуги смешить и смеяться на второстепенных персонажей: Светлану Аллилуеву и Василия Сталина, представленных откровенными глупцами.

А Хрущев вдруг приобрел то, чего у него не было – талант организатора (переворота), энергию руководителя (бездушной рабской клики Политбюро) и славу реформатора (пока что на словах).

Но, видно, для того, чтобы убедить и западного зрителя «болеть за Хрущева» автор наградил его разумом: коллективное руководство несколько ближе по форме демократическому типу правления.

Правда, Берия, будучи схваченным и пытаясь защищаться, говорит правду: у всех, у всех руки по локоть в крови, все эти бонзы и вожди подписывали расстрельные списки и руку приложили к уничтожению инакомыслящих внутри партии.

Но Берия был более ужасен – его, собственно, обвинили в педофилии и за педофилию убили во время расправы, линчевания. Поэтому режиссеры должны были, вместе с советским народом, выбирать меньшее зло. И хорошо, что на этом закончилось.

Расправа над Берией напоминала расправу над Муамаром Каддафи – она была молниеносна и легальна в глазах партийных трупов. А далее они, те, которые пикировали друг друга шуточками по поводу замаранных в моче пиджаков, наблюдали сожжение трупа Берии, словно тем самым увеличивали легитимность приговора. Куда же это деть? По-моему, Ианнучи превзошел сам себя. Возможно, он и наблюдал бы за казнью своего врага, но Сталиным и Берией был создан аппарат, не требовавший личного присутствия. Действительно, свидетели казни тоже могли бы в скором времени оказаться на месте приговоренного к смерти.

В итоге этот странный фильм действительно стоило бы посмотреть. Гордости за свою историю, возможно, не испытаешь. Но с учетом того, как западный человек пытается увидеть нас, можно задуматься, а что было не так во всей этой истории. Да, этого у нас нет – и Ианнучи это явно показывает. Нет механизма передачи власти.

Вроде есть лидер, генсек, и есть его помощник, формальное второе лицо (в фильме это Георгий Маленков, который выполняет должность главы Совнаркома, то есть Правительства). Есть и Политбюро, и ЦК партии, принимающий решение коллегиально. Можно вспомнить, что есть и Верховный Совет (Парламент), и что-то там еще (Сенат). Но есть и преемник – и это как бы по умолчанию Берия, он сосредоточил в своих руках два министерства, и тоже грузин, как Сталин.
 
А кто и как должен наследовать, этого не сказано - разве что в тех несуществующих скрижалях, отмечающих разделы и которые прочитывает закадровый голос. Вот именно, думаешь, что и смерть Сталина в советской книге мертвых прописана. Ан нет, нету такой книги - она только в воображении существовала.

Закадровый голос в финале намекает на то, что и Хрущева постигнет участь того же самого узурпатора – его сместит Брежнев.

Но Брежнева никто не сместит, однако уйти сам он не решился, или ему не дали.

Смерть, пусть даже и естественная, все же резко и насильственно обрывает планы, подобно как и государственный переворот.

Так вот – или смерть (Брежнева, Черненко, Андропова) или переворот (Ельцин) – но никак не механизм передачи власти.

Трудно сказать, насколько Ельцин понял эту задачу дословно. Он попросту передал власть Путину и ушел сам. Народ задним числом проголосовал "за" на выборах в марте 2000-го. Но если вдуматься - передал не преемнику, а противнику. То есть трудно сказать: насколько передача власти преемнику, а насколько переворот. Но ведь это же исключение, которое подтверждает правило: на Руси не было и нет механизма передачи власти до сих пор.

воскресенье, 8 августа 2021 г.
Обернувшись на мавзолей Ленина