Смерть от казни или от спасения?

Сквозь темноту прорезалась щель белого, в слёзы разъедающего глаза, света. Снова тьма, затем – щель пошире. По щеке пробегает струйка. В прорезе вырисовывается черное пятно. Виски пульсируют, по венам пробегают мурашки: от локтей к пальцам. Откуда-то льется тонкий, вонзающийся прямо в затылок, в лоб, в глаза, писк. Сквозь этот писк и невидимую вату, плотно утрамбованную в уши, прорывается слог – «те». Затем повторяется. В черном пятне из расщелины прорисовываются пухлые губы: верхняя –  с заостренными рожками, нижняя – в два раза больше первой. С каждым повторением слога рот фигуры вырисовывается в полуулыбку, уголками вниз.
- Мужчина, пейте, вам легче станет, - чувствую, как чья-то рука кладет мне что-то крошечное на язык. Капсула. Подрываюсь, отталкиваю от себя лицо с отраженной улыбкой, выплевываю таблетку. «Это ОНИ» - проносится в голове.
- Мужчина, вы чего, не вставайте, сядьте, - перед носом появляется длинный бордовый галстук, затем – снова пухлые губы. Подняв взгляд, вижу два крошечных глаза, отделенных от меня стеклами вытянутых в черные прямоугольники очков. Глаза сидящего напротив пристально заглядывают в мои.
Бросив взгляд за спину отраженной улыбки, я увидел рядом с ним ещё двоих таких же, длинногалстучных людей в чёрных костюмах. «Точно ОНИ» - снова пробегает тревожная идея.
Отголоски мыслей, разрываемые на куски звонким писком, постепенно начинают выстраиваться в ряд. Первый из них – нужно что-то предпринимать. Пить таблетку определённо нельзя – наверняка это та самая таблетка, и не факт, что я выживу. Совершенно не факт.
- Мужчина, вы меня слышите? Видите меня? – посторонний голос, вырывающийся из полуулыбки, снова расстраивает мысли. Набираюсь сил, чтобы онемевшей рукой поднять указательный палец: прошу подождать.
Бежать не получится: не то состояние. Да и они догонят. Не приму таблетку – погибну, другого варианта нет. Я в любом случае нежилец. Меня поймали. Так просто и постыдно.
Глаза цепляются за дверь. Наверняка уборная или прачечная. В голове проносится острая мысль. «От ваших рук погибнуть мерзко»
- В туалет...рвота, - мямлю я. Мужчина, тот что все это время стоял справа и молчал, подхватывает меня и волочит к двери с табличкой «Служебное помещение»
Хлопок за спиной. Тянусь к замку. Проворачиваю. Уборная сияет нарочитой чистотой: пахнет хлоркой и цитрусом. Рука нащупывает в кармане телефон. Накрыв мобильник курткой для хоть незначительного шумоподавления, с размаху бью им о пол. Крошечные осколки впиваются в ладонь. Но мне не до них.
Сдвинув куртку, нащупываю самый крупный кусок стекла. Дыхание сбивчивое, рука трясется. Бью себя кулаком по колену, чтобы прийти в себя. Делаю глубокий вдох. Перед глазами проносится лицо отца.
С аккуратностью хирурга, не дергая ладонью, провожу осколком по запястью: от локтя к пальцам. По руке течет струйка крови. Чем ближе остриё продвигается к кисти, тем больше становится струя, переходя в настоящий, брызжущий поток красной жидкости. В глазах темнеет. Звон снова ударяет в виски. Голова отключается.

К банку подошёл очередной зевака и, протиснувшись через толпу, положил руку на сердце. Внутри, из-за угла, разливалась красная лужа. Из-за спин полицейских было мало что видно. Какая-то женщина, нервно перебирая платок в руках, что-то рассказывала мужчине в форме.
- Он был не в себе, что-то бубнил себе под нос, а потом так и свалился перед стойкой регистрации. Мы его оттащили… - женщина остановилась, направив пустой взгляд в пол.
- …Оттащили его к стене, стали откачивать и водой поливать, - сказал мужчина в черном костюме с длинным бордовым галстуком, - Он бубанил про каких-то «них», что они здесь. В бреду человек был. Хватался за голову, прям в колена её клал и подвывал. Мы ему сначала нашатыря, потом – таблетку от головы. Вино было, что болит жутко. Он в туалет вышел… А дальше вот…

На допросе выяснили, что мужчина был болен. Отец, единственный родственник, рассказал о его постоянных припадках:
- Он говорил, что какая-то таблетка сможет спасти его от «НИХ», которые придут по его душу. Искал эту таблетку по всем аптекам, говорил, что выглядит как капсула и что названия не помнит. Аптекари у виска крутили. Через какое-то время начал говорить что-то вроде: «Смерть от казни или от спасения?». Рассказывал, что и таблетка его наверняка погубит…
Кого так боялся мужчина, следствию выяснить не удалось. Предположительно, тех самых «ИХ» вовсе и не существовало, а мужчина был обыкновенным психом. Но до сих пор об этой истории принято заговорщически шептаться на кухне или перед костром, выстраивая невероятные теории.