Путешествие в Обратное

       Удивительное событие произошло со мной в начале апреля 1976 года. Я получил незаслуженную, но самую высокую награду в своей жизни – выше не бывает и уже не будет.

       В ноябре 1975 года я покинул 23-ю спецшколу возле метро «Парк культуры», где преподавал русский язык и литературу.

       По объявлению я пришел на знаменитую Пятницкую, 25. Судя по тому, что в этом объявлении говорилось, передо мною открывались небывалые горизонты в области информации. Правда, на деле все оказалось не таким радужным, как предполагалось: я попал на «прослушку». Ею занимались или самые никчемные люди, или те, у кого не было на земле никого, кто бы мог за них заступиться.

       Мы работали каждые третьи сутки с пяти вечера до десяти утра. И это только официально. В реальности приходилось часто находиться на рабочем месте и дольше. У каждого «слухача» было по десять часов эфира на брата, пять часов на сверку распечатанного материала (расшифровок) и два часа на еду и сон, если мы успевали справиться с заданием. Я исхудал, был хронически простужен, моя нервная система испытывала значительные признаки истощения. Из-за постоянного недосыпания у меня периодически не хватало сил на личные занятия, помимо самых необходимых. Еще живы люди, которые в подобном режиме дотянули до пенсии, но их крайне мало.

       26 марта 1976 года из района Покровских ворот мы с женой и крохотным сыном переехали в новостройку в восьмистах метрах от Московской кольцевой дороги. До метро ходил битком набитый автобус…

       В первых числах апреля к полудню я добрался с работы домой и повалился спать. Вскоре раздался звонок в дверь. Когда я ее открыл, на площадке никого не было, а на полу лежал букет роз с запиской, которая сохранилась до сих пор.

       «Нашему единственному любимому учителю Михаилу Олеговичу от ваших учеников бывшего 8 “А”» … Далее шли двадцать подписей. На меня глядели не фамилии, а лица: добродушного Лени Шапиро, саркастического Андрея Ковалева, прехорошенькой и почти взрослой Марины Тузовой…  Краткое послание было написано от руки и на листке из ученической тетради. Авторы испытывали трудности при написании слова «ваших». Оно написано то ли с заглавной, то ли со строчной буквы. Тут требуется дополнительная экспертиза. Бывшего – потому что ныне они учились в девятом классе, но вспоминали тот восьмой, когда я был их классным руководителем.
 
       Я быстро оделся, выскочил на улицу и встретил жену с коляской. Она сообщила, что из подъезда вышли две девушки и направились в сторону шоссе. Автобусы ходили редко, и я застал их на остановке.

       – Здравствуйте, красавицы, – произнес я непривычным игривым тоном.

       – Здравствуйте, Михаил Олегович, – сказали девятиклассницы, наверное, пожалев о том, что решили вернуться в прошлое.

       – Почему вы убежали?

       – Мы не убежали, мы решили, что никого дома нет, – ответила Таня Главацкая. Она здесь была главной и ее покоробило слово «красавицы». Она не хотела быть красавицей и преднамеренно старалась выглядеть не особенно привлекательной.  Среди девочек-подростков встречаются такие типажи.

       – Как вы меня нашли? – поинтересовался я.

       – Соседка на Покровке дала адрес, – ответила Алла Гичко.

       Татьяна была серьезным и умным человеком. В прошлом году на уроке внеклассного чтения она сделала доклад (так мы эти задания называли) по повести Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и по роману Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». Вывод ее был не утешителен. Она полагала, что у нас, в СССР, происходит то же самое: общество охвачено непроходимой тупостью, книги скоро отменят или будут воспитывать ненависть к чтению. В общем получался сплошной мрак. Я даже пытался с ней спорить.

       Таня принципиально не обращала внимания на мальчиков, считая их дураками с примитивными желаниями. А на Аллу, ее подругу, только и делали, что обращали внимание, и примитивные желания по отношению к ней не скрывали. За Аллой Гичко упорно и долго ухаживал один десятиклассник, и злыдня-директриса приказывала мне проследить за тем, чтобы «этого» не случилось, Боже упаси, в стенах нашей образцово показательной школы…

       – Как вам на новом месте? – спросила Таня Главацкая.

       – Прекрасно, – соврал я.

       Мне на днях закатили выговор «За утерю политической бдительности». Я в одном из прослушанных материалов не смог разобрать пару фраз, а выпускающая их вставила в текст распечатки, исходя из логики. Логика не сработала, в западных СМИ появились опровержения. Выпускающую отправили на пенсию, ей было под шестьдесят, а я получил письменное взыскание первой категории и мое присутствие в здании на Пятницкой, 25 находилось под большим вопросом. Но перед своими бывшими ученицами я не желал распускать нюни.

       – Вы к нам больше не вернетесь? – задала странный вопрос Алла.

       – Не знаю, – уклонился я от ответа.

       – Как же он вернется, – объяснила неразумной Алле разумная Татьяна, – если его вытурили…

       То, что меня выгнали, была полуправда, я и сам хотел уйти. Я тогда не понимал, что цель жизни есть борьба с собственными недостатками и безумием. 

       Подошел автобус, и я навеки разлучился со своими верными подружками.

29.05.2014 – 09.08.2021