И только небо знает

               
1

   Она коротко выдохнула, задержав на нём на несколько секунд взгляд, развернулась и схватилась за ручку двери. Он порывисто взял её за руку, чтобы остановить:
– Скай!

   Но своё имя оно услышала далёким эхом, потому что в этот момент её пронзила «вспышка».

Она была в этом же доме, около этой двери, но будто видела её со стороны. На пороге стоял Лукас и какая-то девушка. Блондинка с длинными локонами приблизительно её возраста. Он назвал её по имени, а потом вдруг поцеловал. Девушка прижалась к нему, отвечая на поцелуй. Дверь за её спиной захлопнулась, как от сквозняка…

– Скай…

  Закончилось. Она снова здесь. Лукас смотрит на неё с некой тревогой, продолжая сжимать её руку.

– Скай, это было видение?
– Да, – тихо ответила она, прислушиваясь, как сердце замедляет биение и перестаёт отдаваться в ушах.
– Что ты видела? – его голос тоже какой-то тихий и с ноткой страха.
– Кто такая Мария?
– Мария? Длинноволосая блондинка лет тридцати?
–Да, – сердце успокоилось, голос звучит как обычно.
–Знакомая. Что ты видела, Скай?
– Вы стояли около этой двери, ты назвал её по имени и поцеловал.
– Это…это было три года назад. Мы встречали вместе Рождество, – Лукас непонимающе смотрел на неё.
– У вас с ней что-то было?
– Нет.
– Жаль. Вы с ней хорошо смотрелись бы, – она почувствовала, как внутри закипает злость. – Какого чёрта, Лукас?! Почему я это вижу? Сначала будущее с Джеффом, теперь прошлое! Почему, ведь это ты экстрасенс, а не я?!
– Я не знаю, – он действительно не знал. Не знал, почему и как она «видит», ведь «видеть» должен он. Но тогда они спасли Джеффа…

   Снова пронзительный взгляд карих глаз, снова разворачивается к двери.

– Скай, пожалуйста! – снова хватает её за руку. – Давай поговорим.
– Уже поговорили! Сам видишь, что из этого вышло! – она сбросила его руку.
– Скай…
– У нас просто не получается. Не надо было переходить эту грань… После того, как Кайл уехал, всё как-то рухнуло и…
– А Кайл-то тут при чём?
– Просто накидываю варианты, – огрызнулась Скай.
– Накидывай по правдоподобнее.
– Он был, не знаю, стабилизатором между нами. Мы всегда были втроём, и было легче.
– Но ведь дело не в нём. И ты это знаешь.
– Знаю. Просто когда был Кайл, всё было по-другому. Мне этого не хватает, – у неё на глазах выступили слёзы.
 
   Дело было в них. В Софи, в Э. Они не раз уже об этом говорили. Но слова это просто слова.

– Мне тоже, – Лукас хотел обнять её, но сдержался. Не очень подходящий момент для этого.
– Ладно, мне пора.
– Это конец? – спросил он, заставив её снова посмотреть на него.
– Не знаю. Может быть…
– Я не хочу тебя потерять, – ощущение, что мир в очередной раз рушится.
– Я тебя тоже, Лукас. Но нам нужно время. Давай возьмём тайм-аут. Так будет лучше. Для  нас обоих.
– Хорошо… Скай… – окликнул он, когда она вышла за порог его дома. – Я не сдаюсь, слышишь?

   Скай обернулась, едва кивнула в ответ. Он смотрел, как она идёт по тропинке в сторону дороги. Когда она поравнялась с его почтовым ящиком, Лукас вернулся в дом и, закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Он действительно не сдаётся.


2

   Лукас Брант рос совершенно обычным ребёнком. Что что-то не так, он понял, когда ему было семь. Тогда это случилось впервые. В тот день он, как и во все предыдущие дни, гонял в футбол на небольшой площадке в конце их улицы. Пятачок с проплешинами травы от бесконечного бега детских ног и самодельными воротами, сделанными старшим братом Чарли Диксона. Играли впятером, собственно впятером они играли всегда: Лукас, Чарли, Мэтт и братья Лейкер, Крис и Дуг, которые были старше на год. Шестым в их компании была девчонка. Софи. Ей футбол был неинтересен, и обычно она просто наблюдала за их игрой, сидя на длинной и узкой скамейке сбоку от «поля» рядом с Деймоном, старшим братом Чарли. Ему было семнадцать, он учил мальчишек играть в футбол, был этаким тренером и одновременно присматривал за ними.
   Мэтт, стоявший на воротах, сделал пас в центр, Лукас и Чарли одновременно бросились к мячу и, видимо, не рассчитали, потому что буквально в несколько сантиметрах от мяча столкнулись друг с другом. И в этот момент Лукаса пронзила вспышка (как он потом это назовёт). Тогда он ещё не знал, что это и не мог толком объяснить. Он будто оказался в другом месте. Он не помнил, видел ли что-то. Всё, что он помнил об этом годы спустя, это сильный грохот, звуки бьющегося стекла и чьи-то крики. Когда он открыл глаза, то увидел склонившихся над ним Деймона, Софи и мальчишек.

– Лукас, ты как? – обеспокоенно глядя на него спросил Деймон. – Ты как будто отключился…

   Отключился. Да, на несколько секунд ему тоже так показалось. Хотя головой он не ударялся. Единственное, что болело, это плечо от столкновения с Чарли, и то не сильно… Через несколько дней после этого, Лукас узнал, что отец Чарли Диксона, не справившись с управлением, влетел в витрину продуктового магазина на своей «Субару». К счастью, никто не пострадал. Кроме Диксона-старшего. Он потерял зрение из-за впившихся в его глаза осколков лобового стекла. Женщина с маленькой девочкой, находившиеся в тот момент в магазине, отделались испугом: схватив дочь она успела отбежать в сторону. Грохот, звуки бьющегося стекла и чьи-то крики…

   К шестнадцати годам «вспышки» стали более осознанными, но при этом нечастыми: смерть соседской собаки, оценка за контрольную, чем закончится сегодняшнее свидание с Софи. Больше это было на уровне интуиции, предчувствия. Как будто по щелчку в голове появлялась какая-то мысль, которая потом оказывалась верной, правдивой. Будто сбывалась, либо ты каким-то образом просто знал заранее. Конечно, это можно было списать на ту же хорошую интуицию, но «вспышки»…
   Однажды на уроке истории Триш Флинстоун, его одноклассница, староста и чирлидерша в одном лице, уронила ручку, которая закатилась к его парте. Он поднял её и почти протянул Триш, когда его накрыла «вспышка».

Он стоял в спортзале их школы. Трибуны были пусты, на первом ряду лежали рюкзаки и сумки девчонок из группы поддержки. А сами девчонки репетировали движения к предстоящему матчу баскетбольной команды. В конце номера Триш «взлетела» на верхушку «пирамиду» и уже собиралась выбросить вверх руки с разноцветными помпонами, как вдруг поскользнулась на плече одной из «державших» и рухнула вниз. С почти диким криком она схватилась за ногу, из которой…

   И тут Лукас снова оказался в классе, а Триш шёпотом звала его по имени. На следующий день Патрисия Флинстоун, чирлидерша баскетбольной команды «Синие медведи», была госпитализирована с открытым переломом левой ноги. Неудачно упала на тренировке. Лукас тогда долго не находил себе места. Надо было её предупредить. Но как бы он объяснил это? Да и разве она бы поверила?

   В двадцать семь Лукас знал практически всё об экстрасенсах, медиумах и всяких потусторонних вещах. Его способности оставались почти на прежнем уровне и не доставляли особого дискомфорта, но какая-то часть него хотела, чтобы их не было вовсе. Он даже никому об этом не рассказывал. Боялся, что мама и Софи, его самые близкие люди, не поймут или не поверят. Он и сам до конца этого не понимал и не принимал, как  тогда можно донести это до кого-то другого? Отец, может быть, и поверил бы и всё остальное, но отец умер, когда Лукасу было десять.

   Бен Брант, здоровый и сильный мужчина, которым Лукас всегда гордился, инженер-строитель, буквально на днях взявшийся за новый объект – реконструкцию торгового центра – умер от сердечного приступа прямо на рабочем месте. Ему было тридцать пять. Врачи сказали, что так бывает, что болезни с каждым годом «молодеют». За несколько дней до своей смерти отец позвал маленького Лукаса к себе в кабинет, усадил себе на колени за большим рабочим столом, на котором всегда лежала куча бумаг с чертежами, подписанными незнакомыми Лукасу словами, и сказал:

– Когда меня не станет, ты должен будешь позаботиться о маме.
– Что значит «когда тебя не станет»? – Лукас оторопело смотрел на отца, а внезапное чувство неминуемо грядущей беды сковало сердце.
– Ты знаешь, что это значит, сынок. Ты уже почти взрослый. Обещаешь, что позаботишься о маме? – он пристально вглядывался в глаза сына. – Обещаешь?
– Обещаю…

   А потом, когда отца не стало, Лукас понял, что он чувствовал свою смерть. И, возможно, он бы понял, если бы Лукас рассказал ему о своих «вспышках» и предчувствиях, возможно и он… Только вот Лукас ничего не почувствовал перед тем, как его жизнь разделилась на до и после. Почти ничего. Только стойкий запах горящего металла, преследующий его последние два дня…
   В тот день он собирался сделать Софи предложение. Казалось, они были знакомы целую вечность. Двадцать два года. Она была его лучшим другом, потом дружба незаметно, как это бывает, переросла в любовь. В пятнадцать он официально пригласил её на первое свидание. В кафе. Они ели мороженое в высоких стаканах, три ванильных шарика с клубничным сиропом Софи и фисташковые шарики он, разговаривали и смеялись, и долго-долго смотрели друг другу в глаза. После этого свидания она сменила статус «лучшей подруги» на «любимую девушку».
   Они окончили школу, поступили в один университет, окончили его и вместе вернулись в родную школу. Преподавать. Софи – химию, Лукас – биологию. Они старались не афишировать свои отношения, но от прозорливых молодых умов ничего не утаишь, и с чьей-то подачи ученики по-доброму называли их «химичка и ботаник».
   Лукас и Софи много говорили о будущем, мечтали о том, сколько у них будет детей (Лукас меньше, чем на трёх никогда не соглашался), планировали, что когда поженятся, Софи окончательно переедет в его дом (пока она только периодически оставалась там ночевать), он достаточно большой, и им места хватит и маму Лукаса не стеснят, по крайней мере, на первое время, а там видно будет.
   
   В тот летний августовский вечер он выбрал кольцо в ювелирном, потом позвонил Софи и договорился встретиться в их любимом парке, около фонтана, где они провели десятки чудесных вечеров, сидя на бетонной чаше и держась за руки, сказал, что у него для неё сюрприз. Софи ответила, что у неё тоже для него есть сюрприз…
Красная бархатная коробочка лежала рядом на пассажирском сиденье, Лукас время от времени бросал на неё короткие взгляды, улыбаясь и предвкушая момент, когда он предложит Софи стать его женой. Впереди дорога уходила влево, и Лукас не сразу заметил, как из-за поворота вылетел грузовик, почему-то ехавший по встречной полосе. Лукас до последнего выкручивал руль вправо, но казалось, что машина совсем не поворачивается, слишком медленно, как во сне, когда ты стараешься что-то делать, но делаешь это как будто в рапиде. Удар был такой силы, что его «Фольксваген» два раза перевернулся, съехав с обочины, и замер вверх дном, погребая под собой Лукаса.
   Раненый, истекающий кровью внутри начинающей полыхать машины, он судорожно дышал и шевелил губами, пытаясь что-то сказать, но выходил только хрип. Он шептал её имя. Маленькой пятилетней девочки с двумя забавными хвостиками на голове, жившей по соседству. Любви всей его жизни. Софи… Последнее, что он помнил, прежде чем сознание ускользнуло от него, её имя на губах и запах… Запах горящего железа… Теперь он знал, что это был за запах…
   Казалось, что то, что Лукас остался жив после такой аварии, было чудом. Из плена горевшего автомобиля его вытащил водитель, ехавший следом за ним. Успел вовремя…Перелом левой ноги, двух рёбер, множественные ушибы и сотрясение мозга. Это действительно можно было считать чудом, если бы не одно но. Лукас впал в кому. Врачи не давали никаких утешительных прогнозов, разводили руками и с каждым днём всё больше сомневались, что Лукас очнётся. Но он очнулся. Через долгие шесть лет.
   Когда Лукас узнал, что «спал» целых шесть лет, для него это стало шоком. Часть жизни оказалась просто вычеркнутой. Хотя в сравнении с водителем того грузовика, ему повезло больше: тот скончался через несколько часов в больнице от кровоизлияния в мозг. Потом Лукас узнал, что три года назад умерла мама.
   Элиза Брант была единственной, кто никогда не теряла надежды и верила, что её мальчик «проснётся». Но материнское сердце не выдержало, не дождалось. Однажды утром, почти три года спустя после аварии, Элиза Брант не проснулась. Инфаркт оборвал её жизнь, как когда-то оборвал жизнь её мужа и отца Лукаса. Сжимая в руках больничную подушку, Лукас тогда проплакал полчаса. Но больше всего его подкосило другое.
   Кода он спросил Стива о Софи, тот опустил взгляд, будто ему было стыдно смотреть Лукасу в глаза. Они дружили со школы, с первого класса, вечно неразлучная троица: Бен Брант, Элиза Стивенсон и Стив Ренсом. По иронии судьбы, той самой, которая разрушила немало жизней и разбила столько же сердец, Бен и Стив к окончанию школы были без памяти влюблены в длинноволосую (тугая коса, доходившая до пояса), миниатюрную брюнетку с зелёными глазами и верную подругу детства. Элиза, конечно же, догадывалась, что два её лучших друга испытывали к ней уже далеко не дружеские чувства. Она и сама давно сходила с ума по белокурому и голубоглазому Бену. И Стиву пришлось отойти в сторону. Когда им было по двадцать два, Элиза и Бен поженились, а через три года у них родился Лукас, такой же светловолосый и голубоглазый как его отец. Стив Ренсом так и не женился, и детей у него тоже не было. Всю жизнь он оставался другом семьи Брантов и по-прежнему любил Элизу.
   Потом он всё-таки поднял глаза и сообщил Лукасу, что Софи замужем и воспитывает пятилетнего сына. И Лукас вдруг понял, о каком сюрпризе для него говорила тогда Софи… Шесть лет назад или вчера, так ощущалось это для Лукаса. Это ведь его сын…
   На второй день после того, как Лукас вышел из комы, Софи пришла к нему. Застыла на пороге палаты, по щекам катились слёзы. Она совсем не изменилась, каштановые волосы всё так же струились по плечам и спине. Как молитву она шептала «Прости меня», глядя на Лукаса, сидя рядом с ним на койке, а потом взяла его за руку. И его пронзила «вспышка».
   В первый же день, едва он очнулся, к нему пришёл доктор, чтобы осмотреть его, и только тот коснулся плеча Лукаса, как это произошло.

Он был в доме этого доктора. Тот сидел за большим обеденным столом, по обе стороны от него сидели дети, мальчик лет восьми и девочка лет десяти, а молодая женщина, видимо его жена, подавала индейку на красивом большом блюде. Разрезала её на кусочки, разложила по тарелкам и села напротив мужа. «А теперь каждый скажет, за что он благодарен», улыбнулась женщина…

И Лукас снова оказался в палате. Доктор странно на него смотрел, сведя вместе брови, отчего над переносицей проступила морщинка. Спросил, как Лукас себя чувствует. Он сказал, что вполне нормально, насколько можно себя чувствовать после шести лет «сна». После этого он ещё несколько раз «видел» и чувствовал разные вещи. Оказалось, что кома никак не повлияла на его способности, за исключением того, что «вспышки» стали сильнее и ярче.
Когда Софи коснулась его руки, «вспышка» отозвалась каким-то толчком, чего никогда не было.

Он был в каком-то доме. Софи что-то готовила за кухонным «островом». К ней подошёл мужчина, темноволосый, короткостриженый, немногим старше Софи, поцеловал её в щёку. Потом в кухню влетел маленький мальчик: копна светло-русых волос и голубые глаза. Так похожий на Лукаса. «Мам, пап, когда уже ужин?», спросил он, положив маленькие ручки на край столешницы. «Скоро», улыбнулась Софи. А мужчина подошёл к нему и, потрепав волосы, поцеловал в макушку…

   Джексон. Так она назвала их сына. Так они когда-то хотели назвать их сына, когда придумывали имена будущим детям, когда-то, в другой жизни… Она вышла замуж за Джеффа через полгода после аварии Лукаса, будучи на седьмом месяце беременности. Джефф Лоуэлл работал кардиологом в больнице, где лежал Лукас и несколько раз приходил его проверять. Так они и познакомились с Софи. Джефф влюбился в неё с первого взгляда, для него не имело значения, что она беременна от другого мужчины, тем более лежащего в коме, он и этого ребёнка готов был любить как своего. Он знал о прогнозах врачей в отношении Лукаса, знала и Софи. И если бы она не носила под сердцем его ребёнка, она бы никогда не вышла замуж за другого, никогда. Но ребёнку нужен был отец, а она боялась остаться одна. Кроме Лукаса и отца у неё не было никого, но Лукас лежал в коме, из которой он вряд ли выйдет, а с отцом после смерти мамы они почти не разговаривали, хоть и жили в одном доме. Ей пришлось отпустить Лукаса, ей нужно было жить дальше, ради их ребёнка. Ей нравился Джефф, со временем она даже полюбила его, а он любил её и души не чаял в её сыне, которому дал свою фамилию. Но Лукас… Лукаса она тоже всегда будет любить.
   Лукас сказал ей, что она всё сделала правильно, он бы сделал то же самое на её месте. Из-за него она не должна была ломать свою жизнь и жизнь их сына. Так вышло, никто не виноват…
   Через несколько недель, когда Лукаса выписывали из больницы, лечащий врач порекомендовал ему сходить к психотерапевту. Лукас сказал, что ему не нужен мозгоправ, с ним всё в порядке. Насколько это возможно, учитывая, что он лишился шести лет жизни, матери, любимой девушки и сына, который называет отцом другого мужчину. У Лукаса не осталось ничего, и с этим ему нужно было жить дальше. Доктор всё-таки убедил его посетить хотя бы один сеанс, если не понравится, больше может не идти, заставлять его никто не будет.
   Психотерапевт работал в это же больнице на первом этаже. Лукас постучался и вошёл в кабинет. За столом из тёмного дерева с аккуратно сложенными на нём сбоку папками пациентов, кожаным блокнотом на заклёпке и ручкой в руке сидел молодой мужчина. Примерно ровесник Лукаса, с волосами цвета воронова крыла и пронзительными тёмно-карими глазами. Он пригласил Лукаса сесть в кресло напротив… Отведённые на сеанс сорок пять минут пролетели незаметно. Всё это время они проговорили как старые приятели. Второго сеанса не было. В ближайший выходной они встретились в баре и проболтали полвечера за кружками пива. Лукас и Кайл даже не заметили как стали лучшими друзьями.


3

   Чуть меньше, чем через месяц Софи познакомила Лукаса с сыном. Правда, они не сказали мальчику, что Лукас его биологический отец. Решили, что обязательно скажут, Джексон имеет право знать, но не сейчас. Софи пригласила Лукаса к ним домой на ужин и представила сыну как друга. Лукас и Джекс быстро поладили и даже подружились. Со временем Лукас и Джефф тоже стали друзьями. И вся натянутость и неловкость первой встречи остались далеко в прошлом. Они ходили друг к друг в гости, по праздникам и просто без повода.
   Когда Джексу было почти девять, Лукас, Софи и Джефф приняли решение всё ему рассказать. Они собрались в гостиной Лоуэллов, Софи, Джефф и Джекс на диване, Лукас в кресле. Софи начала первая… На удивление Джекс принял эту новость хорошо. Без истерик и слёз. Не по годам мудрый мальчик. Единственное, что он спросил у Лукаса:
– Как мне теперь тебя называть?..

   Осень сменила лето. Конец сентября выдался тёплым и солнечным, даже вечера были приятно прохладными. Лукас в тот день после работы (он вернулся в школу на ту же должность: так совпало, что учительница, заменявшая его после аварии, уходила в декрет и Лукаса с радостью взяли обратно) поехал к Стиву Ренсому.
   После смерти отца Лукаса, Стив всегда был рядом, больше, чем когда-либо. Поддерживал Элизу, которая со временем так и не оправилась от потери любимого мужа, и, как мог, заботился о Лукасе. Отца ему, конечно, не заменил, он и не стремился, но другом, человеком, к которому Лукас мог обратиться в случае чего, всегда был. Когда Лукас попал в аварию и впал в кому, в Элизе Брант, несмотря на всю надежду и веру, что-то сломалась. Сначала муж, потом сын… Стив был рядом и все последующие годы. Это он нашёл Элизу в тот день, когда она умерла. Не отвечала на звонки, и тогда он пришёл сам… Организовал похороны, проводил любимую в последний путь, присматривал за их домом и приходил к Лукасу в больницу.
   У Стива был собственный благотворительный фонд, «Последняя надежда», помогающий тем, кому требовалось дорогостоящее лечение, иногда становившееся последним шансом, деньги в который поступали от богатых и щедрых спонсоров, а так же от просто неравнодушных людей. Именно Фонд покрыл пребывание Лукаса в больнице, когда у Элизы закончились средства. После того, как Лукас вышел из больницы и вернулся в школу, часть зарплаты он стал перечислять в Фонд Стива. В благодарность и в память о маме, которая с основания «Последней надежды» ежемесячно вносила туда посильную для их семьи сумму.
   Лукас припарковал отцовский «Форд», на котором он теперь ездил, на небольшой стоянке около красивого, пятиэтажного офисного здания. Лукас время от времени приезжал сюда к Стиву, поговорить о том, как идут дела Фонда, и просто повидаться. Фонд «Последняя надежда» находился на первом этаже. Пройдя пост охраны, Лукас свернул направо и прошёл по длинному коридору почти до конца. Постучал в дверь с золотистой табличкой «Благотворительный фонд ;Последняя надежда;» и, взявшись за ручку, толкнул её. И столкнулся с выходящей оттуда в этот момент девушкой. «Вспышка» накрыла его мгновенно.

Он стоял в прихожей собственного дома. И смотрел на себя со стороны. Смотрел, как обнимает девушку, с которой он только что столкнулся, и целует её. Потом девушка отстраняется и испуганно смотрит на него…

– Простите… – девушка делает шаг назад, бросая на него какой-то испуганный взгляд, как в его видение, а потом обходит его сбоку и устремляется вперёд по коридору.
– Подождите! – он догнал её. Он не мог просто дать ей уйти. Лукас только что «видел» их в будущем, если сейчас он её не отпустит и… Он не хотел её отпускать.
   Что-то подсказывало ему, что он должен её остановить, познакомиться, поговорить… Лукас уговорил её дождаться его, пока он поговорит со Стивом, у того через двадцать минут была назначена важная встреча, потому Лукас не мог терять сейчас чужое время.
   Она дождалась. Они вышли на улицу и проговорили около получаса, стоя недалеко от парковки. Её звали Скай. Он спросил Стива, кто она, когда, наконец, зашёл к нему в кабинет. Тот ответил, что она одна из тех, кто помогает Фонду на постоянной основе. Скай сказала ему то же самое. Но Лукас чувствовал, что что-то не так, не совсем так. Он не мог этого объяснить, не мог понять, и предпочёл просто не думать об этом. За те полчаса с ними произошла похожая «магия», как тогда с Кайлом на первом сеансе. Лукас и Скай договорились встретиться через несколько дней и где-нибудь погулять…
   Потом он познакомил её с Кайлом, и они тоже подружились. Вместе, втроём, они собирались дома у Лукаса, смотрели фильмы до поздней ночи, болтали и бросались друг в друга попкорном. Они стали той неразлучной троицей, которой были его родители и Стив Ренсом. За тем исключением, что Лукас и Кайл никогда не будут бороться за сердце Скай. Потому что оно уже было занято. В её жизни был человек, которого она безумно любила. Он был женат, у него была семья и дети. Это всё, что знал Лукас. Это всё, что Скай ему потом рассказала. Даже имени его не назвала, только инициал Э. Всё, что касалось этого мужчины, она тщательно скрывала. И Лукас её понимал. Ему и самому претило, когда свою личную жизнь выставляли напоказ.

   Однажды, месяца через три после встречи в Фонде Стива Ренсома, Лукас и Скай поехали смотреть закат с холма, с которого открывался потрясающий вид на город и на парковку кинотеатра под открытым небом. С этого ракурса закаты они ещё не провожали, поэтому и решили это наверстать, пока зима ещё окончательно не вступила в свои права.
   Они стояли на безопасном расстоянии от края холма и любовались алеющим небом.
– Красота! – Скай повернулась к стоящему позади неё Лукасу, обняла его руками за талию, прижавшись боком, чтобы можно было видеть закат. Лукас обнял её за плечи. Знакомая «вспышка» пронзила его в ту же секунду.

Больничная палата. На койке лежит мужчина, опутанный проводами, идущими к мониторам. Он смотрел на самого себя в коме. Вот, оказывается, как он выглядел после аварии. На стуле рядом с его койкой сидел Стив Ренсом, а напротив него стояла Скай.
– Она действительно выходит замуж за Джеффа? – Скай смотрела то на Стива, то на Лукаса, лежащего на койке.
– Да, – ответил Стив.
– Как она может?! Как она может выходить замуж за другого, если любит Лукаса?! Тем более, что она ждёт от него ребёнка! Грош цена такой любви!
– Скай… Ей нужно жить дальше. Ты же знаешь, врачи не дают никаких шансов. Он может умереть завтра или через неделю или через месяц…
– Но сейчас он жив! – Скай почти кричала. – Хоть и в коме, но он жив и дышит!
– Скай…
– Это называется предательство. То, что она делает, предательство, – в её глазах стояли слёзы.
– Ладно… Я пойду, – Стив встал и поцеловал Скай в висок. – Пока, милая…
Когда он вышел из палаты, Скай подошла к стулу, стоящему с другой стороны койки, и села.
– Привет, Лукас, – она несколько секунд вглядывалась в его лицо, потом достала из сумки книгу. «Ночь в Лиссабоне» Ремарка, в каком-то старом издании, может быть, 90-хх годов. – Знаешь, я где-то читала, что люди в коме могут всё слышать, поэтому я принесла тебе книгу.
Скай открыла какую-то главу и стала читать, накрыв его руку, безжизненно лежащую на белой простыне, своей…

– Лукас? – она чуть отстранилась и смотрела на него. – Видение?
   Она знала о его способностях. Ему пришлось рассказать ей об этом в тот же день. Так себе причина для знакомства, скорее выглядело как подкат. Но не начинать же с вранья…
– Да, – ответил Лукас. Он всё ещё держал её за плечи.
– Что ты «видел»?
– Тебя… – он вглядывался в её лицо, пытаясь понять, что происходит. Она знала его. Она приходила к нему в больницу. Она сделала вид, что не знает его, когда они в первый раз встретились…
– Меня? Ммм…и что я там делала? – спросила она, улыбнувшись.
– Приходила в больницу, пока я лежал в коме.
   Улыбка спала с её лица, а карие глаза стали ещё темнее, наполнившись страхом. Она опустила их и шагнула назад. Руки соскользнули с его талии, как и его с её плеч.
– Что это значит, Скай? Почему ты ничего не сказала? – в его голосе звучала сталь. Он злился. Она соврала, ничего ему не сказала. Почему? Что вообще происходит, чёрт возьми?
– Прости… Надо было давно тебе сказать. Ещё тогда… – она снова смотрела на него. – Просто я думала, что так будет лучше…
– То есть ты вообще не собиралась мне говорить об этом?!
– Собиралась! Когда-нибудь…
– Когда-нибудь? Почему ты приходила в больницу? Откуда ты меня знаешь, Скай?
– Я узнала о тебе от Стива Ренсома, о том, что ты попал в аварию… Я просто приходила к тебе в больницу, просто навещала и всё. Ничего такого, правда. Знаю, это странно выглядит… Прости…
– И как часто ты приходила?
– Сначала редко, когда могла и чтобы не пересекаться с Софи и твоей мамой. В последние три года чаще…
–То есть ты стала приходить чаще после того, как…умерла моя мама? – Лукая как будто пытался сложить какой-то пазл в голове, но ничего не складывалось, чего-то не хватало.
– Да…
– Почему?
   Скай какое-то время молча на него смотрела, будто решая, говорить или нет.
– Потому что не хотела с ней встречаться, видеть её. Потому что однажды мой отец предпочёл твою маму моей! – почти выкрикнула она.
– При чём тут моя мама и твоя? Я не понимаю…
– Чего ты не понимаешь, Лукас? Стив Ренсом – мой отец…
– Что? У него же нет детей…
– Это он тебе сказал? Ты хоть когда-нибудь у него спрашивал?
– Нет, но… Почему он никогда не говорил, что у него есть дочь… – Лукас будто другими глазами смотрел теперь на Скай. Как он раньше не замечал? Она же так похожа на Стива... Эти глаза, эти ямочки, когда она улыбается…
– А зачем? Он всю жизнь любил твою маму, зачем портить имидж несчастного, безответно влюблённого из-за одной случайной связи? Но я никогда его не винила в этом или в чём-то ещё. И мама не винила. Тем более, что он не бросил меня. Всегда помогал, участвовал в воспитании… Типичный воскресный папа. Никто не виноват, что так вышло.
– Почему ты сразу не рассказала, Скай? – тихо спросил Лукас.
– Не хотела. Не знала, как. Не знала, как всё это объяснить… Прости меня, Лукас… Я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть… – Скай резко повернулась к нему спиной и тихо заплакала.
   Лукас взял за её плечи и развернул обратно к себе.
– Скай, я не говорил, что не хочу тебя видеть. Ты мой друг. Ты нужна мне… – «И ты не бросила меня, когда я был в коме», подумал он. – Скай…
Столько всего хотелось сказать, но он просто притянул её к себе и крепко обнял, снова чувствуя её руки на своей спине. Прижался подбородком к её макушке (он был выше чуть больше, чем на голову) и, гладя её по волосам, почти таким же длинным, как у Софи, смотрел на угасающий закат.


4

   Видение, с которого всё началось, где они со Скай целовались в прихожей Лукаса, сбылось через год. Стоял конец ноября, и к вечеру температура опускалась ниже нуля. Они со Скай собирались посмотреть какой-нибудь фильм за бокальчиком глинтвейна, который Лукас приготовил сам. Он впустил её в дом. Стоя у двери, она сняла куртку и стянула с головы тёплую вязаную шапку с помпоном. Наэлектризованные волосы забавно топорщились. Это выглядело очень мило.
– Какая ты красивая, – улыбнулся Лукас, а потом вдруг наклонился и поцеловал её. Она ответила на поцелуй, но потом отстранилась и посмотрела на него печальными и одновременно испуганными глазами.
– Лукас…
– Прости, я не хотел… – он понимал, что этот поцелуй ничего не значит и ничего не изменит. Он по-прежнему любил Софи, а она своего Э. Но его тянуло к ней. Он не мог этого объяснить, просто желание обнимать её и целовать. Он не чувствовал такого с Марией, не чувствовал и с Мэган, с которой они провстречались меньше двух месяцев (это было через год после того, как он вышел из комы). Он любил Софи, именно поэтому с другими ничего не получалось. Для него этих шести лет не было, как были они для Софи. Именно поэтому не получалось и со Скай. Тем более что в этот раз тут двойное бинго. У неё тоже был кто-то, кто владел её сердцем...

   Через месяц Кайлу предложили работу в соседнем штате, в трёх часах езды от их города. Свой врачебный кабинет и хорошая возможность частной практики. Кайл раздумывал, но Лукас убедил его, что отличный шанс и он не должен его упускать. А ещё они будут приезжать друг к другу в гости. И в январе Кайл переехал.

   В один из выходных в феврале Лукас предложил Скай поехать за город, на природу. Он присмотрел небольшой одноэтажный домик, буквально в двух шагах от озера, заодно и порыбачить можно. Скай согласилась. В пятницу она ушла пораньше с работы (она была администратором в местном историческом музее) и заехала домой за сумкой с вещами. Отцовский «Форд» не вовремя сломался, и к пятнице его починить не успели, поэтому Лукас заехал за Скай на такси, а потом они  вместе поехали на вокзал…
   Они опоздали на пять минут, и их поезд уже стоял на перроне. Перед ними входила молодая женщина лет тридцати пяти, Лукас помогал ей поднять небольшой чемодан, и в этот момент Скай увидела, как его лицо словно застыло, а зрачки расширились.
– Что ты «увидел»? – спросила она, когда они поднялись следом за женщиной и стояли около входа в вагон.
– Ей нельзя ехать этим поездом, – ответил Лукас, глядя на Скай тревожным взглядом.
– Почему?
– Её убьют…
– Как? Кто?
– Не знаю. Я «видел» её мёртвой, с перерезанным горлом, в одном из тамбуров…
– Чёрт…
– Мы должны…Я должен её предупредить, она должна сойти с поезда!
   Женщина сидела в конце вагона, и когда Лукас со Скай подошли к ней, поезд уже набирал ход. Лукас поставил их дорожные сумки на соседнее сиденье.
– Надеюсь, здесь не занято? – спросил он у женщины.
– Нет, – улыбнулась она, чуть смущённо.
– Отлично…
   Её звали Элис. Когда через пять минут Лукас рассказал ей, кто он и что он «видел», и что будет гораздо лучше, если она сойдёт на ближайшей станции, она, конечно же, не поверила. Ни в то, что он экстрасенс, ни в то, что её ждёт неминуемая смерть в этом поезде. Элис смеялась и кокетничала, будто всё сказанное Лукасом было шуткой. Он видел, как Скай буквально сверлила её взглядом, когда ты касалась «невзначай» его руки или колена.
– Слушай, я правда оценила твой способ познакомиться – проворковала Элис (Скай фыркнула и покачала головой), её рука снова оказалась на колене Лукаса, но он довольно сильно сжал её и пристально посмотрел на женщину.
– Это не способ познакомиться! Я пытаюсь спасти тебе жизнь! Ты целую неделю, с утра до вечера, пашешь в своём архитектурном бюро, ты одна из лучших сотрудников, но тебя недооценивают! Каждую пятницу ты садишься на этот чёртов поезд и едешь к своей матери и восьмилетней дочке, а каждый понедельник уезжаешь обратно в город и…
– Ты псих! – Элис вскочила, схватила свой чемодан и выбежала в тамбур.
   Лукас бросился за ней. Она уже открывала дверь соседнего вагона, когда Лукас схватил её за руку, оттесняя от двери и закрывая проход собой.
– Пусти меня!
– Что из того, что я сказал, было неправдой?! В чём я ошибся?!
– Ни в чём, – тихо ответила Элис, по щекам бежали слёзы.
– Тогда на ближайшей же станции ты сойдёшь с поезда, поняла? – нетерпящим возражений голосом, сказал Лукас.
– Да…
   На ближайшей станции они вышли из поезда втроём. Через десять минут прибыл следующий. Лукас, как и в первый раз, помог Элис поднять чемодан.
– А вы разве не едете? – спросила она, видя, что Лукас и Скай заходить не собираются.
– Этот пропускает нашу остановку.
– Понятно, – улыбнулась Элис, а потом шагнула к Лукасу и легко коснулась его губ, запечатляя на них поцелуй. – Теперь всё будет хорошо?
– Да, – выдохнул он, глядя на неё.
– Спасибо…

   Лукас подошёл к Скай, которая стояла чуть поодаль рядом с их сумками и смотрела, как он провожал Элис.
– Ты целуешься со всеми, кому спасаешь жизнь? – спросила она с недовольными нотками в голосе.
– Ревнуешь? – улыбнулся он, дразня её.
– Очень смешно.
– Хочешь, я буду целовать только тебя одну? – Лукас и сам не понял, спросил он это в шутку или всерьёз.
   Скай покачала головой, но ничего не ответила. По её лицу пробежала тень. Лукас коснулся рукой её щеки и, наклонившись, поцеловал.
– А ты всё-таки немного собственница, – сказал он, смотря в тёмные озёра её глаз.
– Если только немного, – улыбнулась она…

   В тот вечер они вместе ужинали в доме Лукаса. Софи, Джефф, Джекс и Скай. Это был их первый ужин в таком составе, без Кайла. Лукас был рад, что они все между собой очень сдружились и походили на одну большую семью, когда вот так собирались. За исключением Софи и Скай. Они не выносили друг друга. Скай до сих пор злилась, что Софи бросила Лукаса в коме и вышла замуж за Джеффа, злилась, что иногда Софи ведёт себя так, будто Джефф настоящий отец Джекса, и ранит этим Лукаса (а ещё Скай не понимала, почему Лукас не захотел, чтобы Джекс называл его папой, а не просто Лукасом. «Что такого, если бы он называл папой вас обоих, если так вышло?»). А Софи недолюбливала Скай, потому что та была довольно близка с Лукасом. Даже этот вечер не обошёлся без того, чтобы Скай и Софи не вставили друг другу шпильки.
   Они прощались, стоя в прихожей. Джекс по очереди обнял сначала Лукаса, а потом Скай, которая ласково потеребила его волосы. Софи приобняла Лукаса, поцеловала в щёку и бросила взгляд на Скай, которая стояла рядом.
– А ты разве не идёшь? – спросила у неё Софи.
– Нет, я попозже, – Скай мило улыбнулась и похлопала глазами.
– Ну-ну, – язвительная улыбка Софи в ответ.
   Последним выходил Джефф, он напомнил, что в субботу ждёт их на барбекю, потом чмокнул в щёку Скай и повернулся к Лукасу, чтобы пожать ему руку. Скай положила ладонь Лукасу на спину, как бы приобнимая. И в этот момент её как будто ударило током (не сильно, но ощутимо) и она оказалась в каком-то другом месте. Позже она сравнила это с астральной проекцией.

Это было кладбище. Чьи-то похороны. Среди небольшой толпы людей, Скай разглядела Лукаса, стоящего рядом с Софи, с ними Джекс. По другую сторону стояла она сама и Кайл. Вдруг у него в кармане завибрировал телефон, он быстро достал его и сбросил звонок. Скай успела увидеть дату: 15 марта. Священник говорил надгробную речь, чуть склонившись над темно-ореховым гробом. Справа на подставке стояла увеличенная фотография красивого, улыбающегося одними губами, мужчины с черной лентой в уголке. Джефф…

– Скай…
   Она снова была в доме Лукаса. Он и Джефф смотрели на неё.
– Скай, ты в порядке? – повторил Джефф.
– Да… Я задумалась.
   После того, как Джефф ушёл, Скай всё рассказала Лукасу. Этот было видение, она это знала, понимала… Нет, не понимала. Она не экстрасенс. Лукас экстрасенс. Это он должен был увидеть похороны Джеффа… Получается, что она каким-то, непостижимым и мистическим, образом перехватила его видение. Но как это могло быть? У Лукаса тоже не было объяснений.
– Я не хочу, чтобы с Джеффом что-нибудь случилось, – у неё на глазах заблестели слёзы.
– Я тоже. Мы что-нибудь придумаем, обещаю, – Лукас обнял её, они так и стояли в прихожей.


   Через два дня, тринадцатого марта, в субботу они приехали к Лоуэллам на барбекю. Первым делом Лукас и Скай отвели Джеффа в сторону и рассказали о видение Скай. Он, как и ожидалось, не поверил. Ведь экстрасенсом был Лукас и это его видения сбывались, если не попытаться что-то изменить. Он уже успел в этом убедиться не раз за эти годы, с тех пор, как Лукас доверил им свою «тайну».
– Джефф, я тоже не знаю, что это, но давай представим, что это моё видение? На всякий случай.
– Ок, ок, – Джефф поднял руки в знак капитуляции.
– Мы будем за тобой присматривать, – добавил Лукас.

   По заднему двору разносился апеттитнейший запах жареного мяса. Лукас подошёл к Джеффу, который загрузил вторую порцию стейков на гриль и закрыл крышку.
– Пахнет божественно, – улыбнулся Лукас.
– Ага. Слушай, посмотри за мясом, я сгоняю в подвал за соленьями, – Джефф кинул Лукасу прихватку-рукавицу и пошёл в сторону дома.
   Лукас встал за гриль, бросил взгляд на Скай и Джекса, которые играли в бадминтон, потом надел прихватку и хотел открыть крышку, как к нему пришло видение.

Джефф открыл дверь подвала, щёлкнул выключателем, но он не сработал. Он решил спуститься на ощупь и включить лампочку внизу. Едва он сделал шаг, как ступенька под ним треснула. Джефф потерял равновесие, кубарем скатился вниз и застыл в неестественной позе, с остекленевшими глазами…

– Джефф! – Лукас бросился в дом, на ходу снимая прихватку и кидая на землю. Когда он добежал до подвала, Джефф уже занёс ногу на ступеньку. Лукас схватил его за плечи и оттащил в сторону, за секунду до того, как ступенька под ним треснула пополам.
– Господи…
– Теперь ты веришь? – Лукас отвёл взгляд от темноты подвала и посмотрел на Джеффа.
   Позади них стояла Скай, которая прибежала следом за Лукасом, поняв, что у него было видение.
– Надеюсь, теперь мне ничего не угрожает? – спросил Джефф, глядя на них обоих.
– Наверно, – ответил Лукас.
– Проверь, – он протянул Лукасу руку. Тот вздохнул и взял Джеффа за предплечье. Ничего.
– Ничего, – ответил Лукас.
– Скай… – Джефф посмотрел на неё.
– Уверен?
– Да.
   Скай коснулась спины Лукаса. И снова этот толчок. Она снова не здесь, она…
– Ну что? – спросил Джефф, смотря в потемневшие и испуганные глаза Скай.
   Та только молча покачала головой. Она снова «видела» его похороны. А значит, ничего не изменилось.
   Ближе к вечеру, когда все уже наелись вкуснейших стейков Джеффа и вдоволь наигрались в «Крокодила», Лукас показывал Джексу, как сделать рогатку, Скай с кем-то разговаривала по телефону. Потом Лукас отошёл к столу попить, Джекс в это время показывал свою рогатку Софи, Скай закончила разговаривать и подошла к Лукасу.
– Где Джефф?
– В туалет пошёл.
– А разве он не должен был уже вернуться?
– Ну…не знаю, – нехорошее предчувствие вдруг сжало сердце Лукаса. Он опустил на стол стакан с соком, замерев на секунду, а Скай зачем-то схватила его за руку, безотчётно. И мир снова исчез.

Скай стояла в небольшом коридоре второго этажа. Джефф взял, стоявшую в углу стены палку, и открыл ей люк в потолке. Чердак. Дёрнул за выдвижную лестницу, но что-то заело, и она разложилась только наполовину. Джефф ещё несколько раз подёргал её, но она не поддалась. Убедившись, что лестница встряла крепко, Джефф решил забраться по ней, как есть. Взявшись за верхнюю часть, он подтянулся и поставил одну ногу на ступеньку, за ней вторую. Только он хотел ступить на следующую и поднял ногу, как лестница, не выдержав его веса, раскрылась до конца. Он неожиданности Джефф расцепил руки и полетел вниз. Со всей силы он приложился головой об пол. Под ним медленно растекалось красное пятно, остекленевшие глаза смотрели в тьму чердаку…

– Лестница…Не та лестница, – тихо сказала Скай и, резко развернувшись, побежала в дом. Лукас за ней.

– Джефф, стой! – крикнул Лукас, когда Джефф уже заносил вторую ногу, чтобы поставить на ступеньку.
– Вы чего пугаете?! – он обернулся с зависшей в воздухе ногой, и смотрел на Лукаса и Скай, запыхавшихся и испуганных. – Это то самое?
– Да, – ответила Скай.
– Слезай оттуда и осторожно! – сказал Лукас, подходя со Скай ближе к нему.
– Хорошо… – Джефф вздохнул, крепче схватился за лестницу руками, подтянулся, спустив ногу со ступеньки, и спрыгнул вниз, приземлившись на согнутые колени. Только хотел что-то сказать, как следом за ним с лязгом разложилась лестница и застыла внизу у его ног.
– Что за чертовщина?
   Лукас и Скай молча на него смотрели.
– Я надеюсь теперь точно всё? – Джефф снова вытянул вперёд руку. Лукас в который раз коснулся её, Скай без всяких просьб коснулась Лукаса. Ничего…
– Так что ты забыл на чердаке?
– Хотел достать воздушного змея для Джекса…

   Через месяц у Лукаса был день рождения, который отметили в таком же составе. Кайл не смог приехать, но приготовил для Лукаса подарок: билеты на концерт их любимой рок-группы. Концерт должен был состояться на следующий день в клубе в соседнем городе. Они договорились встретиться сразу там, у входа в клуб. Лукас предлагал Кайлу встретить его на вокзале, но тот отказался, сказав, что возьмёт такси. Лукас настоял, что тогда отвезёт его на вокзал после концерта…
Они хорошо провели время и продолжали напевать любимые песни группы, пока ехали в машине.
– И как только нам не надоело, мы же только что их слушали, – смеялся Кайл.
– Это же классика, приятель, она не надоедает и не стареет, – ответил со смехом Лукас, а потом вдруг схватился за бок.
– Что такое?
– Не знаю. Кажется, начос были лишними, – хотел улыбнуться Лукас, когда его пронзила новая вспышка боли, и он тихо застонал.
– Так, это уже не смешно. Может, это аппендицит? – Кайл с явным беспокойством смотрел на друга.
– Да брось…
– Останавливай машину, я сяду за руль.
   Когда они доехали до ближайшей больницы, было уже начало двенадцатого ночи. Кайл усадил скрючившегося от боли Лукаса на скамейку в приёмном покое, и хотел было идти к дежурной медсестре, как Лукас схватил его за рукав.
– Нет…кома…нельзя…опять…нельзя здесь…пожалуйста… нет…
– Что?
– Нельзя…опять… кома… – бессвязно шептал Лукас.
– Ты бредишь, – Кайл потрогал его лоб, который был словно раскалённый. – Я сейчас найду врача…
   Это действительно оказался аппендицит. Лукасу сделали операцию, и спустя час он уже лежал в палате, но от наркоза ещё не проснулся. Не проснулся он и через полчаса, и через час. Врач сказал, что, возможно, это такая реакция на препараты, учитывая, что у него ещё была травма мозга, больше десяти лет назад, но всё же, и что надо просто подождать. «Нельзя здесь…опять…кома…», вспомнил вдруг Кайл и схватился за голову. «Что же ты наделал, идиот…», сказал он сам себе.
   Выждав ещё полчаса – Лукас всё ещё спал – Кайл позвонил Скай. Ещё через час она и Стив Ренсом приехали в больницу.
– Что произошло? – спросила она, едва войдя в палату и бросив взгляд на лежащего Лукаса.
– Это я виноват, – тихо ответил Кайл, на нём не было лица. – Он говорил «нельзя», «кома», «здесь», что-то такое. Я думал, это просто бред, у него так лоб горел.
– И ты ничего не сделал?! – прошипела Скай. – Он же… Как ты мог?!
– Прости… Я не знаю, я…
– Ладно! – оборвала она его и прошла к койке Лукаса.
–Я пойду за кофе схожу, тебе взять? – спросил Кайл.
– Нет!
   Кайл вышел, Стив, стоявший в дверях, вышел следом за ним, оставляя Скай и Лукаса наедине. Она села рядом с ним на койке и взяла за руку. Вспомнила, как сидела вот так почти двенадцать лет назад. Неужели снова…
– Лукас, пожалуйста, – прошептала она. – Ты нужен мне…нужен Кайлу, Стиву, всем, кто тебя любит… Джексу… Он такой чудесный, так похож на тебя… Лукас, если бы не он, это был бы ты… Если бы я так сильно его не любила, это был бы ты… Я бы хотела, чтобы это был ты… Пожалуйста… Лукас… Не оставляй меня… Я очень тебя люблю… Лукас… Я хочу, чтобы ты целовал только меня одну, слышишь…
   Скай встала и, наклонившись над Лукасом, прижалась к его губам. Судорожно вздохнув, она снова села. Вдруг один из пальцев на руке Лукаса дёрнулся.
– Лукас?
Ресницы затрепетали, и он открыл глаза.
– Скай…как ты… – хрипло произнёс он и сглотнул.
– Лукас… – она улыбалась, а слёзы продолжали течь, но уже от счастья.
– Эй, не плачь, – Лукас сжал её руку. – Я…
   Дверь внезапно открылась, на пороге стоял Кайл с двумя белыми пластиковыми стаканчиками в руках.
– Скай, я всё-таки взял тебе кофе… – сказал он и осёкся, увидев Лукаса. – Ты очнулся! Слава богу! Но…как… как вы…что…
– Кайл…
– Лукас, прости меня, прости, что я не послушал… Я думал, ты бредишь от жара… Я…
– Кайл, всё хорошо. Перестань. Главное, я снова здесь, – улыбнулся Лукас.
– Да… Это чертовски хорошо. Кстати, если хочешь знать, твоя Скай уже успела меня отругать.
– О да. Она такая, – рассмеялся Лукас, а Скай, смущённо потупив глаза, улыбнулась.


5

   В мае Лукас и Скай ездили в гости к Кайлу и заодно познакомиться с его девушкой. Как-то, через некоторое время после переезда, Кайл проезжал мимо какой-то фермы, и у его машины спустило колесо. Он вышел посмотреть и не заметил, как к нему подошла девушка: копна кудрявых тёмно-каштановых волос, миндалевидные голубые глаза, в джинсовом комбинезоне и белой футболке под ним. Это была любовь с первого взгляда... Они встречались уже почти четыре месяца. У Кайла были серьёзные намерения, и в ближайшем будущем он собирался сделать Миранде предложение. И это произошло как раз в тот день, когда приехали Лукас и Скай.
   Это были очередные выходные, которые Кайл проводил на ферме Миранды и её родителей. Поэтому он сказал Лукасу и Скай, чтобы они приезжали сразу туда и дал им адрес. И в полдень субботы они уже были на месте. Стоя на подъездной дорожке, они рассматривали большой двухэтажный дом с белой облицовкой и серой черепицей. Справа от дома конюшня и большой сарай, около которого суетились куры, за которыми наблюдал разнопёрый петух, стоявший на каком-то камне. Поодаль простиралось поле, огороженное невысоким деревянным забором, предназначенное для выгула лошадей. Сейчас там щипали траву и помахивали хвостами пять скакунов: чисто чёрный, такой же рыжий, ещё один рыжий с белым пятном на голове, белый с русой гривой и белый «в яблоках», похожий на далматинца. Пока Лукас и Скай любовались лошадьми, к ним навстречу уже шли Кайл и Миранда.
– Ребята, ну наконец-то! – крикнул им Кайл, широко улыбаясь.
– Кайл! – Скай бросилась к нему на шею, крепко обнимая. – Как же я соскучилась!
– И я по тебе соскучился, крошка, – ответил Кайл и поцеловал её в щёку.
– А ты, должно быть, Миранда? – Скай повернулась к стоявшей рядом девушке, едва достававшей Кайлу до плеча.
– Да, – улыбнулась она. – А ты Скай.
– Да. Рада с тобой познакомится.
– И я с тобой, – девушки обнялись.
– А это Лукас, – представил Кайл после того, как они пожали друг другу руки и обнялись.
– Значит, ты тот самый экстрасенс? – Миранда изучающе на него смотрела.
– Тот самый? Об этом уже и здесь известно? – рассмеялся Лукас.
– Слухами земля полнится, – в ответ рассмеялась Миранда и они тоже обнялись.

   Время до вечера пролетело незаметно. Лукас и Скай познакомились с родителями Миранды, потом все обедали, разговаривали, проводили для них экскурсию по ферме, потом пили чай и снова разговаривали. Во время ужина Кайл по-старомодному сначала попросил руки Миранды у её родителей. И когда они дали своё благословение, он достал из кармана коробочку с кольцом и, встав на одно колено перед сидящей в шоке Мирандой, закрывшей ладонью рот от переполнявших эмоций, попросил её стать его женой.
   Позже, тем же вечером, они втроём – Лукас, Кайл и Скай – сидели под высокой копной сена недалеко от конюшни и болтали. Неразлучная троица, хоть и ненадолго, снова была вместе. Когда Скай отошла к пустующему сейчас загону для лошадей и, прижавшись к забору, смотрела вдаль, Кайл спросил у Лукаса, как у них с ней.
– Всё так же, – грустно улыбнулся Лукас. – В смысле мы же с ней друзья, ну, может, чуть больше, чем друзья, но это ничего не значит.
– А как же твоё видение? Или оно тоже ничего не значит? – спросил Кайл.

   Однажды, обнимая Скай, у Лукаса было видение, где она качала на качелях маленькую девочку лет пяти с двумя забавными светлыми хвостиками. Потом девочка спрыгивала с них и с криком «Папочка!» бежала в раскрытые объятия мужчины. Этим мужчиной был Лукас. «Ты видел, как высоко меня раскачала мама?», спросила она, обвив маленькие ручки вокруг его шеи. На этом видение обрывалось. О нём он рассказал только Кайлу. Тот сказал, что это прекрасно и именно так у них всё и должно быть.

– А что видение? Оно ведь может и не сбыться, стоит только что-нибудь изменить, – ответил Лукас.
– Значит надо сделать так, чтобы ничего не изменилось, чтобы вы пришли именно к этому. Вы же с ней так друг другу подходите. Понимаю, это странно звучит, потому что это вроде как должно быть про тебя и Софи. Но я говорю то, что вижу. А вижу я, что  Скай подходит тебе гораздо больше, прости.
– Я понимаю.
– Дело ведь не столько в Софи, сколько в том мужчине, да?
– Да… Я и хотел бы, но… – Лукас посмотрел на Скай, поднявшую голову к звёздному небу. Она стояла так несколько секунд, потом оттолкнулась от забора и пошла обратно к ним. Села рядом с Лукасом, который обнял её одной рукой, и улыбнулась.
– О чём вы тут шепчетесь, мальчики?
   
   На следующий день, когда Лукас и Скай собирались уезжать домой, Миранда отвела Лукаса в сторону.
– Как у вас со Скай? – спросила она, видимо, будучи в курсе их непростых отношений.
– Эмм…да всё по-прежнему, – ответил он.
– Не сдавайся, Лукас, – сказала Миранда. – Ты рядом с ней, ты, а не он. У тебя есть все шансы. Только не сдавайся…

   Через несколько часов они стояли у дома Скай, он целовал её, прижимая к двери своей машины. Потом отстранился и посмотрел на неё.
– Я так не могу, Скай. Я же чувствую, что целуя сейчас меня, ты была не здесь, ты была где-то там с ним, представляла его… И так каждый раз…
– Лукас…
– Я так не могу. Я не сдаюсь, Скай. Я просто так не могу…
– Прости…
– Ты ни в чём не виновата…

   С того дня, как они взяли тайм-аут, прошло две недели. За это время они ни созванивались, ни переписывались, ни встречались. И неизвестно, насколько ещё это бы затянулось, если бы не тот факт, что на завтра была назначена свадьба Кайла и Миранды. Лукас забронировал двухместный номер в гостинице в получасе езды от фермы (после свадьбы Кайл и Миранда в этот же вечер уезжали в свадебное путешествие в Венецию, и Лукас со Скай решили, что снимут номер на ночь, а вечером тоже уедут домой). Так как свадьба должна была состояться в полдень, они выехали накануне днём, чтобы переночевать в гостинице, а утром спокойно собраться и приехать на церемонию.
   Лукас и Скай проехали почти половину пути. За это время они обмолвились лишь несколькими фразами типа «Тебе не дует? Может, закрыть окно?» или «Останови, пожалуйста, меня укачало. Дай мне пять минут». Они проезжали мимо заправки, Лукас решил заполнить бак до конца и заодно дать Скай подышать свежим воздухом. Она уже начинала бледнеть, но ничего не говорила.
   Лукас заплатил за бензин в маленьком магазинчике при заправке и ждал, когда освободится нужная колонка. Сейчас за ней стоял крепкий высокий мужчина в красной клетчатой рубашке и джинсовом комбинезоне, в кепке, плотно сидящей на густой и отросшей шевелюре, водитель молоковоза. Наконец он заправился и пошёл к водительской двери своего грузовика. Как только он отъехал, Лукас подогнал «Форд» ближе к колонке. Взял заправочный пистолет и…

Он стоял на двухполосной дороге. Судя по знаку, они проехали здесь минут пять назад. Справа вдруг показался молоковоз. Тот самый, что стоял на заправке. Он узнал водителя по той самой кепке на густых волосах. Молоковоз начало водить из стороны в сторону и в какой-то момент он выехал на встречную полосу, перегородив дорогу. Потом последовал сильный грохот: Лукас не видел, только понял, что в мусоровоз врезалась какая-то машина…

– У тебя было видение? – Скай стояла рядом, прислонившись к машине.
– Да…
– Что там было?
– Водитель молоковоза попадёт в аварию.
– Боже… Он выживет?
– Не знаю… Там ещё была машина, которая в него врезалась…
– Час от часу не легче… А из-за чего будет авария? – спросила Скай.
– Водителю молоковоза стало плохо и он начал терять сознание…
– Ох… Я понимаю, что ты чувствуешь, но тут мы ничего не можем сделать.
– Да, но… Судя по всему, это случится не раньше, чем завтра…
– И что?
– Не знаю… Ничего. Ты права, мы ничего не можем сделать…
   Оставшийся путь они снова провели в молчании. Около десяти вечера Лукас и Скай добрались до гостиницы, поужинали в маленьком ресторане при ней, и уставшие после долгой дороги рухнули спать, пожелав друг другу спокойной ночи.


6

   Свадебная церемония проходила в маленькой часовне в двадцати минутах от фермы. Собрались только самые близкие люди: родители Миранды и её лучшая подруга Кристен, со стороны Кайла: его мать и младшая сестра (отец умер от рака четыре года назад) и Лукас со Скай.
   Лукас был в классическом чёрном костюме с белой рубашкой, Скай в шифоновом бирюзовом платье до колена, без рукавов и с запахом на груди, выгодно её подчёркивающим. Когда они приехали, Кайл не удержался и сказал им, что они безумно красивая пара на этой свадьбе. На что Скай ответила, что на этой свадьбе только одна безумно красивая пара: он и Миранда. На Миранде было простое длинное платье в пол кремового цвета и с рукавами-фонариками. На Кайле – светло-синий костюм-тройка. И они действительно были очень красивой парой.
   После того, как эта красивая пара дала друг другу клятву в верности и вечной любви и стала мужем и женой, все вернулись на ферму, чтобы отметить это событие. В столовой предварительно был накрыт большой стол с белой кружевной скатертью, на который осталось только поставить приготовленные яства.
   Когда многочисленные тосты в честь молодых были сказаны, некоторые блюда съедены подчистую и выпито несколько бутылок шампанского (Лукас только пригубил, им со Скай ещё надо было ехать домой), решили, что пришло время танцев. Миранда поставила пластинку любимой Эллы Фицджеральд (граммофон у них сохранился ещё от прабабушки Миранды), и под песню «Немного помечтай обо мне» они с Кайлом станцевали свой первый танец. Заранее они ничего не репетировали, доверившись импровизации и музыке. И вышло очень неплохо, красиво и чувственно. И в конце им все аплодировали.
   На третьей песне молодые, отдохнув от первого танца, снова «ринулись в бой», отец Миранды по очереди кружил свою жену и новоиспечённую сватью, а сестра Кайла всё это снимала на телефон: этакий бесплатный свадебный видеооператор.
   Кристен, подруга Миранды, встала из-за стола и подошла к Лукасу.
– Лукас, может, потанцуем? – спросила она, положив руку ему на плечо.
– Э-э…Я не знаю… – он зачем-то посмотрел на Скай.
– Что ты на меня смотришь? Если хочешь танцевать – иди и танцуй, – сказала она с явным недовольством в голосе.
   Лукас демонстративно встал и, взяв Кристен за руку, повёл танцевать. Скай, с тем самым испепеляющим взглядом, наблюдала, как они танцуют, как эта «барби» с отросшими корнями и в розовом платье вешалась на Лукаса и строила глазки. Ещё бы она не вешалась, Лукас видный мужчина, высокий голубоглазый блондин, по таким всегда сходят с ума.
   Когда песня закончилась, Лукас проводил Кристен до её места и сел на своё, слева от Скай. Та бросила на него сердитый взгляд.
– Что? Ты же сама меня отправила танцевать.
– Ты что, бычок на верёвочке, делаешь то, что тебе велят?
– По-моему, ты ясно дала понять, что я могу делать, что хочу.
– По-моему, я ясно дала понять, что у тебя был выбор.
– Знаешь, иногда мне кажется, что я действительно тот самый бычок на верёвочке, только верёвочка – ты…
   В седьмом часу вечера Кайл и Миранда отправились на такси в аэропорт, навстречу Венеции, за Кристен должен был заехать отец, а мама и сестра Кайла остались погостить ещё на пару дней. Лукас и Скай, попрощавшись со всеми, сели в машину и поехали в гостиницу, чтобы переодеться и забрать вещи.

   Лукас, держа в руках обе дорожные сумки, обошёл машину и открыл заднюю дверь…

Он снова стоял на той дороге, но с другой стороны. В отдалении показался молоковоз, через какое-то время снова начавший вилять, преграждая собой обе полосы. Справа на полном ходу к нему уже летит машина, в последний момент водитель выворачивает руль, но удара не удаётся избежать, и боком автомобиль проезжает по молоковозу, выбивая снопы искр, слетает на обочину, переворачивается, замирает и вспыхивает огнём через несколько секунд…

– Чёрт… – тихо сказал Лукас, всё ещё держась за ручку двери.
– Что? Видение? – Скай обеспокоенно на него смотрела.
– Да…
– Что такое, Лукас? – она обошла машину и подошла к нему.
– Авария с молоковозом… Это была наша машина…
– Что?
– Машина, которая врезалась в молоковоз, я тебе вчера говорил… Тогда я не видел, но сейчас… Скай, эта наша машина врежется в него… – Лукас сглотнул.
– Но… Разве он… Вот чёрт…Мы погибнем, да?
– Судя по тому, что я видел – да, – Лукас опустил глаза и о чём-то задумался.
– Лукас…
– Давай никуда не поедем сегодня, Скай? Останемся здесь ещё на одну ночь, а завтра утром уедем.
– Думаешь, если мы сегодня останемся и поедем завтра, водителю молоковоза не станет плохо? Или ему всё-таки станет, но это будем не мы?
– Не знаю. Или ты хочешь рискнуть своей жизнью и проверить это? – Лукас непонимающе на неё смотрел.
– Нет. Я просто… –  она прикусила губу.
– Мы никуда не поедем, Скай. По крайней мере, сегодня.
– Конечно, –  ответила она.
   Они вернулись в гостиницу и продлили номер ещё на ночь. Администратор как-то странно на них посмотрела, но ничего не сказала, выдав им обратно ключ.

   Утро выдалось пасмурным, казалось, что вот-вот пойдёт дождь. Но при этом было достаточно тепло и, подойдя к машине, Скай сняла надетый на всякий случай кардиган. Лукас поставил дорожные сумки на заднее сиденье, и они уселись в «Форд». Пристегнувшись, Лукас вставил ключ в замок зажигания. Знакомая волна прокатилась по телу…
– Какого… – Лукас непонимающе смотрел перед собой, на руку, сжимающую ключ.
– Что такое? Что ты видел? – спросила Скай.
– Молоковоз… Я ошибся…
– В смысле?
– Я думал, что это должно было произойти вчера, из-за пасмурности я решил, что это вечер, приближающиеся сумерки… Блин! – Лукас ударил рукой по рулю.
– Что за… То есть получается, что мы могли спокойно поехать вчера и… – Скай вдруг усмехнулась. – А что, если нам суждено умереть и что бы мы ни делали, это…
– Скай, перестань! Это моя вина, а не какая-то судьба!
– Нет, ты не виноват. Как ты должен был понять, что это утро, а не вечер?
– Не знаю… Но, во всяком случае…
– Лукас, мы сейчас сидим на месте, никуда не едем. У нас есть шанс и время, что-то изменить.
   Лукас вздохнул и на какое-то время задумался.
– Что будем делать? – спросил он.
– Что, если… Ты сказал, что водителю стало плохо и он потерял сознание… А если его предупредить? Если он ещё не выехал или даже если уже едет, если предупредить...
– И как ты себе это представляешь? У тебя есть его телефон?
– Нет. Но…
– Какое название было на наклейке на цистерне? – вдруг спросил Лукас.
– «Молочная страна»…
– «Молочная страна». Я так понимаю, это что-то местное. – Лукас достал телефон и что-то набрал в поисковике. – Да… Это в двух часах отсюда.
– И? Как нам это поможет? – спросила Скай.
– Позвоним туда и спросим этого мужчину. Они же должны знать своих сотрудников, даже водителей. И если нам повезёт, и он ещё не успел выехать, мы попытаемся уговорить его этого не делать. С кем-нибудь поменяться, например.
– Неплохой вариант.
   Лукас набрал указанный в Интернете номер и спустя минут десять после прослушивания автоответчика, соединения с оператором, переключения на специалиста и разговора с ним, он узнал, что водителя зовут Крис Кенделл и, к сожалению, он уже уехал. Никакой «легенды» у Лукаса не было и пришлось сказать правду, как она есть: что он экстрасенс, что у него было видение и что этот человек и по его вине ещё несколько в опасности. Удивительно, но ему поверили сразу. И так как Кенделл уже выехал, Лукас попросил его номер телефона, чтобы самому до него дозвониться. Он набрал его несколько раз, но в ответ были только длинные гудки, трубку никто не брал.
– И что дальше? – спросила Скай.
– А дальше мы поедем ему навстречу, а ты пока будешь пытаться дозвониться до него, –  ответил Лукас, сунув ей в руки телефон.

– Не берёт, – с досадой ответила Скай через полчаса безуспешных попыток.
– Законопослушный гражданин, за рулём по телефону не разговаривает, – усмехнулся Лукас.
– Ага, а про гарнитуру он слыхом не слыхивал.
– Может, ему это не нравится. Ты же беспроводные наушники тоже не признаёшь.
   Скай в ответ фыркнула.
– Звони всё время. Может, он где-то остановится и тогда возьмёт трубку.

   Прошло ещё полчаса. Кенделл до сих пор не отвечал.
– Он что, нигде не останавливался? Ему в туалет не нужно или ещё куда-нибудь? – ворчала Скай.
– Ещё куда-нибудь это куда?
– Не знаю. Не важно. Можно же уже было остановиться, видя, что ему телефон обрывают!
– Тише, Скай. Может, у него звук выключен.
– Ещё лучше. Просто замечательно.

   Через сорок минут они выехали на шоссе, на котором должна была случиться авария. По расчётам Лукаса на том самом месте они должны быть минут через пять.
– Что мы будем делать? – спросила Скай. Она каждые пять минут звонила Кенделлу, но всё бесполезно.
– Не знаю…
– То есть плана у нас нет и мы просто едем навстречу своей смерти? – она посмотрела на Лукаса.
– Не это ли ты вчера хотела проверить?
– Не смешно!
– Я и не смеюсь, Скай. Я правда не знаю… Будем действовать по ситуации…
– Лукас… – она с широко открытыми глазами смотрела на дорогу, где впереди слева вдруг появился молоковоз, который через несколько мгновений стал маневрировать из стороны в сторону. Но они были от него дальше, чем должны были, потому что… перед ними ехала другая машина.
– Вот чёрт, – сказал Лукас. Нажал на газ, увеличивая скорость и одновременно догоняя едущую впереди «Тойоту-Камри». Поравнявшись и два раза коротко просигналив, Лукас стал теснить её к обочине. Расстояние между «Фордом» и молоковозом, который уже преградил встречную полосу, стремительно сокращалось. «Тойота-Камри» резко дала по тормозам, а Лукас летел прямо в молоковоз…
– Лукас, что ты делаешь! – крикнула Скай.
– Просто держись! – Лукас сбавил скорость, резко вывернул руль вправо, ударяясь плечом о дверь. Буквально в нескольких сантиметрах от грузовика с цистерной, едва его не касаясь, ему удалось свернуть в сторону обочины. Они перелетели через канаву, чудом в ней не застряв. Лукас, крепко державшись за руль, вжимал тормоз. Машина с резким свистом замерла в шаге от кукурузного поля.
– Лукас… – прошептала Скай, шумно дыша.
– Всё хорошо… – так же тихо ответил он. Сердце бешено стучало в ушах.
– Мы смогли… – Скай посмотрела на него.
– Да, – он разглядывал её, как будто видел в первый раз. Потом разжал руки, до сих пор сжимавшие руль, и дотронулся до левого плеча. – Кажется, я ушиб руку.
– До свадьбы заживёт, – зачем-то сказала Скай.
– До чьей на этот раз? – он снова на неё посмотрел.
– Ну… До чьей-нибудь, – ответила она и улыбнулась.
– Ну да…
   Они ещё долго сидели молча, осознавая произошедшее. Они были на волосок от смерти. Лукас уже второй раз. И с ним снова была Скай. Пусть и не совсем так, как в первый. Кайл считает судьбой то, что она была с ним в больнице и что потом они встретились. И сейчас она была с ним, и он остался… они остались живы. «Может, это действительно судьба? Может, она его судьба?», думал он, смотря невидящим взглядом  на зелёные листья кукурузы за лобовым стеклом.



7

   Прошла почти неделя со свадьбы Кайла и Миранды и почти аварии… К счастью, никто не пострадал. Крис Кенделл, внезапно потерявший сознание водитель молоковоза, очнулся в тот момент, когда мимо него в двух дюймах проскочила какая-то машина. Не сразу поняв, что происходит, он схватился за руль и нажал на тормоз, молоковоз остановился, зависнув передним колесом над канавой…
   Водитель и пассажиры «Тойоты-Камри», семья из четырёх человек, отделались испугом.

   Был вечер пятницы, когда в дверь Лукаса позвонили. Он смотрел вечерние новости по телевизору и собирался идти ставить чайник. Лукас никого не ждал, но всё же пошёл посмотреть кто там.
– Скай? – он открыл дверь и удивился, увидев её на пороге. В тот день Лукас довёз её до дома, и они снова погрузились в молчание, как будто не было двух дней, как будто тайм-аут опять возобновился. Словно выключили паузу. Он уже даже начал привыкать к этому, к одиночеству и мысли, что так теперь будет всегда. Что отношения со Скай больше не будут прежними, что из друзей они превратятся в хороших знакомых, и связывать их будет только Кайл. Они сами виноваты. Не надо было переходить эту грань и позволять себе что-то большее. Любовь не пятнают дружбой. И дружбу тоже не стоит пятнать, если не любовью, то чем-то похожим, чем-то, что никогда ей не станет. Они не в том положении. Как бы его не тянуло к ней, чтобы он ни чувствовал, он всегда будет любить Софи. Это было так же непоколебимо, как и то, что Земля вращается вокруг Солнца или что в равностороннем треугольнике все стороны равны. Потому что любовь длиною в жизнь невозможно стереть или забыть по щелчку пальцев. Лукас не мог говорить за Скай, но почему-то был уверен, что и её любовь к Э. такая же сильная и непоколебимая. И именно эта их любовь к двум другим людям всегда будет стоять между ними, даже если однажды…
– Привет…
– Привет…
– Это тебе, – Скай протянула ему упаковку печенья, которую держала в руках. – Твоё любимое. С шоколадной крошкой.
– Спасибо, – немного растерявшись, он взял печенье. – А…
– Предугадаю твой вопрос. Что я здесь делаю, да? Ведь мы вроде бы…Это всё так глупо… Этот тайм-аут…
– Ну, это была твоя идея.
– Спасибо, я в курсе, – она улыбнулась. – Да, идея моя, но я думала о нас обоих… Что так будет лучше не только для меня, но и для тебя, что это время нужно нам обоим…
– Только ты забыла сначала спросить меня, что нужно мне.
– Знаю. Это было эгоистично… Просто мне казалось… Казалось, что так будет лучше… Лучше взять тайм-аут на какое-то время, чем потерять друг друга навсегда. Но сейчас… После того, как мы чуть не погибли… Мне всё это кажется таким глупым. Жизнь коротка и непредсказуема, а мы тратим её на какую-то ерунду, – у Скай на глазах выступили слёзы. – Ты уже один раз чуть не погиб, но потерял целых шесть лет… И дело не только в годах…
Лукас вздохнул и опустил глаза. Он понимал, о чём она говорит.
– Давай больше никаких тайм-аутов… Как бы мы ни ругались, ни ссорились, чтобы ни делали, никаких больше перерывов, расставаний, бойкотов и прочего… Что чтобы ни случилось, я всегда могла взять тебя за руку и знать, что несмотря ни на что ты рядом… Чтобы ты это знал… Пусть всё идёт как есть или летит под откос, но мы рядом…
– Я согласен, – ответил Лукас, не замечая, как по его щеке скатилась слеза.
   Скай улыбнулась, шагнула к нему, обняла за талию и уткнулась ему в грудь. Он свободной рукой погладил её по волосам и поцеловал в макушку.
– Кстати, я как раз собирался выпить чаю…

   А после чая они смотрели фильм, какой-то ужастик, сидя в обнимку на диване. Оказывается, он так по этому скучал. По этим посиделкам, этой атмосфере и Скай. Его «маленькой собственнице». И пусть, как сказала Скай, всё идёт как есть или летит под откос, но они будут рядом. Пусть они больше, чем друзья, чем брат с сестрой, но меньше, чем могли бы быть, пусть жизнь идёт своим чередом. И даже если, они уже свернули не туда (а Лукасу казалось, что так и есть) и то видение, где у них была дочь, никогда не сбудется, пусть так. Они просто будут жить. Сегодня, сейчас. И только небо знает, что будет дальше, есть у них будущее или нет. Пока они не готовы отпустить прошлое, но у них есть настоящее. А это важнее всего.