Роберт Говард - Долг стрелка

Robert Howard: Gunman’s Debt

     Джон Кирби внезапно выпрямился в седле, и все его тело напряглось, когда он заметил фигуру, которая исчезла за углом загона для лошадей. Эта фигура показалась ему на удивление знакомой, но он видел ее лишь краткое мгновение, поэтому с уверенностью не мог бы сказать, что не ошибся. Он перевел взгляд на скопление домов, являвшихся Сан-Хуаном, группу грубых деревянных построек, нарушающих однообразие широкой прерии. Дикий, примитивный в своей новизне это городок был уменьшенной копией других городов прерий, в которых он побывал. Но рельсы еще не дошли до него, как и стада, что двигались по длинной дороге, которую люди называли Чишолм.
     Три салуна, в одном из которых располагался танцевальный зал, а в другом - зал для азартных игр, конюшни, тюрьма, магазин или что-то подобное, двойной ряд неокрашенных дощатых домов, платная конюшня, коррали - все это составляло поселение, которое сегодня называлось Сан-Хуан.
     Кирби свернул к конюшне. Это был крепкий мужчина, немного выше среднего роста, потемневший под солнцем и ветрами множества одиноких тропинок. Кобура на правом бедре свисала низко, а выступающий из нее приклад был заметно потерт из-за длительного использования. Что-то в стальном взгляде этого человека выделяло его из общей массы ковбоев, которые ежегодно продвигались по дорогам все возрастающими толпами.
     Кирби оставил свою лошадь в конюшне и, выйдя, остановился в ответ на жест толстого человека с темным лицом, у которого блестела посеребренная звезда на грязной рубашке.
     - Я - Билл Роджерс, маршал Сан-Хуана, - сказал он. - Это мой заместитель, Джексон, - он указал большим пальцем на невзрачного человека, сопровождавшего его. - Только что прибыл в город?
     - Да; меня зовут Кирби; я двигаюсь со стадом, направляясь в Эллсворт, свернул с пути, так как у меня есть дела в Сан-Хуане.
     - Тебе придется передать мне свой пистолет, - виновато сказал Роджерс. - У нас есть закон, запрещающий носить оружие в городе. Когда ты решишь покинуть нас, зайди ко мне в офис, и я его тебе верну. Он находится там, в передней части тюрьмы.
     Кирби инстинктивно напрягся. Довольно смело просить человека его уровня разоружиться. Потом пожал плечами. Это была не пограничная с Техасом земля, где под каждым кустом чапараля мог скрываться кровный враг. Насколько он знал, у него не было врагов в Канзасе. Был лишь один человек, которого ему пришлось бы убить, если бы он повстречался ему, но этот человек мертв. Отстегнув ремень, он передал его маршалу. Роджерс хмыкнул, что могло быть выражением благодарности или облегчения, и поспешил прочь, держа кобуру с револьвером в руке, за ним последовал его молчаливый помощник.
     Кирби похлопал по своему пустому бедру, ощущая странное беспокойство из-за отсутствия там привычного веса оружия. Затем, вновь пожав плечами, он зашагал по пыльной улице к салуну, в котором только что зажегся свет, разогнав наплывающую темень. Городок казался тихим, в отличие от тех мест, до которых проложили рельсы, и которые стали центрами доставки техасских стад. Лишь несколько фигур были видны на улице, едва различимые в сгущающихся сумерках.
     Кирби вошел в салун, который на самом деле был танцевальным залом, совмещенным с баром. Это было самое большое здание в городе и хорошо продуманное для поселения такого размера. Салун был двухэтажным, второй этаж занимали девушки, работавшие в заведении. Сан-Хуан ожидал возможного бума.
     Ссорящиеся голоса раздавались изнутри: женский голос, резкий от гнева, с намеком на истерику, и более глубокий, мужской, слегка измененный алкоголем.
     - Ой, оставь меня в покое, Джоан. Я сказал тебе, что все кончено. Отойди от меня.
     - Ты не можешь меня вот так бросить! - голос прервался рыданием, которое больше походило на ярость, чем на горе. - Ты не можешь! Я не…
     Раздался звук громкой пощечины и пронзительный крик.
     - Теперь ты оставишь меня одного?
     - Ты, мерзкий выродок! - женщина кричала как амазонка. - Бросить меня и избить, так, да? Черт тебя побери, Джек Корлан, ты не доживешь до следующего восхода солнца!
     - О, заткнись! - Вращающиеся двери распахнулись, когда Кирби протянул к ним руку, и через них выскочила гибкая фигура, слегка задев ковбоя: стройный, смуглый красивый юноша, чьи орлиные черты намекали на хорошую порцию индейской крови. Позади него в салуне Кирби увидел женщину, гибкую черноволосую девушку в одежде обычной для танцевальных залов. Внезапно она прекратила свою пронзительную тираду, развернулась и, рыдая, бросилась вверх по лестнице. Глаза Кирби сузились; не из-за жестокости сцены, а из-за пистолета в кобуре, который, как он заметил, покачивался на бедре парня. Почему его не разоружили, если этого требовал закон?
     Танцевальный зал был пуст, если не считать одинокого бармена и стройной фигуры, поднимающейся по лестнице. Ночная суета еще не началась - если вообще такое бывало в Сан-Хуане. Кирби оперся на стойку и заказал виски; бармен начал протирать доску тряпкой. Он работал с озабоченным видом, но Кирби, который мало что упускал из вида из того, что происходило рядом с ним, заметил, что мужчина наблюдает за ним краем глаза и все время удаляется от него, двигаясь к другому краю барной стойки.
     Звуки шагов послышались у порога, и двери распахнулись. Природная настороженность заставила Кирби повернуться; и он замер, не донеся до рта стакан с виски. В дюжине шагов перед ним стоял, глядя на него, большой чернобородый мужчина. Он стоял, широко расставив свои ноги, засунув большие пальцы за провисший пояс, прямо над выступающими рукоятками пистолетов.
     - Джим Гарфилд! - Кирби прошипел имя таким тихим голосом, что его было едва слышно.
     - Да, Джим Гарфилд! - усмехнулся бородатый, его усы ощетинились в дикой ухмылке. - Твой старый друг! Разве ты не рад меня видеть, Кирби?
     - Я думал, ты мертв, - прорычал Кирби. - Твой старик сказал мне это.
     - Это была хорошая мысль! - Гарфилд обнажил пожелтевшие зубы, когда его ухмылка стала шире и еще ядовитее. - Я хотел, чтобы ты, проклятый Кирби, так и подумал. Я приехал сюда по делу, которое тебя совсем не касается, и не хотел, чтобы об этом узнали. Я решил было, что ты преследуешь меня, когда Рэд Дональдсон сказал мне, что ты приехал в город, но думаю, что это всего лишь совпадение! - Он громко захохотал.
     Кирби посмотрел на высокого худощавого мужчину, чьи холодные глаза контрастировали с его пылающей копной волос.
     - Так это тебя я видел у корраля. Я думал, что знаю тебя.
     - Итак, мы организовали приветственный комитет, - Гарфилд шире раздвинул ноги и, казалось, был просто переполнен радостью. - Но прежде чем мы отдадим тебе ключи от города, хочу рассказать тебе, почему я здесь. Видишь парней там? - Он указал на полдюжины мужчин, собравшихся позади него - мужчин, чья зловещая профессия хорошо отпечаталась на их лицах. - Эти ребята теперь работают на меня, Кирби. Я их нанял. Они вернутся в Техас вместе со мной, когда я соберусь, они и, возможно, еще дюжина. Когда они разберутся с Кирби… - он снова захохотал, но в смехе его не было веселья, только острая угроза.
     Кирби ничего не сказал, но он, казалось, побелел под своим загаром. Уже с десяток лет беспощадная вражда велась между Кирби и Гарфилдами там, в низовьях Рио-Гранде. Засады в зарослях перемежались ужасными перестрелками на улицах приграничных городков. Истинная причина их вражды была несущественной. И вот Кирби, казалось, были уже близки к победе. Но теперь Джон Кирби стоял лицом к лицу с угрозой, которая могла начисто стереть само его имя с этой земли обильно пролитой кровью. Он знал тип людей, стоявших за Джимом Гарфилдом: барные гладиаторы, пара стрелков, убийцы из ковбойского городка, которые убивали за плату и продавали свое оружие тому, кто больше платит. Именно их Джим Гарфилд планировал обрушить на ничего не подозревающих родственников Кирби. Джон Кирби внезапно почувствовал себя нехорошо, и его кожа покрылась каплями холодного пота.
     Гарфилд это заметил.
     - Эй, Джон, что заставило тебя вспотеть? Тебе не нравится твоя выпивка? - Он захохотал над своей шуткой, а затем внезапно стал жестким и мрачным, как сталь. - У меня есть кое-что, что это исправит, - пробормотал он, его глаза начали пылать, как угли, налившиеся голубым огнем. Он вытащил пистолет, взвел курок и прицелился Кирби в грудь. То же сделали и его приспешники. Кирби замер от ярости, беспомощности и ужаса смерти, словно несчастная овца. Его рука дернулась к пустому бедру. Господи, где же маршал? Почему он, Джон Кирби, оказался обезоружен, когда каждый преступник, который ехал по тропе, имел право бродить по улицам, вооружившись до зубов? С неестественной ясностью он увидел всю сцену: фигуры в сапогах, пистолеты в руках, темные лица, смотрящие на него, девушка наверху лестницы, стоявшая, перегнувшись через перила, застыв от ужасного понимания ситуации. Единственная лампа, освещавшая это место, висела прямо над ней и озаряла ее лицо своим светом. Все это Джон Кирби видел, даже не осознавая, что видел. Все его сознание было сосредоточено на массивной, грозной фигуре, которая стояла слегка присев прямо перед ним, склонив голову и блестя прищуренными глазами поверх темно-синего ствола.
     - Пора платить, Джон, - пробормотал Гарфилд. - Ты помнишь моего брата Джо, которого ты убил в Запате? Тебя ждет встреча с ним прямо сейчас…
     Бабах! Лампа разбилась; Гарфилд вздрогнул, тявкнул и выстрелил вслепую. Кирби услышал, как пуля врезалась в барную стойку рядом с ним. Но он уже не стоял на месте. Воодушевленный стремительно развивающимися событиями, он скользнул вдоль стойки, развернулся и нырнул головой вперед в окно, едва видимое в полной темноте. Позади него во мраке грохотали пистолеты, кричали люди, и бычий голос Джима Гарфилда поднимался над общим шумом, наполненный жаждой крови и примитивным разочарованием.
     Поднявшись, Кирби метнулся за угол здания. В этот момент он наткнулся на темную фигуру, выходящую из черного хода. Он яростно схватил ее, но ослабил хватку, когда под пальцами почувствовал слишком мягкую плоть для мужчины.
     - Не надо! - забулькал голос. - Это всего лишь я - Джоан!
     - Что за Джоан, черт возьми? - потребовал он.
     - Джоан Лари! - В ее голосе слышалась поспешность и настойчивость. - Я разбила лампу - спасла тебе жизнь!
     - О, ты девушка, которая была на лестнице! - пробормотал Кирби.
     - Да, но не стоит здесь задерживаться. Пойдем!
     Она схватила его за руку и потащила в сторону от здания. Он последовал за ней. Он был сбит с толку и являлся чужаком в этом городе. Она только что помогла ему, не было причин не доверять ей.
     Она вела его в сторону голой прерии, которая начиналась от самых задворок Сан-Хуана. Шум позади них усилился, когда вспыхнул свет. Двери с грохотом распахнулись, когда на улицу выбежали горящие местью мужчины. Кирби тихо выругался, кляня отсутствие оружия. Он не привык к бегству. Девушка тяжело дышала, призывая его поспешить. Он видел ее цель - лачугу, расположенную в стороне от других домов. Они приблизились к ней, и девушка нащупала дверь, открыла ее и жестом указала ему войти внутрь. Он шагнул в темноту, она последовала за ним и набросила что-то - возможно, плотный плащ на единственное окно. Она закрыла дверь, которая одиноко скрипнула на толстых кожаных петлях. Чиркнула спичкой, и ее лицо осветилось желтым светом, когда она зажгла масляную лампу. Кирби завороженно смотрел на нее. Она напомнила ему молодую пантеру - стройную, гибкую, юную. Ее черные волосы блестели в свете лампы. А темные глаза таинственно светились. Она откинула за спину свои локоны нервной рукой, глядя на него.
     - Почему ты это сделала? - спросил он. - Они снимут с тебя шкуру за то, что ты разбила лампу.
     - Они меня не видели, - пренебрежительно ответила она. - Они не знают, что это сделала я. Почему Джим Гарфилд хотел тебя убить? Зачем ты приехал сюда?
     - Я приехал сюда, чтобы встретиться с другом, который, как я слышал, содержит здесь бар, - ответил он. - Билл Доннелли; знаешь его?
     - Я знала его, - ответила она. - Он мертв.
     - Кто-то застрелил его? - серые глаза Кирби сузились.
     - Нет, - она слегка улыбнулась. - Он сам застрелился - в спину. Подобным образом много местных мужчин покончили жизнь самоубийством. Те, кто отказался подчиняться приказам капитана Блэнтона.
     - Кто это?
     - Он владеет этим городом. Неважно. Плохая мысль говорить о Блэнтоне, даже когда никто не может подслушать. Присядь. Не волнуйся. Никто не догадается, что ты здесь. Это моя хижина. Я ночую здесь, когда мне надоедает шум в «Серебряном башмаке».
     - Если бы я мог раздобыть оружие, мне не пришлось бы беспокоить тебя, - пробормотал он, усаживаясь на грубо сколоченный стул, обитый недубленой кожей.
     - Я дам тебе пистолет, - пообещала она, усаживаясь по другую сторону грубо обтесанного стола. Она подперла подбородок руками, опершись локтями о стол, и пристально посмотрела на него.
     - Между тобой и Джимом Гарфилдом вражда?
     - Ты ведь слышала, что он сказал.
     - Он бы убил тебя, если бы не я.
     Кирби согласился с ее словами, но беспокойно заерзал; он хорошо знал, что такое замечание от женщины обычно предшествует требованию каких-либо услуг.
     - Не мог бы ты сделать кое-что для меня? - прямо спросила она.
     - Все в разумных пределах, - осторожно ответил он.
     - Я хочу, чтобы ты убил человека!
     Он сердито вскинул голову - это было прямое, откровенное заявление, как если бы он был наемным бандитом, головорезом, готовым за определенную плату совершить убийство.
     - Какого человека? - спросил он, едва сдерживая негодование
     - Джека Корлана. Он прошел мимо тебя, когда ты вошел в «Серебряный башмак». Грязный полукровка… - Ее белые руки судорожно сжались.
     - Не заметил, что в нем столько от индейцев, - сказал Кирби.
     - В любом случае в его жилах течет шайенская кровь, - угрюмо сказала она. - Его отец был белым, и он вырос белым, но… это тут совсем ни при чем. Он обидел меня. Я была достаточно глупа, чтобы решить, что люблю его. Он бросил меня ради другой женщины. Затем накричал на меня и ударил. Ты видел, как он меня ударил. Я хочу, чтобы ты его убил.
     Отвращение охватило Джона Кирби, и он поднялся, поднимая шляпу.
     - Я очень ценю то, что вы для меня сделали, мисс, - сказал он, растягивая слова.
     - И очень хочу сделать что-нибудь для вас однажды.
     Она вскочила, побледнев.
     - Ты хочешь сказать, что не поможешь мне?
     - Я хочу сказать, что найду этого парня и забью его до полусмерти, - сказал Кирби. - Но я не убиваю людей, которые никогда не причиняли мне вреда, только потому, что ревнивая женщина этого хочет. Я не настолько низок.
     - Низок! - усмехнулась она. - Кто ты такой, чтобы говорить о низости? Я знаю тебя. Я слышала о тебе. Ты бандит, убийца! За свою жизнь ты убил полдюжины мужчин.
     - Я живу в стране, где мужчинам приходится сражаться, - мрачно ответил он. - Если бы я не умел обращаться с оружием, я бы не дожил до зрелого возраста. Но я никогда не убивал человека, который не угрожал моей жизни или жизни моих родственников. Если бы я увидел, что тебе угрожает мужчина, я бы погасил его свет. Но не думаю, что существует достаточно веская причина для убийства человека, о котором ты упомянула.
     Она была бледной и дрожала от ярости; она тяжело дышала и пыхтела.
     - Ты глупец! Я расскажу Гарфилду, где ты прячешься!
     - Неужели ты думала, что я останусь здесь? - возразил он. - Я ухожу; и благодарю тебя за то, что ты сделала сегодня вечером, я намерен вернуть долг, но достойным образом.
     Он отвернулся; с криком неуправляемой ярости девушка схватила со стола пистолет и обеими руками подняла его. Кирби повернулся как раз вовремя, чтобы услышать грохот выстрела, горячий свинец шаркнул по краю его черепа, вместо спины. Он не почувствовал удара, но свет померк, словно задули одинокую свечу.

*   *   *

     Джон Кирби приходил в сознание медленно, но с полным пониманием того, где он был и что произошло. Масляная лампа все еще горела на столе. Хижина была пуста; дверь наружу слегка приоткрыта. Он схватился за стол и пошатнулся, раненый, ослабевший и чувствующий сильное головокружение. Он поднес руку к голове и обнаружил рваную рану. Пуля задела его. Он выругался, продолжая держаться за стол. Его голова пульсировала, а от его прикосновений рана начала снова кровоточить. Жар масляной лампы вызывал тошноту. Он неуверенно шагнул к двери, распахнул ее и выбрался в звездную ночь. Движение порождало мучительные волны в его пострадавшем мозгу. Он свернул за угол дома, слепой и лишенный сил. Внезапно его спотыкающиеся ноги встретил пустой воздух, и он рухнул вниз, ударившись о землю с тошнотворной силой.
     От толчка кровь потекла ручьями по его лицу, но голова немного прочистилась. Он встряхнулся и сел, зрение прояснилось. Он понял, что упал в овраг позади дома. Он решил, что это тот самый овраг, который огибал один конец города, проходя мимо задней части здания, служившего тюрьмой. Он начал ползти, но остановился, когда до него донеслись голоса. Кто-то приближался к лачуге. Он узнал чистый женский голос.
     - Говорю вам, я не знаю, как он попал в мою хижину! Он был там, когда я открыла дверь. Он прыгнул на меня, я закричала и выстрелила в него. Затем зажгла лампу и увидела, что это тот самый парень, что был в «Серебряном башмаке».
     - Черт возьми, девочка, - громыхнул Джим Гарфилд, - если ты лишила меня удовольствия убить Джона Кирби…
     - Я не знаю, мертв он или нет! Я выстрелила ему в голову. Но когда уходила, он все еще дышал. Я побежала к «Серебряному башмаку» так быстро, как только могла…
     - Хорошо, хорошо, - это был более глубокий, незнакомый голос, в котором слышались командные нотки. - Вот лачуга; приготовьте оружие, если он не умер, то может поджидать нас - так, Маквей, открой дверь.
     Почти сразу же раздался вопль животного разочарования.
     - Его здесь нет!
     Послышался глубокий тихий голос:
     - Джоан, ты нам лжешь?
     Рэд Дональдсон вставил свое слово:
     - Смените тон, капитан Блэнтон. Мне все это не нравится. Нет, она не врет. Видите кровь на полу? И на столе отпечаток окровавленных пальцев. Он был здесь, но думаю, он пришел и ушел.
     Гарфилд разразился нецензурной бранью.
     - Что ж, мы его найдем, - рявкнул Блэнтон. - Убирайтесь отсюда, парни, и прочешите город. Он не мог далеко уйти, если ранен. Сначала сходите на конюшню и посмотрите, там ли его лошадь. Джоан, иди с ними, возвращайся в «Серебряный башмак» и займись клиентами. Во всяком случае, там сейчас твое место.
     - Капитан Блэнтон, - прозвучал опасный шелковистый голос Рэда Дональдсона, - на вашем месте я был бы более вежливым с дамой. Пойдемте, мисс Лари, я провожу вас в целости и сохранности.
     Звуки шагов стали удаляться, и Кирби, в любое мгновение ожидая, что враги сунутся в овраг, услышал, как Блантон, все еще находящийся в хижине, сказал:
     - Корлан, что ты здесь делаешь? Я думал, что все сказал парням…
     - Меня не волнует, что ты говоришь этим глупцам! - голос повысился в пьяном раздражении. - Я не твой пес, чтобы мной командовать. Я делаю больше работы, чем любой из твоих людей, а ты относишься ко мне как к собаке. Я проехал пятьдесят миль с полуночи прошлой ночи до самого полудня, и ты знаешь, чем я занимался до того, как совершил эту поездку!
     - Заткнись, дурак! - воскликнул Блэнтон.
     - Я не заткнусь, пока ты не дашь мне еще денег! - крикнул Корлан. - Я единственный мужчина, который может делать грязную работу за тебя, потому что любой другой лишится своего скальпа, если попытается ее сделать! Ты не можешь относиться ко мне так, как относишься ко всем остальным! Я хочу больше денег!
     - Я дал бы тебе больше денег, если бы ты попросил меня об этом с долей уважения, - отрезал Блэнтон. - Но ты не смеешь шантажировать меня, Корлан. Ни единого цента с сегодняшнего вечера.
     - Нет? - сказал пьяный. - Предположим, я расскажу то, что знаю? О, я не говорю о Билле Доннелли. Все и так знают, что я убил его из-за тебя, и никому нет до этого дела. Я говорю о Гризли Элкинсе. Как ты думаешь, что сделают эти охотники на бизонов, если…
     - Ты проклятый глупец! - В голосе Блэнтона послышались страх и жажда крови, а затем раздался звук сильного удара, безошибочный грохот упавшего тяжелого тела. Корлан издал пронзительный крик: «Я убью тебя!» Затем раздался грохот сорокпятого. Кирби посмотрел на крошечный квадрат света, где было окно, как бы он хотел сейчас видеть сквозь сплошные стены.
     Затем раздался голос Блэнтона:
     - Ты убил его!
     - Так и есть, - сказал Гарфилд, - если бы я не прострелил его, он бы тебя достал. Ты и сам хорошо знаешь, что могут натворить эти индейцы, особенно когда пьяны. Идем, оставь тело здесь; мы пришлем за ним парней. Давай, нам еще нужно заглянуть в овраг.
     Словно наэлектризованный от этих слов, Кирби начал наощупь ползти вдоль извилистого края. Дно оврага было узким, но довольно ровным, и он не потратил время зря. Очевидно, Гарфилд и Блэнтон остановились, чтобы заняться каким-то другим спором или обсуждением. Он слышал, как Блантон сказал:
     - Гарфилд, мне не нравится мысль, что ты заберешь так много моих людей с собой в Техас, чтобы использовать их в своей междоусобной войне. У нас и здесь много хороших дел.
     - Что ж, - ответил Гарфилд, - мне нравится твоя идея заниматься стадами, контролировать торговлю бизоньими шкурами и все такое, но деньги - это еще не все. Мы уже обсуждали это раньше.
     - И еще кое-что, - проворчал Блэнтон. - Этот парень Дональдсон слишком дерзок. Он мне не нравится.
     - О, он просто запал на милашку Лари, - ответил Гарфилд. - Рэд - славный малый.
     - Он окажется мертвым, если не будет следить за своими поступками, - сказал Блэнтон. - Я не собираюсь терпеть наглость твоих парней только потому, что должен мириться с твоим обществом…
     - Тебе придется мириться со мной! - воскликнул Гарфилд. - Тебе не стоит быть таким высокомерным и могущественным. Я знаю, что ты был с бандой Каллена Бейкера в Арканзасе.
     - Заткнись, проклятье! - воскликнул Блэнтон.
     - Что ж, - сказал Гарфилд, - федеральное правительство заплатило десять тысяч долларов за тело Бейкера в Литл-Роке в 1869 году; насколько я понимаю, за твою голову будет выплачена такая же сумма, если тебя когда-нибудь поймают. Ты в безопасности после стольких лет, только если кто-то - например, я - не напомнит правительству об этом деле. Или, если со мной что-нибудь случится, то мой брат Билл уже получил письмо в Техасе, я написал ему, сказав, что в таком случае делать.
     - Ты загнал меня в угол, - пробормотал Блэнтон. - Не говори больше об этом. У тебя нет причин жаловаться; ты будешь богат, как и я, если будешь со мной честен.
     Потом они вышли из хижины.
     В слепую пробираясь по оврагу, Кирби внезапно понял, что здание, которое вырисовывалось на фоне звезд, было тюрьмой. Там горел свет, и Кирби выполз из оврага, завернул за угол и заглянул в окно. В маленькой комнатке, которая была отделена от камер - сейчас пустых - железными прутьями, и которая служила приемной маршала, заместитель Джексон сидел на стуле и читал что-то, похожее на книгу в бумажной обложке. Напряженный взгляд Кирби остановился на знакомом предмете, тускло поблескивающем на столе. Его пистолет!
     Он выскользнул из-за угла дома, бессвязно вскрикнув, распахнул дверь и ввалился внутрь. Джексон вскочил со стула, словно его подбросили, и в его руке сверкнул пистолет. Затем он тупо воззрился на новоприбывшего, очевидно не узнав Кирби; лицо ковбоя было запятнано полувысохшей кровью, он был покрыт пылью и взъерошен.
     - Что, черт возьми…
     - Меня ограбили! - выдохнул Кирби. - Кто-то ударил меня сзади у салуна и ограбил… позовите маршала…
     Он пошатнулся и рухнул на стол. Джексон впился в него взглядом, его шестизарядник безвольно повис.
     - Ограблен? - прошептал он. - Избит? Кто это сделал?
     - Понятия не имею; я не разглядел, - пробормотал Кирби, еще сильнее опускаясь на стол.
     - Что ты хочешь, чтобы я сделал?
     - Я хочу, чтобы ты бросил свой пистолет и поднял руки! - рявкнул Кирби, поднимаясь со взведенным пистолетом в руке. Рот Джексона распахнулся; его пистолет упал на пол; помощник поднял руки, словно кукла на веревочках.
     Кирби схватил связку ключей со стола.
     - В эту камеру! Быстро!
     - Ты не можешь этого сделать! - сказал Джексон, автоматически двигаясь в указанном направлении. - Я закон, - ты не можешь этого сделать!
     Кирби лишь хмыкнул и щелкнул замком. Джексон схватился за прутья и яростно посмотрел сквозь них; его слова: «Ты не можешь этого сделать!» были едва слышны, когда Кирби поспешил на улицу.
     Ковбой двигался бесшумно в тени домов. Сейчас было позже, чем он предполагал. Свет не горел в домах; освещались только салуны. Оставаясь в тени, он подошел к конюшне, когда услышал топот копыт по дороге. Показался всадник в свете, струящемся через улицу из салунов, - крупный мужчина на шатающейся лошади. Он остановился перед «Рогом Бизона» и скорее упал, чем слез с седла. Его окружила толпа, хлынувшая наружу. Возбужденные голоса превратились в рокот, над которым преобладал голос незнакомца - бычий рев, задыхающийся и запыхавшийся.
     - Все уничтожено, - услышал Кирби его слова. - Воины старого Желтого Хвоста… не знаю, как я смог удрать… скакал и прятался всю ночь и весь день, а этой ночью… дайте же мне выпить, черт возьми!
     Его наполовину тащили, наполовину вели в сторону бара; когда он проходил через дверь, Кирби смог мельком разглядеть его - крупного гиганта, одетого в оленьи шкуры; кто-то обратился к нему, назвав Элкинсом.
     Ковбой отвернулся и поспешил к конюшне. Инстинкт заставил его проскользнуть к задней стенке и осторожно заглянуть внутрь. Трое мужчин с винчестерами на коленях сидели на корточках в стойле, где находилась его лошадь. Они жевали табак, плевали и негромко разговаривали.
     - Я не верю, что этот ковбой появится, - сказал один из них. - Держу пари, он украл лошадь и давно смотался.
     - В любом случае мы сидим здесь до утра, - ответил другой. - Скажи, разве Джоан Лари не впала в истерику, когда увидела Джека Корлана?
     - Да, - сказал другой, - она давно была влюблена в него. Проклятье, это был подлый трюк - пристрелить человека через моталку. Он, должно быть, целился в Гарфилда, не так ли?
     - Что ж, - сказал первый, - теперь ему светит лишь болтаться на конце веревки, когда парни поймают его. Принести сюда свою техасскую вражду и убить Джека Корлана ни за что. К черту его!
     - Мне нравился Джек, - сказал другой. - Он был белым, даже если в нем действительно была кровь индейцев.
     - Да, была! - с отвращением фыркнул другой. - От вас, болваны, меня тошнит; только потому, что мужчина умер, его надо делать святым. Корлан был презренным человечишкой, и вы это хорошо знаете, он бы продал душу за выпивку тому, кто больше заплатит.
     Голоса поднялись в новой ссоре, когда Кирби повернулся и молча удалился, немного озадаченный. Ему стало ясно, что Гарфилд и Блэнтон обвинили его в убийстве Корлана. В конце концов, они были единственными свидетелями.
     Он остановился в нерешительности. Они не станут рисковать, давая ему возможность сбежать. Несомненно, каждая лошадь в городе будет хорошо охраняться. И если он сразу не ушел, то теперь слишком поздно. Когда наступит рассвет, они найдут его, где бы он ни прятался. В голой прерии не было укрытий. Если бы он отправился пешком, это было бы верным самоубийством. И еще была необходимость двигаться на юг, чтобы предупредить своих родственников о надвигающейся гибели. Но так ли это? Его воодушевило внезапное осознание. Если Джим Гарфилд умрет, бандиты не поедут на юг. Лучший вариант - разобраться с Гарфилдом здесь и сейчас. Если он погибнет, пытаясь, - что ж, в нем был жив фанатичный клановый дух шотландско-ирландского жителя Юго-Запада. В случае необходимости он был готов пожертвовать своей жизнью ради блага своей семьи.
     Он не сделал и полдюжины шагов, как перед ним среди теней возник смутный силуэт. Мгновенно он нацелился в него, палец уже дрожал на спусковом крючке, но тут он понял, что перед ним женщина; темные глаза, отражающие звездный свет, пристально смотрели на него.
     - Джоан Лари! - прошипел он. - Что ты здесь делаешь?
     - Я ждала здесь, - тихо ответила она. - Я думала, ты придешь за своей лошадью. Я хотела предупредить тебя, что ее охраняют, но ты появился с другого конца конюшни.
     - Но почему? - он был настороженным и подозрительным.
     - Я хотела поблагодарить тебя! - прошептала она. - Ты… ты убил его, в конце концов!
     - Нет, не я! - сказал он. - Я…
     - О, они так сказали мне! - воскликнула она. - Я видела его - и разбитое окно, в которое попала твоя пуля. Гарфилд сказал, что ты целился в него, но на это мне плевать. Мне жаль, что я стреляла в тебя. Я в долгу перед тобой.
     - Боже мой, это ужасно. - Он слегка вздрогнул от отвращения. - Да и вообще что ты за женщина? Говорю тебе еще раз, я не…
     - Молчи, - пробормотала она. - Нас могут услышать; мужчины ищут тебя везде. Пойдем со мной, поверь мне еще раз.
     Он колебался, чувствуя себя пойманным в паутину фантазий и иллюзий. Все происходящее сейчас было похоже на сон; остальное - жестокость людей, обман, убийство - он еще мог понять, но эта странная, красивая и злая женщина двигалась по замысловатому узору, как загадочный призрак, непостижимый, необъяснимый. Он понял, что находился в ее власти; крик привлечет сюда толпу вооруженных людей. Он должен доверять ей или сделать вид, что доверяет; она говорит о долге, возможно, она на самом деле стремится выплатить его, этот ужасный долг, который, как она считает, у нее имеется перед ним. Он смотрел на нее как на существо более-менее соответствующее человеку; его отталкивала ее странная, кровавая натура, но в то же время сильно привлекала ее красота. Как кролик, загипнотизированный змеей, он последовал за ней.
     В воздухе появились намеки на скорый рассвет. Вокруг разлилась тьма, предшествующая утренней заре. В Сан-Хуане не горел свет. Даже в салунах было темно. Она повела его за дома, и пока они шли, он решил спросить:
     - Что за парень приехал в город около часа назад, громко крича?
     - Гризли Элкинс, охотник на бизонов, - ответила она. - Его снаряжение выдано капитаном Блэнтоном. Они собрали кучу шкур и отправили их в Сан-Хуан с парнями Блэнтона. Вчера утром фургоны прибыли сюда. Элкинс и его люди остались в лагере, чтобы получить новый груз; фургоны должны были вернуться с припасами и забрать другие шкуры. Но после того как фургоны ушли, группа команчей напала на охотников и убила их всех, кроме Элкинса. Они не смогли убить его. Он крепкий мужчина. Сюда.
     Она нащупала дверь, открыла ее и шагнула в полную темноту. Прижав губы к его уху, она прошептала:
     - Я укрою тебя здесь, пока не добуду для тебя лошадь.
     - Хорошо, - прошептал он. - Быстрая лошадь необходима для бегства, но я собираюсь убить Джима Гарфилда, прежде чем покину этот город, независимо от того, соберусь бежать или нет.
     Она провела его наощупь через комнату к другой двери.
     - Здесь, - прошептала она. Он вошел, и она закрыла дверь. Он постоял несколько мгновений в темноте, думая, что она вошла вместе с ним. Затем заговорил с ней. Но ответа не было. Он услышал, как тихо закрылась внешняя дверь. В панике он повернулся к дверному проему. Его руки легли на деревянную панель, он сильно надавил на нее. Это был твердый дуб, способный выдержать натиск быка, а с той стороны был еще засов. И не было никакой возможности сломать его. Повернувшись, Кирби двинулся вдоль комнаты в поисках других выходов. Но не нашел ни дверей, ни окон. Зато обнаружил одну вещь - помещение было построено из квадратных бревен, - единственная бревенчатая хижина в Сан-Хуане; несомненно, когда-то ее использовали как тюрьму. Выбраться из нее было невозможно. Он оказался в ловушке. Его захлестнула волна неистовой ярости. В ловушке после всех предупреждений, которые он получил! Лучи рассвета начали осторожно проникать в щели между бревнами.
     Он стоял прямо посреди комнаты и ждал. И долго ждать не пришлось. Внешняя дверь открылась, послышались шаги по земляному полу, и зазвучали голоса, которые он знал и ненавидел.
     - В той комнате, - сказала Джоан холодным и смертоносным, как сталь, голосом.
     - Ты уже один раз ошиблась сегодня вечером, - прошипел Джим Гарфилд. - Ты уверена, что он там?
     - Конечно, он там. - Она повысила голос, и это было похоже на удар острым лезвием ножа. - Открой дверь, Кирби! Здесь твои друзья!
Ковбой ничего не ответил.
     - Так что все это значит? - послышался недовольный бычий голос, в котором Кирби узнал голос Гризли Элкинса.
     - У нас тут преступник, запертый в той комнате, Элкинс, - ответил Блэнтон. - То есть, если эта девушка не лжет.
     - Я не лгу, - ответила она. - Он там. Я привела его сюда, сказав, что собираюсь помочь. Он убил человека, которого я любила.
     И в тишине комнаты Джон Кирби покачал головой в недоумении от вечного парадокса - женщины; она пыталась убить его, потому что он отказался убить человека, который бросил ее, но теперь заманила его в ловушку, обрекая на гибель, потому что думала, что он все же убил того человека. Это было фантастически невероятно, но было правдой.
     - Да, он убил Джека Корлана, - сказал Блэнтон. - Убил и твоего друга Билла Доннелли.
     - Он это сделал? - раздался гневный рев. - Ха, бесчестный ублюдок! Я пойду и вытащу его сам!
     - Нет, подожди! - Блэнтон повысил голос. - Кирби, ты выходишь и сдаешься?
Кирби молчал.
     - А, проклятье! - фыркнул Маквей. - Пора с этим кончать.
     Он отбросил засов, ударил плечом в дверь. Кирби выстрелил на звук. Пуля прошила дубовую панель, Маквей вскрикнул и тяжело упал. Ответный залп послал град свинца в дверь, но Кирби прижался к стене, и оказался вне досягаемости пуль.
     - Прекратите, идиоты! - проревел Джим Гарфилд. - Вы не знаете этого парня так, как я. А, заткнись! - Эти слова были адресованы стонущему Маквею. - Такой бестолковый парень как ты, давно должен был словить пулю.
     - Ну, и что мы будем делать? - потребовал другой голос - Хопкинса. - Он не сможет выбраться, минуя нас, но и мы не сможем подступиться к нему. Давайте сожжем его.
     - Нет, так не пойдет, - воскликнул Блэнтон. - Эта хижина - моя собственность, и она слишком близко к салунам. Разожги здесь костер, и весь город может погибнуть в огне.
     - Воды, ради бога, капитан, принесите мне воды! - простонал Маквей.
     - Заткнись, - прорычал Блэнтон. - Мы не сможем тебе помочь, пока ты валяешься прямо перед этой дверью; хочешь, чтобы нас убили? Если тебе нужна помощь, отползай в сторону.
     - Я не могу ползти! - рыдал Маквей. - Моя спина сломана. Ради бога, кто-нибудь принесите мне воды!
     - Тебе не нужна вода, - отрезал Блэнтон. - Продолжай и сдохнешь, не так ли?
     - Так не должно говорить с умирающим, Капитан, - возразил Гризли Элкинс. Он повысил голос:
     - Эй, Кирби, я собираюсь оттащить Маквея от двери! У меня нет пистолета, и я не двинусь к тебе, пока не уберу Маквея с дороги. Если хочешь застрелить меня через дверь, стреляй и будь проклят!
     С таким вызовом здоровенный охотник на бизонов шагнув вперед, схватил умирающего и оттащил его к стене. Кирби не стрелял. Элкинс опустил Маквея и вынул из кармана фляжку с виски, поднеся ее к губам мужчины.
     - Ты сумасшедший, если рискуешь жизнью из-за такого дурака, - усмехнулся Блэнтон.
Стекленеющие глаза Маквея вспыхнули кратким огнем, и он болезненно приподнялся на локте.
     - Дурака? - воскликнул он, его голос прервался всхлипом от боли и истерики. - Это благодарность мужчине за то, что он делает за тебя всю грязную работу! Ты отказался дать мне воды, когда я умираю! Проклятый кровопийца, ты забираешь все, что есть у мужчины, и ничего не даешь ему. Надеюсь, Кирби убьет тебя, так же, как ты убил Джека Корлана!
     - Что! - Это был крик Джоан Лари. Она прыгнула вперед и яростно вцепилась в умирающего. - О чем ты говоришь? Кирби убил Джека Корлана!
     - Он не делал этого! - голос становился все слабее. - Корлан был должен мне денег, он собирался получить их у Блэнтона и заплатить мне; когда Блэнтон отослал нас, я прокралась обратно. Я подслушал, как они спорят, а затем раздался выстрел. Он прозвучал внутри хижины, а не снаружи. Либо Блэнтон, либо Гарфилд убили Корлана.
     Кровь потекла между его губ, голова запрокинулась. Джоан Лари вскочила, словно сумасшедшая. Она бросилась на Блэнтона, отчаянно била его сжатым кулаком в грудь, громко крича:
     - Ты солгал! Ты убил Джека! Ты его убил! Дьявол! Ты убил его!
     Гарфилд виновато поежился и ничего не сказал. Блэнтон с искаженным от гнева лицом схватил девушку за запястья и оттолкнул ее от себя.
     - Ну, и что из этого? - прорычал он. - Какая разница, кто отправил этого грязнокровку в ад? И что ты будешь делать?
     - Я покажу тебе! - закричала она и повернулась к замершему в изумлении Гризли Элкинсу. - Хочешь знать, откуда Желтый Хвост узнал, где найти ваш лагерь? - закричала она.
     - Замолчи! - взревел Блэнтон. - Не слушай ее, Элкинс, она совсем обезумела!
     - Нет! - закричала она, пугающая в своей ярости. - Корлан говорил со мной за день до отъезда из Сан-Хуана! Он говорил после того, как вернулся вчера. Он был в лагере шайеннов! Он был другом старого Желтого Хвоста, потому что он являлся родственником вождя с индейской стороны! Он предал тебя, Элкинс, и натравил на тебя индейцев…
     - Что? - взревел гигантский охотник.
     - Она врет! - закричал Блэнтон, побледнев.
     - Я не вру! - воскликнула она. - Блэнтон сделал это, чтобы завладеть всеми шкурами, которые вы отправили в Сан-Хуан! Они составляют небольшое состояние, и они будут принадлежать ему, если вас всех не станет! Это часть его плана - коровы, шкуры, земля - он собирается забрать все…
     Раздался грохот, вспышка пламени и клубы дыма. Джоанна пошатнулась, схватившись за грудь. Блэнтон выскочил за дверь, пистолет дымился в его руке. Девушка упала на колени, протянув в последнем агонизирующем порыве руку к замершему в удивлении охотнику.
     - Поверь мне! - выдохнула она. - Блэнтон предал тебя… твоих друзей убили…
     Она упала на бок и осталась лежать неподвижно. И тогда гигант в оленьей шкуре разразился оглушительным ревом. Его рука скользнула к бедру и вверх, сжимая полоску сверкающей стали. Гарфилд взвизгнул и выстрелил в упор, но огромное тело двигалось с невероятной быстротой, порожденной витыми стальными мускулами. Гарфилд промахнулся, а Элкинс метнулся вперед, и тяжелый охотничий нож по самую рукоять вонзился в грудь Хопкинса. Эшли отчаянно бросился прочь, подальше от этого окрасившегося красным лезвия, и врезался в Гарфилда, толкнув его и заставив второй раз промахнуться. И тут в драку вступило новое лицо.
     Дверь распахнулась, и в проеме показался Джон Кирби, его пистолет изрыгал огонь. Эшли упал; Стерлинг выстрелил один раз, промахнулся и рухнул на колени с пулями в животе и груди, тщетно пытаясь нащупать пистолет левой рукой. Гарфилд закричал и выстрелил, и шляпа Кирби слетела с его головы. В следующее мгновение Гарфилд взвыл, когда пуля чиркнула по его ребрам, а затем развернулся и бросился прочь из хижины. Когда он пробегал через дверь, нож Элкинса, брошенный с мстительной силой, сверкнул над его головой и глубоко вонзился в широкий дверной косяк. Истекая кровью, Гарфилд бросился через улицу, направляясь в «Серебряный башмак».
     Кирби вышел в комнату, перезаряжая свой пустой пистолет. Это место было похоже на бойню. Элкинс, фыркая, как бизон, не обращая внимания на кровь, что текла из порезанного уха, вытащил свой нож из дерева и повернулся к Кирби:
     - Бесполезная железка. Давай, пошли отсюда!
     Кирби не ответил, случай сделал их союзниками, и ни к чему были сейчас пустые слова. Они выбежали через боковую дверь, пересекли пространство между хижиной и следующим домом. На противоположной стороне улицы загрохотали винчестеры, и мимо засвистели пули. Затем они достигли дома и ворвались внутрь. Их встретила напуганная женщина, которая рыдала:
     - Боже мой, что же это творится: нас всех убьют! Я здесь пытаюсь управлять респектабельным пансионом…
     - Тебе лучше выбраться через черный ход, миссис Ричардс, - прогремел Элкинс. - Мы займем твой дом на время, а они наверняка нашпигуют его свинцом. Удирай, пока они не начали стрелять. Я заплачу тебе за любой причиненный ущерб.
     Пуля 45–90, пробившая тонкую стену, была убедительнее слов охотника на бизонов. Миссис Ричардс разразилась пронзительными причитаниями, выскочила через черный ход и помчалась в прерию, как будто ее преследовали сиу.
     - Это моя комната, - проворчал Элкинс, распахивая дверь. - Вот, возьми это! - Он сунул винчестер в подставленные руки Кирби, а сам взял Шарпс.50 - однозарядное ружье, используемое охотниками на бизонов. - Теперь мы покажем им. Эти стены не остановят пули, но и их тоже.
     Присев каждый у своего окна, бойцы осматривали прищуренными внимательными глазами улицу. Никого не было видно; город казался покинутым, но время от времени, опровергая эти мысли, раздавался яростный треск ружья, клубы дыма поднимались вверх и слышались звуки впивающегося в дерево свинца.
     - Гарфилд в «Серебряном башмаке», - пробормотал Кирби, смотря поверх ствола винчестера. - Не знаю, сколько там парней с ним. Я только что мельком видел Блэнтона. Он в баре «Большой вождь»; кажется, там слышен звук лишь одного пистолета.
     - Там не было никого, кроме бармена, - сказал Элкинс, - а я его знаю; он свалил в ту же минуту, как только началась стрельба. - Он нажал на спусковой крючок, и в ответ на грохот тяжелого орудия раздался гневный визг из «Серебряного башмака».
     Клуб дыма показался из окна «Большого вождя», пуля впилась в подоконник, осыпав Элкинса щепками. Кирби ответил на выстрел, но безрезультатно. Блэнтон был в салуне один. В «Серебряном башмаке» громыхнули четыре винтовки, а женские протестующие крики, доносящиеся со второго этажа, говорили о том, что танцовщицы проснулись и оказались совсем не рады таким развлечениям.
     - Как бы я хотел, чтобы эти стены были собраны из бревен, - проворчал Элкинс. - Проклятье на эти высокие модные дощатые дома. Не остановят и мелкую дробь. Давай вернемся в хижину.
     - Подожди! - воскликнул Кирби. - Кто-то скачет по улице? Клянусь Богом, это же Рэд Дональдсон!
     Он вскинул винтовку и выстрелил, в этот же момент рыжеволосый бандит вывалился из седла и бросился к хижине. Кирби выругался.
     Затем из хижины раздался такой яростный крик, что стрельба мгновенно прекратилась. Дональдсон выскочил на открытое пространство, и что-то в его виде остановило палец Кирби.
     - Кто убил ее? - заорал Рэд. - Джоан Лари! Она застрелена! Кто это сделал? Кто это сделал?
     Растрепанная голова высунулась из окна наверху «Серебряного башмака», и хозяйка крикнула:
     - Это сделал Блэнтон! Я слышала выстрел и видела, как он выбежал с пистолетом в руке как раз перед тем, как началась стрельба…
     Она вскрикнула и скрылась, когда пуля, прилетевшая со стороны «Большого вождя», разбила стекло над ее головой.
     Рэд Дональдсон кровожадно закричал, выхватил пистолет и безрассудно бросился через улицу, сверкая налитыми кровью глазами. Когда он поднялся на низкое крыльцо перед салуном, внутри прогремел дробовик, удар сбил его с ног, и он рухнул на землю, корчась в грязи. Джим Гарфилд мстительно вскрикнул.
     - Боже, Блэнтон! - завыл он. - Ты не можешь просто так убивать моих друзей!
     Каким бы безрассудным он не был, Дональдсон выскочил из «Серебряного башмака» с дробовиком в руке. Он взвизгнул от радости, когда увидел своего бывшего товарища в окне, упал на одно колено и приставил оружие к плечу - в этот момент шестизарядник рявкнул в дверном проеме позади него, и пуля попала ему между плеч. Он заревел, как раненый бык, его дробовик бесцельно пальнул в воздух. Он упал, извиваясь, но смог слегка приподняться, и послал содержимое второго ствола с громким ревом в дверной проем, из которого только что вышел. Вой подсказал, что некоторые дробинки все же нашли мягкую плоть.
     Кирби выстрелил, заметив тень в окне, и мужчина тяжело рухнул на подоконник и остался лежать на нем, слегка подергиваясь. Он не знал где сейчас Элкинс, но вскоре заметил его. Охотник на буйволов, в то время как все внимание бойцов было отвлечено убийством Гарфилда, выскользнул из пансиона, побежал вниз по улице, стремительно пронесся через дорогу и забежал за «Серебряный башмак». Кирби мельком увидел его, бегущего, пригнувшегося, как большой медведь, гротескного в своей быстроте, с горящей кучей хлама в своих руках.
     Вскоре появились клубы дыма. Элкинс кричал от примитивного ликования, бегал туда-сюда, уклоняясь от пуль, стреляя по зданиям. Сначала девушки, потом мужчины начали выбегать из «Серебряного башмака». Кирби не тронул их. Они уже вышли из боя. Они вскочили на своих мустангов и помчались прочь из города. «Большой вождь» начал гореть, и Блэнтон выскочил наружу. Кирби выстрелил и увидел, как тот пошатнулся, но остался стоять на ногах с дробовиком в руках. Элкинс появился перед ним, яростно набросившись на него с ножом. Винтовка поднялась, нацелившись на волосатого великана. Позади Блэнтона зашевелилась окровавленная фигура, это был Рэд Дональдсон, жизнь еще теплилась в нем. В дрожащей руке он сжимал пистолет, раздался звук выстрела. Блэнтон пошатнулся от удара свинца в спину, и его выстрел ушел в пустоту. Элкинс преодолел разделяющее их пространство одним длинным прыжком и вонзил нож по рукоять в грудь Блэнтона.

*   *   *

     Сан-Хуан горел; дым поднимался в утреннее небо; Элкинс и Кирби вместе ехали на юг.