Война. От четырёх и старше. IV

       А, бабка злая была... Уже после войны, я помню, этот маслозавод у нас был, там одни девчонки работали, ну какие девчонки: по шестнадцать, по семнадцать лет, а им иногда давали пайки - белую муку привозят, масло там у них -пожалуйста, и они делились с нами, девок много, они то оладышек напекут - несут нам, барбосам, угощают, то ещё чего-нибудь. И однажды они такой муки принесли: "Ивановна, да у нас мука осталась, отбОешная называется, белая такая". А как раз время было - тёрен поспел, у нас, кроме тёрна, ничего не было, вот этот мелкий, лесной. И бабка с этого тёрна сварила вареники, полотенцем накрыла, и они горячие остывают. А на маслозавод привезли пленных немцев, они там восстанавливали всё, стенки какие были порушенные. Ну, конечно, они там голодные, как волки. И получилось, значит, как? А у нас двери открыты, чё там бояться?
      Их привезли на машинах, две машины: полуторка и ЗИС-5, на каждой машине по два охранника, ну они голоштаные, чё там их? без оружные. Какой-то федя зашёл к нам, видит - дверь открыта, он в дверь, он туда, ага, полотенце открывает - там вареники, он их хоп, хоп, ба-ба-ба-ба, и начал туда...
А бабка где-то была, рядом тут. Она вышла: - Ах. ты антихрист! Паразит такой!
Она его измудохала. Девчонки прибежали: - Ивановна, да ты ж его убъёшь!
 - Убью! Одним стервецом меньше будет!
Она его извозила, аж до полУсмерти, а эти охранники стоят - хоть бы хрен, никто не заступается, чё заступаться-то?
 - Я - говорит - наварила детям вареники! Он последнее забрал! В войну всё забирали, и щас забирает! Ах ты паразит!
Не знаю, чем она его его колотила там, но извозила она неплохо его.

     А ещё эпизод, это наши когда уже зашли, это уже 43-й год.
Раненых - тьма, на полу их была тьма, бинтов не было, и вот они, эти медсёстры, бинты эти стирают, там не бинты, а просто... Вот они: - Бабушка, может есть старая простыня, или чего на бинты? Она: - Да ну, берите, что вам надо.
Ну не было этого ни хрена. А они разматывают, а там прям в слоях вши друг на друге-то, они их едят заживо, этих ребят-то. Тут винтовки стояли вот так, в пирамиде. А топили чем? БурьянОм. И печка у нас печка-то, лето, тепло, а печка не тухла, потому что эти бинты кипятят, всё кипятят. Раненые на полу, бабка полыни привезёт, это от блох. Она за бурьянОм ходила (а топили бурьяном, там же дров нет в Ростовской области) и принесла какой-то, он похож на лилию, цветочек, беленький такой, кругленький, и взяла - на икону его. А тогда ж перед войной в церкви иконы раздавали людям, чтоб, может кто сохранит, и у нас было много икон, а она на икону прицепила. А это видел один раненый, он вставал и на винтовку опирался, и хромал, нога ранена была.
      Он встал: - Пить.
Бабка говорит: - Да там ведро с водой, сейчас я принесу.
 - Не надо, я сам, - он встал, покандылял в коридор, там вода стояла, а потом смотрит: - Ивановна, а чёй-т у тебя такое?
 - Да вот - цветок, видишь, какой красивый.
 - Ох, Ивановна, этот цветок до добра не доведёт! Давай я его сыму.
 - Да зачем?! Глянь, красота какая!
 - Я щас сыму, пойдём, красоту посмотришь...
Он его снял, пошли во двор, он его метнул метров на пятнадцать - он как гАхнул...

    Они тогда бросали детские игрушки вот такие, со взрывчаткой там, всякую подлость. Вот так. Баба: - А я и не знала.
    Однажды бабка принесла:
 - Эт наш, что ли, сбросил, кукурузник летал - говорит, Он там появлялся иногда. Она говорит: - Смотрю, чёй-т с неба летит. О?! Упало от меня недалеко. Пошла посмотреть: ботинки, шнурки связаны, хромовые такие, как офицерские.
Она это припёрла мне, я ещё в школу в них ходил, здорОвые, но ничего.

      А потом, в сорок третьем мы с тётей Тамарой, мы всё-таки подорвалИсь, нашли забаву, гАхнуло... И сорок третий - сорок четвёртый я не ходил, я лежал в лёжку. Я орал, как мать говорит, благим матом-то. Я начинаю подыматься, у меня там в животе чё-то, я: - А-а!!
И меня в 44-ом на корове повезли в Миллерово, а там был госпиталь. Это жена американского президента Рузвельта оборудование этого госпиталя нам поставила, он был передвижной, на поезде. И повезли туда, везли долго, до Миллерово от Никольской, там 35 километров. Мы больше суток ехали, где-то в лесу остановились, корова травку щипала...