Я сама. Глава 2. Непредвиденные обстоятельства

Утро выходного дня! время долгих лежаний, ленивых вставаний и ничегонеделания. Впрочем, это версия для тех, кто нашёл себя в подобное время ещё и в дополнительных предлагаемых обстоятельствах, а именно - с эгоцентричной самодостаточностью в обнимку.

И всё бы ничего, если бы не два недостатка подобного положения: от самодостаточности болят ноги, от эгоцентричности - голова. А где же душа и сердце в этом размягченном выходным днём теле? Целесообразнее всего обратиться с таким вопросом к человеку со стажем в подобных мероприятиях. Например, к Василисе Петровне, возлегающей в это утро по обыкновению и по диагонали на собственноручно собранной два года назад двуспальной кровати.

Василиса, вспоминая вчерашние приключения, этим воскресеньем была счастлива. Самозабвенно раскинув руки и ноги, она то улыбалась, то хохотала. Душа ликовала, а сердце выдавало аритмию от выпитого натощак кофе. Джордж Клуни, шпагат на льду и Светка... Они восхищали её все вместе и по отдельности! Тело Петровны периодически вздрагивало, голова каталась из стороны в сторону, а глаза зажмуривались от удовольствия. Она смеялась и в перерывах между приступами благодарила Светку!

- Если бы не Светка, не посмотрела бы я этот дурацкий фильм, не проспала, не пошла бы короткой дорогой через стоянку, где и наткнулась на этого мужчину! Как я могла его не заметить? ведь он такой огромный! а глаза какие...боже, вот я дура-дурская, вцепилась в него, что несла - не помню! а шпагат...не, я всегда была спортивной, но так, чтобы на льду собрать ноги....

Сквозь приступы веселья она улавливала, как оживает её мечта и кровать начинает наконец-то оправдывать свою стоимость и размеры. Воображение кинулось на помощь мечте и вот уже рядом с Василисой двойник Джорджа Клуни, они смеются, вспоминая первую встречу.

Вдруг, как это заведено и уже стало традицией, раздался всесотрясающий рык дрели бурившей стену.

- Семь пятьдесят пять! даже не восемь утра. Совсем оборзели!

Василиса Петровна села в кровати. Рычание продолжилось.

- Может, одну дырку и на сегодня достаточно? - обращаясь к невидимому мастеру бурения произнесла Василиса Петровна.

Рычание прекратилось. Расслабленное тело со вздохом бухнулось на подушки.

- Спасибо!

Но мечты и воспоминания улетучились, а рычание приобрело дополнительные визжащие оттенки, как-бы намекая на то, что у соседки-то с кроватью в реальности всё в порядке.

Знаете, чем отличается российский гражданин от заграничного? наглостью и терпением. Терпит он, потому что "а вдруг нам тоже предстоит", а наглеет, потому что "долго терпел и вот - выходной", причём единственный.

Василиса терпела в ванной, там меньше слышно. Но четыре часа в воде - это уже перебор! Она знала, что этажом выше - новые жильцы, их ни разу не видела, а услышала сегодня впервые.
Время шло, выходной к двум часам дня превратился в головную боль. Казалось, рушатся стены, а ее элитной люстре грозит свержение.

- Всё, сейчас поднимусь! Сил нет терпеть. Если это на весь день, то пойду к Светке.

Вымытое до скрипа тело, Василиса облачила в длинный шелковый халат с красными драконами, намотала на влажные волосы полотенце и, нервно захлопнув дверь квартиры, решительно нажала на вызов лифта. Акустика подъезда, казалось, наполнила шумом строительства и переустройства все двенадцать этажей. Происходило что-то глобальное!

Лёгкая дымка строительной пыли сразу осела в носу. Василиса чихнула. Лифт не поддавался вызову. На первом этаже в него что-то грузили. Пыльная женщина чихнула ещё раз и нырнула обратно в свою квартиру.

- Да, это надолго! бежать... срочно! проклятые глобалисты! денег некуда девать, так они соседям покоя не дают...

Петровна одевалась, как при пожаре. Теперь она чувствовала, как болят её неотдохнувшие со вчерашнего рабочего дня ноги, а подвергшееся долгому размачиванию тело сопротивлялось резким движениям. Василиса устало ухнулась на кровать и набрала номер Светки. Надо предупредить о своих планах. Но абонент был вне зоны.

- Понятно! у всех выходной, как выходной, а у меня особенный!

Пролежала Василиса эмбрионом под одеялом и подушками до самой ночи под симфонию ремонтного дела.

Уже глубокой ночью, когда всё стихло, она выползла на кухню, налила холодного чая и, сделав глоток, увидела своё отражение.

- Дааа! Хороша... Если у вас есть огород, возьмите меня поработать пугалом на выходные, хоть воздухом свежим подышать...

Вдруг, раздался ужасный треск, что-то упало этажом выше. Чашка с чаем от неожиданности выпала из рук. Последовали удар за ударом, словно кувалда разрушала стены.

- Не достроили, значит! ну я вам сейчас помогу!

Василиса Петровна от ярости не помнила, как уже отчаянно звонила и тарабанила ногой в дверь квартиры беспредельщиков.

- Сволочи, ни днём ни ночью покоя! имейте совесть, я буду жаловаться... - она кричала, почти рыдая.

Дверь открыла молоденькая пышнобедрогрудая блондинка в строительном комбинезоне, что делало её фигуру ещё более привлекательной. Звук крушения дома не прекратился.

- Это ты что ли тут содом и Гоморра устроила? - перекрикивая шум вопрошала Василиса.

Наступила звенящая тишина.
Блондинка сняла респиратор.
И перед Василисой Петровной предстала вчерашняя Николь Кидман лет 19 с красными от усталости и пыли глазами. Она виновато проговорила:

- Простите, но мы завтра улетаем с мужем в отпуск, хотелось доделать!

Василиса замерла, словно предчувствуя нечто большее, чем эта встреча.

- Кошечка моя, кто там? опять соседи? ещё пять минут, и я закончу! - прекрасный баритон предвосхитил появление за спиной Николь могучего тела Джорджа Клуни с мешком цемента в руках. Мужчина замер, глядя в упор на Василису.

- Это вы?! - спросили они одновременно друг друга.

- Дима, я что-то не поняла! это кто?

Мешок с цементом рухнул на пол и поглотил не только всеобщее недоумение, но и падающую в обморок Василису.