Об основных дискуссиях в политической борьбе

     Основные дискуссии и политическая борьба в России в последние тридцать лет шли вокруг экономических и политических вопросов: как должна быть устроена экономика социально справедливого общества и какую роль должно играть государство.  Как добиться того, чтобы народное хозяйство развивалось на благо всех граждан, каким образом создать политические и государственные институты, чтобы они выражали волю народа и действовали в соответствии с нею.

     И хотя в обществе нет полного единодушия вокруг фундаментальных решений этих вопросов такого классика, как Карл Маркс, но всё же уже есть некоторое согласие.  Но, к сожалению, практически никем, кроме политических маргиналов, мечтающих о внедрении марксистского тезиса об узаконенности равенства рабочего времени именно для того, чтобы относительно равное количество честно и справедливо нормированного общественно необходимого труда по сложности, трудоёмкости и опасности для жизни, позволило соответственно формировать относительное равные нормы производимых в обществе базовых средств для жизни от их общего производимого в стране количества, более ничего не предлагается ! А иначе как может получиться общество социальной справедливости в виде социализма? (Капитал, т.1, стр. 88-89).

     По-настоящему масштабно сегодня выглядят последствия содеянного сторонниками капитализма люди начнут скоро понимать и тогда социальная катастрофа снова станет неизбежной, если не менять монополию капитала на монополию законов о социальных гарантиях по количеству и квалификации труда!  Причём с сохранением рынка на производимое сверх норм необходимых для социального благополучия общества.

      По этому тезису в идеях Маркса не оспаривается необходимость различных форм собственности, включая частично частную, а также рыночную экономики, хотя и с твердыми социальными гарантиями со стороны государства. Несмотря на тоску еще многих по «сильной руке» и «железному порядку», можно говорить об общем признании необходимости сохранения и последовательного развития основных демократических институтов открытого общества: правового государства, гражданского общества, представительной демократии, свободы слова, средств массовой информации, творческой самореализации, совести, которые только и способны обеспечить достоинство человека и безопасность его семьи.

     Однако по ряду важнейших перечисленных выше концептуальных причин, от понимания сути и способа решения которых зависит дальнейшая жизнь народа и развития государства, такого согласия сегодня нет по причине отсутствия общей государственной идеологи запрещённой законодательно в конституции.

     К сожалению, и представления о новой России той части международного сообщества, которую принято называть Западом, в настоящий момент в основном по-прежнему окрашены в негативные тона. На Западе более или менее хорошо знают, чем она не должна быть, но не имеют конструктивных идей и соображений относительно того, чем Россия может и должна быть, вновь обретя свою национальную идентичность.

     Вряд ли, однако, было бы продуктивно обвинять в этом один лишь Запад. Ведь никто, конечно, «извне» не должен объяснять нам наши место и роль в мировой политике и в экономике. Народ России сам должен всё обдумать и осознать, но государственные СМИ не торопятся объяснять населению те прописные истины, которые только и могут привести всех к обществу торжества гуманизма, равноправия и социальной справедливости.

     Но чтобы чётко сформулировать свои социально прогрессивные национальные цели в интересах абсолютного большинства, обязательно необходима соответствующая политика государства!  России станет более предсказуемой, если в свою очередь позволить ей выстроить жизнеспособную систему партнерских связей, материализованную в плодотворное и равноправное сотрудничество с социально прогрессивными странами Запада по широкому кругу фундаментальных проблем мировой политики и экономики

     Но отсутствие в России стратегической самоопределённости, утрата государственной идентичности, чувства национального самосознания ведёт, как показывает всемирная история, к неспособности четко формулировать, а, следовательно, и отстаивать национальные интересы.   К их неизбежной подмене либо несбыточными, либо ущербными идеями и целями. В этом кардинальная причина того, что важнейшие внутри  и внешнеполитические решения принимаются в России не на основе таких интересов, а исключительно на базе прагматичных, частнособственнических соображений.

     Решения, определяющие политику, а следовательно, и судьбу страны на десятилетия вперед, не могут быть основаны лишь на прагматизме! Кроме того, есть прямая причинно-следственная связь между отсутствием качественного (инновационного) экономического роста и нерешенностью проблемы национальной идентичности. Поиск Россией своей национальной идентичности и, соответственно, определение национальной стратегии развития связаны также с происходящими в мире весьма противоречивыми процессами глобализации. Эти процессы неизбежно наталкиваются на национальную идентичность как на препятствие своему естественному развитию.

     Отсюда возникает угроза поражения центрального идентификационного ядра, хранящего наиболее устоявшиеся, накапливающиеся порой тысячелетиями и потому наиболее прочные представления различных этнонациональных общностей о себе самих. А сохранение и укрепление этого ядра, как представляется, и составляет важнейшую задачу национальной безопасности, поскольку национальная идентичность является ее сущностной основой и одновременно важнейшим ресурсом конкурентоспособности в условиях глобализации.

     Причем для многих стран это не только означает выбор адекватной и конкурентоспособной стратегии развития, но и превращается в вопрос национального выживания. При этом развиваются многообразные конфликты, исход которых зависит от прочности или рыхлости сложившихся национальных идентичностей, их бескомпромиссности и жесткости, невосприимчивости к новому или, напротив, их гибкости, способности к адаптивному изменению, обновлению без утраты культурных идентификационных ядер.

     Глобализация, перемалывающая национальную идентичность, создает, таким образом, новое поле конкуренции для национальных государств. Происходит своего рода квалификационный турнир таких ядер. Такие государства, как СССР, Югославия, Чехословакия, распались во многом именно потому, что оказались неконкурентоспособными (хотя в каждом из этих случаев были и другие, особые причины для дезинтеграции).

     В конце ХХ в. на грани распада оказалась Российская Федерация. Сегодня на прочность уже испытываются США и Китай. Завтра под ударом могут оказаться и другие внешне вполне успешные и устойчивые государственные образования. Утрата национальной идентичности ведет, как показывает мировая практика, к потере не только национальных ценностных ориентиров, но и значительной части национального суверенитета государств.

     Это в свою очередь означает отказ от собственных национальных интересов, неспособность этих государств к самостоятельной как внутренней, так и внешней политике. И напротив, четкое самоопределение, твердая опора на национальные идентификационные коды открывает возможность проводить свой собственный внутри и внешнеполитический курс, основанный на глубоко осознанных и чётко сформулированных национальных интересах.

     В условиях повсеместного и всеобъемлющего кризиса национальной идентичности каждое государство, даже из числа тех, которые добровольно и сознательно передают значительную часть своего национального суверенитета более мощным государствам и межгосударственным объединениям, делает все возможное для его преодоления.

      Поскольку идентичность является важным структурным компонентом конкурентоспособности национальных государств, она сама вовлекается в водоворот всемирной конкуренции. Идет «битва идентичностей». В этой конкурентной борьбе пощады нет никому. И выигрывают те государства, чья идентичность и сплочённость базовых экономических и политических идей имеет большую историческую, культурную, этническую и политическую глубину и силу!

       Государства, слабые в этом отношении, вынуждены лишь наблюдать, как их национальные идентичности стремительно и неизбежно растворяются в процессах глобализации. С другой стороны, тупо сопротивляться процессам глобализации не только невозможно, но и контрпродуктивно. Овладев ее «правилами игры», следует использовать те возможности, которые она предоставляет, а желательно — влиять на эти правила. Необходимо по возможности быть не только объектом, но и субъектом глобализации, ведь каждая, без исключения, страна является ее объектом. Но лишь немногие — субъектами.

      Например, Япония — это и объект, и субъект глобализации, хотя и там проживают люди разных национальностей, правда, не в такой мере, как в России. Испытывая давление американизации, она является ее объектом. Но трансформируя заимствованные ценности, она выступает в роли субъекта глобализации, передавая их в адаптированном виде азиатским странам

      Исходя из этого, для преодоления кризиса национальной идентичности мало заявить, что Российская Федерация является «продолжательницей СССР». Необходимо чётко и недвусмысленно объявить права нынешней России на ее тысячелетнее историческое наследство, пока никем всерьез не оспариваемые. Ибо только такой шаг России позволит ей сохранить центральное идентификационное ядро, обеспечивающее ее субъектную устойчивость, государственную и цивилизационную жизнеспособность, а также конкурентные преимущества в современном мире.

     Казалось бы, новая Россия это уже сделала. Еще в Послании по национальной безопасности Президента Российской Федерации Федеральному Собранию от 13 июня 1996 г. (до сегодняшнего дня единственном послании по этим вопросам) декларировано: «С точки зрения исторической Россия — наследница Древней Руси, Московского царства, Российской империи, продолжательница Союза ССР». В Послании также сказано, что Россия продолжает занимать уникальное положение в Евразии, которое испокон веков позволяло ей играть важную стабилизирующую роль в глобальном балансе сил и интересов.

      Она представляет собой сложнейшую этническую общность, сплоченную исторической судьбой русского народа, который взаимодействует на добровольной и равноправной основе с другими народами, выразившими желание жить в едином с ним государстве. Обилие природных богатств, экономический, оборонный и интеллектуальный потенциал может и должен обеспечить ей максимальную хозяйственную автономию при возникновении угроз национальной безопасности и развитию в качестве суверенного государства.

      Однако такая декларация не дает четкого представления о том, на какое, собственно, историческое наследство претендует Российская Федерация, что она принимает, а что отвергает из своего прошлого. С юридической точки зрения Российская Федерация не может быть правопреемницей одновременно Российской империи и СССР, который, как известно, был построен на принципах отрицания и отмены законов империи.

     Кроме того, с точки зрения исторической, все эти этапы русской истории — периоды разной продолжительности, к которым неприменимы одинаковые критерии и оценки. Что такое 73 года? Это миг по сравнению с тысячелетней русской историей. А что такое тысяча лет? Тысяча лет — это период, который человек логически, эстетически и даже нравственно не в состоянии осмыслить. Это та почва, из которой мы выросли и это то, что мы никакими силами не можем изменить. Это выше сил не только отдельного человека, но и поколения, даже, может быть, нескольких поколений людей.

      Необходимо четко понимать, что на протяжении этой тысячи лет также были разные периоды: и столетние, и десятилетние, у каждого из которых свое лицо. Например, мы можем определенным образом оценивать период Великой Смуты и самозванства, но это не значит, что мы переносим эту оценку на весь XVII век. Слабую тень идеи о правопреемстве можно найти в преамбуле действующей Конституции РФ, в словах «возрождая суверенную государственность».

     Но это не ответ на главный вопрос, а именно — какую исторически правовую и социальную политику и традиции должно продолжать наше государство? Ясно одно, что консерватизм здесь неприемлем и требуются социально прогрессивные решения. Наконец, между декларацией и взвешенной, хорошо осмысленной и твердой политикой дистанция огромного размера. Мало сделать заявление, важно показать, что из него следует в плане принятия реальных политических мер, совершения практических шагов на уровне государства в области восстановления духовной, культурной, правовой и исторической преемственности с исторической Россией как единственно возможной основы ее возрождения. А затем принять эти меры и совершить эти шаги.

      Для начала зададимся простым вопросом: почему проблема национального самосознания и идентичности, а соответственно и национальных интересов практически никогда не возникала в СССР? Да потому, что советские интересы и интересы национальные — вещи не только совершенно разные, но и во многом диаметрально противоположные!

      Интересы СССР носили глобальный, а не национальный характер, поскольку были связаны с реализацией глобального всемирно-исторического проекта, альтернативного западному, впрочем, столь же глобальному как в пространстве, так и во времени. Но что интересно, стремление народов Запада к равноправию и социальной справедливости на основе гуманизма и прогрессивных социальных идей Маркса с успехом находит своё воплощение, а в России до сих пор не нашли у Маркса даже сущности его идеи о развитии гуманизма, равноправия и социальной справедливости для развития коммунистической идеи у народа России…

      Советский эксперимент обошелся России в десятки миллионов жизней и еще в десятки миллионов неродившихся людей, территория исторической России подверглась невиданной перекройке в пользу национальных республик, а образ жизни и русская культурная идентичность утонули в утопичности ленинско-большевистского глобального проекта о мировой революции.  И это вместо простого марксистского тезиса…