Балеточка часть 7

 
 
 Часть 7 Райская бухта

Люди не делятся на классы, расы, государственные системы. Люди делятся на плохих и хороших. Только так. Хорошие всегда исключение, подарок неба.
Майя Плисецкая.

Нинель наблюдала за большой турецкой семьёй, и ей делалось больно, что своя семья растаяла, поэтому ей хотелось отстоять домик прабабушки, это единственная память о большой и дружной семье. Может родственники существуют, и они соберутся за большим столом в маленьком дворике и вспомнят поимённо ушедших на небеса. Всё более зрела мысль, разыскать их.
Тем временем праздник продолжался. Вот пришел еще один гость, видимо кто очень близкий, реакция мужчин была бурной, они шумно встретили его, начали дружно по очереди обнимать.
– Добрый вечер! Друзья с праздником! Мир вашему дому.
– Здравствуй, Метин! Как служба? Что в городе нового? Как обстановка? Много бандитов разгуливает на свободе? – спросил самый младший и самый любопытный в доме.
– Умут, ты слишком много вопросов задаешь, праздник у нас. Дай стул! «Иди, иди, неси», – сказал ему брат Айдин.
Умут нисколько не обиделся, быстро принес стул, и тут же пересел поближе.
– Мне нужно поговорить с тобой, срочно, по важному делу, – тихо и, наклонив голову, чтоб не слышали, за столом другие, сказал Айдин, подсев с другой стороны к Метину.
Тот махнул головой
– Попозже, выйдем поговорим. – Громко, чтоб слышали все, Метин сказал. – А где твой гипс, Айдин? Опять будем бороться?
– Снял, вчера. Все нормально, будем бороться, конечно. Борьба – это мужской спорт.
 – Пусть всё пройдет!
Он стал и снова стал обнимать Айдина, которого только что обнимал у входа, но теперь это было по особенному, важно.
 – Так ты борец? – спросила удивлённая, Нинель.
– Он у нас сломал руку на соревнованиях турецкой борьбы яглы гюреш  – эта мужская борьба в оливковом масле. «Она очень популярна в Турции», – сказала Акгюль – белая роза.
– В оливковом, скользко…
– Всё же Айдин победил, Метин оказался прижат спиной к земле, сказала гордо Акгюль, явно улыбаясь Метину и стреляя чёрными глазками. – Пришлось Метину целовать руку, победителю.
– Зачем? 
– Такая давняя традиция, Метин старше.  У Айдина ученик есть, Умут, ведь у каждого борца с традиционным воспитанием, есть ученик, которого он тренирует, чтобы занять его место и продолжить обычай.
Умут поклонился, Нинель, в знак того, что Акгюль говорит правду.
«А она не такая маленькая»,– подумала Нинель.
Айдин выразительно посмотрел на Нинель, и показал на выход.
Они вышли под звёздное небо, из-под навеса в саду, за калитку и пошли по аллее с олеандрами, буйно растущими около домиков.
Пряно пахло сосновым духом. Сосны и кедры росли густо и недалеко, что казалось сегодня Новый год, пахнет хвоей и апельсинами.
– Знаешь кто такой Метин? Это полицейский, работающий в отделе убийств. Он работает в местном департаменте полиции.
Давай ему расскажем о твоих приключениях.
– Расскажем, обязательно, но у нас нет на руках ни одного доказательства.
Давай я сначала расскажу тебе всё по порядку, все что знаю и помню.
Она с самого начала рассказала ему о наследстве и бабушке, об убийствах и людях, которых подозревала. Она без утайки доверилась мужчине, зная его семью, и веря, что ей встретились абсолютно чистые в помыслах, верующие в Аллаха, исполняющие его заповеди и поэтому, честные люди.
Нам нужно пробраться в домик моей прабабушки, открыть тайник, хотя бы забрать письмо и завещание, я его оставила там.
– Так нечего откладывать, поехали. Кончится праздник, наша яхта выйдет на промысел, а сейчас она на приколе. Поплыли.
 – Давай, «тамам» (я не против), плывём в Чамьюву.  Домик там?
 Я помню расположение улиц, этого посёлка, там живёт наш дядя Ахмет.
Они дошли до причала. Айдин завёл мотор, и яхта пошла вдоль берега, не уходя в открытое море.
 – Я сначала покажу тебе «Райскую бухту», там сейчас очень красиво.
– Далеко? Мы успеем?
– Да, тут недалеко, около руин древнего города Фазелис, между Чамьювой и Текирова.

Они плыли вдоль берега, вдруг глазам открылась часть морского берега.
Миллионы микроорганизмов светились нежным свечением, придавая морю очарование и их поездке загадочность и торжественный, парадный выезд.
– Какая сказка! Тысяча и одна ночь!
– Похищение Европы!
– Мы в раю!
– Моё солнышко, – сказал Айдин, на турецком языке, но за ветерком и ровным шумом мотора, Нинель не разобрала слов.
 Он остановил яхту и прыгнул в море, недолго думая и Нинель прыгнула в море, они плыли, и подсветка преображала действительность в фантастическую, нереальную картину. Выйдя из воды, в белом прозрачном платье, которое всё еще светилось, она начала кружится на свободном пространстве яхты. Видя балетные па, включил по радиорубке музыку Лебединого озера. Катрина ожившей сказки, взволновала их. Айдин подошёл и хотел обнять Нинель, но она уплыла в танце, как бы ненароком уворачиваясь от друга. Потом, ей пришлось искать на яхте мужской, сухой костюм, братьев, по его совету. Она стала похожа на пиратку. Айдин не покидая штурвала, восхищенно смотрел на свою спутницу и кажется, влюблялся.
Они поплыли далее, покидая это место, Нинель оглядывалась, с тайным сожалением.
– Не переживай, мы можем много раз посетить это место, по твоему желанию. Вот и Сосновое гнездо.
– Где? – спросила удивлённая девушка.
– Чамьюва, в переводе с турецкого языка, Сосновое гнездо.
Нинель засмеялась:
– Как у вас все тут поэтично, будто большой поэт создал этот край.
Айдин только улыбнулся.
Он знал очень хорошо и берег, и стоянки яхт, и быстро нашел место, где стояли несколько лодок. Яхта подошла к высокому берегу, с хорошей глубиной. Они быстро перебрались на берег и пошли по склону горы Тахталы, обходя её, и спускаясь через многочисленные отели вниз, на асфальтированную дорогу рыбацкой деревни.
Они шли и шли, пока Нинель не стала узнавать места, и путаясь показывать ту улицу, на которой расположен дом прабабки, турецкое название она забыла, но помнила приметы. Сначала они прошли дырявого медного коня, скульптура у одного из отелей, потом многочисленные лавочки с товаром, где сидели зазывающие на экскурсию тур агенты, но только днем, потом магазинчик с продуктами, кафешки, гест –хаусы, многочисленный отели с другой стороны, ближе к морю, и тут она повернула и пошла по направлению к небольшим двух, трехэтажным виллам, среднего класса.
– Вон тот крайний дом, с красной черепицей! С воротами и железным заборчиком. Мы его обойдем, там есть старый лаз, со стороны горы. Улица была плохо освещена, всего один фонарь горел на всю округу. Собаки лаяли вдалеке, здесь их не было, и то хорошо, подумала Нинель.
На склоне горы не было с этой стороны домов. Они обошли огороженную территорию, и забрались внутрь двора.
Нинель уверено вела к окну, из которого она бежала ранее, тогда, когда … «Не буду вспоминать…Не буду вспоминать…и так страшно» – а сама, прокручивала в голове тот день, когда бандиты напали на её подругу и лишили жизни. «Вместо меня, бродит по цветущим лугам рая» –думала она.
– Со святыми упокой, Господи, Татьяну, рабу божью, невинно убиенную – непроизвольно сказала, шёпотом и перекрестилась, на восток.
– Окно открыто, – прошептал Айдин, – давай, я первый пойду.
Нинель махнула головой.
– В доме могут быть люди, бабушка и дед, – они старшие по дому, назначены моей прабабкой, еще их родители служили тут, и охраняли, теперь их дети, и внуки, сдают этот дом внаём, туристам
– Ясно, нужно не напугать их.
Они вспрыгнули на подоконник и забрались внутрь дома. Айдин включил фонарик на телефоне.
– Туда, направо, там лестница наверх.
Они быстро и без помех добрались до чердака, Нинель повернула рычаг и взяла саквояж, он был очень тяжелый.
Айдин заглянул и поискал руками и вытащил еще один саквояж, более весомый. Они не стали смотреть. Некогда. Все делали быстро и слаженно. Нинель повернула рычажок, и платформа встала на место.
Они забрали саквояжи и понесли, с трудом поднимая их на окно и сбрасывая с окна в сад. Потом шли по склонам и не верили себе, что всё обошлось и им только добраться без приключений домой, они будут спасены. Вдали послышались голоса, какая-то молодёжная компания прошла мимо, шумя и смеясь. Они остановились и не стали сталкиваться с ними. Наступало розовое утро. Проснулись тысячи птиц, их звонкие голоса на все лады проникновенно прославляли природу Турции, поистине сказочной страны. За ними увязался пёс, как его ни прогонял Айдин, он исхитрился и вспрыгнул на отплывающую яхту.
– Что поделать с ним! Придётся взять этого хулигана, так и назовём Хулиган.
Пёс, почувствовал доброту и ласку, завилял хвостом, прижался к ногам Айдина, который стоял у штурвала, твёрдой рукой направлял яхту к дому. Оба сильно устали и переволновались.
Два саквояжа мерцая клёпками и замками, важно поместились в каюте и притягивали внимание двух искателей сокровищ, терпеливо ждали своего часа.  «Прабабушка Елена Гавриловна, смотрит с небес и радуется» – думала, Нинель, а волосы длинными прядями веяли по ветру, в нос ударяла свежая струя летнего, прохладного воздуха…Солнце уже показало корону.
Оно вставало так важно, как будто совершало ритуал восхождения на трон! Видеть это ослепительное солнце было нестерпимо, и Нинель отвернулась. «Всё будет хорошо, обязательно хорошо, никто больше не погибнет, я обещаю тебе бабушка».

 
Богатство, свалившееся на всю голову

 Если рядом есть человек, делящий твое горе и радость пополам, жизнь становится улыбчивее
Майя Плисецкая

В доме был настоящий переполох. Семья не спала ночью. Все искали Айдина и гостью Нинель.
– Ай, я-я-й, Аллах, Аллах, куда они ушли, уже и сосед Ослан, ходил и Умут искал, и Реджеп и Салих по очереди, а их нет и нет! Куда делся парень. А? Он что dallama (дурак) совсем? – ругалась Фатьма. – Нет мне покоя на этом свете!
– Аnne (мама), не беспокойтесь, они молоды, сердца горячи, они могут сидеть разговаривать, и смотреть на море и звёзды, до самого утра, – уговаривала Тангюль, маму и гладила её руку.
– Метин уже позвонил в полицию или нет? – спросила Сарыгюль.
– Только полицию не вмешивайте сюда, – схватилась за голову Фатьма.
– Метин, Метин – вскричала Фатьма.
Никто ей не ответил. Группа мужчин направилась к воротам.
– Баба, баба (папа). Вы куда? – кричал Умут. – Не надо, ходить, мы сами!
– Я пойду с вами, Мне не сидится! Я провожу, посмотрю, цела ли яхта! Может они в море вышли? Почему телефон не отвечает? Это никуда не годится! Айдин, бы никогда так не сделал. Он всегда мне говорит, куда и зачем отлучается, это на него влияет yosma. Слишком свободная женщина! Не признает старших, не знает наших обычаев и крутит мужчиной, как хочет!
Старый Хасан просто кипел от раздражения, ишь, бесовка какая, шайтан её забери. Как могла увести старшего сына? Куда я смотрел? Видел же, что он глаз не сводит с её шелковых светлых волос. Волосы и правда, как медь, сияют и переливаются на солнце. Глаза изумрудные, с нежными крапинками. Был бы я молод, сам бы глаз не оторвал. Ах, Аллах, за что, беды насылаешь. Сердце сжимается. Чую, добра от этой экзотической птицы не жди!
Айдин и Нинель быстро шли по берегу и встретили рассерженных и растревоженных родственников во главе со старым Хасаном.
– Ну и влетит нам! – сказала Нинель.
– Главное, ты молчи! Ни одного слова. Рот на замок! Поняла?
– Поняла.
Нинель сделала жест рукой, будто застегнула рот на замок.
Они тащили тяжелые саквояжи, и это очень удивило публику.
Саквояжи были старинные, с рифлёными, выбитыми на боках российскими орлами, прямо на коже. С золочёными старинными замками, перекинутыми вокруг. Видно было, что тяжёлые и особенно девушке приходиться туго. Хасан смекнул, дело не простое. Не интрижка глупая какая-то. Нужно подождать до дома.
Зато молоденький братишка Умут, которого всю ночь гоняли на поиски, не удержался:
– Где вас носило? Почему не сказали никому? Аnne в шоке, сестры плачут, похоронили вас. Вы, что за сумки принесли? Уж не жениться надумали?
– Молчи, Умут! – приказал Хасан, – люди кругом, дома будем спрашивать и вопросы, я буду задавать, – возьми у девушки сумку.
Все поняли, что на улице, пора прекращать спорить, и молча пошли домой.
Кроме Умута, который, взяв сумку, осел от тяжести, но всё еще не остыл:
–   Тяжелая, интересно, что там? Кирпичи что ли? А яхта на месте?
– На месте, не беспокойся, Умут, всё хорошо! – успокоил братишку Айдин.
Подходя к воротам, увидели, что вся семья высыпала на улицу, мать заголосила, сестры облепили Айдина…
– Да вы что? Успокойтесь, меня, что год не было? Вы так кричите, будто я умер и воскрес внезапно!
Акгюль схватила за руку Нинель и обрадованная, заглядывая её в глаза, потащила в дом.
– Прекратите, женщины, люди кругом!  – сказал Хасан.
 Правда любопытные соседи. Уже стали посматривать и в окна и выглядывать из ворот и спрашивать, друг друга:
– Что происходит?
– Что случилось, у Хасана? Что с Айдином? Женится что ли?
– Мадина, Сара, – Айдин женится, –  разнеслось по округе.
Некоторые уже стали кланяться и поздравлять молодых.
Никто так не любит свадьбы, как турки!
Дети, еще больше стали радоваться, бегать по улице и кидать в воздух, кепки и мячи и всё что придётся. Они вообще любят пошуметь, когда такая заваруха, увеличивая и без того смятение и суету.
Семья Хасана, скрылась без объяснений во дворе. Все, наконец, стали успокаиваться, тем более отец, не признавал шума, гама и неразберихи.
– Баян (женщины), идите, займитесь, домашними делами. Мы все хотим обедать, а даже не завтракали. Пора подавать на стол. А ты, дорогой сын, объясни, что происходит? И вы, госпожа, Нинель, сядьте, будьте добры, в это кресло, я не могу понять, что вы принесли к нам домой и для чего?
– Дело в том, что я и сама не знаю, что я принесла, но это принадлежит мне. Я приехала за этим сюда в Турцию и вот, мы достали то, что лежало много лет, в моём доме в Чамьюве, и я боялась прикоснуться, ибо могла быть убита. Я пришла к вам, потому что здесь я в безопасности, в окружении добрых и честных людей. Я бы попросила, кого-нибудь снимать на камеру все наши действия сейчас.
– А где Метин? Представителя закона, нам и не хватает.
Метин с еще двумя полицейскими вошел в дом.
– Мерхаба, (Здравствуйте) господа!  – официально заявил он. – Готов выслушать.
Их усадили, в центр за стол.
Умут достал телефон и стал снимать. Айдин открыл саквояж и достал лист бумаги на турецком языке и начал читать.
 Кыз Акгюль на ушко стала переводить, Нинель всё что читал, Айдин.
– В этой бумаге, ваша прабабушка Елена Гавриловна Петрова в девичестве Королькова, завещает всё свое состояние, и дом в Чамьюве, Дарье Ильиничне Петровановой, в случае её смерти, прямым потомкам, а уж если таковых не окажется, живым наследникам, коли таковые отыщутся и докажут родство, и первые подадут заявку на наследство.
– Тут еще разбираться надо, наследница ли ты Дарьи Ильиничны Петровановой, или нет, – сказал Митин.
– У меня есть необходимые бумаги, – сказала, Нинель.
– Во-первых, я тоже Петрованова. Во-вторых, у меня есть завещание Дарьи Ильиничны, о том, что после её смерти движимое и недвижимое имущество, будет принадлежать мне и свидетельство о смерти, тоже имеется. Бабули нет на Земле.
– А дом большой? – спросил нетерпеливый Умут.
– Тебе какая разница? – одёрнула его неугомонная Акгюль.
Из этого же пакета, Нинель вытащила письма бабушки, фотографии, и завещание и свидетельство о смерти. Митин читал, на русском, и это очень удивляло. А все остальные смотрели фотографии, которые пошли по кругу. Женщины, забыли, что они должны были готовить обед и стояли поодаль, и тут же подошли поближе. Все не вспоминали про еду.
– Всё достаточно, правдиво, хоть это еще будет проверяться на государственном уровне. Давайте откроем саквояжи.
Все замерли. Было бы слышно муху, вздумай она влететь в этот дом.
Напряжение и любопытство нарастало, как девятый вал на море, готовый обрушится на маленькую утлую лодку.
 Нинель подала ключ Айдину, он стал возиться с замком, наконец, он открылся.
 Стал доставать завернутые в плотную ткань свёртки. А Нинель открывать. Взору предстала удивительная картина золотых ювелирных изделий.
Женщины ахали и цокали языками. Умуд снимал на камеру с близкого расстояния. Никто не смел даже взять в руки, это древнее золото, и искусно сделанные старинными мастерами украшения. Нинель поднимала их перед камерой.
Бриллианты сверкали и переливались.
А глаза людей светились удивлённым светом. Даже присутствовать на этом празднике жизни и то было приятно.
Все молчали. Во втором саквояже было серебро и посуда.
позолоченные вилки и ложки, старинные иконы, украшенные серебряными окладами, фарфоровые статуэтки изумительной работы германских мастеров.
Митин составил опись предметов. Поставили нужные подписи и печать. Все предметы увезли на хранение в отделение полиции, до выяснения настоящего владельца и утверждения вступления в наследство.
Старый Хасан наконец, очнулся и грозно посмотрел на дочерей и сноху. Все женщины тут же задвигались и побежали накрывать на стол.
Нинель сидела поникшая и удивлённая. Айдин тоже подавленный молчал.  Разве теперь он достоин её руки и сердца?
После трапезы, в доме настала тишина, не спавшая всю ночь семья, разлеглась по своим местам, и долго было слышно только сопение и даже храп, из некоторых комнат.
Соседи так и не поняли, почему в шумном доме, такая тишина, почему приезжала полиция и что всё это значит?
– Всё выйдет наружу. «Воду в реке не удержать, а рот на замке», – говорила старая подруга, обиженная на Фатьму, другой своей подруге.
– Да, да, если Айдин женится, то наши красавицы останутся с носом. Какой орёл улетает! Эти «руски» такие тощие!
– Кыз Джемре,  Bal;k etli     Полная, работящая, а эту балерину, ветром в море унесёт.
Они засмеялись и разошлись по своим делам. В районе настала тишина
 «Такая тишина бывает перед грозой», –  подумала Фатьма, глядя на безоблачное небо. И зашла в дом, повторяя себе под нос:
– Сколько же это будет лир? Сколько? ………………улыбалась своим думам и видела женатым сына Айдина.
Рыба плывет туда где глубже
Утро выдалось туманное. Туман упал и повалил с гор и заполонил улицы. Хоть наступала осень, туристический сезон еще не кончился, и значит не кончилось время заработков. Айдин выходил в море каждый день, все что продавали по негласному закону теперь откладывали Айдину на будущую свадьбу. Пора жениться. Отец понимал, что русскую от не отпустит, ворчал, но что делать?
Нинель сидела и учила турецкий язык. В наших языках очень много общих слов – душ, диван, шапка, ваза, билет. И даже цiшотка и торба. А есть одинаково звучащие слова с разным значением: баба по-турецки значит отец (с ударением на второе «а»), бардак – стакан, баян – женщина, кабак – тыква, кирпич – солома, кулак – ухо, табак – тарелка и сарай – дворец! А «Баран» – это вполне обычное и ничуть не смешное мужское имя.
Она стала искать слова любви на турецком и учить их. Зачем? Девушке всегда интересно про любовь. Встречу своего Ботана и признаюсь ему на турецком. Поймет ли. Он встал перед ее взором и помахал издалека. Где он?
Она оглянулась на сад, на виноград склонившийся к ее рту…Съем или не есть? Она играла…Виноград то склонялся, то отстранялся от нее, и она хватала крупные черные виноградины прямо с ветки.
– Засиделась я тут.
Айдин сошел на берег и вместе с шумными родственниками шел объявлять о предложении руки и сердца своей любимой. Пока птица не улетела. Пока рыба не уплыла…
Сначала думал признаться на турецком, потом старательно выучил на русском языке все положенные формы признания…
Вошел в виноградный садик…и залюбовался. Она сидела на высоком резном стуле и ела виноград с ветки играя, то отстраняя ветку рукой, то поднося к губам. Туман окутывал её аккуратную фигурку, картина была волшебной. Сумерки и туман. Какое еще нужно время для признания? Странные эти русские барышни, вот сидела играла, а вот задумалась и сидит кулачок под подбородок подставила и смотрит в темноту…О чем думает?
Просто, будто притянутый магнитом подошел и обнял ее, обхватив за плечи, очень осторожно и бережно и наклонившись к уху, сказал:
– Выходи за меня замуж. Я прошу твоей руки и сердца.
 Он, путаясь в складках кармана достал золотое колечко с маленьким белым камнем, и подал его красиво протянув вытянутую руку…Да, оторвавшись от смущенной девушки, он обошел ее сначала и встал на колено
Оробевшая девушка, растеряно смотрела на парня. Он терялся в догадках. Молчит. О чём она думает? Второй раз подумал он. И вдруг сердце кольнула мысль. Не обо мне.
– Понимаешь, ты очень хороший, ты лучший, из тех, кого я знаю... Но я…
– Ты любишь другого…да? – глаза его сузились и глаза гневно блеснули. Турецкие парни быстро гневаются, и их можно испугаться в гневе
Нинель медлила с ответом…
– Я не хочу замуж…– она так и не рискнула сказать о любви к другому. Зачем ему знать это? – Давай останемся друзьями.
– Давай – нехотя сказал он.
– Я тебе хотела сказать, что у меня есть некоторые родственники и они могут претендовать на наследство…Нужен компьютер. Нужно искать их. Я не хочу присвоить себе все, если остались хоть какие-то люди: родные, потомки прабабушки Елены Гавриловны.
– Компьютер есть и интернет. Пошли.
Он повел ее в комнату своей младшей сестры, и они присели к столу.
– Вот письмо бабушки, – она вытаскивает из потайного кармашка заветное письмецо и уже заученно рассказывает, не заглядывая в текст.
– Кто все эти люди?
– Это все мои родственники и у них наверняка есть потомки и они могут тоже знать о богатстве. Елена Гавриловна Королькова в девичестве. Это моя бабушка. Нужно поискать родственников в Саратове и России и даже в Турции. Нужен Антон Корольков, примерно 1955 года. Может он и есть мой родственник. Они все могут претендовать на наследство, хоть бабушка и завещала первому отдавшему письмо и завещание. Вернее, они могут мешать мне. Или еще проще, преследовать. Не хотелось бы мне так думать, но кто-то настойчиво пытается меня укокошить.
Нинель углубилась в поиски…Айдин как мог, помогал ей. Фамилий было много и ничто не наводило их на мысль о родстве.
Вдруг шум отвлек их от занятий. Пришел Метин.
– Пока вы ищите рыбу там, где ее нет. Мы нашли двух человек причастных к убийству девушки. Адрес дома, где совершенно убийство, странно совпадает с адресом в завещании. Ты ничего не хочешь нам сказать, Нинель? Может ты знаешь эту девушку?
Нинель заплакала и рассказала, как на духу, как они сняли комнату, и она видела двух человек душивших девушку, как потом она бежала из этого дома. 
Метин сказал:
– Пока не нашли главных заказчиков молчи, иначе ты будешь просто приманкой. Избегай всех и никому не доверяй
На том расстались в волнении. Дело никак не хотело заканчиваться.
Все летит в тартары.
Ботан сидел на берегу моря в кафе. Лучшего отдыха и придумать было нельзя. Пальмы и девушки в белых купальниках. Аниматоры и смех. Сияющая вода бассейна. Отражения. Великолепное вино. Хотя черт его знает, после нескольких рюмок он перестал чувствовать и аромат вина, и его вкус. Тоска одолевала. Тут он увидел, что группа людей собрались у огромного телеэкрана. Он медленно подошел, увидев знакомое лицо улыбающееся и родное. С экрана смотрела Нинель. Она сходила со ступенек полицейского участка и с ней был высокий парень, который бережно придерживал ее за локоть. Что говорили по-турецки было непонятно. Но все улыбались и были счастливы, это и так понятно.
– Что там говорят? – спросил он одну из девушек знающую турецкий язык.
– Они говорят, что эта парочка страшно разбогатели, нашли клад бабушки.
Девушка побежала выполнять заказ, а Ботан вдруг почувствовал, что страшно пьян. Мозг его затуманился. Его потянуло к морю. Он долго шел, как ему казалось, упал на песок. Лежал и смотрел на разноцветные звезды, которые оказались почему-то страшно близко и светили прямо в глаза.  О том, что это были фонарики, висящие на проволоке вокруг пляжа ему никто не сказал.
Она нашла парня и выйдет замуж за турка. Как это быстро случилось! Как и когда не умещалось в его мозгу. Откуда взялся этот чёрт? Может ей нужна помощь, ее обманывают или хотят убить?
Он встает и идет к морю. Я поплыву к ней, думает он и идет, идет, не замечая, что впереди обрыв. Падает с обрыва. Склон хоть и не высок, но ночью опасно падать в море пьяному.
Две девушки тоже сидят на берегу и смеются над парнем. Его белые джинсы и майка ярким пятном пляшут по берегу. То расстилаясь по берегу, то скрываясь из виду за кустами и тут он внезапно исчезает на фоне ночи.
Девушки решают бежать к нему. Русские девушки вообще любопытны по натуре, но и они еще и великие спасительницы пьяных парней.
– Алина, Алина вот он в море. Он тонет – кричит одна из девиц.
Алина прыгает в море и пытается тащить к берегу парня. Место не очень глубокое, но парень не приходит в себя.
Другая помогает. Вытащив на берег Алина с ужасом и радостью узнает давнего знакомого Ботана.
– Ботан, миленький.
Она целует его и очнувшийся парень, отзывается. Ему кажется, это Нинель пришла и нежно целует его.
Сладко потягиваясь Ботан просыпается в постели. Мягко и пушисто обволакивает сонное тело белье.
Оглядывается. Видит рядом Алину.  Откидывается на подушки.
– Как? Как я оказался здесь?
– Ты тонул, мы тебя спасли с девочкой из отеля.
– А ты как тут оказалась?
– Шеф привез. Сейчас в Анталье по делам.
– Мы видели уже не первый раз, как Нинель нашла богатство по телевизору. Как она замуж там собралась за парня. Шеф решил не сдаваться. Нинель придется поделиться с шефом.
– Это каким образом?
– Уж я не знаю. Но догадываюсь. Не очень хорошим.

Шеф не сдается

Шеф Данилыч, фирмы «Ноттанан», не хотел сдаваться. Надо напасть внезапно на семью турок и забрать у них Нинель, а уж как воздействовать на сопливых балерин опят имелся с девяностых. Он привез с собой четверых крепких ребят, а уж Витек мажор давно был тут. Хоть и почти бесполезно и бездарно тратя деньги и время. Ночь выдалась сухая и теплая.
После праздника Рамадан, все спали и были явно под винными парами. По улице тихо ехали две машины. Остановившись за углом дома где жила теперь Нинель, парни в черных костюмах и с закрытыми лицами перелезли через невысокую ограду сада и быстро побежали к дому. Собака завизжала и умолкла. Укол снотворного усыпил ее.
Тихо треснуло стекло в веранде. Парни искали комнату Нинель, надеясь выкрасть ее. А Нинель была в комнате сестры. Они с Айдином все искали связи по бабушкиной линии.
Вдруг Айдин услышал вскрик сестры. Тонкие стены не могли утаить и шороха. Он насторожился и быстро выключил компьютер. Тихо пошел по комнатам. Быстро обезвредив одного из нападающих. Оглушив мощным ударом кулака по голове, и в несколько приемов уложил на пол.
– Отдохни, – прошептал он.
 Бандиты не видели, что со стороны двора Метина бежали двое полицейских Метин, давно ждал что бандиты, покажут себя и каждую ночь патруль сидел в засаде. Они специально показали ролик много раз по телевидению и даже передали на российские новостные каналы.
Полицейские включили свет и в мегафон огласили звуки русско – турецкого предупреждения
– Сдать оружие, вы окружены. Всем оставаться на своих местах.
По улице и правда летели полицейские машины с мигалками и сиренами.
Бандиты заметались и стали убегать, растворяясь в темноте.  Их машины тоже тронулись с места. Но двоих успели задержать. В доме начинался переполох. Проснулись кричащие женщины и дети. Мужчины с ружьями стали выбегать на улицу. Появился и младший брат со следами борьбы на лице, с синяками и ссадинами. Как всегда, все было уже позади, для остальных и Слава Богу.
Прощанье с турками, но глава еще не окончена.
Утром Нинель покидала дом. Подвергать опасности приютившую семью не хотелось. А ее дом теперь принадлежал по документам ей. Завещание было в порядке. А ценности хранились в банке и проценты государству были выплачены.
Все собрались на крыльце.
Она обнимала каждого, а они ее.
Мать Айдина была расстроена. Отец доволен. Найдется Айдину девушка из хорошей турецкой семьи.
Метин показывает фото Витька. Нинель узнает его и понимает кто организовал нападения на нее. Но не все в этом деле до конца ясно.
– Гюле, гюле, гидин! – говорят ей.
И тут же переводят:
 – Иди, ступай, смеясь!
Так говорится уходящим гостям, чтобы не чувствовать грусть расставания.
В свой дом ее провожает борец, турок, ухажер Айдин.
 Они едут в бабушкин домик в котором были ночью. Их встречают   
бабуля с дедулей арендаторы этого дома, и его служители, они теряются и не знают, что им теперь делать. Им завещано приглядывать за домиком до появления хозяев. Нинель успокаивает их, и оставляет служить и дальше. Ей такой большой дом не нужен пусть сдают, оказывается там еще и огромная сумма накопилась на счету от того что они сдавали дом по найму, таково было условие их работы, по завещанию хозяйки.
Они проходят в дом и видят в столовой Ботана и Алину. Нинель удивляется. Ботан вскакивает и идет к ней как лунатик. Не глядя на парня сопровождающего ее. А Нинель, тоже не видя никого идет к Ботану, и они на глазах у изумленной публики вдруг обнимаются и начинают страстно целоваться!
Лишь потом опомнившись, начинают выяснять все перипетии своих исчезновений.
Удрученный Айдин покидает поле боя, он сдается. Он понимает, что значит любовь. Так она не бежала к нему. Так не стремилась и не смотрела, будто хотела съесть.

В турецком языке есть классное слово «назланмак», в русском языке нет аналога, но оно означает притворяться безразличным, когда на самом деле тебя что-то сильно волнует. Говорить «нет», очень желая сказать «да». Такие страсти!
– Назланмак – говорит ему дед, который ухаживает за  домом новой хозяйки Нинель,  провожая до порога. Он кивает, понимая деда с полуслова.

Появившийся Метин, задерживает его на пороге, рассказывает новости. Шеф Данилыч скрывается с места преступления. Доказать, что он причастен невозможно. Все пойманные бандиты, отрицают и малейшее его участие. Данилыч уезжает домой. Отдуваться придется Витьку. Его передают в российскую тюрьму. Хотя это и не положено, но такая договоренность достигнута между послами двух стран. Алина тоже улетает. Горькая обида и зависть не покидают ее разъяренного сердца. «Мы еще посмотрим. Не все потеряно» – думает она. – Жизнь то длинная штука.
 В знак почтения и уважения семье Айдина, Нинель покупает им прекрасный дом с бассейном. Чему все очень рады. Но жить здесь она не желает, да и Ботану надо учиться!
Они летят домой. Любомир удивлен и тоже не хочет ставить точку. Но более всех их ждет Антон Корольков. Он же родственник. Так что дело не закончится на последней главе и точку ставить не будем.

2022 год январь. Беспорядки.