Интересные находки

Зима положила конец поискам колдуна. Он увлеченно раскапывал дакийские и римские могилы на востоке Сербии и нашел двадцать семь свинцовых табличек с проклятиями, античный сосуд с пергаментным свитком, фигурку какого-то божка и другие артефакты. Люпус Синильный трудился, как одержимый, и лишь снегопад напомнил ему, что пора сворачивать полевые работы.

Колдун устало брел мимо сербских поселений. За ним понуро плелся мул, груженный книгами, инструментами и археологическими находками хозяина. Мужчина зябко кутался в меховой плащ. Сербы, с их набожностью, открытыми сердцами и крепкими семейными узами, вызывали у него стойкое отторжение. Не видя пользы в бессмысленных злодеяниях, он старался обходить их стороной. Интуиция уводила Лупа дальше, туда, где фонило черной магией и безнадежным отчаянием. В таком замечательном месте он не упустит возможность увеличить свое могущество.

Леса, леса, кругом буковые и дубовые леса. Ночлег в палатке у костра. Изредка на пути попадались заведения, в которых можно помыться и переночевать, а также пополнить запас местного самогона из слив. Опять запорошенная снежком дорога.

«Вот обойду все медвежьи уголки и сопьюсь до того, как изучу свои находки» - мысленно подтрунивал над собой Синильный, в трактире уминая круглую рубленую котлету с острым соусом, который местные называют плескавицей. Бес по имени Бубушик неосторожно сунулся в кружку с ракией и растянулся на столике захмелевшей тушкой. Посетители трактира, простые сельские жители, не могли узреть эту сущность, вздрагивающую от икоты.

Колдун запустил мозолистую руку в волосы, которые сальными прядями ниспадали на широкие плечи и ниже.

- Надо было сбрить их до экспедиции. Упаси меня Геката от педикулёза.

- А-а, вши не плошица, за яички не кусают, - проблеял Бубушик.

- Ты вконец обнаглел, паршивец! – вспылил Луп, выкидывая нечистого за шкирку на улицу. – Найди мне местную давалку с корытом и хорошим зрением. Хочу помыться и провериться на вши, а потом вдуть ей по взаимному согласию!

- Ну, так ехал бы в Белград за этими ништяками, - огрызнулся помощник, отряхиваясь. Он выглядел как буро-зеленый чертик с маленькими рожками. На его мордочке проступило выражение вселенской скорби, янтарные глазки увлажнились. Вздохнув, Бубушик отправился на разведку.

Сытно поужинав, колдун клевал носом у очага.

- Я нашел ведьмино логово, магистр! Там есть колодец, тазик и востроглазая девчонка! – возбужденно заверещал Бубушик ему в ухо.

- Девчонка мне не нужна. Хочу сисястую бабу с пышной попой! – проворчал Луп, протирая глаза.

- Правильно, нечего там делать! Оставайся здесь, шеф. В том доме чёрт-те что творится! Бесами кишит он… страшными такими.

- А вот это уже интересно! Веди меня туда, обормот! – оживился Луп, надевая на плечи рюкзак.

От деревни до зловещего дома пришлось идти по непогоде около двух миль. Сойти с главной дороги, и брести через заиндевелый бурелом. Лес вокруг усадьбы болел из-за воздействия деструктивных Сил Тьмы. Синильный поежился, ощущая слежку кожей. Бубушик тревожно озирался и водил ушами с кисточками. Даже мул забеспокоился, когда они подошли к старому дому моравского типа. Хозяину пришлось заманивать его булкой с солью на длинное крыльцо с арками. Привязав животное, он поставил ему защиту от хищников и злых духов. А Бубушик жался от страха к сапогам магистра, и в то же время любовался дверным молотком в форме шакальей морды. Выполненный из бронзы, он позеленел от времени.

- Пожалуйста, не поцарапай антиквариат, шеф, - взмолился чертик. - Заявить о себе и ногой можно.

- А ты уже разохотился на чужое добро, ворюга? – усмехнулся Синильный. Стучать пришлось долго, прежде чем дверь со скрипом приоткрылась.

- Простите, тетя задержала меня. Вы врач? – робко спросила худенькая девочка с нечесаной гривой рыжих волос. Когда испытующий взгляд Лупа остановился на ней, юная селянка вспыхнула от смущения и начала всполошено поправлять прическу.

- Извините, тетя часто дерет меня за космы.

Луп неодобрительно покачал головой и проворчал:

- Довольно извинений! Говори медленно и внятно. Как звать тебя?

- Гордана. Мои братья слегли.

- Я смыслю в медицине. Где пациенты?

Девочка вздохнула от облегчения, провожая «доктора» к двум малышам. Они кашляли и потели под вонючей овчиной от лихорадки. В доме царило запустение. Колдун поразился невиданному количеству злых духов. Хищно ощерился в ответ на их свирепые гримасы. Сущности с интересом глазели на него, не почуяв в чужеземце страха.

- Вас прислали лесные чаровники? – на всякий случай уточнила рыжая.

- Нет, я столичный парнишка.

Гордана удивилась. Она сбегала в лесную чащу, где обитали могущественные друзья тети. Они обещали помочь пылающим от жара близнецам.

Луп осмотрел Павле и Давида – так звали этих двухлеток. Послушал их легкие с помощью стетоскопа, который использовал при взломе сейфов, чтобы не проворонить характерный щелчок. Похоже, на запущенный бронхит или пневмонию. А обстановка в этой холодной, как будто сто лет назад покинутой конуре не давала надежды на выздоровление. Гордана отсчитала определенное количество дров и положила их в печь.

- Топи жарче. Они же простужены до полусмерти! – приказал Луп. – Рубашки слишком сырые. Смени их.

Гордана закусила губу и принесла еще дров из поленницы. Потом храбро открыла сундук и достала оттуда сухую одежду, пожелтевшую от времени.

- Тетя требует, чтобы мы сначала сносили эти обноски. Я боюсь, что она поколотит братишек, если увидит их в новых рубахах.

- Твоя противная тетка изрядная жадина, не так ли? – усмехнулся Луп, приметив, до чего ветхое платье неряшливо болтается на тощей девчонке. Ее явно держат в черном теле. – Она хоть заплатит за лечение сопляков?

- Вряд ли, -  всхлипнула Гордана. Слезы потекли по ее впалым щекам. – Господин врач, я бы отдала все, что у меня есть, за их спасение. Умирая, матушка велела мне позаботиться о младших. Но у меня ничего нет! Тетя приютила нас из милости после смерти папы! Ах, я так подвела своих родителей!

- Я же просил не тараторить, глупая! Разве по моей речи не ясно, что я иностранец? Ну, ну, не реви, - успокаивал девушку Луп. Его разбирало ненасытное любопытство. Над этим домом явно тяготело проклятие. Если ее тетка ведьма, у маленькой приживалки есть все основания трепетать перед ней. – Я сам разберусь с твоей тетей! Как ее кличут?

- Анат.

- Серьезно? Это не сербское имя!

- Ее зовут Анат, - тупо повторила Гордана, глядя на свои стоптанные башмаки, в которых ходить зимой чревато воспалением легких.

- Ладно, Анат так Анат. Этот дом принадлежит ей?

- Да.

- Она сушит какие-нибудь травы?

- Да, сейчас принесу.

- У меня сохранилось немного зверобоя и чабреца, но этого недостаточно для  лечебного снадобья. За гербарий-то не влетит тебе?

- Не знаю. Спасите Давида и Павле, - бесцветным тоном уронила Гордана.

Магистр Луп не только в ядах разбирался. В свое время мать заставляла его заучивать травники и справочники по медицине. Поставив на огонь джезву, колдун нашел в своем гримуаре рецепт и на весах отмерил нужное количество сырья для снадобья. Удручающе хрупкая сестричка сменила одежду на больных и заботливо укрыла их, бормоча молитву. Дети недавно потеряли отца при пожаре, мать умерла два года назад, рожая близнецов. Никого у Горданы на свете не осталось, кроме братьев.

- Когда жар снизится, натру их барсучьим жиром. А пока прокапаю пацанам носы вот этой гадостью. Надеюсь, ты сумеешь быстро унять их плач.

Мальчики разревелись от ужасного жжения в носоглотке. Пока Гордана нежно утешала и кутала их, Луп изучал аномалии в ее ауре. Неужели эта суетливая пигалица – наследница ведьмы? Бесов она не видит и не слышит, но в доме всего четверо живых душ. Выходит, Анат, передала свою силу племяннице… и в то же время не передала! Разве такое возможно?

Варево закипало. Помешав его, Луп попросил проверить свою шевелюру на вшей. Гордана вспыхнула от смущения.

- Делай, что велят. И натаскай мне воды. Пусть хоть какие-то мечты исполнятся. Будешь хорошей девочкой, разрешу и тебе воспользоваться последним куском мыла с моей Родины. Чуешь, чем пахнет? Горьким миндалем. И моя страна в переводе с древнего языка называется Миндальным королевством.

- Какое сказочное название! И аромат приятный. Я принесу воды, а вы присмотрите за Павле и Давидом?

Синильный кивнул головой. Гордана повернула к двери, потом резко обернулась.

- Неужели вы решитесь переночевать в доме тети? Или вы не знаете о ведьме?

- Как ты думаешь, кто я сам? Твоя тетка задолжала мне за лечение. Я поселюсь под ее крышей, чтобы она не забывала, что долг платежом красен.

Такой ответ огорошил девушку. Теперь ей точно влетит от усопшей ведьмы за то, что впустила в дом ушлого чужака. Что же делать? А ничего не поделаешь, положение безвыходное. Лишь бы братья выжили, а она любую взбучку выдержит!

Пока Гордана ходила за водой, Синильный огляделся. В горнице висел портрет полной блондинки в турецком платье и тюрбане. В серебряном семисвечнике горели свечи, которые разожгла Гордана, чтобы «доктор» не портил глаза. Обычно дети сидели при лучине, а менора украшала спальню Анат, где Луп приметил себе мягкое место для ночлега. «Крутая бабенка, раз не побоялась синагогу ограбить» - усмехнулся колдун.

Вальяжно прогуливаясь по комнате, он подошел к больным детям. Седой и угрюмый дух деловито расселся на груди одного из близнецов и похищал у него дыхание. Задыхаясь, ребенок зашелся в приступе мучительного кашля. Магистр Луп ткнул нечисть магическим жезлом в мохнатую попку. Бес злобно пробормотал: «Jebem ti krvavo» ** и скрылся за шкафом. Бубушик с озабоченным видом протянул:"Ах, шеф, здесь опасно! Эти козлята скипидарные обещали тебе..."

- Спокойно, дружок, где наша не пропадало, - задумчиво отозвался Луп, поджигая пучок полыни. – Гордане по наследству досталось могучее войско. Как прибрать его к рукам, а? Рыжая дурочка даже не видит своих помощников. Почему лесные кудесники не завладели армией бесов, зная, что наследница – зашуганная девчонка, в магии ни бельмеса? 

- Возможно, просто выжидают, пока детишки сгинут. А потом придут в дом с осиновым колом и насадят на него полумертвую Анат, дабы завладеть ее знаниями, солдатиками и золотишком, - предположил компаньон. Луп провел обряд, обеспечивающий мальчишкам защиту от атак астральной швали. Напоил остывшим зельем.

От ужина Луп отказался, зато потребовал горячей воды. Пока она грелась, Гордана поборола стеснительность и осмотрела его волосы. Вшей в них пока не завелось. Нашелся и медный таз. Краснея от стыда, девушка отводила глаза от голого мужчины, чьи понятия о приличиях оставались загадкой. Может, их вообще не было. После мытья густая черная грива заблестела, благоухая, как ликер амаретто. Закутавшись в полотенце, Луп с удовольствием причесывался щеткой с кабаньей щетиной.

- Могу я узнать ваше имя? – осмелилась на вопрос Гордана.

- Меня зовут Луп, Люпус, как тех серых братишек, что завывают в чащи стылой, - заявил колдун. – Перейдем на «ты»?

- Не поняла. Вас зовут Волком?

- Когда клиентки рассказывали моей матушке о кознях мужиков, она криво улыбалась и бормотала по латыни: «Penis vaginae lupus est». Мама любила вставлять в речь латинские словечки, чтобы прослыть образованной. Взяла из любимой присказки слово Lupus и дала мне имя.

- А что означает эта присказка? – спросила Гордана. Луп пожал плечами, давая понять, что сам не в курсе, хотя часть рецептурных прописей в его книге была написана на латыни.

- Братья спокойно заснули. Я так благодарна вам… тебе.

- Возможно, дело не только в болезни. Сопляки для демонов – корм. Из них посасывают жизненную энергию. А ты видела себя в зеркало, детка? У тебя под глазами черные круги, будто ты несколько ночей не спала. И эта худоба…

- Мне снится страшный кошмар. Почти каждую ночь меня преследует видение, - передернуло Гордану. Даже говорить об этом тяжело.

- А где похоронена тетка?

- В подполе лежит она, - отрешенно уронила девица.

- Вот как? – вытянулось лицо у Лупа. – Все равно лягу в ее кровать, а потом поглядим.

Тщательно обнюхав перину и стеганое одеяло, колдун пришел к выводу, что покойница была оперативно убрана в домовину и не успела испачкать постель птомаинами. Подушку и оберег он достал из рюкзака. Луп поставил на тумбочку алебастровый гекатейон* и зажег перед ним свечу. Приказав зевающему Бубушику стоять на часах, мужчина погрузился в сон.

Убедившись, что братьям не стало хуже, Гордана переоделась ко сну. Опустившись на колени, она воздала хвалу Господу и своей маме, которая представлялась ей ангелом, за нежданное появление лекаря. Девушка сомневалась, что лесные коллеги Анат помогут. У них много разнообразных снадобий, но они не дали ей лекарства, ограничились обещанием проведать малышей. От умершей матери у Горданы остались только серебряные цепочка и крестик, которые она берегла, как зеницу ока. Когда ей становилось страшно, лишь в этой реликвии она находила успокоение.

К трем часам ночи в подполе пробудилась ведьма. Она не считала гостеприимство добродетелью. Первым делом Анат решила воздать мелкой дряни за самоуправство, а потом расправиться со смельчаком, который так опрометчиво решил прилечь на ее койку.

* Гекатейон - изображение трех женщин вокруг столба, символизирующее богиню магии Гекату.

** Сербский мат.

В качестве иллюстрации используется фото из интернета.

Продолжение следует http://proza.ru/2021/08/11/87