Выбрать свою тропу роман

Г л а в а  13 . Радостная весть в колледже. У Алёны гости. Что их привело в восторг? Портрет по описанию. Картины нашлись.
Последние дни настроение Алёны было очень грустным. Николай Фёдорович всё ещё находился под арестом, хотя появилась надежда, что его скоро освободят. Алёна очень корила себя за то, что обратилась в милицию по поводу украденных картин. А как нужно было сделать по-другому, она не знала.
- Вот теперь из-за моей настойчивости арестован хороший, порядочный человек, он страдает, - рассуждала про себя девушка. – Ле-ежали бы эти картины, и никто бы о них не знал, зато Николай Фёдорович был бы на свободе.  Дедушкины картины остались – и ладно.  И всё-таки правильно говорил следователь его сестре: у него есть враг (или враги). Он (или они) хотел(и) отвести от себя подозрение, а заодно убить и второго зайца: сделать Николая Фёдоровича виновным, направить следствие по ложному пути. Так и получилось. Если бы не настойчивые действия его сестры, так бы он мог там и остаться неизвестно насколько. Всё продумал преступник, до мелочей: даже татуировку, возможно, нарисовал, бахилы надел, чтоб следов на снегу не оставить. Сволочь! Но откуда всё-таки он узнал про картины?
Во время отсутствия преподавателя лекции по его предмету вела Ирина Львовна. Ой, как многим её лекции не понравились,  особенно – Алёне! Она перестала их посещать. Но это продолжалось только до того момента, когда на двери аудитории появилось объявление о том, что прогульщики будут строго наказаны. Алёна, вообще-то, была дисциплинированной ученицей и после этого решила возобновить посещение лекций.  Ирина Львовна за пропуски лекций грозила поставить двойки, только Алёне она сделала снисхождение: обещала поставить три. Алёна всё-таки проходила темы дома и отвечала хорошо, а тройка на фоне своих прошлых пятёрок её никак не устраивала. Но Ирина Львовна свои угрозы, к счастью, выполнить не успела: за пять минут до конца лекции в аудиторию вошла завуч и с радостью объявила, что Николай Фёдорович освобождён, он невиновен. Это известие аудитория  встретила бурными аплодисментами. Алёна, наверное, радовалась больше всех! Никто и не заметил, как куда-то делась Ирина Львовна, так и не успев выставить плохие оценки. А завуч всё не уходила. И тут, буквально через несколько секунд,  в дверь вошёл сам Николай Фёдорович. Аплодисменты перешли в бурные овации, затем все ученики стали чётко и отрывисто хлопать до тех пор, пока преподаватель не остановил их.
- Друзья! – обратился он к аудитории. -  Бывают в жизни недоразумения! О них нужно сразу забыть! У меня к вам будет предложение (это по желанию): провести две пары лекций в один день, а в какой-то другой день – итоговые практические занятия. Вы согласны?
- Согласны! – почти хором ответили ученики.
Алёна специально немного задержалась в аудитории. Николай Фёдорович сам к ней подошёл и поблагодарил за беспокойство.
- Нет, этого не надо! – строго ответила девушка. – Из-за моих благих намерений Вы попали в такую неприятную историю; ведь это я сама пошла в милицию, никто меня туда за уши не тянул! Извините, что всё так обернулось против Вас. Но я не хотела…
- Я понимаю…  Я всё понимаю! Но Вы себя не вините: на Вашем месте я, например, поступил бы точно так же. Ведь Вы же не виноваты, что преступник (неизвестный мне!) был настолько хитёр, что смог подставить меня. Не вспоминайте сейчас об этом. А вот с Вашей мамой как с человеком, который видел преступника, я хотел бы поговорить. Тоне это тоже не терпится. Если можно, мы к вам приедем для беседы. Назначьте день.
- Ну, это не раньше, чем завтра. Завтра – пожалуйста.
-  Всё, договорились. Приедем завтра. Вас устраивает часа в два? Поедем вместе с Вами.
- Конечно, устраивает.
- Тогда завтра около двух жду Вас у этой аудитории.
Этим вечером Алёна готовилась к приёму гостей.  В бедности трудно как-то улучшить вид жилища. Нормальной мебели, в которой Алёна могла бы разместить все книги и канцелярские принадлежности для учёбы, не хватало. Украшением были только столик с красивой столешницей и шкаф, которые отец (высококлассный столяр) сделал когда-то своими руками. Уборка на улице отняла не меньше сил, чем в комнате. Выщербленную дорожку Алёна всегда подметала без удовольствия. Денег и сил на ремонты ни внутри, ни снаружи дома не хватало. Радость доставляло только разноцветное резное крылечко –  тоже творение отца. 
На следующий день в назначенное время Николай Фёдорович пригласил Алёну поехать вместе. По дороге Антонина Фёдоровна всё время восхищалась природой: «Как здесь живописно! Какой красивый изгиб реки! А вот цветы! Настоящие полевые цветы! Какое пёстрое поле! Коля, останови, полюбуемся вблизи!» 
 -Тонечка, один раз для тебя остановлю. Пожалуй, когда-нибудь тебя нужно свозить в эти края. Но сейчас… Ты же понимаешь: мы едем по делу, человек нас ждёт.
- Я хотя бы сфотографирую на память. В прошлый раз мы ехали, было темно – я ничего этого заметила.  Живём рядом, а всю эту красоту видим очень редко. Алёна, Вы счастливая: каждый день проезжаете мимо таких мест! Коля, давай в это воскресенье вместе с Ладочкой сюда приедем, Шпиксона захватим.
- Да, можно, конечно, организовать, но это мы потом обсудим.
- Вы забыли, Антонина Фёдоровна, в прошлый не было темно, мы ехали днём, просто лил сильный дождь, - напомнила Алёна.
Как приехали, Николай Фёдорович сразу обратил внимание на крыльцо:
- Великолепная работа! С большим вкусом сработано! Сразу видно – художник. Сейчас это прямо невидаль!
- Это папа своими руками сделал! – похвалилась Алёна.
А Антонина Фёдоровна подошла  к стволу дерева, который лежал возле забора и был здесь вместо завалинки:
- Какая прелесть! Как декоративно!
Да, действительно было чем залюбоваться. В большом старом дереве было вытесано продольное углубление, чтобы его можно было использовать как сиденье. На нём лежал полосатый половичок ручной работы, какой часто можно встретить в сельской местности. С одной стороны ствола – причудливой формы корни, с другой – обрубленные мастером сучки, которые вместе с концом ствола напоминали загадочное лесное существо (то ли лешего, то ли кикимору).  По краям стояли два пенька с наброшенными на них круглыми ковриками ручной работы.
Всё это очень привлекло внимание Антонины Фёдоровны.
- Эти коврики и половичок мама сама смастерила из разных лоскутков, - поспешила сообщить Алёна.
Вокруг этого уютного местечка росли кусты акации, которая как раз в это время буйно цвела, и аромат этого цвета ощущался ещё издали. Густые кусты давали хорошую тень. Тёмно-зелёный, с бархатным отливом мох, расстилавшийся около старого дерева и пеньков,  придавал этому месту некую сказочность. Дополняли всю эту картину цветы, растущие возле крайних кустов.
- Коля, смотри какие чудесные грибочки из дерева, впервые вижу такие!
Николай Фёдорович подошёл поближе.
- Сюда нужно на экскурсию привезти учеников. А какая профессия была у твоего отца? – спросил он, обратившись к Алёне.
- Вообще-то, он был столяр, но не такой, как многие другие, - Алёна начала быстро-быстро рассказывать об отце, стараясь отметить его талант и старание, черты характера, вместить в свою речь как можно больше событий, которые бы раскрывали его личность. – Знаете, это был необыкновенный человек! Он так любил природу и, хотя дерево для него было поделочным материалом, никогда не рубил деревьев.  Вот этот ствол он принёс издалека. Я тогда была ещё маленькой и ходила за этим деревом вместе с ним. В то далёкое время однажды над степью пронёсся ужасный ураган. Он повалил многие деревья, даже большие и крепкие. Папа долго ходил среди этих поваленных стволов и наконец выбрал один. Отец перевязал себя прочной лямкой и, как бурлак, тащил это дерево до канавы. Но одному перетащить его через широкую канаву было невозможно. Однако нашёлся всё-таки молодой человек, проходивший мимо, который согласился помочь. Долго тащил отец это дерево, оставил его у забора и в этот день уже ничего не мог делать. Да, столяров здесь хватало. Обычно все трудились по принципу: побольше заработать денег. Табуретки, простые столы и стулья – вот всё, что они могли. Но папа на них был совсем не похож.  Он любил делать всё так, чтобы было прочно и красиво. Его изделия были сродни произведениям искусства.
- А знаете, - осторожно перебил её Николай Фёдорович, - Ваш отец мне напоминает героя романа Васильева «Не стреляйте в белых лебедей».
- А разве это Васильева роман? Я и не знала, - опустила глаза Алёна. – Это ведь папин любимый фильм был! Мы его всегда смотрели, хотя в детстве я ещё не всё понимала. Но папа, хотя и чем-то похож на этого героя, не был таким горьким пьяницей, - поспешила вставить Алёна, защищая своего отца.
-  Вы только фильм смотрели? А я читал произведения Бориса Львовича и Вам советую.  Непревзойдённый талант!
- Обязательно почитаю, - пообещала Алёна и тут же снова продолжила рассказ об отце:
 – Он был очень увлечён своим  творчеством, и оно у него всегда было на первом плане, ничто другое такого значения не имело, даже о нас забывал, когда увлекался: «Потерпите, говорит, потерпите, я не могу своё дело отложить». А после искренне любовался своими изделиями.
 После Алёна пригласила гостей в свой домик. И здесь, несмотря на скромную обстановку, было чем удивить гостей. Николай Фёдорович сразу обратил внимание на шкафчик с откидным столиком и догадался, что он тоже руками отца его ученицы сделан.
Алёна опять поведала историю, связанную с этим шкафчиком:
- Сначала  шкафчик папе заказал один состоятельный человек для своего сына. Договорились о сроке и цене. Однако заказчик был богат, но жаден и не согласился заплатить деньги за материалы заранее, а они дорожали.  Когда уже работа нижней части шкафа подходила к концу, этот богатей пришёл и потребовал ускорить выполнение заказа под угрозой того, что в противном случае он откажется от изделия. На это отец ему ответил: «Скоро только кошки родятся. Если хотите, чтобы я сделал хорошо (а по-другому я не умею), нужно подождать». Но тот разозлился и сказал, что лучше тогда купит шкаф в магазине.  Мама старалась успокоить отца, она предложила оставить этот шкафчик себе, так как я уже училась в школе. «Он очень пригодится Алёне. А пока можно не спешить с его изготовлением». На том и порешили.
Потом девушка подвела Николая Фёдоровича к другому образцу мебели – столику.
- А вот это тоже папа смастерил, - показала  Алёна столешницу, сняв с неё тяжёлую скатерть. – Вы извините, что я хвастаюсь, просто раньше этим никто не интересовался (обидно). Вот только Вы и оценили папин труд.
- О! И такую красоту Вы прячете под толстой скатертью?!
- Я просто накрываю для того, чтобы случайно не повредить.
Антонина Фёдоровна посмотрела на часы и сказала:
- Коля,  мы слишком увлеклись и уже забыли о цели приезда. Нельзя у человека время отнимать.
- Да,да, сейчас мы побеседуем с Вашей мамой, - сказал преподаватель.
Антонина Фёдоровна попросила Татьяну Петровну (мать Алёны) ещё раз рассказать о приходе того странного человека в тёмных очках, который унёс картины.
- Да знаете, в том-то и дело, что на Николая Фёдоровича он вовсе не похож. Он и ростом явно ниже, грудь и плечи гораздо уже;  но одна прядь чёрных волос всё же высовывалась из-под шапки (я вспомнила!), а у вашего брата тёмно-русые волосы, совсем не такие.
- А татуировка на пальце такая? – гость положил на стол свою руку.
- Изображение то же, но рука-то у него гораздо меньше! И цвет несколько другой, у него татуировка такая насыщенная, будто нарисованная.
- По-видимому, это и был рисунок.
- Мама, а голос, голос? – напомнила Алёна.
- И голос, естественно, не похож. Он у него более тонкий, да и говорил этот вечерний гость совсем по-другому. А… знаете, он немного картавил. Если бы Алёнка его увидела, то сразу бы поняла, что это не тот человек.
- В общем, нет абсолютно никакого сходства, кроме одежды, - сделала вывод  Алёна.
А Антонина Фёдоровна в это время с сосредоточенным видом заносила что-то в свою записную книжку и вдруг на минутку отвлеклась, спросив:
- Так, выходит, этот вор и время подгадал: знал, что Алёны в этот вечер не будет дома, иначе бы она его разоблачила. И ещё: это не какой-то таинственный неизвестный, он хорошо тебя знал, Коля, видел татуировку. Пусть там следователи рассуждают, как хотят, а у меня такое мнение: вор, вероятно, работает в нашем колледже. А ты, Коля, его нарисуй по описанию, нарисуй, пока не забыл!
Алёна протянула своему преподавателю  листок и карандаш. Николай Фёдорович быстро сделал набросок, а потом приступил к отдельным элементам.
- Кажется, он мне кого-то напоминает… - задумчиво сказала Антонина Фёдоровна.
- Потом мне расскажешь, по дороге, - поторопился остановить её речь брат, опасаясь, что сестра сразу же назовёт подозреваемого, а именно сейчас это не нужно.
- Так вот что меня больше всего удивляет в этой истории, - решила высказать свою мысль до конца Татьяна Петровна. – Алёна-то моя до сих пор у меня под присмотром. По вечерам она или дома, или с подругой гуляет по селу  (и я знаю где, у них одна дорога). Ежели в город  соберётся, обязательно мне говорит об этом. А тут вдруг позвонила, сказала, что едет в Заречный, причём на ночь глядя.  Место незнакомое, я, честно говоря, переживала, а к тому же ещё дозвониться не могла. И как раз вот в её отсутствие этот тип и явился. Странное совпадение. В некотором смысле он тогда меня даже обрадовал, потому что показал сообщение от дочери.
- А кто-то ещё знал, что Вы едете в Заречный? - поинтересовался Николай Фёдорович у Алёны.
- Да, - ответила та, - придётся рассказать Вам, что было в этот день, потому что я сама теряюсь в догадках. – В этот посёлок меня попросила съездить Ирина Львовна, она велела передать книги и сказала, что это очень важно для нашего колледжа. Я согласилась.
- Вот оно что… - что-то подумав про себя, произнёс Николай Фёдорович.
- Но, скорее всего, Ирина Львовна здесь ни при чём, это всё случайно получилось. Она тоже не могла дозвониться и тоже за меня беспокоилась.
- Но вот почему она туда дитя послала? – вмешалась в разговор мать, не сдерживая своего возмущения. – Какое имела право?! В посёлке дочка вполне могла заблудиться, вот на последнюю электричку еле успела. А если бы не успела?
- В следующий раз, если у Ирины Львовны будут подобные просьбы, предупреждайте об этом меня. И я не советую соглашаться, идти у неё на поводу, - сказал преподаватель, обращаясь к Алёне.
Затем Николай Фёдорович вежливо извинился за то, что отнял у хозяев время, гости простились и уехали.
В начале пути первым же вопросом у брата к сестре был такой: «Кого ты подозреваешь?»
- Нет, сейчас я тебе этого не скажу: ты за рулём. Приедем, тогда открою тайну.
- Да ты думаешь, что мне так легче будет?! Не томи – лучше скажи сейчас, я всё равно не успокоюсь.
- Хорошо, давай тогда, пока до трассы не доехали, остановимся, поговорим, чуть отдохнём.
- Будь по-твоему, согласен.
Машина съехала на обочину, и Антонина сразу же начала разговор.
- Вот дай твой  рисунок. (Брат послушно протянул листок.) Если представить, что плащ у него не светло-серый, а синий, что  другой шарф, вместо шапки берет, вместо этих брюк джинсы, в руке кейс, то на кого он будет похож? Не узнаёшь? На Вадима нашего, завмастерской. Мы ещё забыли о руках: может, мать Алёны их запомнила? И ещё у меня одна идея есть:  а что если записать (как бы случайно) его голос на диктофон, а потом дать послушать его Татьяне Петровне. Узнает она его или нет?
- Сразу разочарую: твоя затея пустая. С чего ты взяла, что это Вадим? Просто тебе так кажется  – это не в счёт. Не выявлено никаких черт, особенностей, с помощью которых можно было опознать человека, сказать, что это именно он. А диктофон… По-моему,  использовать его в таких случаях запрещено. Все твои подозрения вызывают сомнение. И я советую тебе никому о них не говорить, а то ещё, чего доброго, опять наживёшь неприятностей.
- Знаешь, я тоже сомневалась. Но до тех пор пока Алёна не призналась,  что в этот день её послала в другой посёлок Ирина Львовна. Насколько я её знаю, она хитрая и нечестная. А диктофон я собиралась использовать только для себя и никому этих сведений не передавать. Важно, чтобы хотя бы мы знали истину. А кстати, Вадим картавит.
- Насчёт рук ты упоминала. А Татьяна Петровна говорила, что он руку клал на стол. Почему же тогда не сняли отпечатки пальцев? А… понятно: стол был накрыт скатертью, - сам себе ответил Николай Фёдорович. - А меня в первую очередь другое интересует: как кто-то (не важно кто) узнал об этих картинах? (Николай Фёдорович на минуту задумался.) Я никому об этом не говорил, даже тебе. Выходит, Алёна кому-то сказала. Но на неё это не похоже… Вот чёрт! Как же я раньше не подумал! Возможно, ты в чём-то права: опять верёвочка ведёт к Ирине Львовне. Наши рабочие места отделены фанерной перегородкой, она могла случайно подслушать наш разговор с Алёной.
Тут у Николая Фёдоровича  зазвонил телефон. Во время разговора сестра следила за каждым движением на лице брата - он улыбался.  Вскоре, выключив телефон, сообщил: «Звонил мой адвокат. Радостное известие: картины нашлись".
- Ну и что? Как там? Схватили преступника? – с нетерпением начала расспросы Антонина.
- Ни о каких подробностях он не сообщил. Ему самому только это и сказали.
Сестра захлопала в ладоши от радости.
                *     *     *
В одном из кабинетов прокуратуры следователь со своим начальником обсуждал тот же вопрос о картинах.
- Операцию нельзя назвать полностью успешной, - сказал начальник. - Всё уже приближалось к удачному финалу: посылка с холстами находилась в грузовом вагоне.  Среди грузчиков был наш сотрудник. Уже на границе он должен был ночью передать эту посылку господину Х, но тот, к сожалению, не явился в условленное  время. Предполагается, что был кем-то предупреждён. Но не горюй! Наши усилия всё-таки не потрачены зря. Хоть преступник и не пойман, но картины не смогли переправить за границу, они найдены и остались у нас, в России! Это всё-таки результат!
Г л а в а   1 4   с л е д у е т .