Я же мать 12

                12

  Петрович видел, как мается внук. Ни спать, ни есть не может, все думает и некому ему помочь ни делом, ни советом. Не каждый взрослый мужик справится, а ему еще не окрепшему юноше, такой груз ответственности пришлось взвалить. Он не ропщет, ищет выход, как все обустроить.

  Тамара Алексеевна тоже не слепая, сердце кровью обливается, видя внука. Ох тяжела ноша, да не сбросить.
  - Я подумала, отец, ты прав, надо Борису помочь, а иначе зачем мы нужны.
  - Ты права, - согласился дед с ней, как будто это она сейчас придумала. – Только прошу тебя, веди себя прилично, а иначе толку нет от нашей помощи. Соберутся и съедут. И ищи потом ветра в поле.
Жена поджала губы.
  - Зачем ты мне это говоришь? Я что совсем дура?
  - Ты не дура, ты эмоциональная. Я же понимаю, как тебе тяжело через себя переступить.
  - Я попробую, - смягчилась она.

  Борис не ожидал такого от стариков, перевезти мать к ним. Это конечно решало все проблемы сразу: с жильем и с уходом за матерью. Как будто тонну груза скинул с плеч. Стало все так ясно и понятно. Поблагодарил стариков, поцеловал бабушку. В этот же день созвонился с матерью и назначил ей встречу.
  Галя была сильно удивлена предложению.
  - Нет. Ты что? – сразу категорически отказалась она. – Как я им в глаза смотреть буду. Если даже я каждый день буду просить прощения, я все равно не искуплю вину. Такое не прощается. Будем только мучить друг друга. Зачем старикам такие испытания терпеть? Да и не дочь я им.
  - Не надо каждый день просить прощение, достаточно и одного раза искренне раскаяться.
  - Нет, нет, нет.
  - Чего ты боишься? Все произошло много лет назад и хуже уже не будет.
  - Такое не забывается никогда, они до самой смерти будут помнить. А я своим присутствием буду об этом напоминать каждый день.
Боря вздохнул. Как ее убедить?
  - Ты Боря не мучайся. В хосписе не так и плохо, уход, лечение. Если будешь навещать иногда - большего и желать не надо.
  - Вот именно, навещать я не смогу часто, это далеко. Во-вторых, отдельно снять жилье можно, но мне придется бросить работу. Ты понимаешь, да? В- третьих, я не позволю матери жить в хосписе. У тебя, что родственников нет? А в-четвертых, опять ты думаешь только о себе.
  Все сказали. Сидели рядом на скамейке, но смотрели в разные стороны, обдумывали свое решение. Каждый считал себя правым.
  - Ладно, - наконец решилась Галина. – Это мой крест и его надо нести. И тебе так будет лучше.
  - Вот и хорошо, - впервые со дня встречи он взял ее за руку.
Это первое прикосновение сына, дорогого стоит, погладила его по руке в знак благодарности.

   - Папа, а ты помнишь Бориса Гладышева? Ну, одноклассника нашего? – спросил как-то Слава у отца.
  - Ты хотел сказать друга вашего с Петькой? А что мне его помнить, я его часто на заводе вижу. Здоровается, не забывает.
  Седовласый, немного грузный мужчина снял очки и отложил газету. Он хорошо помнит друзей сына, Петра и Бориса, не раз ходили в походы, спали в палатке и ели с одного котелка. Хорошие были времена, много с сыном общались, а сейчас все наскоком, наскоком, все заняты. Маленькие все одинаковые, а судьба у всех по-разному сложилась. Слава Богу у сына все в порядке, вздохнул Николай Васильевич
  - Мы с Жанной его недавно видели. Молодец, работает и не скажешь, что сидел. Правда Жанне он не понравился, говорит, чтоб не общался.
  - А кто твоей Жанне нравиться? – возмутился мужчина, видно, что это давний спор с сыном. – Борька между прочим, скоро станет бригадиром, его уважают в коллективе. А еще, если хочешь знать, он отсидел, взяв вину матери на себя. Вот так.
  - Это новость для меня, - удивился Слава. – Надо же?!
  - Новость, потому что вы же с Петькой его вычеркнули из своей жизни и забыли. Ни разу не написали другу, не спросили, как ему там живется.
  - Батя, мы же сами пацанами еще были, ты подсказал бы.
  - Да, что я? – махнул обреченно рукой отец. - Я сам думал, от греха подальше, не нужен такой друг тебе.
  - Я конечно не буду навязываться ему в друзья, но уважаю, - возгордился другом Слава.

  Запланировали переезд Гали на ближайшие выходные. Борис уступил свою комнату, а сам переселился в гостиную на диван. Сделал влажную уборку, осмотрелся: «Ей понравится».

  Тамара Алексеевна не находила себе места. Обед был приготовлен, скоро приедут Борис с Галей, а ей хотелось убежать. «Может я ошиблась, не надо было звать ее? - корила себя. – О Господи, помоги!»
  Петрович делал вид, что он спокоен, смотрел телевизор и настороженно ждал звонка в дверь.
  - Хватит, мать, уймись, - сделал замечание жене. – Сядь уже, успокойся.
  - Ой, Вася, не могу, - она редко называла его по имени, значит совсем худо ей.
Он поднялся и обнял жену, погладил по плечу.
  - Ну что ты совсем расклеилась? Ничего страшного не произойдет. Ты же мудрая бабушка, всех должна обогреть, приласкать, - поцеловал в лоб и утер ей пальцем навернувшуюся слезу. – Все будет хорошо, я тебя в обиду не дам.
Раздался звонок.
  - А вот и они, - похлопал по спине жену. – Иди на кухню накрывай на стол, я сам встречу.

  На пороге стояли Борис и худая женщина в простом х/бешном платье ниже колен и в косынке, не похожая на молодую цветущую невестку Галю. Петрович постарался скрыть замешательство.
  - Здравствуй, Галя. Ну проходите, что мы на пороге стоим, - широко распахнул дверь.
  - Здравствуй Петрович, извините, что я как снег на голову вам… -  дрожащим от волнения голосом сказала Галя.
Вещей у нее было не много, одна клетчатая сумка. Хорошее изобретение китайцев, лучше, чем мешок.
  - Борис покажи матери комнату, потом будем обедать.
  - Пойдем, мама, - он взял ее сумку, провел в комнату. – Ты обустраивайся, я тебя позову, - вышел и прикрыл дверь.

  - Баба, у тебя все готово? Может тебе помочь, - Борис зашел на кухню.
Старики сидели за столом, стояла гробовая тишина. Он тоже присел и замолчал. Прошла минута, другая, третья молчанье затянулось, стало не ловко. Баба встала, загремела тарелками.
  - Иди Боря, зови мать к столу, обедать будем.

  - Мама, - приоткрыл дверь, - ты готова?
Женщина сидела на кровати опустив голову. Плечи были покорно опущены, худые руки лежали на коленях – вся скукожилась. Она подняла голову, большие провалившиеся глаза смотрели с мольбой.
  - Боречка, наверно зря я согласилась прийти сюда? Мне не хочется мешать вам.
  - Пойдем, мама. Все уже решили, так будет лучше, - он взял ее за руку. – Иди мой руки и приходи на кухню.
Галя много раз бывала в этой квартире, ничего не изменилось за последнее время. Но сейчас она была здесь чужая. Вымыла руки, посмотрела в зеркало, пригладила короткие волосы. «Будь что будет. Не долго уже осталось». Вдохнула, выдохнула и вышла из ванны.
  Зашла на кухню и остановилась в дверях. Тамара Алексеевна посмотрела на невестку, смутилась, но быстро справилась с чувствами. Видела, как сильно та волнуется, решила ей помочь.
  - Здравствуй Галя.  Садись вот сюда, - показала на стул.
  - Здравствуйте, тетя Тома, - она назвала ее так как звала до замужества.
  - Давай уже, мать, корми не томи нас голодом, - поддержал шокированную жену дед.
  - Мне немножко, - предупредила Галя.
  - Хорошо, - ответила бабушка, возможно из-за болезни она не может много кушать. – Давай, отец, налей понемножку, - подала начатую бутылку водки.
  - Давайте за встречу, - поднял рюмку дед.
Чокнулись, дед с Борисом по-мужски опрокинули рюмку одним глотком, бабушка цедила сквозь зубы и морщилась.
  - Ух, зараза, какая крепкая, - подхватила соленый огурец вилкой.
Галя не отказалась, но только пригубила. Все сделали вид, что не заметили. В остальном обед прошел спокойно, говорили на отвлеченные темы: о погоде, о ценах на продукты.

  После обеда дед с внуком ушли смотреть телевизор. Галя предложила помочь убраться.
  - Ну помоги, -  согласилась баба.
У них хорошо все ладилась, знали свои обязанности еще с прошлой жизни. Баба убирала со стола, а Галя все перемыла и вытерла посуду.
  - Вот и ладно, - сказала баба, - на ужин у меня все есть, пошли отдыхать.
Баба села на диван к деду, шла хорошая передача. Галя извинилась и пошла в комнату, легла отдохнуть. Столько переживаний за последнее время для ее психики – это много.

  Борис с матерью после ужина пошли прогуляться по городу перед сном, чтоб лучше спалось. Вышли на центральную улицу. Многолюдно. Пока стоит хорошая погода народ хочет нарядиться в красивую одежду и выйти погулять, себя показать и на людей посмотреть. Встретиться с друзьями. Пожилым людям тоже хочется общения, сидят на лавочках болтают, играют в шахматы и домино.
  Гале в этом городе каждый закуток знаком и многие люди знакомы, с кем-то росла, с кем-то училась, многие были ее покупателями в магазине. Одни проходили удивленно поглядывали на них, кто-то приветливо здоровался. Боря с Галей не чувствовали никакого неудобства от людского любопытства, это их не касалось – все внимание было поглощено друг другом.
  - Давай присядем на лавочку, - предложила Галя.
Нашли свободную скамейку, Галя откинулась на спинку скамейки и закатила глаза.
  - Ой, Боря, как же хорошо. И город наш самый лучший. И какой черт потащил меня в Сибирь. Никогда не уезжай отсюда – где родился, там и сгодился. И почему начинаешь понимать, только когда потеряешь?
  - Я и не собираюсь никуда уезжать.
  - Ты, Боря, гораздо умней своих родителей, не знаю в кого ты у нас такой. Обычно говорят, улица портит детей, а тебя наоборот научила. Обычно ум и молодость не совместимы. Умнеют, мудреют с возрастом, когда шишек набьют. Мне только остается гордиться тобой, хотя в этом моей заслуги нет, – послышалась горечь в голосе. – Я же тебя совсем не знаю.
  - Вот и познакомимся, - сказал Борис с оптимизмом в голосе. – Тебе мороженое купить?
  - Да.
  - А какое?
  - Если есть, то пломбир, всегда любила пломбир.

  Борис направился к киоску с мороженным. Галя с гордостью смотрела ему в след, какой у нее красивый видный парень уродился, таких красавцев надо было дюжину родить. Чтоб украшали этот мир. Скоро он заведет свою семью, дай бог чтоб выбрал хорошую девушку. Как же она сожалела о многом в своей жизни и главный укор, это ее сын, которого чуть не сгубила. А ведь они с Мишей были не плохими людьми и должна была получиться хорошая, дружная семья, о которой мечтали, а создали семью монстров. Когда, что пошло не так? Не заметили и стыдно не было. Это наверно и есть – расчеловечивание. «Скоро встретимся Миша» – подумала она.

  Борис вернулся и протянул ей брикет пломбира.
  - Спасибо. А у тебя уже есть девушка? – спросила, о чем минуту назад думала.
  - Нет пока. Я вот хочу заочно в институт поступить. Как думаешь?
  - Да ты что? Вот молодец! – удивилась и восхитилась она. - Я же говорю, что ты умный и правильный мальчик. Конечно, если есть желание учиться, поступай. У нас с папой, не было такого желания.
Подумала, говорить, не говорить?
  - Я не вправе давать тебе советы, но все же скажу. К выбору жены отнесись серьезно, от этого зависит твоя дальнейшая длинная жизнь. И скажу тебе, если ты или она будете несчастливы – разводитесь. Жизнь коротка, как оказалось, чтобы искусственно создавать страдания. Будь там, где тебе хорошо. 
  - Немного попахивает эгоизмом, но ты наверно права.
  - Права, Боря, права! Жертвовать собой, своей жизнью неправильно.
  - А я пожертвовал, ради тебя.
  - Опять я что-то не то ляпнула, - опомнилась она, укор сына сильно кольнул ее. - Не мне тебя учить. Все у тебя будет хорошо! Я уверенна.

  Борис давно съел свое мороженное, а Галина помаленьку облизывала подтаявший пломбир, которое начинало таять и капать. Она засмеялась, вытираясь платочком.
  - Уделалась, как ребенок, - встала и выбросила остатки в урну. – Не могу больше. В детстве мне так хотелось мороженного, я бы его ела килограммами, каждый день.