ГНОМ 2 2021

ГНОМ 2  2021 


1
Начинается всегда с детского рояля. Игрушка, деревянная, там семь клавишей. Потом добавляется с расширенными вариантами ксилофон, там больше нот. Потом подхватывают мелодию детские флейты. Потом чуть посложнее — детские гитарки и барабанчики.
И вот — настоящее взрослое фортепиано и тяжёлые струны виолончели. Темп растёт, скорость необратимо увеличивается. Присоединяются другие голоса. Инструменты более профессионально обставляют прежнюю мелодию. Вместе с этим в ней добавляются ноты блестящего цинизма и помпезности — до симфонической обставленной громкости.
А темп нарастает. Ярость радости жизни уже передают синтезаторы, техника, увеличивая скорость, обретает изощрённые формы. И уже несётся тяжёлая, направленная ненависть. И инструментов мало! Мало!!! В диком темпе несущейся массы звучащего потока вплетаются живые звуки горящих костров и предсмертные крики замученных жертв.
Мелодия постепенно теряет пафос, многоголосие. Скорость незаметно падает.  Участники постепенно расходятся. Всё больше слышатся в общей фоновой картине звуки бьющейся посуды. Мелодия уже варьируется в кабацких измерениях. Идёт занижение — мрачное, бесчувственное. Изуродованная до неузнаваемости бывшая мелодия постепенно распадается на хаотичные, еле движущиеся детали. Как черви, наконец-то нажравшиеся падали, они расползаются в разные стороны...
2
...Он лежит на бывшем мохнатом ковре, теперь уже затоптанном, с засохшими рвотными массами. Вдруг слышится тихий звон сверху. С тяжёлым усилием открыв глаза, он замечает какое-то мутное шевеление наверху. Что-то всё это ему начинает напоминать — что-то очень далёкое, в очень далёком прошлом. Тоска обычная с пробуждением на этот раз перестаёт придавливать привычной свинцовой плитой. Ведь понятно, что он давно совсем один. А тут реальный звук, не им изданный. Сколько последних лет он слышал только собственные звуки  своих телодвижений и физиологические звуки своего организма. И вдруг — внезапное (давно ожидаемое?) чудо! ЧУДО!!! Он с невероятным напряжением еле отрывает голову от заблёванного ковра и пытается всмотреться вверх. Звук идёт от старой люстры, прямо над его головой. На люстре кто-то маленький двигается.
Напрягая зрение, он рассмотрел того, кто тихо передвигался по перекладинам люстры.
             — Гном! — визгливо вскрикнул он странным, опять что-то далёкое прошлое напоминающим голосом. С люстры раздался тихий смех.
             — Помоги... Забери меня... Отсюда... — еле прохрипел с пола.
Гном на люстре замер. А потом забегал по люстре в поисках чего-то. Снова сел и начал перебирать что-то в руках. И вдруг что-то потянулось сверху на пол, вниз.
            — Держись! Поднимайся! Вставай!..  —  раздавалось тихо с люстры. С люстры тянулась к ковру верёвка. Она спускалась очень медленно. «Как соломинка... Как соломинка..» —  металось у него в голове, но сил пошевелиться практически не было...
            — Ниже, пожалуйста, ниже! Ниже, ниже...
            И вот прямо перед носом у него тихо раскачивался  конец верёвки. Он уже понял, что делать, и, кое-как высвободив руки, ухватился за верёвку...
3
По невыносимому запаху определили давно заброшенную квартиру. Взломав дверь, обнаружили  лежащий труп повешенного, висевшего на люстре, с задранной вверх головой.
4
А они вдвоём шли вместе в бесконечный солнечный свет.