Возвращение

       За эти три года трое самых близких людей покинули его, и все процедуры необходимые, что бы покинуть землю и прибыть туда, где им надобно быть, он должен был проводить сам.  Но особенно тяжко было провожать сына.  От которого теперь остались эти наивные  детские фото,  в огороде за пластмассовым трактором, где он серьезный и грустный, с Бабой пестовавшей его; школьные  фото, вдумчивого и серьезного юноши,  когда одноклассницы, сравнивая его со знаменитым французским актером пели известную читалку:

        Ален Делон, Ален Делон,
        Не пьет одеколон.
        ……………………
       
        Статному и красивому и необыкновенно отзывчивому  ему не повезло в жизни, и печаль мелькавшая в его глазах иногда говорила об этом, или песня, вырывавшаяся из  его гитары. Он никому не жаловался, но дух  Старшего и  поэтому ответственного  за всех был нелегок для него, и, как считал он, в его обязанностях отвечать и  решать за  младших.  И он отвечал за них, погоняя свою стремительную, юркую Карину, спеша на помощь по их звонку, не считаясь с затруднениями, и  даже выйти на гаражную банду  тяжких 90- х с одним лишь газовым пистолетом, для него  было  возможным, если в беде оставался друг.
      
       Но около трехсот его товарищей посетивших последнее пристанище, прикрытое холмиком земли, с пламенеющими розами и изогнутым грифом гитары,  помнили об этом и в сурово сомкнутых губах не мелькали  обелиски жалостлив слов.
       И лишь, где - то  за поминальным обедом в Мечети одноклассница не сдержала слез, когда  вырвались не хитрые  слова школьной читалки,  возможно и неуместные здесь, но близкие ему:

     Ален Делон....
     Ален Делон.....
     Не пьет...
     Ооо—деколо—ооон.

           Он познал и счастье, и дух уныния, не смотря на беды, не так уж часто туманил его взгляд. Острое слово, поднимавшее настроение, всегда вовремя  находилось. А через 9 лет после женитьбы у него появились две девочки, как   подарок Господа, в благодарность за терпение и ожидание.
         
           *****
          
          Отец же и те, немногие, кто остались с ним, должны были забыть о слабостях, и слова терпения, повторяемые священнослужителем, уже много лет сопровождали их.
         И когда он вновь вышел на работу, шаг его был по прежнему четок, а дыхание после подъема ровным, и также как всегда звучали слова о необходимости творить и системно работать. Но иногда при переходе из корпуса в корпус разница температур ударяла по  вытерпевшим все эти трехлетние невзгоды  сосуды, прерывая годы терпения и дисциплины, когда он держал их в узде и не давал расслабиться,  и  теперь они вдруг сжимались останавливая кровообращение, и тогда ему было трудно добраться до кафедры, что бы спокойно, так как будто ничего и не случилось доложить заведующему о том, что все выполнено.
         
       И он сдал, и те 20 млд. Компьютеров  нейросети его мозга, не могли улучшить ситуацию: собразить патент, написать статью они по-прежнему могли, но вот очистить просветы коронарных артерий —  уже нет.  И это он стал замечать еще до эпидемии ковида.
         Десять лет назад его сразил инфаркт и в одном из сосудов установили стенд и уже тогда врачи говорили ему о необходимости глобального решения. Но ему удавалось удерживать планку, загонять крадущуюся болезнь, но дело не улучшалось, ни травы, которые он искал, заваривал и пил, ни аспирин, четвертушку, которого он ежедневно заглатывал, ни ежедневные прогулки, ни марши по горам Каркаралы, Борового и Баян Аула.

Незаметно, сосуды  сдавали  и спазмы учащались,  хотя иной раз он все еще мог в темпе идти и по 2 и 4 часа. Эти холестериновые бляшки он не мог преодолеть ни диетой, ни травами, о чуде которых он слышал в рекламе,  ни мощью 20 млр. компьютеров из системы нейроклеток каждого человека. И последнее его больше всего возмущало: такая система намного превышала возможности искусственной супер нейросети, а не могла справиться с небольшой проблемой. В юности он получил давление за 140 с жуткой головной болью, с частично потерей контуров того на что смотрел и его не хотели брать на армейские сборы, после окончания института. «Хочешь жить – умей вертеться» - сказал ему заведующий военной кафедрой, в ответ на просьбу зачислить в гарнизон.

И тогда, найдя книжку проф. Свядоша из Караганды,  он занялся самовнушением. Покой говорил он себе, покой и расслабление, и чувствовал, как мышцы расслабляются, и тепло охватывает тело. И он справился. А теперь —думал он —  я не могу справиться с этими бляшками, а 20 млр. Компьютеров, что во мне не способны выделить на них ПАВ (поверхностно активные вещества), из организма, что бы обработать тончайшие слои, измельчить и вынести за пределы организма. Неужели это такая сложная задача, для системы?  Или они не могут быстро перестроиться, занятые отслеживанием других функций организма, а также задач, с которыми связана его наука и воссоздания не малого технического потенциала  для создаваемой машины - поворотного конвейера, как змея следующим, за комбайном, проделывающим полости в недрах. Он не мог относится к этому делу так, что бы формально утвердить в конце года отчет, поскольку знал: их успех не за горами и за ними последуют и другие транспортники и технологи выемки минералов. И он знал, что надо держать в голове алгоритмы его работы и управления; конструкцию и их обновления, и в любой момент решить возникающее недоразумение, но он недооценивал цену, которую придется заплатить за это. Как ту, что он заплатил 10 лет назад, защитив докторскую диссертацию. 

Он понимал, что знать и уметь все самому как руководителю, надо, но надо было и другое:  коллектив не может быть без резерва. И все что мог делать он, и все что знал он, должно быть передано коллективу, если ты хочешь иметь настоящее. Его вера в молодежь и любовь к ней и в самом деле работала. Годы проведенные в частном университете, где собрались такие же как он, верящие в любовь и справедливость, как оказалось, дали свои всходы.

В ответ его  дипломники, тянулись к нему и отвечали тем же - доверие творило чудеса. Дархан замечал все: и комбайн в машзале на котором можно было провести оригинальный  эксперимент, проверить конструктивные наработки, механические  и электронные средства их измерения. Выполнял  он и 3D проекты, в котором конвейер реально изгибался и двигался, позволяя также быстро перейти к сборочным чертежам и деталировке. Но приходило время заканчивать магистратуру и для многих выпускников, отвыкших доверять университету в будущем трудоустройстве, собиравшимися создавать семьи вставал вопрос о постоянной работе.

И он думал об этом и думал, о том, что его коллектив могут и сознательно разрушать, как это было в советские годы сильного государства, но тем не менее, имевшим сильные  конкурентные отношения. И теперь по опыту он уже знал, что честность, открытость и любовь к каждому  способны, предотвратить это. Люди будут уходить на новую работу, закончив курс, но они смогут продолжить творчество в создаваемом интернет коллективе, основой котого должна быть взаимовыручка и перекрещивающиеся знания, и не будь его такой коллектив мог продолжить дело и в этом был основной смысл. 

И у него появлялись новые таланты из бывших дипломников и кружков робототехники, и с кеми не чурался вести открытые беседы о будущем, но которым никогда не навязывал свое мнение и просил в случаях сомнений атаковать его вопросами. Иногда и беспощадными - но только  так можно было создать современный коллектив. И тогда у него появился  Ерен. Ерена он вел еще с абитуриентов, сагитировав  поступать на Горные Машины, и обещал, что там он увидит новые технологии и станет настоящим специалистом. Это его привычка к агитации шла еще с МГТУ, частном университете с амбициями стать лучшим в своем направлении, где у них тогда все получалось. В рабочую группу входили и преподаватели, которые давно работали на кафедре в области управления, проектирования и финансов.

        Мейрам был его замом и моложе лет на 20, умел быстро организовать то эксперимент, то семинар, то изготовление,то поговорить  с заводчанами, но все попытки назначить его руководителем проекта, что бы хоть как то защитить себя от административной суеты и закрепить в молодом опыт умения руководить,    ничем не закончились. Тяни - отвечали ему в руководстве -  раз взялся.

И еще были с ними два старых  мудреца за 80 лет, (на семинарах, организованных ими же, они называли себя 3СС - 3 старческие силы, включая и его - руководителя) - отличные механики и технологи ленинградской закалки  и ВПК, что располагался близ Перми. С ними армия становилась мобильной и тяжеловооруженной. И фактически все организационные моменты и масштабы проводимых исследований были взвешены ими безукоризненно. Это были Жетекенов и Шманев [1] уже знакомые читателю. 

Иной раз его критиковали за излишнюю склонность к Проф. Ориентационной работе и обещания того, что абитуриенты или магистранты  могут получить в вузе, но он отвечал: мы говорим о перспективах  и они понимают это и что   его можно достигнуть Трудом и Знанием и конечно Верой. И он считал, что это и было причиной следования за ними Ерена и в магистратуре, и после того как он трудоустроился. Поэтому он выполнил, что обещал, и что они  вместе смогли.


       Модельных  структур  конвейера надо было поддерживать множество,  а еще создать и расчетную модель в пространстве и знать напряжения в любой его точке в каждом акте движения. Он создал такую модель и на программном пакете Ansys, и программном пакете динамического моделирования Adams.  На Ansys близкую систему разработал и его магистрант Алексей, чем необыкновенно обрадовал его, позволил  поверить, что правильно работал с ними  в студенческие годы. Ведь именно троица дипломников  Алексей, Анастас, и Влад Ибраев  подняли  в далеком 15 году вопрос о возрождении разработок КарТУ с конвейерами и технологиями, замороженными в далекие восьмидесятые [1].   

А еще объявились Тимур и Олег. Ценность, которых вдруг проявилась, не в том чему он учил в студенчестве, а в том, что стало теперь самым важным – в разработке системы управления многоприводным конвейеров с электромеханическими и гидравлическими системами. Параметры работы конвейера следовало записывать, а для это следовало разработать систему измерений с комплексами датчиков, и они оказались способными это сделать, хотя это была архи сложная задача и для специализированной кафедры,  Но как иной раз везет!  Если в нужном месте, на нужном направлении оказываются  студенты, которые были для тебя как родные дети, а за их отношениями скрывалось Нечто - великое и разумное, наполняющее пространство единым духом.  И Тимур, и Олег на своем производстве именно тем и занимались, и хотя это касалось записей параметров человеческого организма, но разница оказалось преодолимой, ведь если кардиограмма характеристика работы сердечного привода, то осциллограмма электрогидравлического привода писалась почти по тем же законам.

А еще  следовало организовать финансовую  модель проекта, которая, по мнению министерства являлась  основной, и занимала больший процент времени, но и здесь нашлась Фердес за которой он приглядывал с тех пор как вернулся на кафедру. Получалось так, что они стали обладателями гранта  не просто так. А Нечто рассчитало заранее все возможности его выполнения – его потенциал, наличие людей и способностей и …их пассионарность и возможность совмещения членов  коллектива  во времени.  А те первые строки заявки «Разработать, изготовить и испытать», вероятно оказались ключевыми и ..Нечто сработало.   Но почему же не сработали эти 20 млр. ПК, и  можно ли было распределить их оптимальнее, так что бы и излечить сосуды.
      
А может подумал, он, здесь и проявляется общественный принцип человека и ты не должен быть глубоким индивидуалистом, и справляться со всем сам, а также как и в подготовке резерва науки, воспринимать помощь общественного творчества, наработанного  медициной. И тогда и мысли об операции и подготовке к ней  заняли его.
        Так уж получилось, что Женя Лейбов [1] позвонил ему. Теперь он проживал в Израиле и  они вспомнили как поднимали камерные технологии, для которых и нужен был поворотный конвейер,а также и то, что теперь твориться с бассейном. Они перезвонили и Жоресу Попову -  ему было далеко за 80, и он уже не работал, Не остался в стороне и Юлиан Векслер, и Витя Берг, проживавшие в Германии и слава Богу водная стихия разбушевавшаяся в стране миновала их – друзья вспоминали минувшие дни… но и думали о будущем. И он вспоминал о Геннадии из Кемерово и технологиях применяющихся там и обших для них проблемах, и еще раз убедился -дело не пропадет.
       
          Его  преподаватель Жанна написала заявку на изобретение и он откорректировал её,  а на встрече с Тимуром и Олегом и 3СС долго говорили о хитростях и назначении изобретений и о том, как на самом деле, а не в заявке, будет выглядеть машина – на то, мол,   оно и Ноу Хау,не выдающее секреты. А  возможных вариантов оказалось не мало.   
      
Но прежде всего следовало вакцинироваться, ибо корона могла прервать его планы так как произошло прошлым летом. А еще следовало дождаться завершения сессии и основных работ  для места покоя его сына и заодно для....И была просьба к Господу в  помощи  внукам.., а также желание завершить хотя бы часть планов и в науке и литературе.
          В Палате ему как обычно повезло, бывший аким города- спутника, шофер разреза и он преподаватель, эта казалось бы странная компания нашла общий язык, и они уже планировали как им быть вместе после операций, но естественный отбор жестко разделял:  его однопалатникам, предстояло стентирование, а ему..
         
        «Быть или не быть» подумал он в кабинете глав врача, где за столом сидела бригада относительно молодой наружности и внушающая  доверие, хотя бы своим составом: казах, кореец, русский, и еврей, о которой в городе знали и которую ценили как профессионалов. Нет сказал главный, в ответ на на его неуверенную просьбу о стентировании, операция! Стентирование не решит проблемы.  Он посмотрел на русского, из бригады - 10 лет назад на операционном столе, когда его привезли с инфарктом, этот врач, приглядывал за ним, кажется он знакомый сына: Игорь тебя ожидает и подойдет в реанимацию – ободряюще шепнул он. А теперь вот он помогавший своим  студентам и магистрантам и докторантам ныне не смог помочь своему сыну.
 
        А перед этим ему снился сон: в маленькой квартире, где он провел студенческие годы и где проживала его  уже ушедшие тетя, и дядя, на передней стене  расстилалась панорама елочных ветвей в виде сложной сети, и он встав на стул тщательно вставлял в узлы этой сети зерна кураги, но вдруг картина исчезла, образовалась новая - на боковой стене: яркая зеленная сеть, с чистыми узлами, оглянувшись  же он увидел на задней стене панораму города из новых светлых зданий, но почему то сзади них стояло и старое, покосившееся.
      
       И уже проснувшись он  вспомнил, что когда то писал статью о передаче данных в мозге объектами [2], и этот объект был теперь на передней стене и являлся отражение его лечения диетой, травами и стентированием, а объект сбоку тот, что теперь ему предложили был решающим,  а на задней стене, результат. Но в чем смысл перекосившегося здания? И он вспомнил библейские разгадки снов, пророка Даниила, лежащего теперь и не так уж далеко, и не понятно почему  – в Самарканде.  Но что использует мозг для объектов - понятия сложившиеся в каждом индивидууме, или общие понятия с частной окраской. Почему, например, нельзя было использовать. схему реального кровоснабжения, а не елочную сеть, хотя они в  чем то общи и руководит ими топология фракталов.
         
     Ветви елки несли двойной смысл. Это и торжество, и печальный ритуал,  и только дополнительные знаки – слова, как писал он в статье,  могли уточнить картину. А Таковыми были  здания  на заднем плане.
        Ему и хотелось видеть сны, ибо не часто можно наблюдать свою мыследеятельность под воздействием наркоза, проявляющемся  в течении многих дней. Там в реанимации он лежал напротив стены из хозяйственных шкафов, и во сне белые расплывчатые  фигуры непрерывно сновали у них, что то перебирая, внося и вынося и так часто, что это не могло быть однодневным, а спрессованным из месяцев, уплотненного времени и показанного за час короткого сна, также как результаты месячных исследований, которые они проводили, но которые можно было прогнать за минуты,  а когда его перевели в палату, то почувствовав  облегчение и эйфорию,  из него изошел резкий импульс энергии, и затем ему стало хуже: поднялась температура, стали опухать ноги и руки. А ночью ему снилась палата и вновь белые призрачные  фигуры входили в палату, а пара из них улеглась с непотребством на пустую постель перед ним.
       
        Тогда в руках его оказалась невесомая плеть, и он хлестнул по постели и пара исчезла, а затем он вдруг встал и вышел в полутемный коридор, вдоль него опять сновали белые контуры людей. И он подумал, что это видно  врачи и пациенты, что имеются  сейчас  и что были и ходили по коридорам, когда – то   тут в спрессованном времени. Он шел вдоль коридора, пока не встретил странный тонкий силуэт девушки в белом сари, но лицо ее в отличии от других:  совсем молодое и красивое он разглядел четко, и  на бледно розовом фоне щек от висков выделялась нитка черных бус, заканчивающаяся кисточкой у подбородка. Она остановилась и вдруг поклонилась ему, тогда как все фигуры его никак не замечали. И он вновь лежал в свой постели и жар исходил из него и горячий пот лился со всего тела как радиоактивное излучение Чернополя. И он вдруг подумал, что именно так формируется плащаница и теперь на простыне образуется четкая фотография его тела.

        Он проснулся перед обходом и первым делом взглянул на простыню, но там ничего не было, но освободив опухшую ногу он увидел, что от придавленного телом тканого пояса привязанного с спинке кровати для облегчения пациенту вставания на простыне образовался четкий темный рисунок со всеми узлами и перегибами. И вот в чем разница -подумал он - между тобой и  тем,  кто отдал жизнь за нас, изваявший свое  тело в облачении, а все что ты смог, так это темный хвостик.
         
        Ему назначили суточное капание теперь уже автоматическим  прибором обеспечивающим требуемые параметры. И он был испуган и подавлен тем, что опять его распухшую и почерневшую руку будут ковырять иглой тщетно разыскивая нужный сосуд. И к подошедшей девушке он протянул правую руку, Он наклонилась к нему. И он увидел, что девушка юна, стройна и красива,  и он подумал, что заставляет их работать здесь среди этих стонущих, смердящих и испражняющихся больных. Отсутсвие другой праведной работы или дух,  который все-таки сохранился у молодежи, который и был во имя Спасения. И он узнал её профиль  это была та самая девушка в сари из его сна, единственная из всех шествующих, которая остановилась и поклонилась ему. Такие же  бусы текли теперь не по щеке, а вдоль шеи и они были меньше размером. Сари на ней не было и вовсе – а белый полотняный комбинезон, который так подходил  к её фигуре.  Ловкие пальцы легко нашли сосуд, и вся процедура установки  капельницы быстро завершилась. «Выздоравливайте» сказала она. И он пошел на поправку и ему стали сниться обычные сны.  А Динару больше не видел - её послали дежурить в Ковидную больницу.

Литература
1. Испытание недрами, возрождение колеса, Каким Бейсембаев,  Проза ру
2. Бейсембаев К.М., Когай Г.Д., Шащанова М.Б., Рахимова А К моделям информационных связей в сложных системах// Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 6; URL: www.science-education.ru/106-7471