Я же мать 13

                13

  Дни шли, семья потихоньку притиралась, заново узнавали друг к другу. Все старались быть вежливыми, обходили неприятные темы, чтоб не было потом больно.
 - Пойдем прогуляемся, я тебя с моими друзьями познакомлю, - однажды Борис пригласил мать на прогулку.
  - Ты думаешь это удобно? – засомневалась Галя.
  - Очень даже удобно.
  Они сидели в аллеи на скамейке, вокруг бегали дети, прогуливались люди. По дорожке шли парень и девочка, держась за руки. Девочка иногда подпрыгивала на одной ножке. Когда они остановились возле скамейки и поздоровались, Галя все еще посматривала по сторонам выглядывая друзей сына. А может это будет девушка?
  - Здравствуйте, - ответила на приветствие она.
  - Мама познакомься это мои лучшие друзья, Леша и Катя. А это моя мама, Галя, - представил он ее детям.
Галя немного растерялась, к сожалению, это не девушка.
  - Очень приятно с вами познакомиться, - вежливо сказал Леша, конечно он не стал говорить о том, что много наслышан о ней нехорошего.
  - И мне приятно, - повторила за братом Катя.
  - И мне приятно, - Галя протянула ей рука. – А сколько тебе лет?
  - Шесть.
  - О, ты уже большая девочка, скоро в школу пойдешь, - Галя не очень умела общаться с детьми, опыт был не большой.
  - Да. Алеша научил меня читать, хотите я прочитаю, что там написано, - предложила она, показывая на вывески. – Са-лон кра-со-ты, - по слогам бойко прочитала она, ставя ударение на первый слог «Са-лон»
Все рассмеялись и сразу всем стало хорошо и легко.
  - Молодец, - похвалила Галя.
  - А куда мы пойдем? – спросила Катя, со свойственной детям непосредственностью.
  - А куда ты хочешь? – спросил Борис.
  Предложений было много, но остановились на пиццерии и погулять в парке.

  Дети уплетали пиццу с разными начинками за обе щеки. Катя откусывала маленькими кусочками от треугольника пиццы и тщательно, долго прожевывала, а Боря с Лешей складывали тоненькое тесто пополам и в два-три укуса расправлялись с куском, у здоровых молодых парней здоровый аппетит. Все это запивали газировкой и успевали болтать. Катя рассказывала новости из детсадовской жизни, а Леша похвастался, что пошел работать в школьный стройотряд, убирать улицы города и накопить на компьютер.
  - А вы почему не кушаете пиццу, тетя Галя, - спросила Катя. – Не любите?
  - Очень люблю, просто я сыта, - перед ней стоял стакан воды, из которого она изредка отпивала, когда подкатывала тошнота.
  После сытного обеда, на карусели не пошли, опасно для желудка. Гуляли по парку, кормили уточек на пруду, сидели на газоне и любовались природой.
 День пролетел незаметно быстро. Галя утомилась, но терпела, чтоб не испортить праздник детям. Наконец распрощались с ними, пообещав скоро встретиться. Медленно возвращались домой, она держала сына под руку и была счастлива.
  - Боря, только не говори мне, что ты готов к семейной жизни и детям.
  - Еще не знаю, но если ты о Леше и Кате, то это другое.
Он рассказал из какой они семьи и историю их знакомства.
  - Им очень тяжело живется, я стараюсь хоть немного помочь.
  - Я тебя понимаю, - кивнула она, не распространяясь о его благородном поступке, он все равно с ней не согласится. 

  Утром рано Галя проснулась с непреодолимым желанием сходить на кладбище. Она слышала, как Тамара Алексеевна гремит на кухне, готовит завтрак. Но выходить из комнаты не торопилась, пусть спокойно поедят, сделают свои утренние дела, что мешаться под ногами.

  Через полчаса все стихло. Галя поднялась, заправила постель и вышла. На диване сидел Петрович в очках и читал газету.
  - Проснулась? Ну иди позавтракай, сама там поищи чего-нибудь, на столе блины. А я телевизор немного посмотрю.
  - Я давно проснулась, включайте телевизор, когда хотите, мне не мешает.
Она направилась в ванную, умылась причесалась. На кухне стоял аппетитный запах свежих блинов, тут же на столе стояла сметана и сгущенное молоко. Все как она любит. Налила чаю, оторвала пол блина и со сгущенкой съела. В желудке появилась тяжесть, подкатила тошнота, как будто блинов десять съела. Подошла к открытому окну, набрала полные легкие воздуха, выдохнула и так раза три. Тошнота отступила. Желудок совсем не принимает пищу, все отторгает.

  Пока убирала со стола пришла Тамара Алексеевна с магазина, помогла ей разложить продукты.
  - В хорошее время живем, зашел в магазин очередей нет, а продукты есть. Взял что надо и иди гуляй. А раньше очередь с утра занимаешь, пол дня стоишь, пересобачишься со всеми и убитая домой придешь, ничего уже и делать нет сил. Да ты не помнишь наверно, малая еще была.
  - Как же не помнить, мне приходилось тоже стоять в очередях, а еще помните талоны были.
  - Точно, - махнула рукой Тамара. – Из головы вылетело. Давай свежий чай заварим.
  - Я поставлю, - Галя включила газ под чайником.
  - Ты какой будешь, черный или зеленый? – Держала пачки пожилая женщина.
  - Мне все равно.
  - А я вот с утра люблю зеленый с травками. Давай?
  - Давайте.
  - Петрович ты какой чай будешь? – крикнула мужу.
  - Как все, - ответил он.
  - Ну давай иди.

  По-семейному, по-домашнему обустроились за столом, что располагает к душевному разговору. Галя отпивала маленькими глотками и с большими интервалами.
  - Ты, Галя, чем лечишься? – спросила бабушка.
  - Честно, уже ничем, что можно было уже сделали.
  - Как так? – удивилась женщина.
  - Поздно. Обезболивающие пью и все.
  - А давай вместе сходим в больницу. Хочу знать, что скажут врачи.
  - Ладно, девки я пошел на улицу, не буду вам мешать, - поднялся со стула дед.
  - К обеду придешь?
  - А как же, война войной, а обед по расписанию.

  Женщины готовили обед, вели не торопливые беседы, в основном о Борисе. Но главную больную тему обходили стороной. Они знали, когда-нибудь это случиться и им придется высказать накопившиеся обиды. Пусть это будет потом, так хрупко это перемирие. Из любви к Борису они не будут его рушить.
  - Я хочу на кладбище сходить, - решившись сказала Галя.
  - Хочешь, чтобы я с тобой пошла? – помолчав спросила Тамара Алексеевна.
  - Нет, я сама.
  - Вот завтра с утра и сходи, а после завтра сходим к врачу, - так решила свекровь.
Галя не возражала, ей было все равно. Она не строила планов не на ближнюю, не на дальнюю перспективу, успеть бы дела земные завершить, покаяться.

  Перед кладбищенскими воротами Галя перекрестилась. На кладбище тишина, изредка попадаются посетители. Сперва решила найти могилки родителей, они ушли вместе, через два года после Миши. Она помнила в какую сторону от ворот идти. Прошла одну улицу, могилки все свежие, свернула вглубь. Да, город мертвых растет стремительно. С трудом отыскала нужные. Она здесь не была ни разу после похорон, все заросло бурьяном. Но угрызения совести не было, как не было и родственных чувств при жизни, так уж у них в семье сложилось. Никто ни о ком не заботился и не переживал. Поэтому, когда они умерли, перебрав некачественной сивухи, она не сожалела. Молча похоронила и благополучно забыла.
  - Здравствуйте родители. Вот ваша блудная дочь пришла. Ждали наверно? И дождались, - она чистила слегка видневшиеся холмики от мусора и травы. 
Закончила убираться, собрала весь мусор и отнесла в контейнер.
  - Больше не приду. Может свидимся скоро? Земля вам пухом, - положила принесенные из дома конфеты и печенья.

  Могила мужа ухоженная, выкрашенная оградка, гранитный памятник с фотографией. Присела на лавочку в оградке.
  - Здравствуй Миша. Прости, что так долго не приходила. Счастье все свое искала, да вот не долго, - спокойно обыденно разговаривала с ним. – А какой у нас сын вырос, ты бы удивился, красивый, умный. Старики не нарадуются, будет им помощь, раз от нас толку не вышло.
Она вела беседу с мужем, и он как будто отвечал ей.
  - А помнишь, как мы познакомились?
Задавала вопрос. Слушала. Потом отвечала.
  - Я тоже помню. Это было на дискотеке. Ты такой красивый, высокий, все подружки мне завидовали, пригласил меня на танец. Что за песня была?
Слушала.
  - Да, да помню «Тополиный пух, жара июнь, ночи такие темный», как там дальше? Не помню. Я так тебя сильно любила. Хорошо, что ты женился на мне, а то я бы не пережила.
Вздохнула.
  - Я знаю, ты меня тоже любил. Как все хорошо начиналось, как счастливы были. Как будто кто сглазил, все пошло на перекосяк.
Галя поднялась, положила сладости на могилу.
  - Вот гостинцы тебе принесла. Здесь хорошо спокойно, посижу еще с тобой.
Время как будто остановилось, смотрела на чистое голубое небо с редкими облаками и ни о чем не думала. Пора идти, дома будут волноваться.
  - До свидания, Миша. Ты подожди немного, уже скоро приду к тебе и больше никогда не расстанемся.

  Тамара Алексеевна чуть ли не за руку привела Галю к врачу на обследование. Она не может бездействовать и спокойно ждать, когда рядом умирает человек. И вот она сидит перед врачом онкологом, Галя ждет в коридоре.
  - Тарас Андреевич, что скажите хорошего? – с надежной обратилась она.
  - Тамара, нечем мне тебя порадовать. Помочь уже нельзя, четвертая стадия, все запущенно, - по- простому обратился врач к ней, в маленьких городках все друг друга знают. – Выпишу обезболивающие уколы, моя обязанность ей помочь уйти без боли. Это все, что в моих силах. Осталось не долго, Тамара, месяц, два. Крепитесь.

 Тамара Алексеевна расстроилась больше, чем невестка. Галя давно уже смирилась с неизбежностью и чуда не ждала.
  - Галя, ну, почему так получилось? Почему запустила болезнь? – с горечью корила невестку. – Не понимаю я тебя. Ты же еще молодая. Нам с отцом первыми нужно умирать, а не детей хоронить. Что за жизнь такая?!
  - Все нормально, тетя Тома, я уже не боюсь, - успокаивала Галя свекровь. – Я больше боялась умереть и не попросить прощения у вас с Петровичем и у Бори.
 Они присели передохнуть на пол пути к дому, Галя быстро уставала. Воздух свежий и прохладный, еще нет дневной жары.
  - Как-то бестолково жизнь прожила. В детстве мечтала, что вырасту и буду счастливой, все у меня будет. Все у меня было, но не уберегла, - вздохнула Галя. - Жизнь оказывается коротка. Одно светлое пятно в ней, это Борис. Я рада, что хоть он останется от нас с Мишей. Позаботиться о вас. Он хороший мальчик.
  - Это да, это точно, ничего не скажешь. Ты не волнуйся, чем можем мы поможем Боре, он у нас один остался, - погладила по плечу невестку.
  - Я знаю.
Женщины спокойно вели беседу о жизни. У одной уже не было будущего, а у другой большая часть жизни уже позади. Поэтому разговаривали о будущем Бориса и надеялись на хорошее.
  - Надо в церковь сходить, покаяться, - неожиданно сказала Галя. – Может отпустят мои грехи.
Тамара Алексеевна помолчала, так как у нее было советское воспитание, она была сперва пионеркой, потом комсомолкой.
  - Галя, ты наверно права. Давай вместе сходим в церковь. Стыдно признаться мне уже столько лет, а я в церкви ни разу не была. Пора уже о душе подумать. Может действительно есть божье царство.

  Не откладывая в долгий ящик, на следующий день, рано утром женщины отправились в церковь. Церковь в городе красивая с золотыми куполами. В советское время из церкви сделали кинотеатр, храм искусства. А потом снова вернули здание церкви, так как появилась востребованность у людей - храма для души, отреставрировали и сделали еще красивей.
 Остановились у ворот, накинули на голову платки, перекрестились на купола, оставили подаяние стоявшей попрошайке. При входе их встретила пожилая женщина в платочке.
  - Добро пожаловать.
Они обратились к ней с просьбой.
  - Как можно попасть к батюшке, побеседовать?
  - А вы записывались на прием? – тихо спросила женщина.
Тамаре Алексеевне это как-то резануло ухо «записываться на прием», как к губернатору или мэру. А это женщина секретарь?
  - Понимаете, у отца Дмитрия много дел, - поспешила объяснить служительница церкви. - Крестины, отпевания, служба и другие благотворительные дела. Он может быть занят или его нет на месте, поэтому он расписывает дела заранее.
Тамара Алексеевна, аккуратно взяла женщину под локоток и отвела в сторону.
  - Пожалуйста, объясните отцу Дмитрию у нас нет времени ждать, - она указала глазами на Галю. – Может он сможет принять ее без записи. Ей это очень нужно. Пожалуйста.
Служительница взглянула на болезненную молодую женщину, все поняла. Кивнула.
  - Подождите я пойду спрошу.

  В церкви тихо, спокойно, без суеты. Народу мало, поставят свечку прочитают молитву и тихонько уходят, если нет иных дел, среди них есть молодые люди. Для Тамары Алексеевны и Гали все в новинку, стали в уголке и с любопытством наблюдают за происходящим. Раскрыв рот рассматривают убранство и росписи на потолке.
  - Чудно все. Молодые люди спокойно ходят с церковь. Мы были воспитаны атеистами, поэтому нам и сейчас трудно себя переделать. Я конечно за то, чтобы молодые люди во что-то верили, без этого нельзя, - рассуждала удивленная, пожилая женщина.

  Появилась служительница и направилась к ним.
  - Идемте со мной, отец Дмитрий согласился принять вас, - женщина пригласила Галю.
  - Иди Галя, - подтолкнула невестку Тамара Алексеевна.
Они скрылись в одной из многочисленных дверей.
  - А вы мне не поможете, - обратилась Тамара Алексеевна к служительнице, когда та вернулась. – Я бы хотела поставить свечки за здравие и за упокой, куда мне идти.
Женщина показала где приобрести свечи и куда ставить за здравие, а куда за упокой.
  - Извините, мне много лет, но я первый раз здесь, что мне говорить, при этом? – стеснительно спросила Тамара Алексеевна.
  - Не переживайте, все по-разному приходят к богу. Вы в записочке напишите имя, а батюшка, когда будет читать молитву упомянет раба божьего. А сами просто от души скажите какие хотите слова.
  Тамара Алексеевна написала в записке за упокой имя своего сына, Михаила, а за здравие имя Галины.

  Из церкви шли домой, просветленные и одухотворенные, как будто бальзам капнули на душу. Шли молча каждый думал о своем предназначение на земле и царстве небесном.
  - Теперь и умирать на страшно, - спокойно сказала Галя.
Свекровь поверила ей. Отец Дмитрий хороший священник, успокоил ее и объяснил, что есть только телесная смерть, а душа не умирает. Отпустил ей все грехи земные, вольные или невольные, которые человек совершает на протяжение жизни.