Спокойствия и благополучия!

  Ах, ах! Не стало Виктора Ивановича Лихоносова! Катятся искренние слёзы…
На своей книжечке "Осень в Тамани" Виктор Иванович написал: "Раисе Васильевой. Желаю спокойствия и благополучия". От времени до времени я, как и все, перечитываю любимое.Или памятное.Произведения Виктора Лихоносова беру в руки и по той, и по другой причине: его взгляд на мир, отображение этого мира в какой-то степени созвучны моему мировосприятию. И, конечно, памятны встречи (боюсь сказать "дружба") с этим прекрасным писателем. Особый разговор - автографы. Писать их - большое искусство. И автографы порой имеют не меньшую значительность, чем сами произведения. Вот и приведённая надпись Виктора Ивановича навела меня на некоторые мысли. Когда впервые встречаешься с Лихоносовым, то кажется,что сам он как раз и соответствует этому пожеланию: спокойствие и благополучие. Но уже через две минуты в его присутствии, даже когда он ещё не сказал ни слова, ты и понимаешь, и чувствуешь, какая напряжённая работа идёт в душе и мыслях этого человека. А когда он заговорит своим негромки голосом, то проступит вся глубина его внутреннего мира, весь драматизм, если не сказать трагизм, его мировосприятия. Может быть, он, сам того не осознавая, в этих двух строчках выразил собственное желание:"... свободы и покоя" (Лермонтов)? Ну ничего нового я не скажу, если напишу, что трагическое мироощущение свойственно почти всем большим русским писателям, но у Лихоносова этот драматизм, как и положено, свой, особенный. Даже ранняя его повесть "Чалдонки", написанная в двадцатитрёхлетнем возрасте, отнюдь не искрится юношеским оптимизмом. Сам он говорил, что с высоты возраста многое в этом рассказе (затрудняюсь с точным определением жанра) изобразил бы и выразил по-другому. Но я почему-то думаю, что общее настроение осталось бы прежним. Дарственная надпись на книге В.Лихоносова "Голоса в тишине" гласит: "Раисе Васильевой на память о встрече в библиотеке с благодарностью за добрые слова".  Не помню дословно, что именно я тогда говорила, но помню, что была взволнована общением с Виктором Ивановичем, потрясена его искренностью и "простотой" и пыталась "одарить" писателя ответной искренностью и теплотой. Видимо, отчасти это удалось, потому что, как мне кажется, такой человек, как Виктор Иванович, не стал бы лукавить в угоду простой вежливости, делая эту надпись. А волнение моё было вызвано, конечно, прежде всего, знакомством и разговором с большим писателем после долгого "поста": много лет я вращалась в управленческой сфере, вовсе не такой примитивной, как принято думать о чиновниках, но просто другой, нежели литературный мир, ближе к которому я была прежде. А тут - живой классик отечественной прозы! Но было и ещё обстоятельство, вызвавшее моё, скажем так, особое состояние. Виктор Иванович обмолвился, что после встречи с нами, после посещения Остяцка, ставшего "натурой "Чалдонок", он отправится в Ясную Поляну! Кажется, на вручение одноимённой литературной премии. (Сам Виктор Иванович – один из первых лауреатов премии "Ясная Поляна" как раз за «Осень в Тамани». 2003 год.). В Ясную Поляну! Такую близкую когда-то и почти недосягаемую теперь! Ведь я на работу в Ясную ездила! (Так солидно, по "взрослому" называлась моя студенческая практика, которая и вправду была работой. Комплексная экскурсия - три часа. В зале - шесть минут. И т. д. За неё даже что-то платили!). И это было почти привычно. Хотя, конечно, когда в 118-ом автобусе "Тула-Щёкино" утром кто-нибудь спрашивал : "Вы не скажете, как до Ясной Поляны доехать? - не без внутренней гордости, но с внешней сдержанностью отвечала - Сойдёте со мной! Или - Вам лучше сойти на "Школе".
Вот такое эссе родилось у меня в связи с уходом из жизни В.И. Лихоносова
Вечного Вам спокойствия, Виктор Иванович!