Как счастье заблудилось

Женился Алексей не на своей, не на  деревенской, как ждали. Из чужого села кралю привез. Подъехала машина, разгрузили из нее сундуки, узлы, свертки, чемоданы… Вышла молодая. Взглянула гордо по сторонам, скривила губы, окинула взглядом приданое – всё ли в порядке? -  и в дом. На другой день по-тихому в сельсовете расписались, свадьбу не играли. Да оно и понятно: родни-то у парня  нет никого, одни деревенские…
  В дом вошла сразу хозяйкой, без свекрови, та уж добрый десяток лет на погосте лежала. Соседка, переступив через гордость,  сунулась было знакомиться, а та ее на пороге встретила. Грозно так глянула: «Чего надо?» Та радостно:  « Соседи ведь мы, Валечка! Почитай, как родня. Меня Настюхой кличут.»
 « Валентина я! Некогда мне с тобой разговаривать.  Дел невпроворот.»  И в  дом  не пустила: «Нечего топтаться: ковры у нас…».
Так и ушла озадаченная Настюха на свой двор. По хате прошлась, по голым доскам босыми ногами прошлепала, вздохнула да из окошечка стала ревниво поглядывать, как несостоявшаяся подружка свои порядки наводит в том доме, где ОНА должна была быть… Да не судьба, видно.
 «Живут же люди,-беззлобно позавидовала ,- по коврам ходят… А тут и на стенке-то  покрывало цветастое на гвоздики натянуто». Даже всплакнула в сердцах... Неужели Лёшенька на богатство позарился?..
А новоиспеченная хозяйка чистюлей оказалась. Через день у нее стирка. Бельё на веревку повесит - глаза от белизны ломит. Простынки, наволочки, пододеяльнички – все белешенькое, ни пятнышка. Трусики с кружевами, маечки – как только из магазина… Полотенечки, кажется, аж хрустят - накрахмалены…
У деревенских-то баб даже  и у самых чистоплотных на веревках всё стиранное-застиранное. Если уж от какого пятна избавиться   невозможно, так замаскируют, что и не заметишь… Складочкой завернут,  одно на другое нахлестнут…У всех дети малые да мужики… колхозники, трактористы, скотники. Там бензин, тут навоз, грязь да мазут… Где уж  идеальную чистоту соблюсти! А эта мимо чужой веревки пройдет, зыркнет и  губы скривит презрительно: «Деревня! И постирать толком не могут…»
Одна молодуха как-то решилась попросту спросить, как это у нее всё так чисто получается, а та только усмехнулась ядовито  и процедила: «Руки не оттуда у вас выросли. Да свиньями-то проще быть...»
Невзлюбили гордячку деревенские, с опаской в ее сторону стали поглядывать. Уж больно высокомерна, горазда  всех осуждать, всё критиковать.
 Время шло, а она все одна:  ни подружки, ни соседки - никого равного ей не сыскалось…Ни ребеночка, ни кошки, ни курицы за год не нажили.  Краля, она и есть краля… Да и Алексей как-то сторониться всех стал, как ломоть отрезанный. Забыл, видать, как всем народом мать хоронили,  как в армию его провожали, как Настюха его ждала…
Сидела как-то Настя вечером  у окна. Свет не зажигала: любила в темноте поразмышлять, о прошлом взгрустнуть… Вспомнилось, как пришёл к  ней последний раз Лёшенька, пряча глаза, произнес: «Я это, Настюха,.. Жениться  решил».  У неё сердце оборвалось и замерло: не поняла сначала, что это он не предложение ей делает, а прощается… «Правда? Когда?»- задыхаясь от счастья, выдохнула. «Да побыстрей решили. Ребёночка она ждет»… «Так ты… – едва сдержала прорывающиеся наружу рыдания Настя, - ты… Ты правильно решил…Счастья вам!» И поспешно закрыла за ним дверь, улыбаясь… А потом дала волю слезам и отчаянию…
 Думала, навсегда закрыла... И дверь, и сердечко любящее разбитое…Вычеркнула, выбросила его из жизни своей. А не смогла, не получилось. Вот приди он сейчас… Разве сердцу-то прикажешь?
 Кажется, будь он счастлив, и ей легче жить было бы. А нет его, счастья. Хмурый ходит, почерневший;  забыла, когда последний раз улыбающимся его видела… Встретятся ненароком – глаза отводит… Вздохнула Настёна и с тоской глянула на соседское крыльцо.
 Кто-то вышел… Лёшенька?!  Нет, Валентина… Оглянулась опасливо   по сторонам – никого, в избу шмыгнула и с полным тазиком – нырь   в сарай. Странно…Скотины у них нет, сарай пустует…Зачем это, на ночь глядя? Прижалась  носом к стеклу – выплывает краля, а тазик уже пустой…
Любопытство разобрало Настюху, спать не может… Еле дождалась, как  свет в окнах погас, улеглись соседи.  Фонарик в руки и тихонечко - к сараю… Собаки - то  нет, никто не выдаст. Дверь чуть скрипнула – затаилась она, вошла внутрь и обомлела… На веревках в сарае -  непростиранное  затасканное белье, еще и почуднее, чем у деревенских. «Вот оно что!- смекнула девка.- Выходит, она новое  только мочит  да вывешивает, а старье прячет. Хитра краля!»
Нет, не была злобливой  Настюха , а тут захотелось гордячку на чистую воду вывести…Всё у той поддельное: и  сама, и ребеночек, и любовь, видно, тоже…
…Рано утром на веревке перед соседским  домом снова красовались чистейшие полотенца, простыни и все те же неизменные трусики с дерзкими кружевами… Всё напоказ!
Валентина -  в магазин, а Настя - к подружке Маринке бегом: «Пойдем скорей, помоги!  Вальку проучим». «Как?!»- удивилась та.  «Не спрашивай! Пойдем, времени мало.»
Быстренько в сарай да на веревку  поверх образцовой  выставки все тряпьё понавесили, а трусы с дырками аккурат по центру… Нечего гордиться:  из того же ты теста, что и мы…
Доярки на дойку спешили,  как глянули - и замерли у двора, за животы схватились. Ох, девка, и опрохвостилась же ты!
Валентина уже возвращалась, и, скривив губы, хотела пройти мимо них. Не поняла сначала, что это над ней смеются. Глаза подняла  на веревку –  побелела, как полотно, и бежать! Сорвала украшение, что по центру, скомкала, а  бабы ей вслед: «Да ты не стесняйся, чего уж там! Стирать-то  ты нас выучила, а дырки  штопать мы тебя научим!..»
…Пару дней Валентина со двора не выходила. Слышалось хлопанье дверей, что-то падало, разбивалось, раздавались раздраженные отрывистые возгласы…  А потом… подъехала вечером та же машина, что когда-то привезла её сюда, по темноте погрузили сундуки, чемоданы, ковры, узлы и…Валю.
А ещё через  несколько дней… робко ступил на Настюхин порог, привычно ударившись о низкую притолоку, Алексей…Настя так и обмерла… Гулко стукнуло её  сердечко и оборвалось, как тогда… Что делать? Отрицать? Оправдываться? Просить прощения? Да, это она сделала, это она во всём виновата! Не могла больше терпеть эту показуху! Не хотела…Да разве в этих тряпках дело?!
 «Ты это… Настюха…Прости…Заблудился я…- Алексей помолчал, а потом подошел и крепко стиснул её в своих объятиях. - Простишь? Люблю я тебя». Слова замерли у нее на губах…Да и не нужно было больше слов…
И  вошла в  дом Алексея Настюха, а вместе с ней поселились там радость и счастье. А мирная деревенская жизнь пошла своим чередом.