Глава 25. Ночь мертвых

Заката не было, и серый день незаметно перешел в густые, тёмные сумерки, такие же безликие и мрачные, как и горные громады вокруг, тени вытянулись и стремительно поползли наверх, цепляясь за камни своими корявыми пальцами. В маленькой пещерке, которая по сути даже пещерой-то не являлась, а представляла собой всего-навсего глубокий грот, день мало чем отличался от ночи, и часы тянулись бесконечно и невыносимо, только раненые в битве повстанцы все продолжали умирать.
Каждый день уносил новые жизни, и никто не знал, кто уйдет следующим, но даже знай неумелая доктор, за кем придет Смерть, она не смогла бы ей помешать. Еще в полдень снизу, из долин Пограничный гор, поднялись плотные белые облака и зависли в районе скальных вершин, погрузив все, что находилась ниже, в невыносимую, душную полутьму, в воздухе не было ни ветерка, все застыло, дымка дрожала совсем близко, у самого входа в пристанище беглецов. Раненые, кто был без сознания, бредили, кричали и просили пить, а те, кто остался более-менее цел, крепились молча: вода кончилась еще утром, надо было ждать, когда вернется с разведки Нед, в надежде, что хоть он принесет что-нибудь. Пусть даже не мяса, хотя бы воды.
Сегодня в обитель мертвых ушли еще двое: первым был молодой парнишка, который присоединился к восстанию всего-то несколько месяцев назад. В сражении он был ранен в бок, и Элайта, оставшаяся единственным врачом после гибели Хэл и ранения Йохо, сразу сказала, что не сможет его вытащить – уж больно рана была глубокой, да и кровь текла, не сворачиваясь, несмотря на все попытки горе лекаря остановить ее. Тем не менее, девушка отчаянно боролась за его жизнь, хоть и понимала, что напрасно. Ульрика думала, что парнишка будет громче всех кричать – молод он был и всегда нетерпелив, но он молчал, и лишь ближе к полудню, когда пришло время кормить раненых, стало ясно, что он уже давно умер, и даже его тело остыло и задеревенело.
А вторым стал Йохо. Эльф никогда не умел сражаться, и как остался жив в той бойне – до сих пор никто не понимал. Доктор был изуродован, изранен, но жив, его на руках из пламени вынес Фаранг, увидев, что тот все еще не погиб. Йохо упорно боролся со смертью, иногда приходил в себя и тут же принимался помогать Элайте, а сегодня, в очередной раз потеряв сознание, он уже не очнулся. Как лежал лицом в стенку, так и продолжил лежать, и никто не успел понять, когда он умер. Мертвых завернули в плащи, и Нед забрал их, чтобы среди живых не появилась чума или еще что похуже.
Прошло три дня с рокового момента битвы, и наступающая ночь звалась в народе ночью мертвых. Тела убитых в битве должны были подняться и прийти, как только на небе появится первая звезда - это был их последний шанс отомстить тем, кто остался в живых, и забрать их собой в Царство Мертвых. Такое всегда случалось после больших сражений, и было в какой-то степени нормальным, но сидеть и ждать мертвых мстителей… было невыносимо. Да и ситуацию значительно ухудшало то, что не все умершие имели тела – некоторые были заживо сожжены драконовым пламенем, но и они собирались встать и явиться в виде духов. Небо было закрыто тучами и не было видно, взошла уже хоть одна звезда или нет, вечер-то наступил. Ханаан, конечно, обещал построить круг, чтобы защититься от мертвецов, но кто знал, хватит ли круга?
Ульрика стояла на самом краю площадки, засыпанной мелким песком, и куталась в плащ, подбитый засаленным, свалявшимся мехом. Эта вещь раньше принадлежала Даорину, брату Шайлы-колдуньи, но парень умер день назад, и его пожитки передали ей, Ульрике, все пожитки которой пропали во время битвы. У женщины не осталось ничего, кроме того, что было на ней самой. И хоть этот плащ был коротковат для высокой великанши и весь прожжен и покрыт дырами, Ульрика была искренне благодарна и за это – настали такие времена, что выбирать не приходилось.
Вокруг стало холодно - солнца сели, но духота не спешила уходить. Гонимые неведомыми ветрами тучи заклубились по небу: приближалась гроза. То и дело вдалеке вспыхивали молнии и едва слышно раздавались удары далекого грома, но погода вовсе не волновала Ульрику. Ну, будет ливень, да и пусть себе льёт. Хуже было то, что Нед с телами улетел пять часов назад и до сих пор не вернулся. Уже наступала ночь, а оборотень всё не показывался, а о том, составить магический защитный барьер без дракона не могло идти и речи: те, кто остался в живых, всем были обязаны Золотому Дракону. Оборотень нашёл этот грот, куда он перенёс существ после битвы, подарив им крышу над головой. Тут не было ни пищи, ни воды, ни топлива – ничего не было, только холод и крутые скалы, а площадка оканчивалась обрывом, спуститься по которому было просто невозможно. Большая часть провизии была брошена еще до битвы, и лишь некоторые упрямцы, вроде Хайдна, протащили свои мешки сквозь пламя сражения, и именно этот запас пищи помогал повстанцам выжить. Только вот все прекрасно понимали, что без Неда, приносившего воду, жизнь долго не протянется, а большинство мертвецов, у которых не было тела, должны были прийти именно по душу оборотня – он их спалил, за ним и охотились. И Ульрика вовсе не была уверена, что даже великий герой Древности сможет справиться с теми, кто сражается не на физическом уровне.
В первый день Нед всё искал упавшую Хэл, но, видимо, отчаялся и бросил бесполезную задачу – доктор разбилась, и в этом не было сомнений, ведь она не умела летать. Теперь дракон подолгу улетал, чтобы раздобыть провианта, но каждый раз приносил лишь ветки для костра и воду - еды не было, он никого не мог поймать. И поэтому все понимали, что оставить дракона вне круга - не только не благодарно, но и глупо: без него смерть наступила бы и для всех остальных. И его ждали, уже значительно рискуя.
Совсем рядом, в соседний склон, ударила молния, выхватив из опустившийся темноты черноту пропасти, и почти сразу зазвучал гром, а потом хлынул малиновый кислотный ливень. Здесь, в Пограничных горах, всё было отравлено дикими экспериментами Дома, потому даже дожди тут были необычными. С неба лилась разноцветная кислота, и в этот раз она была ярко-розового цвета – то еще зрелище, но повстанцы и не к такому привыкли, да и устали уже удивляться и бояться. Ульрика натянул капюшон, но с площадки не ушла, все высматривая оборотня, и вскоре он появился.
Возник в тёмном небе и помчался высоко-высоко, так что казался совсем крошечным в огромном, бушующем небе. Молнии норовили ударить в него, как живые, но дракон легко, словно играясь с ними, уходил от разрядов. Он сделал круг над площадкой, предупреждая о снижении, и, сложив крылья, ринулся вниз, сам похожий на одну из световых вспышек. Женщина поспешила спрятаться в грот, не желая быть раздавленной, и Нед плюхнулся на площадку да так и остался лежать. Посадочная полоса была слишком маленькой, и дракон не помещался полностью, но, казалось, ему было всё равно и длинный, раздвоенный на конце хвост безвольно болтался, раскачиваемый внезапно налетевшим ветром. Оборотень лежал, застыв, как мёртвый, только его ноздри слегка поднимались, выпуская облачка жара, капли плясали, барабанили по его чешуе и, шипя, испарялись, превращаясь в тонкие струйки пара.
-Нед,- Ульрика снова вышла под дождь, и хотела было докоснуться рукой до чешуи, но вовремя вспомнила, что оборотень принадлежит к драконам Пламени и всегда нестерпимо горячий, и отдернула руку.
Секунд двадцать ей казалось, что он не услышал, но потом медленно, с трудом поднял кожистые веки. Взгляд этих желтых, по-змеиному немигающих глаз, даже когда Нед был в человеческом обличии, заставлял Ульрику вздрагивать и сжиматься от бесконтрольного страха – он словно прожигал насквозь и выпытывал все сокровенные мысли. Теперь же эти глаза были огромны, как боевые щиты, и дракон смотрел прямиком на женщину, но отступать было поздно - она сглотнула, стараясь придать голосу уверенность:
- Превращайся скорей. Солнца сели, начинается охота.
Ей показалось, что оборотень вздохнул по-человечески печально, и снова закрыл глаза. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом вокруг дракона стали появляться золотые бабочки. Их было совсем мало, и они почти не светились, настолько он устал. Капли дождя падали, сбивали порхающие точки, но те продолжали упорно кружится вокруг дракона. Наконец, они ринулись вниз, к телу Неда, полыхнул свет, и снова всё потухло, скрытое дождливой темнотой, а на площадке осталось лишь бледное пятно человеческого тела. Сил у дракона не было даже на то, чтобы подняться, и он просто лежал, ожидая помощи.
Рядом с оборотнем валялась туша какого-то животного, размерами соизмеримая с самим Недом и такая же худющая и жалкая. Ульрика хотела было позвать кого-нибудь, чтобы большого друга поскорее внесли внутрь, но двое мужчин - Ханаан и Фаранг, получившие незначительные ожоги и царапины в битве -  уже выбежали из пещеры, на ходу застегивая плащи. Они подхватили оборотня и потащили его внутрь - тот даже ногами перебирать не мог, а висел как мешок с мукой. Женщина попробовала было тащить тушу, но та оказалась слишком тяжелой и, несмотря на все старания истощенной воительницы, не сдвинулась с места. Фаранг, уложив Неда, вышел снова, молча, как и всегда, двинул Ульрику плечом, показывая, что это его работа. И великанша посторонилась, радуясь в душе, что у неё в группе были сильные и заботливые мужчины, которых даже просить о помощи не приходилось.
В мокрой темноте раздался глухой вой, оповестивший всех о появлении первой звёзды, и, вторя ему, кто-то заблеял, как засмеялся.
- Скорей! - крикнул Ханаан, уже начиная создавать стену.
Ночь наполнилась шорохами, воем, скрипом и скрежетом поднимающихся мертвецов. Сквозь дождь эти звуки доходили плохо, но все-таки было отчетливо слышно, что они, мертвые мстители, уже шли. Ни Ульрике, ни Фарангу вовсе не хотелось встречаться с ними, потому оба поспешили укрыться в гроте, настороженно оглядываясь в темноту.
Ханаан встал, потряс руками, скидывая слишком широкие рукава, и что-то быстро-быстро забормотал, потом, не глядя, вытащил из-за пояса мешочек, высыпал все содержимое себе на ладонь и стал растирать это вещество, похожее на серый песок. Из его рук посыпались искры, и лучник непоспешно и даже как-то величественно провел черту от края до края пещерки, затем взял лук, сложил его как в битве, в меч, и провел линию там же, куда упали светящиеся капли. Он не открывал глаз, когда совершал действия, и казался каким-то неземным существом: весь выпрямился, как жрец, стал таким спокойным и уверенным, что его было сложно узнать. Острый конец меча легко, как масло, резал сухую землю, оставляя глубокую борозду. Ханаан похлопал в ладоши, крикнул что-то и от прочерченной линии вверх, к затянутому тучами небу стали подниматься струйки разноцветного дыма, но запаха не было, и пар рассеялся, свечение задрожало и постепенно сошло на нет, пустив мрак к самому порогу. Теперь горел один только костерок внутри грота, да капли кислотного дождя фосфоресцировали за магической стеной.
-Все,- лучник сел, снова став самим собой – серым, уставшим парнем, и спрятал руки в рукава – было холодно, и он замерз, колдуя, – теперь главное не пересекать черту, тогда все будет в порядке. Но если борозда будет нарушена хоть одним существом изнутри, то стена падет и не сможет служить защитой, - проговорил он, предупреждая.
Они успели как раз вовремя - звуки за стеной приближались все стремительней, их становилось все больше, и слышались они все четче, что свидетельствовало о приближении мертвецов. Но за мутной завесой дождя не было видно ровным счетом ничего, и повстанцам оставалось только молча вслушиваться и ждать нападения. Ульрика знала, что как бы она ни вглядывалась, не сумеет ничего разглядеть, потому отвернулась усилием воли и стала помогать Элайте устраивать лагерь. Женщина присела возле Неда, которого так и бросили у стены и принялась укутывать оборотня в плед, как большого, но все еще несамостоятельного ребенка. Тот застывшими глазами смотрел туда, за стену, откуда должны были прийти монстры.
- Нед,- позвала женщина.
Он вздрогнул, поморгал, пытаясь сфокусироваться, и долго не мог собрать внимание на ее лице, но, наконец, у него получилось, и дракон уставился на собеседницу своим обычным немигающим взглядом.
-Где ты был так долго? Я волновалась, - спросила она и подоткнула край пледа ему за спину.
Оборотень помолчал немного, а потом медленно, словно бы нехотя ответил:
- Сначала мертвых хоронил, потом воду искал - тот ручей, из которого я раньше носил, совсем пересох.
- Нашел новый? – желая поговорить, чтобы не вслушиваться в шорохи дождя, спросила Ульрика, понимая, что раз он не принес воду, значит, его поиски не увенчались успехом.
- Началось! – крикнул кто-то испуганно, и разговор окончательно утратил смысл.
Каждый в пещерке, и даже Нед, замер и уставился на стену – выдержит ли? Дождь чуть поутих, и теперь был виден край площадки, обрывающийся в пропасть, и над этим краем вылетела тонкая рука с кривыми пальцами. Существо зацепилось за выступы, раздался оглушительный вопль, полный боли, а затем появилась и вторая ладонь, снова ухватилась и снова крик... Когда он замолк, воцарилась полная тишина. Дождь перестал вовсе, словно испугался, мертвецы замолкли и только ветер тихонько выл, да и то как-то неуверенно, словно сам опасаясь своего же свиста, хотя, ему-то что?
Мертвец подтянулся, положил локти на площадку, теперь были видны очертания его головы, но из-за темноты и натянутого плаща не было понятно, кто это, кто пришел первым. Существо поставило острую коленку в прожжённых штанах на край – движение было каким-то неестественным даже для мертвеца, казалось, невозможно так изогнуться, чтобы стопа оказалась выше уха. И в этой неестественности и крылся ужас мертвых мстителей: они были противны самой природе мира, противоестественны всем мыслимым и немыслимым законам естества, даже самой Смерти.
Тварь одним резким, мощным движением выбросила свое тело на площадку и замерла. Несколько долгих минут она лежала, и в сердцах повстанцев появилась робкая надежда – вдруг не двинется? Но монстр зашевелился, поднялся на четвереньки, и словно испугавшись, поспешно отползл от края пропасти и только тогда попытался встать на ноги. Его движения были неуклюжими и неуверенными, тело непослушно шаталось, а спина была согнута так, что руки, вполне нормальной длины, пальцами касались земли. Чудовище сделало несколько шагов, не удержалось, упало набок и снова замерло.
- Храните нас, оба Священных Солнца и вся Звездная армия! - испуганно прошептала Ульрика. – Какой кошмар…
Ее взгляд, как и внимание всех остальных, был прикованы к неподвижному монстру за стеной. Словно услышав ее просьбу и решив противостоять мольбе, чудовище зашевелилось, перевернулось на живот и по-звериному на четвереньках поползло к гроту. Ветер пытался сбить мертвого мстителя с пути, тот шатался, но неумолимо приближался к своим жертвам, оказывая ветру бешеное сопротивление. Ульрике казалось, что стена не сможет остановить монстра - уж очень решительно тот продвигался вперед - и Фаранг, видимо, считал точно так же, потому переместился и замер у самой борозды, вытащив свой короткий клинок из ножен.
Это было абсолютно бесполезно – использовать простое оружие против покойника, но женщине было как-то спокойней за сильной спиной мага.
Оба ошиблись: мертвец дополз до черты, ткнулся в нее и в недоумении отпрянул. По щиту пробежала дрожь и вспыхнули яркие огоньки, в том месте, где лицо трупа коснулось преграды. И в этом робком, неярком свете стало понятно, кто встал в авангарде войска мертвецов - то была Хэл. Ее лицо было белым, как мел, левый висок разбит, и от него вниз шло ржавое пятно крови, но она на удивление хорошо сохранилась для существа, разбившегося насмерть. Серебряным, как и во время обморока, волосам не хватало сантиметров десяти до их начальной длины, а зеленые глаза слегка фосфоресцировали в темноте, но из-за капюшона, свалившегося с ее головы в момент столкновения со стеной, их не было видно раньше. На лице покойницы отразилось недоумение, она попробовала проползти еще раз, но стена снова остановила ее. Тогда Хэл приблизилась вплотную к невидимой преграде и, опершись на нее, стала подниматься. Ее ладони, разодранные, без единого живого места, оставляли на стене кровавые отпечатки. Мертвец поднялся и застыл.
- Сейчас она пойдет, похлопывая по стене, и будет искать брешь, - пробормотал Ханаан, завороженно глядя на бывшего товарища, но ошибся.
Покойная доктор сжала ладонь в кулак и стала бить по стене, а в гробовой тишине раздался напуганный, дрожащий голос:
-Снимите стену, они идут за мной! Пожалуйста, помогите мне, не бросайте меня одну!
Ее действия совсем не походили на поведение мертвецов, приходящих отмстить за свою смерть: те обычно, как и говорил лучник, ползли вдоль преграды, хлопая по ней руками, чтобы найти щелку, сквозь которую можно было бы проникнуть внутрь, разломав барьер. Но чтоб вот так лупить… Стена дрожала от ударов, от нее отскакивали алые и золотые искры, но преграду было не так просто сломать.
- Она живая! – внезапно закричал Нед, и попробовал было вскочить на ноги, но Ульрика и подоспевший ей на помощь Ханаан быстро уложили его на место.
Женщина знала, что оборотень - псих неуравновешенный, и ожидала, что тот выкинет что-то подобное, лишь только стало ясно, что первой из покойников явилась Хэл. Девчонка, которую он любил, как своего ребенка.
- Она однозначно мертвая! Возможно, Хэл просто наткнулась на щель и пытается разломать преграду… - начала было женщина и тут же прикусила язык, сообразив, что сказала, ведь если ее слова оказались бы правдой, то вряд ли кто-то смог бы дожить до рассвета.
-Нет, - Ханаан бросил на нее уничтожающий взгляд, – моя стена без щелей и брешей, я уверен в этом. Все те, кто пришел мстить за свою смерть, на время получают свои способности - Хэл же всегда было Мастером Обмана, теперь она пытается провести нас, заставить поверить, что она живая, чтобы мы совершили какую-нибудь глупость. Не верь ей, Нед, она упала с такой огромной высоты, что никак не могла выжить, она пришла за тобой, потому что ты поджег мост. Она…
- Посмотрите на ее след, раз не верите мне! – оборотень вырывался с бешенной силой, которой не было мгновение назад и в помине. – У нее есть эмоции, рана на голове – почти зажила, она лечила себя! Она боится, посмотрите же!
Он, наконец, смог выпутаться из кокона одеял, и, вскочив, бросился к стене, прижавшись лбом к преграде и безумными глазами глядя на Хэл.
-Она обманывает тебя! – пискнула было Элайта, но дракон так на нее обернулся, что девушка в испуге замолкла.
На обрыве показались новые тени. В непрерывном свете стены их было прекрасно видно, и сомнений, что те маги – мертвецы уже не оставалось. Их фигуры были неестественно перекособочены, куски кожи с остатками обгорелой плоти свисали как обрывки одежды, руки безвольно болтались, глаза были налиты демоническим алым огнем, а из раскрытых пастей тянуло могильной вонью. Они вылезали на площадку, замирали, как и Хэл, на несколько мгновений, а затем начинали двигаться к гроту. Два быстрых шага, затем остановка, в которую мертвецы пружинили на согнутых ногах, как будто танцуя. Некоторые падали, сбитые ветром, и уже не вставали, передвигаясь на четвереньках. Нед заговорил, обращаясь ко врачу, заговорил быстро и взволнованно, будто с живой:
-Хэл, скорее, посмотри назад!
Когда оборотень приблизился, в глазах доктора вспыхнул огонек надежды, но теперь она покачала головой, указывая на уши и давая знать, что не слышит: защитная стена была так устроена, что звуки и запахи проникали внутрь, но не выходили наружу. Дракон выругался и потыкал пальцем, указывая ей за спину, она обернулась, увидела приближающихся мертвецов, побледнела еще сильнее, несмотря на полную бескровность своего лица.
- Нед, уберите стену, - едва слышно прошептала Хэл.
- Подожди, сейчас!
Оборотень собрался было перешагнуть черту, но ему не дали: чьи-то сильные руки отшвырнули оголодавшего, а потому совершенно невесомого дракона к стене, и посеревшее лицо Ульрики склонилось над ним.
- Ты хоть понимаешь, что творишь?! – крикнула она, – даже если Хэл живая, то при пересечении черты все мы будем в опасности, ты нас всех погубишь!
- Если не впустим ее, она умрет! Мертвецы разорвут ее на части! – в голосе Неда была злоба, и он не пытался ее скрыть.
- Нед, - очень тихо начала Элайта, - если ты сломаешь стену, то подвергнешь опасности нас всех. И если твоя жизнь тебе совсем не дорога, то пожалей хотя бы нас, пожалей раненых…- она всхлипнула, – пусть умирает только одна Хэл, а мы выживем! Одна жизнь не равна четырнадцати!
-Пожалуйста, пожалей нас…- присоединилась к мольбам мага Ульрика. – мы все знаем, как тебе была дорога Хэл, но…-  она не смогла договорить.
- Нет способа быстро восстановить стену после разрушения? – глухо перебил дракон и бросил взгляд на Ханаана.
Тот только головой покачал и опустил глаза – это была Светлая магия, требующая времени. Оборотень поглядел на Хэл - она внимательно следила за эмоциями, пытаясь понять, как решится ее судьба, и от нее самой уже ничего не зависело.
-Прости… - пробормотал он, зная, что звука она не услышит, и надеясь, что она сможет прочитать по его губам.
Она смогла, прекрасно справилась и поняла, что ее не впустят, что ее бросили на верную смерть. Ее лицо внезапно стало совершенно спокойным, она повернулась спиной к стене, сползла вниз, села на землю, вытянув перед собой ноги. Несколько трупов задвигались быстрее других, перейдя на хромающий бег - это были те, кого она убила. И час расплаты пришел. Девчонка любила и хотела жить, она вытащила клинок, подождала буквально мгновение и метнула его в ближайшую тварь. Врач не промахнулась – последние несколько дней научили ее искусству выживания – и удар был настолько сильным, что покойника отбросило на несколько шагов назад. Он упал, но крови не было, полежал мгновение, а затем встал, приседая, снова побежал к своей жертве, только теперь из его груди там, где раньше было сердце, торчала рукоятка ножа, но ему было все равно: он уже три дня и две с половиной ночи был мертв. А вот ей этот бросок обошелся слишком дорого: Хэл потеряла сознание, растратив все силы и выиграв всего две секунды жизни.
В пещерке воцарилась гробовая тишина. Каждый, казалось, упрямо смотрел в пол, а на самом деле исподтишка, чтобы другие не заметили, наблюдал за происходящим за стеной.
«Тоже мне, друзья! – с горечью подумал Нед. – Она ведь, если верить россказням Элайты, им жизнь спасла, а они… они даже рискнуть ради нее не хотят! И я смотрю на это и не вмешиваюсь…»
Оборотень поднял голову и внимательно оглядел всех, надеясь увидеть хоть какое-то желание помочь, но все было глухо. А мертвецы все шли и шли, подбирались ближе, неумолимые и безжалостные.
«Нед, тебе хватит доли секунды, чтобы втащить ее внутрь?» - раздался голос в голове дракона.
Тот осторожно скосил глаза, пытаясь понять, кто начал разговор, ведь, судя по обращению с помощью мысли, тот, кто говорил, не хотел, чтобы о нем знали. Фаранг уставился на дракона в упор, совершенно не скрываясь, но поскольку все остальные следили за мертвецами, этого никто не заметил.
«Фаранг, ты?»
«Я. Так что, тебе хватит?»
«Да. Но что бы ты ни задумал, у тебя максимум, - оборотень на мгновение задумался, высчитывая, - секунд пятнадцать. Успеешь?»
«Да, если ты не будешь мешать, - бросил Фаранг. - я создам новую стену, и в тот момент, когда я буду чертить полосу по земле, ты втащишь Хэл внутрь, а я тут же закрою барьер, понял?»
Понятней было некуда, и дракон кивнул, приготовившись действовать быстро и решительно, и переместился поближе к стене. Ему было все равно, как маг собирается создавать стену за такой короткий срок, но оборотень был уверен: раз Фаранг сказал – значит, он сделает, а всем остальным остается только под ногами не путаться. Долгие мгновения ничего не происходило, лишь мертвецы преодолели еще треть пути, а затем Фаранг торопливо высыпал на ладони такой же серый, как и у Ханаана, песок и принялся растирать его, разбрасывая искры. Он провел новую черту прямо поверх старой, и схватился за меч. Нед стремительно переместился к барьеру, двое мертвецов прыгнули одновременно с разных сторон, Ханаан, которого в планы не посвятили, обо всем догадался, поднимаясь, метнул тяжелый котелок, в котором обычно варили пищу, в одного из монстров, второго плашмя ударил луком, отбрасывая в сторону. Нед краем сапога заступил за линию, схватил Хэл поперек туловища и рывком втащил внутрь, преграда, созданная лучником, вспыхнула лиловым пламенем и дождем осколков осыпалась вниз – она была сломана, в то время как новая еще не выросла. Монстры с невиданной прытью бросились к гроту, почувствовав, что жертвы остались без защиты, меч Фаранга резал землю, но слишком поздно. Одна из тварей пересекла черту, с ревом врываясь внутрь. Элайта молча вскочила и ударом ноги вышибла чудовище за пределы пещерки, и в то же мгновение молчаливый маг завершил колдовство построения.
Снова пошел дождь, но уже не малиновый, как раньше, а фосфоресцирующе-желтый и по консистенции напоминающий скорее густое желе, чем воду. Капли, касаясь земли, отпрыгивали вверх и подскакивали так еще несколько раз, перед тем как собраться в глубокие, дурно пахнущие лужи. Мертвецы столпились у самой стены, хлопали по ней руками, ища бреши и жутко воя. И в этих душераздирающих криках порой слышались даже какие-то слова, хотя всем известно, что мстители не обладают способностью говорить и мыслить, в противном случае простого проклятья было бы достаточно, чтобы свести счеты.
Элайта содрогнулась всем телом и рухнула вниз, Ханаан едва успел поймать ее. Лучник прижал девушку к себе, гладя по волосам, и дрожащим голосом шепча что-то, чтобы немного успокоить. Она вся тряслась и кивала, стараясь не разрыдаться от пережитого – такая сильная в момент опасности, она испугалась только когда все кончилось. Нед оттащил Хэл, которая все еще не пришла в себя, к стене, укутал ее в плащ, и, нахохлившись, как птица под дождем, сел рядом, зло косясь на повстанцев и одним только взглядом говоря: «Не подходите, не то я вас уничтожу.»
Ульрика, которая даже на ноги вскочить не успела – все действия по спасению заняли буквально доли секунды, как и предсказывал Фаранг – хотела было посмотреть, что там со спасенной, но оборотень бешено и даже как-то не по-человечески оскалился, давая понять, что к доктору никого не подпустит. И женщина не стала с ним спорить - сил на это ушло бы неоправданно много, к тому же Нед был напуган и сердит, что делало его опасным и непредсказуемым. Древние, они человеческую жизнь ни во что не ставили, он и убить мог в гневе.
Один только Фаранг, сыгравший во всем ключевую роль, остался невозмутим, и больше не обращая внимания ни на мертвецов за стеной, ни на своих товарищей, достал кривой нож и принялся разделывать тушу, принесенную оборотнем. Шло время, тишину нарушали только вопли покойников да чирканье ножа Фаранга, а затем раздался тихий стон - Хэл медленно села, наконец, очнувшись. Элайта вскрикнула, вырвалась из объятий Ханаана и, оттолкнув руки дракона, попытавшегося остановить ее, повисла на шее у напарницы, едва не задушив ее.
-Живая… - прошептала она и разрыдалась, уткнувшись ей в плечо.
Та задохнулась от крепких объятий, но стальное лицо дрогнуло, сморщившись в плаксивую гримасу: она тоже была напугана и сил, чтобы скрываться и строить из себя непобедимого мага, у нее уже не было. Да никто от нее и не ждал силы теперь.
-Все хорошо, Элайта, все… все в порядке… - пробормотала доктор, обняла Элайту в ответ, заскользила тыльной стороной ладони по спутанным волосам на ее затылке.
Бросив взгляд за стену, она увидела толпящихся мертвецов и, содрогнувшись, поспешно отвернулась. И в ту же секунду поймала на себе вопросительные взгляды оставшихся в живых повстанцев, смутилась по-детски и слегка покраснела, насколько позволило изможденное, белое лицо.
- Спасибо, - только и смогла пробормотать доктор и опустила глаза вниз: ее, скрытную, тяготило общее молчаливое внимание.
- Я рад, что ты осталась в живых, - вымученно улыбнулся Нед и осторожно коснулся ее руки, приваливаясь к стене и закрывая глаза – даже он был слегка растрепан после всего случившегося. Даже героям Древности непросто бороться с Силами, что не победить простой магией или клинком, и страх был вовсе не чужд Золотому Дракону.
- Может, приготовим поесть что-нибудь? – робко предложила Элайта, уже переставшая рыдать и отпустившая Хэл, но так и оставшаяся рядом с ней.
Девушка понимала, что сейчас повиснет неловкая тишина, и хотела избежать ее.
- Давайте, - поддержал ее оборотень, – если я скажу, что голоден, как зверь, меня поймут? – дракон рассмеялся своей шутке, наигранно и фальшиво, но это была попытка разрядить напряженную обстановку, и она удалась вполне.
- Поймут! – Хайдн расхохотался уже совершенно искренне - словно звездочки зажег во мраке.
Гном всегда был веселым, и даже ранение не сломило его бурный и жизнерадостный характер, к тому же он, как и все остальные, чувствовал потребность немного посмеяться и словно только и ждал повода. Его заразительное веселье заставило даже Ульрику слегка улыбнуться и немного расслабиться – снова стало тепло, как в родных пещерах, отчаяние отступило, и, казалось, даже пламя разгорелось ярче.
-Так, где котелок? – развил бурную деятельность Хайдн, неуклюже передвигаясь между сидящими и ища свою гордость – крупный чан для готовки, который он протащил сквозь битву. На нем даже зазубрины остались, которые гном с радостью показал бы, если имел возможность, но сегодня котелок был использован не по назначению.
-Его Ханаан выкинул, - откликнулась Элайта, - пока отбивался от монстров.
И эта робкая фраза вызвала новый взрыв хохота: теперь уже над лучником, которого острые языки тут же предложили окрестить Котелковым Воителем.
- Что ж, это не беда! Мясо поджарим, и еще лучше получится, правда, Фаранг? – проговорил Хайд, желая и того втянуть в общее, несколько истеричное веселье, но молчаливый маг покосился на не в меру активного гнома как на безумца, так ничего и не сказав. Он вообще ни слова не проронил вслух с того момента, как погиб Язаси.
Ханаан собрал остатки дров в кучку, Нед дунул из своего угла, поджигая топливо, и буквально через мгновение от хвороста остались лишь кучка углей - драконово пламя могло сжечь предмет за мгновения, а могло быть и едва теплым, как того хотел хозяин. Хайдн насадил тонко порубленное мясо на ножи и пристроил эти шампуры из подручного материала над углями. Потекли тихие разговоры, повстанцы словно ожили из мертвого сна, сковавшего их в бездейственном ожидании. Хэл зажалась в угол и принялась обрабатывать разодранные руки, бормоча заклинания и отстегивая от пояса разные страннопахнущие пузырьки, Нед, обвалившись о стену рядом, пересказывал ей новости послених дней:
- После битвы из твоих людей остались трое: Ханаан, Фаранг и Элайта. Варна и Язаси погибли.
- Как, Язаси тоже умер? Я же видела, как он по мосту бежал! - она подняла на оборотня глаза, ее расширенные зрачки задрожали, не веря в слова оборотня, но она вспомнила, что сказала Вердан – монстры уничтожали мосты, как только повстанцы вбегали на переправу.
И Нед подтвердил ее мысли:
- Какая-то сволочь из магов, загоревшись, решила уйти не одна, а забрать с собой кого-нибудь. Эта тварь метнула свой меч и, зараза, попала, а потом и мост рухнул, но Язаси был уже мертв...
 Хэл тяжело вздохнула, сжалась, а затем мрачно прошептала:
-Понятно. Я видела, как убили Варну, и надеялась, что все остальные смогут спастись.
- Мне жаль. Из моих в живых остались двадцать два существа, двенадцать из них умерло от ран за те три дня, пока тебя не было.
- Я их лечила, как могла, - пробормотала Элайта - она ни на шаг не отходила от спасенной, словно боясь вновь потерять ее, держалась за край ее туники, ни на мгновение не отпуская сведенных судорогой рук - а они все умирали и умирали.
-А Йохо? - тихо спросила доктор.
В ее голосе была надежда. Хэл спросила, заранее зная ответ, она ждала и боялась услышать страшные слова, но, как известно, любая правда, пусть даже жестокая и горькая, лучше неведения. А шансов на то, что доктор остался жив, было совсем немного, ведь в противном случае вовсе не Элайта лечила бы раненых.
-Он не дождался тебя буквально несколько часов: Йохо умер сегодня в полдень, не приходя в сознание, - тяжело уронил Нед.
-Умер, - в отчаянии прошептала Хэл и закусила дрожащие губы.
Слез не было, но от этого было не легче, горечь копилась, и для нее не было выхода. Доктор Йохо – единственный, кто понимал тяжелую участь врача, тем более врача из Темной Крепости - теперь был мертв.
- И еще восемь раненых из десяти выживших, - продолжил свой рассказ оборотень. - Трое твоих отделались легкими ожогами да царапинами, а из моих на ногах только я и Ульрика, ну, и Хайдн немного.
- Раненые, - потерянно повторила доктор, затем немного помолчала и спросила: - где они? Дайте, я посмотрю.
- Нет уж! – дракон фыркнул. – Сиди, не то сама помрешь. А нам ой как нужен хороший врач, без обид, Элайта.
Та кивнула: за последние три дня на нее, Мастера Огня, свалилось слишком много смертей. Она и лечить-то толком не умела, а с каждой новой потерей руки все сильнее опускались, и сложить с себя бремя лекаря она была совсем не прочь. Тем более, что Хэл была куда опытней по этой части. Та вздохнула, достала из-за пояса телесные перчатки, смочив их в воде и опрыскав снадобьем из очередного флакона, натянула их на разодранные ладони.
- Что это? – поинтересовался Нед, неодобрительно косясь на "колдовские штучки" доктора.
- Ты про перчатки?
Оборотень кивнул.
- Называется «вторая кожа». Когда нет времени на регенерацию, можно не ждать, пока вырастет новый покров, а по-простому надеть перчатки или наклеить пластырь на рану. В скором времени ткань превратится в настоящую, как у людей, кожу, а благодаря противовоспалительному, которым я обработала детали, раны не загноятся, а рассосутся. Мне нужны сейчас целые руки.
Дракон тяжело вздохнул, понимая, зачем Хэл понадобились новые ладони и пальцы, но останавливать не стал – она была упрямой, как и Ирвин Штиль, ее покойный учитель, и чем больше ей говорили «нет», тем больше она рвалась выполнить задуманное. И Нед не ошибся: только-только залечив свои увечья, врач неуклюже поползла в глубь грота туда, где лежали раненые. Элайта последовала за своей подругой, оставив оборотня в одиночестве подпирать стену.
Остаток беспокойной ночи прошел штатно: Фаранг и Ханаан следили за стеной, Хэл и Элайта возились с ранеными, стирали грязь, пот и гной, обрабатывали воспаленные увечья какими-то одним врачам из Дома известными настойками и лекарствами. Оборотень дремал у стены, но его сон был нервным и при каждом резком звуке, которыми изобиловала ночь за стеной, дракон вздрагивал и просыпался, после чего еще долго не мог устроиться обратно и с ворчанием возился, меняя положение затекшего тела. Ульрика тоже не могла заснуть: мертвецы, толпившиеся снаружи, пугали ее свои воем и хохотом, и даже наличие волшебного барьера как-то не очень успокаивало несчастную женщину.
Но ночь не длилась бесконечно, и снаружи забрезжил слабый рассвет. Дождь кончился, оставив после себя пронизывающий ветер и омерзительную сырость, сквозь тяжелые тучи пробился первый слабый лучик солнца и, попав на одного из покойников, превратил его в кучку пепла. Товарищи уничтоженного задергались, заметались, чуя приближение утра, их крики стали оглушительно-громкими, движения – хаотичными, но сама природа, ужаснувшись мерзостью, что породила ночь, спешила расправиться с нечистью. Лучи пробивали тучу, попадали на вставших покойников, и те с душераздирающими воплями, похожими на скрип ножа по стеклу, исчезали, испарялись, как роса или туман, и только безжалостный ветер сдувал их остатки в пропасть. Нед, разбуженный воплями, недовольно зашевелился, глядя на агонию армии из Дома, но та длилась недолго, и вскоре все было кончено. Солнца снова ушли за свинцовые тучи, выполнив священную миссию по очистке земли, и мир погрузился в душный полумрак, такой же, как был вчера. такой же, какой будет завтра - в Пограничных горах мало что менялось, уж больно древней магией было проклято это место.
-Спокойной ночи, - пробормотал оборотень и, свернувшись калачиком, крепко уснул.
Фаранг забормотал обратное заклинание и стена, полыхнув на прощанье желтым пламенем, исчезла, и только глубокая борозда от края до края пещерки осталась, как напоминание об ужасной ночи. Состояние раненых с приходом настоящего врача, стало на глазах улучшаться, и теперь повстанцы спали здоровым сном, Элайта лежала там же, отрубившись от усталости, и в пещерке впервые за три дня воцарилось спокойствие. Ульрика уже тоже собиралась лечь, когда заметила, что Хэл пропала – ее не было ни среди раненых, ни рядом с Недом… ее вообще не было в гроте. Женщина еще раз оббежала все пространство глазами и только выглянув наружу, увидела ее - девчонка стояла на самом краю площадки и раскачивалась под жесткими порывами ветра, как стебелек травы. И что-то настолько зловещее было в этой одинокой, худенькой фигурке, что Ульрика подумала:
«Прыгать будет.»
И, сама испугавшись своей же мысли, в два прыжка преодолела расстояние до обрыва и схватила Хэл за руку как раз в тот момент, когда, качнувшись вперед, доктор непременно свалилась бы в пропасть.
-Ты что творишь! – Ульрика оттащила врача от края, блокируя все движения, чтобы та, не приведи бог, не попыталась вырваться. – Прыгать собралась что ли?
Хэл подняла огромные, но совершенно пустые глаза и, улыбнувшись дико и искусственно, как кукла, ответила:
-Нет, зачем же? До вас слишком тяжело лезть по стене, я не хочу повторять это, - она лгала, пытаясь шутить, но попытка оказалась настолько фальшивой, что даже Ульрике неправда была видна.
-Зачем ты врешь мне? – прошипела женщина.
Ее внезапно взяла злость на всю эту ситуацию. Зачем, спрашивается, они спасали жизнь этой дуры, если она хочет совершить самоубийство? Да какое она имела право так безрассудно действовать? И, интересно, от каждого из магов можно было ожидать того же? И все ее эмоции, страхи и досада вылились в этом шепоте. Хэл резко осела на землю, закрыла лицо руками и зарыдала навзрыд, прямо как Элайта незадолго до этого. Ульрика застыла в недоумении, не зная, что делать дальше: она и не думала, что это существо умеет плакать. Сколько они были знакомы, врач никогда не показывала никаких своих эмоций, тем более настолько сильных. Неужели такую реакцию вызвала ее злоба? Чего-чего, а вот слез она точно не хотела, она думала остановить, но не более. Женщина села рядом, обняла мага и принялась неуклюже утешать ее:
- Ну, прости, прости, я не хотела тебя обижать. Само как-то вырвалось, наверное, перенервничала, но сейчас все хорошо, давай ты только прыгать не будешь, ладно? Нам очень нужен хороший врач, ты нужна раненым.
-Я проклята, проклята…- только и смогла разобрать в ответ Ульрика, остальное потонуло в непрерывающихся рыданиях – у нее душа не на месте была.
- Что за глупости? Успокойся, кто тебя проклял? Давай разберемся и снимем порчу? Вы ведь умеете, – Ульрика уставилась на доктора, не понимая, о чем та говорит.
-Я родилась проклятой, - врач всхлипнула, - с самого рождения Смерть стоит за моей спиной. Все началось еще с детства, когда моих учителей убивали, как только я успевала с ними сработаться, но в полную силу проклятье вошло той ночью, когда убили моего четвертого учителя, Анери Таежного: я опоздала на пол минуты, чтобы спасти его. На следующий день нас чуть не разорвали монстры, и мы только чудом спаслись, потом, уже в лабиринте под Мертвыми Пустошами, через которые мы бежали из Дома, пареньку, по имени Терштивер, оторвали голову… оторвали голову, - повторила она, вспоминая темноту и распластанное тело посреди коридора. Тогда она смогла взять себя в руки, хоть и была напугана, но память не давала стереть воспоминание. -  Потом в битве убивают почти всех ваших, и двоих моих, и...Йохо... -  она снова зарыдала.
Ульрика молчала, не зная, что и сказать, как утешить – эта закономерность была жуткой, но никаким проклятьем тут и не пахло, просто такой была жизнь мага из Темной Крепости, больше ничего.
- Я хотела, чтобы Йохо выжил... Чтоб хотя бы он выжил... Смерть идет по моему следу, и пока я тут, вы все в опасности. Лучше уж я умру, чем вы. Пусти меня, пожалуйста, ради всех остальных! – она попыталась вырваться, но женщина силой усадила ее на землю.
- Даже не думай,- Ульрика крепко прижала Хэл себе, чтобы та не смогла сбежать, - и с чего ты вообще взяла, что проклята? Сама себя послушай! Давай начнём с того, что кто ты такая, чтобы сама Смерть ходила за твоей спиной?
- Я, я не знаю... Иногда мне кажется, что у меня была какая-то другая жизнь, о которой я ничего не знаю, но из-за этой жизни пробуждаются воспоминания. Я… я помню события, в которых не могла участвовать… я помню, как сражалась в Последней битве…
- Такого не бывает, - решительно возразила Ульрика, твердо уверенная, что доктор двинулась рассудком. - Ты - самый простой, рядовой солдат, и Смерти нет смысла ходить за тобой. К тому же сама посмотри: чья была идея о передаче вампиром мыслей? Твоя. Если бы ты не убедила Хайдна, то нас бы попросту нашли в пещерах и убили всех. Все, кто остался в живых, обязаны тебе, ты спасла нас!
Это, конечно, было не совсем правдой: Нед, а не Хэл, решил исход битвы, но сейчас это было неважно. Главное было убедить ее не прыгать.
-Ханаан рассказал о ваших приключениях. Кто спас магов от монстров, провёл по лабиринту под Мёртвыми пустошами? Опять же ты. Ты спасаешь, а не губишь. Если уж что-то стоит за твоей спиной, то это Жизнь, а не Смерть. И подумай ещё кое о чём: нам нужен хороший врач, такой, как ты, раненых не спасти без твоих знаний, без твоего мастерства… ты ведь профессионал в своем деле!
Хэл всхлипывала, не слушая утешения Ульрики, и все повторяла:
- Проклята, проклята...я проклята… - она не верила больше в свои знания, в свой талант к врачеванию, она не верила ни во что и хотела только одного: умереть, чтобы все это поскорее кончилось.
- Скрипнул сверчок за печкою...- тихонько запела женщина, понимая, что слова не доходят до доктора.
Ветер подхватил её низкий, охрипший от крика, но по-матерински нежный голос и понёс старую колыбельную по заснувшим громадам гор. Хэл всхлипывала всё тише и тише, пока, наконец, не заснула, прижимаясь к Ульрике. А на востоке уже появилась ярко-желтая полоса – ветер уносил тучи, и стал виден краешек неба, на котором разгорался рассвет.