Издревле учили добры люди

Издревле учили добры люди,
Наставляла любящая мать:
Ничего хорошего не будет,
Коль на всё вниманье обращать!
Но и люди, и родная мама
Правильный не подали пример,
У меня реакция упряма –
Рвусь в атаку, словно пионер!
Если кое-где у нас порою
Нарушают правила игры,
Я слежу судейски за игрою,
И молчу, но только до поры.
Как меня заденут – я без кожи!
Посылаю творческий ответ…
Я теперь считаю, что похоже –
У меня терпенья вовсе нет!
И летит вдогонку: «Графоманка!
Зацепила строчку – и вперёд!»
Нагадала в юности цыганка,
Что меня бессмертье в жизни ждёт.
Что-то там смотрела на ладони,
В линиях запутанных руки.
Видела, что чёрт меня не тронет,
Я его укутаю в стихи.
Он же мне – не брат и не товарищ,
Просто без души и одинок.
Но со мной не всякий кашу сварит,
Ангелов послал Всевышний Бог.
Для меня наметил испытанье,
Чтобы сжечь моё до самых пят.
И теперь не разума старанья,
А стихи со мною говорят.
Я училась, речью управляя,
Уходя от мёртвого к живым,
И текла с Небес вода живая,
Что была Источником моим.
Невозможно жизнь свою исправить,
Записав её на черновик…
Остаётся в сердце Бога славить,
Что в Своём прощении велик!
И приняв Его Святую Жертву,
Посмотреть, что можно поменять,
Мы тогда приходим к совершенству,
Если будем Господу внимать.
Не в простом привычном созерцаньи.
Это нужно, но важней слова,
Что Пророком вложены в Писанье,
Где для всех Единый есть Глава.
Моему не то приятно слуху,
Чтобы слышать лестный комплимент…
Мне бы рядом – близкого по духу,
А не треск затёртых кинолент.
И когда со мною был до смерти
Тот, о ком болела голова,
Душу чью украсть хотели черти,
Бог вступился за мои права.
Он ушёл – святой и непорочный
В Светлом Воскресении Христа.
Чтобы окруженье знало точно,
Что душа пред Господом чиста!