Где ты? Я жду тебя!..

- Где ты? Я жду тебя!.. – услышала Мария, сидевшая на крылечке старинного деревянного дома, похожего на сказочный терем.

Не сразу поняла она, что этот голос идёт не откуда-то извне, а как бы проговаривается  в ней самой, в её голове,  потому что когда Мария огляделась, то ничего, кроме луга, источавшего тонкий пряный аромат, заканчивавшегося кустами черёмухи, она не увидела.

Ещё два дня назад Мария была совершенно счастлива. Она жила на берегу океана с любимым мужем. Её не смущало дневное одиночество, когда муж уезжал на работу. Молодая женщина, выпив чашечку кофе, босая выходила на берег, медленно шла по белому песку, изредка заходя в воду. Она всегда поднимала редко попадавшиеся ей изогнутые раковины, обласканные водой камни. Дома у неё образовалась удивительная коллекция. Как-то муж предложил ей съездить на рынок даров моря, чтобы она выбрала себе ещё более удивительные ракушки, но Мария отказалась, так как ей нравилось только то, что она сама находила. Хорошо, что Сандер был не обидчив, он лишь улыбнулся, услышав её отказ. Сначала он пытался возить её в разные страны и города, но быстро понял, как хорошо ей здесь, в их доме, на берегу океана, и оставил затею развлекать жену заграничными путешествиями.

Мария почти не встречалась с теми, кто ухаживал за домом. Они как бы растворялись в воздухе, когда она появлялась в той или иной комнате. Проводив мужа, Мария просто говорила:

- Чашка горячего кофе без сахара на террасе.

Она приходила на открытую ветру террасу, и на столике её уже ждал ароматный кофе. Мария садилась в мягкое кресло, брала  со стола чашечку и глоток за глотком наполняла себя живительным напитком.

Почти сразу после замужества девушка почувствовала желание взять в руки кисти и писать пейзажи, увиденные во сне. О! Это были совершенно необычные и удивительные сны! Не сказать, довольно странные. Сандер по её просьбе привёз ей столько всего для работы, что она половину попросила отвезти назад. В привезённом наборе, к сожалению, не оказалось  ярких красок, например, розовой и ультрамариновой. Но через два дня и они уже лежали в мастерской.

Эту комнату Мария сразу приглядела для творчества, так как она была почти пустой, не считая мягкого дивана и маленького столика перед ним. Огромное угловое окно давало столько света, что порой одну часть его Мария закрывала белой воздушной занавесью.

И как только уходил очередной сон путешествий по неведомому миру, Мария спешила в мастерскую и вдохновенно работала, забывая обо всём, лишь бы воплотить на холсте увиденное во сне. И рождалась музыка неведомых миров. Но что-то впоследствии  стало беспокоить Марию: она порой не узнавала своих картин. Вроде бы они были те же, но что-то как будто изменялось. Что-то совершенно неуловимое. Мария пожимала плечами, вглядывалась в картины, но молчала и не обсуждала своё недоумение с мужем.

Сандер, обычно сдержанный, бурно восхищался картинами, и, когда их было уже более десятка, он устроил ей первую персональную выставку в небольшой частной галерее.
Мария и не думала, что будет столько посетителей. Они практически сразу стали предлагать цены за ту или иную картину, но Сандер мягко отклонял их предложения, давая понять, что можно оставить заявки, и как только наступит нужный момент, он непременно позвонит о продаже.  Ей он объяснил, что галерея эта скоро будет куплена, и Мария будет наполнять её всё новыми картинами. И девушка почувствовала себя ещё более счастливой.

Однажды, проснувшись среди ночи, Мария почувствовала, что Сандера нет рядом. Поискав глазами, она увидела его силуэт  у окна, он стоял к ней спиной. Мария хотела окликнуть его, но замерла: муж надевал халат, а затем бесшумно стал подниматься вверх по стеклянной лестнице. В мастерскую. Тихо, на цыпочках девушка пошла за ним. То, что она увидела, поразило её: Сандер подошёл к её последнему творению,  стал прорисовывать некоторые детали почти законченной картины. Теперь ей стало ясно: она не теряла память во время работы. А ведь, сколько мучений было у Марии от того, что она видела некоторое несоответствие с тем, что оставила вечером на холсте, от того, что видела на картине утром. Ей даже стало казаться, что она заболевает, что что-то необъяснимое происходит с её сознанием. Но девушка боялась рассказать об этом мужу: вдруг он решит, что она сумасшедшая?
«Зачем он это делает? - подумала Мария. – И откуда он знает, что во сне я видела именно то, что он добавляет? Он видит те же сны?».

Мария спустилась в спальню и долго лежала без сна. Она размышляла об увиденном, думала, как поступить ей дальше, нужно ли обо всём рассказать Сандеру.
Сандер. Что она знает о нём? Он красивый. Все заглядываются на него. Но есть в нём что-то неземное. Что же? Искрящиеся зелёные глаза? Волосы цвета тёмной меди? Особая статность, как будто говорящая, что он потомок древнего рода.
Как и почему выбрал он её, Марию, у которой никого из родных, – она не помнила своих родителей, а воспитывалась в частном пансионе очень строгой мадам, -  не было на этом свете? Это была загадка. Когда девушка спрашивала об этом Сандера, он всегда улыбался и говорил, что это была любовь с первого взгляда.

Под стать ему была и свекровь: ни дать ни взять королева. На первый взгляд мать Сандера выглядела очень молодо, даже  длинные волосы, всегда уложенные в причёску, совершенно седые, не старили её.  Внешне Сандер совершенно не был похож на Катарину. Разве что манерами держаться и говорить. Мария очень боялась цепкого взгляда свекрови. Та как будто сканировала Марию, пристально наблюдая за девушкой, что бы та ни делала, как будто проверяла: ту ли жену выбрал себе её сын.

В последнее время Мария стала замечать, что после её посещения Сандер всегда был сам не свой. Он был задумчив, казалось, что над ним висит груз непринятого решения. С каждым приездом матери  её муж становился всё мрачнее. И Марию очень пугало это. Однажды она случайно увидела, что они ссорятся: Катарина бурно что-то доказывала сыну, а тот точно также это отвергал. Слов не было слышно, но Мария не захотела, чтобы они подумали, что она подслушивает, поэтому не стала приближаться, а наоборот ушла в дом.

И вот два дня назад Сандер улетел в командировку, и тут же, не успела за ним закрыться дверь, вошла Катарина. Она приказала собрать необходимые для путешествия вещи таким тоном, что Мария не посмела возразить ей. Свекровь лишь объяснила, что Сандер купил им билеты для  небольшого путешествия.
«А мне ничего не сказал, - подумала Мария и печально вздохнула. – Может, разлюбил?  Или что-то другое? Но разве нельзя было с ней объясниться? Кажется, она никогда особо не противоречила и принимала всё, что делал Сандер»…
 Они плыли на яхте, потом долго летели на вертолёте.

И вот Мария здесь. Одна. В этом странном, но сказочно красивом месте.
Вчера вечером она даже не успела ничего разглядеть в доме, в который привезла её свекровь. Молча выпила чай, поданный Катариной и выслушала инструкции по ведению хозяйства. Мария не понимала, что происходит, и от этого  ей было очень страшно. Монотонный голос Катарины шёл фоном к страху: остаться одной в этой глуши, может быть, навсегда.

Её насторожили последние загадочные слова свекрови:
- Всё, что с тобой здесь произойдёт, прими как должное. И знай - так и должно быть. Не противься своим чувствам. Это твой долг. Помни об этом. Никто не обидит тебя здесь, пока ты не нарушишь границу.

И Катарина взяла Марию за руку.  Не отпуская руки,  отвела за черёмуховые заросли. Сразу за ними метрах в трёх-четырёх открылась древней кладки полуразрушенная стена, посреди которой зияла арка. Девушка застыла от изумления. Она чуть не упала, так как на мгновение остановилась, любуясь увиденным, свекровь же, продолжая идти, больно дёрнула её за руку.

Остановились они  в метре от арки. Мария хотела высвободить руку, но Катарина так сжала пальцы, что девушке не удалось этого сделать. Она хотела сказать свекрови, что ей больно, что пальцы совершенно затекли, но когда повернула голову к той, то увидела, что Катарина с каким-то немым блаженством взирает на арку. Странная улыбка, полузакрытые глаза…

- Сандер, - тихо прошептали губы Катарины.
Мария недоумённо глянула на свекровь.
«Сандер? Причём здесь её сын? Какая странная улыбка…»

Девушка не знала, что и подумать, тысячи мыслей пронеслись у неё в голове. Но их прервал голос Катарины, прозвучавший хрипло:
- Помни одно: никогда, слышишь? Никогда не заходи за эту арку, Мария!

И Катарина, наконец-то отпустив онемевшие пальцы девушки, схватила её за плечи и стала трясти:
- Повтори! Повтори, Мария! Никогда, я не зайду за эту арку. Никогда не зайду…

Мария, заикаясь, повторяла за свекровью это «никогда». Опомнилась Катарина, когда увидела слёзы на глазах девушки. Она как бы очнулась. Оглядевшись, поняла, что была груба и не сдержана.

- Прости, детка, прости… - и она обняла Марию.
- Что здесь происходит? Что Вы делаете? Объяснитесь же,  наконец!! – требовательно прокричала девушка, но увидела лишь полные мольбы глаза свекрови и покачивание головой. – Нет?  Вы с ума сошли!? Я хочу домой! Я всё расскажу Сандеру!

Она развернулась и  хотела, было уйти, но Катарина прошептала:
- Ты должна здесь остаться. Должна.
- Никому я ничего не должна. Оставьте меня, - и решительно пошла назад к дурманящей белым цветом черёмухе. Но, услышав крик Катарины, остановилась.
- Остановись! Если ты любишь мужа, если ты не хочешь потерять его, остановись.

Мария повернулась к свекрови, увидев искажённое мукой страдания  её лицо,  твёрдо сказала:
- Я полагаю, что Вы ничего объяснять мне  не намерены. Хорошо же. Я поняла, что должна остаться здесь одна. Так улетайте же. Сейчас же!

Мария отвернулась от Катарины, а потом, не глядя на неё, обошла свекровь и приблизилась к арке. Внутренне ощутив, что та вновь собирается давать ей наставления, крикнула:
- Ну, же! Уходите!

Мария закрыла глаза, продышалась, отсчитав до десяти, и посмотрела на арку. Это было невысокое, в её рост, полутораметровое в ширину сооружение, которое не пощадило время. Кое-где камни выпали, и пустоты смотрели на девушку чёрными глазницами.

Под аркой ковром  рос тёмно-зелёный мох. Мария наклонилась, чтобы дотронуться до него, но сначала испуганно отдёрнула руку. Потом, нервически засмеявшись, положила на мох ладонь.

Ни к чему более мягкому, шелковистому она в жизни ещё не прикасалась. На мгновение Марии показалось, что она погладила кожицу новорожденного ребёнка, которого давно желала иметь, но дни, месяцы проходили, а забеременеть она так и не смогла. Может, именно поэтому за ней наблюдала свекровь? Проверяла, не изменилась Мария внешне?

 Мария посмотрела на выход из арки. Удивительно, но, кроме сероватой дымки, ничего нельзя было разглядеть. Девушка сняла башмаки,   босяком зашла в арку и, утопая по щиколотку в мягком ковре, подошла к проходу. То, что она увидела, ошеломило её. Перед Марией проступала неземная картина: на фоне лазурного неба плыли лёгкие перышки  сиреневых облаков, как на одной из её картин. И куда не кинешь взгляд,  расстилается оранжевое поле больших цветов, похожих на земные колокольчики. Мария прислушалась: ей показалось, что она услышала, как звенят сотни, тысячи серебряных колокольчиков.

Зачарованная увиденным девушка уже хотела выйти по ту сторону арки и пробежаться по этому полю, забывая о наказе Катарины, но как только она сделала шаг к самому краю, картина резко начала меняться: цветущий луг стал превращаться в зловонное болото. Корявый пень, появившийся из ниоткуда,  протянул к ней свой цепкий корень, который уже почти коснулся ног девушки. Мария, испугавшись, вздрогнула, не стала ждать, что может случиться дальше, а, резко развернувшись, побежала к черёмухе. Остановившись, чтобы надеть башмаки, она всё же оглянулась назад, но ничего в арке не разглядела. Всё было как прежде: спокойно и безмятежно.

Кое-как, спотыкаясь, бегом Мария добралась до дома, заперла дверь на большой засов, проверила, что её действительно не открыть, осела на пол. Продышавшись, она заплакала. Сколько времени прошло, пока она сидела у двери, Мария не знала, но почувствовав, что она не может пошевелиться, так как все мышцы просто онемели, девушка с усилием встала.
 
Она шла по дому, везде зажигая свет. Скоро весь терем просто светился мягким переливом. Девушка шла, почти не замечая, сколько в доме комнат, как и что в них стоит, пока не нашла кухню, которая поразила её своей красотой: большая печь  соседствовала со старинным очагом, в котором горел огонь и висел закипающий чайник; большой стол с резными высокими стульями.  Мария стала открывать старинные деревянные шкафы и шкафчики: всё, что нужно для приготовления ужина было запасено. В корзинке на столе девушка нашла мытые овощи, рядом на доске лежал приличный кусок окорока, прикрытый чистым полотенцем. Наклонившись над ним и вдохнув аромат подкопченного мяса, Мария поняла, что ужасно проголодалась. Она порезала овощи в миску, залила их маслом из необычной по форме бутылки, напоминавшей скрипку. Не сразу девушка нашла хлеб: он был на краю печи, прикрыт глиняной крышкой с небольшой бамбушкой, как у шапочки для катания на лыжах. Нашла она и кофе, и ручную кофемолку…

Приятно поужинав, Мария снова подошла к дверям, подёргала за ручку, потрогала большой засов. Затем пошла проверять окна: заперты ли они? Найдя большую кровать в одной из комнат, она не решилась лечь на неё, а взяв с кресла мягкий плед, не раздеваясь, пристроилась на маленькой кушетке.

Как ни странно, но девушка сразу уснула. Она впервые не видела снов. Открыла глаза, когда лучи солнца стали пробиваться сквозь ажурные занавески.
Но Марии показалось, что она проснулась от голоса, звавшего её вдалеке:
- Где ты?

Мария встала,  пошла на кухню, набрав воды в кувшин, умылась. Заварила свежий кофе и вышла на крыльцо. Умостившись на крылечке и сделав пару глотков, она опять услышала:
- Где ты? Я жду тебя!..

Сердце Марии сжалось и не хотело биться дальше. Еле-еле выдохнув, она поставила чашечку на ступеньку и начала медленно спускаться. Девушка пошла на голос, который звал её и становился всё громче. И вот уже черёмуховые заросли. А за ними арка. Девушка понимала, что голос звучит именно из арки, и ей страшно было выходить к ней. Но голос был настойчив, и Мария обошла черёмуху.

- Сандер! – закричала она, увидев стоявшего в арке обнажённого мужа. – Сандер!! Что ты здесь делаешь? Почему ты здесь, в этой арке? Как ты здесь оказался?
У Марии было ещё много вопросов, застывших на губах, но так и  не прозвучавших,  потому что ответ на предыдущие прозвучал опять лишь в её сознании:
- Иди ко мне. Я жду тебя!..

Поколебавшись несколько минут, Мария сделала шаг навстречу. Мужчина протянул к ней руки, подошёл к краю арки и остановился, как бы наткнувшись на невидимую стену. Девушка видела мужа, но, подходя ближе, всё больше ощущала разницу. Что-то в этом мужчине было ненастоящее, неуловимо отличавшее его от Сандера. Тем не менее,  девушка подошла к арке и остановилась:
- Сандер! Это ты? Не пугай меня.

- Иди ко мне. Я жду тебя!.. – как всегда в голове услышала она в ответ.
Поднявшийся резкий ветер подтолкнул Марию к краю, она не сумела справиться и, споткнувшись, упала в объятия мужчины. Тонкий запах луговых трав одурманивал её, а требовательные руки мужчины молча снимали с неё одежду. Сил сопротивляться не было. Да и желания отказать, тоже не было.

 Всё было как в прекрасном сне: этот мягкий ковёр изо мха, обволакивающий её спину, эти нежные прикосновения рук, эти губы и горячее дыхание. И этот мужчина, так внешне похожий на её мужа и так отличавшийся своими действиями, страстью, горячностью. Мария взлетала в небеса, растворяясь на кусочки, на миллионы кусочков, которые жили в ней и одновременно отдельно от неё. Её сознание плыло по той  неведомой стране, которая приходила во снах, оставаясь затем на полотнах девушки разноцветными коврами. Мария не чувствовала времени, она лишь на секунду иногда открывала глаза, но серебристый туман, окутавший её,  закрывал  всё. Всё. Даже Сандера. Или мужчину, похожего на него. Марии казалось, что её касаются тысячи пальцев, она чувствовала одновременно тысячи прикосновений горячих губ. И плыла, плыла от этих прикосновений, как в невесомости…

Очнулась она от того, что поняла: немного замёрзла от обдувающего её ветра, свободно проникающего в арку. Сандера не было. Мария же лежала у самого входа. Она была одета, но ветерок был довольно свеж, и девушка обхватила себя руками, чтобы согреться. Она легко поднялась и почти полетела, а не пошла к дому. Или ей только казалось, что она летит?!

Недопитый кофе, ещё горячий, стоял на ступеньке: «Сколько же времени меня не было?» Мария поднялась на крыльцо и села на последнюю верхнюю ступеньку.
Ветер прекратился сразу же за черёмухой. Светило солнышко, и было тепло-тепло. Думать о произошедшем не хотелось. «Наверное, я боюсь признаться себе, что только что изменила мужу, что не раскаиваюсь, и … мне было расчудесно», - подумала она.  Выпив кофе, она пошла в дом, чтобы приготовить завтрак. На столе стоял свежеиспечённый хлеб, лежало на блюдечке масло, какое-то густое варенье и несколько кусочков мяса. Уплетая вкусную пищу, Мария невольно всё же прислушивалась: не звучит ли голос, не зовёт ли её. Но никто не звал девушку, и она успокоилась.

Время до вечера пролетело совершенно незаметно: то ли оно здесь текло по-особому, то ли Мария не заметила, как он наступил. Она гуляла по старинному дому, рассматривала диковинки, открывала шкатулки, примеряла лежавшие в них бусы, браслеты… Затем она нашла комнату, заполненную старинными платьями. Примерив одно, другое, захотела выйти в красно-розовом на крыльцо, но дверь не открылась. Напрасно Мария дёргала засов, но он не сдвинулся ни на полсантиметра.. Дом не хотел отпускать девушку. Испугавшись, она опять замерла, но как-то быстро пришла в себя и отошла от двери, продолжая ходить по дому.


…
Мария не может сказать, сколько дней пробыла она в этом таинственном месте. Утром дом выпускал её, она пила кофе на крылечке, потом слышала уже знакомое:
- Где ты? Я жду тебя!..

И бежала туда, к арке, за черёмуховые заросли. Сандер ждал её, расставив широко руки, не стесняясь своей наготы. Ветер резким порывом подталкивал Марию к арке, и всё начиналось сначала: руки, губы, прикосновения, полёты и потеря реальности.
Однажды, очнувшись после очередной встречи с Сандером, Мария не смогла сразу подняться, повернулась на живот, и какая-то веточка, растущая изо мха, кольнула её в нос. Девушка сильно чихнула и вдруг, как бы очнувшись,   поняла, что лежит она уже почти на другом конце арки. Ещё немного и она попадёт за границу дозволенного мира. Сознание её стало непривычно ясным, чего не было уже несколько дней. А может и месяцев? Сколько она здесь? Девушка вспомнила, что каждый день ветер толкает её всё сильнее, что  полёты становятся всё длительнее,  и всё сложнее приходить в себя.

Мария решительно поднялась и пошла к выходу из арки. Но стоило ей выйти, как разгулявшийся ветер впервые почему-то не захотел отпустить её к спасительной черёмухе. Он толкал её назад, в арку. Марии казалось, что это не ветер, а чьи-то руки или лапы стараются запихать её обратно. В дальнем проёме уже не было ни серебристой дымки, ни прекрасного луга. Пни и зловонные кочки лезли к границе.
- Черёмушка, помоги! – вдруг крикнула Мария, не осознавая, что обращается к дереву.

Кусты черёмухи расступились, образуя проход, и как бы выросли до неба, защищая Марию. Она, собрав все силы, кинулась вэтот проход, а потом и в дом. Дверь сама захлопнулась на засов. Одна за другой захлопнулись ставни, яростные хлопки слышны были из всех комнат. Мария побежала к очагу. Он мерцал, издавая лёгкое потрескивание, сгоравших дров. Кинув по одному полену целую охапку, Мария присела у очага.  Увидев, как забушевало пламя, девушка напугалась, что кинула слишком много дров, боясь, как бы ни разгореться очагу со страшной силой, подобной бушевавшей за стенами дома стихии. Но дом был очень умным, он был из её мира, он понимал и защищал Марию.

Она не видела, как разбушевался ветер, как черёмуховые заросли, выросшие до небес, закрыли проход из арки, через который то и дело вылезали сухие и цепкие корни, пытавшиеся зацепиться за этот мир. Но, прикоснувшись к черёмухе, отдёргивали страшные отростки с диким воем. Не слышала она и гневного:
- Где ты? Я жду тебя!..

Мир вокруг дома менялся. Неизменным оставался лишь дом. И, как впоследствии оказалось, арка. Она лишь ещё больше постарела.
Мария долго сидела у огня, боясь пошевелиться. Незаметно глаза её стали смыкаться, но она не вышла из кухни. Девушка обнаружила на печи большую косматую шкуру. Она залезла на лежанку, свернулась калачиком и заснула.

Её разбудил крик и стуки в дверь:
- Мария! Мария! Открой сейчас же дверь. Открой. Это я, Катарина.

Но Мария не спешила открывать. Она и с печи не слезла. Просто лежала и слушала: как стучат в дверь, в ставни и зовут её. Она так ненавидела свою свекровь  в этот миг за всё, пережитое здесь, она так боялась, что это лишь обман, что  за дверями лишь ветер и корни пней, что и не подумала идти к дверям.  А потом и  опять уснула.

Ещё не открыв глаза, девушка почувствовала запах свежего хлеба. Ставни были открыты, солнце заглядывало в окна. Послышался стрёкот вертолёта. Мария медленно слезла с печи и поклонилась ей.

«Как же я не хочу с ними встречаться: с ней и с Сандером. Как не хочу…»
Отломив ещё горячую  краюшку, Мария пошла в комнаты. Она поправляла занавески, коврики, закрывала шкатулки, прибирала вещи, которые вроде бы и никогда не брала в руки. Дом жил своей жизнью. Может быть, он одновременно спасал кого-то ещё…
На глаза попалось в витой оправе зеркальце, глянув в него, девушка остолбенела: её волосы стали совершенно  седыми, но они  ничуть не изменили лица, просто изменили цвет.

- Вот и я стала седой…
И вдруг перед глазами возникло лицо Катарины, её затуманенные глаза и шёпот: «Сандер».

- Так она тоже была здесь, знала, что меня ждёт и всё равно затащила в ловушку, ничего не объяснив. А может, у неё всё было по-другому…
- Мария, - услышала она голос Катарины, - выходи.

Девушка прошла по комнатам, не торопясь, каждой у дверей поклонившись. Она опять зашла на кухню. Очаг больше не горел, но на столе всё ещё  лежал хлеб. Он всё ещё был горячим. Мария взяла его в руки, отломила кусочек, сделала приятное выражение лица, почти маску, и вышла за дверь, которая медленно за ней стала закрываться.
- О, Катарина! Как я рада Вас видеть,  - закричала Мария, поставив ногу на порог и не давая двери захлопнуться.

 –  Подожди, не закрывайся, - шепнула она двери. - Помоги мне,  – и громко: - Ой, моя нога… мне прищемило ногу, помогите же,  Катарина!
Видя, что та не двигается с места, завопила:
- Ой, больно, больно… А-ааа…

Катарина поспешила ей помочь, поднялась на крыльцо и стала тянуть за ручку двери. Наконец-то дверь приоткрылась, и Мария высвободила якобы застрявшую ногу. Она схватила Катарину за плечо и, с силой развернув, толкнула в дверь, которая тут же захлопнулась. Мария чувствовала, что дом ничего плохого той не сделает.

Спустившись с крыльца, она повернулась к дому и три раза до земли поклонилась ему. Затем медленно, величавой поступью пошла к вертолёту.

- Катарина остаётся, Вы вернётесь за ней через неделю, - сказала она ждавшему её человеку. Он поклонился и помог зайти в вертолёт.
- Вот и всё, - тихо прошептала Мария.

…
Прошло несколько лет.

Мария  и теперь живёт в том же доме на берегу моря. Она теперь знаменитая художница. Её творчество востребовано,  хотя резко поменяло тематику: на полотнах чаще всего можно увидеть старый дом, заросли черёмухи. Она больше никогда не встречалась с Катариной, но знала, что та благополучно вернулась домой. Когда та после возвращения захотела встретиться с Марией, девушка приказала дому не открывать той двери. Никогда.

 Её бывший муж Сандер иногда навещает этот дом, но в эти минуты Мария уходит на террасу пить кофе. Она с беспокойством наблюдает, как Сандер идёт по берегу, крепко держа за руку маленького Александра, как они подбирают ракушки и складывают их в маленькую сумку, которая висит на плече Александра. Мария знает, что скоро её сын прибежит домой, и они вместе будут перебирать ракушки и раскладывать их на полке в комнате сына, мальчика с зелёными глазами и волосами цвета меди, точной копией Сандера. Она знает, что Сандер, прощаясь, посмотрит на неё печально, как бы спрашивая, простила ли она его. Но Мария знает и то, что пока в темноте ночи её будет тревожить голос: «Где ты? Я жду тебя!..»,  она его не сможет простить.