Такая работа

- Дед, а почему бабушка говорит, что у тебя идей «как у дурака пряников»?

Слово «дурак» относительно деда, пусть даже в шутливой форме, Петьку напрягало. Будто слегка царапало внутри от несоответствия, неправильности происходящего.

- Потому что мне действительно часто приходят разные идеи, и я ими делюсь с теми, кому они могут быть полезны. Или интересны. И никакой прибыли с этого не имею.

- А почему ты не монетизируешь свои идеи? – Петька был прошарен в теме финансов как и все его ровесники.

- Потому что не всё можно монетизировать. Не всё нужно. И кое-что категорически нельзя.
- Это как? Это ты типа за коммунизм топишь?

Дед не стал делать замечание за исковерканный русский язык, даже вздыхать по этому поводу не стал. Терпеливо начал пояснять:

- Это вот как. Ты на велосипеде кататься любишь? Знаю, любишь, вон, как глазёнки заблестели. Катаешься в своё удовольствие каждый день, везде гоняешь. Скоро пешком ходить разучишься. Шучу, шучу, - дед жестом осадил вскинувшегося было внука, - И вот представь, в один прекрасный день приходит к тебе человек, называется представителем Комитета по развитию и популяризации велосипедного спорта и предлагает тебе делать то, что ты и так делаешь – кататься на велике, только уже за деньги.

Петька весь стал внимание. Как бы записать название комитета? Ладно, потом погуглит. А у деда и впрямь с идеями норм!

- Поставят тебе на раму счётчик и будут платить сто рублей за каждый километр. А может даже видеорегистратор поставят, чтоб ты не мухлевал и липовые показатели не накручивал, - дед усмехнулся, поняв, что опередил изворотливую мыслишку начинающего предпринимателя.

- Ты, конечно же, согласишься. Согласишься ведь? Да и кто из вашей компании откажется, это ж почти дармовые деньги.

- А правда есть такой комитет? – не выдержал Петька.

- Комитетов всяких навалом. Ты дальше слушай. Заключив такой выгодный договор, а это, Петька, именно договор, официальный, сначала ты будешь счастлив и кататься будешь как угорелый. Ну, в общем, как и сейчас. Получишь первые деньги, ощутишь эту вашу успешность, на приятелей свысока посматривать начнёшь, но виду не покажешь, наоборот, вкусностей каких купишь, всех угостишь с первой прибыли. Это очень приятное ощущение, когда ты можешь себе позволить быть щедрым. Особенно, когда другие могут себе позволить меньше.

- Думаешь, я зазнаюсь? Из-за денег? – оскорбился Петька.

- Не зазнаешься. Ты хороший друг, и взгляды на жизнь у тебя в целом правильные. Мы хорошо тебя воспитали. Не ерепенься. Дальше слушай. Дальше ты, Петька, думать начнёшь. Как бы тебе свою прибыль увеличить. Маршруты начнёшь выбирать подлиннее. Ездить станешь даже туда, куда пока ещё пешком ходишь. Ты ещё куда-нибудь пешком-то ходишь? С ребятами обсуждать станете, как велик усовершенствовать, не для удобства или скорости, или там повышенной проходимости, а в сторону увеличения показателей. Может, даже придумаете чего.

Петька не понимал, куда дед клонит. Пока всё выглядело очень привлекательно. Настолько привлекательно, что хоть прикидывай, с кем из товарищей комитет искать, небось со всеми договор заключать не станут. Ну, может, пара-тройка человек. А то  и вовсе конкурс какой объявят, чтобы одного выбрать. И что тогда, одному кататься? Остальные, бесплатные, отвернутся. В компанию звать перестанут. Нет, тут надо хорошо порыться, найти способ, чтобы несколько человек вписать! А там и меняться можно по-тихому, нет такой системы, которую нельзя хакнуть! Эх, отвлёкся, что там дед говорит?

- Так из обычного любителя покатушек ты станешь спортсменом. Ради повышенной ставки. Только абы в чём ты кататься уже не сможешь. Тут тебе и амуниция соответствующая, и поездки на сборы, соревнования. Много всяких хлопот, весь жизненный уклад под это дело переменишь. Вложения потребуются. Реальный твой доход с этого дела останется таким же, как в начале пути. Если не меньше. А радости прежней не будет. Зато появится цель выйти на высший уровень, где «реальные бабки», как нынче говорят. И будешь ты крутить педали как раб на галере. В погоне за главным призом убивая коленные суставы. Приз возьмёшь ли, нет ли - неизвестно, а здоровье угробишь – это наверняка. И жизнь твоя останется за пределами гоночной трассы. Обратно её не выкупишь.

- Ты, что ли, против спорта? – удивился Петька, - А зачем тогда комитеты эти, деньги на спорт, олимпиады? Это же про здоровый образ жизни.

- Здоровый образ жизни – это, мой золотой, физкультура. Физическая культура. Вот есть культура речи, а есть культура тела. И всё это – неотъемлемые части одной большой культуры, культуры в целом. Ты читал про первые Олимпиады, какие там были виды спорта, в чём соревновались древние многоборцы? Они и бегали, и музицировали, и стихи слагали, и с трибуны вещать учились, стоя на одной ноге, чтобы говорить по существу и не утомлять слушателей словоблудием. Очень полезный навык. Вот и получается, что культурный человек – это человек всесторонне развитый, гармоничный. А не узкий специалист по верчению педалей в рекомендованном скоростном диапазоне.

- Тогда комитет, получается, против этой гармоничной личности? Если он про спорт?

- Комитету гораздо выгоднее платить отдельно взятому велосипедисту. Потому что выделять место под велосипедные дорожки, обустраивать городскую инфраструктуру, чтобы кататься было удобно и безопасно большому количеству любителей – это куда более значительные суммы. К тому же, на соревнования приходят зрители и платят за билеты, вот тебе и прибыль. А с любителей какой навар? Тут только продавцы велосипедов прибыль имеют. Вот и получается, что выгодно – это когда «двадцать два бугая» бегают за одним мячиком, а двадцать два миллиона бугаёв наращивают пивные животы у телевизоров.

- Какие бугаи? Дед, ты чего? – испугался Петька.

- Петька, - сунулась в приоткрытую калитку конопатая мордаха Васька, - ты на речку едешь? Тебя одного ждём, чего застрял?

- Щас я, две минуты! – Петька засуетился, но вспомнил, что не получил ответа на главный вопрос, - Дед, так почему нельзя идеи монетизировать? Они ж твои, как велосипед, который сам сделал.

- Потому что мы ни в чём не начинаем с нуля - во всём стоим на плечах предшественников. Большей частью - безвестных. Да беги уже, беги. Потом поговорим.

***

- Ну и что, каков прогноз по тридцать восьмому? Скажи, классный пацан! Я правда люблю его как родного, - бабушка Аглая стояла на крыльце, смотрела вслед мальчикам, прикрываясь рукой от солнца.

- А то ты кого-то из них не любила… - Дед продолжал что-то мастерить, сосредоточенно глядя на детали. – Я не строю прогнозы, я делаю свою работу. И ты очень хорошо мне в этом помогаешь.

- Ой, ещё кто кому помогает! Ткацкий станочек когда мне сделаешь? – Аглая по обыкновению быстро меняла темы.

- Сделаю. Тебе когда надо?

- Нуу, просто надо. А это что?

- Гончарный круг.

- Ты им уже занялся? Здорово! – Аглая приобняла напарника сзади, прижавшись щекой к щеке. – Спасибо.

Потом вдруг поникла, присела рядом.

- Знаешь, я порой думаю: может, неправильно это? Если у нас получится, он ведь всё узнает. Тайное всегда становится явным! Рано или поздно становится…

- Во-первых, не если, а когда. У нас получится. У парня потенциал, и мы будем его развивать. Он нужен своей команде. А мы с тобой опытные наставники. Ты ведь не жалеешь, что выбрала эту специализацию? Вот и не жалей, ты профи и большая умница. А во-вторых, ты помнишь про его семью?

- Ну вот давай ты сейчас не будешь про Афган, про Чечню, про Ферганские события, - вскинулась Аглая, - помню я всё. И про алкогольный угар помню. Вместе готовились, и Петьку вместе выбрали. О другом я.
Отец его, дед, мать с бабкой, тётка, сестра – они же все хорошие люди были. Разве заслужили они такую участь? Вот он дозреет, получит все доступы -  нас же спросит, почему его спасли, а их нет? Как объяснишь, что мы пока не можем всех, что это его задача? Их задача, этих мальчиков… которых ещё вырастить надо, выучить, подготовить, по локациям расставить, инициировать…
Может, надо было все ресурсы линейщикам отдать? А то вот мы ковыряем эти ключевые фигуры как изюм из булки – по одной, столько сил и времени тратим на каждого, а потом линейная команда перезапуск сделает – и решит проблему разом. И весь наш проект по точечной настройке реальности окажется ненужным. И что тогда, зря мы всю работу делали? Обидно как-то…

- Ничего не бывает зря. Петьку вырастим – в линейную команду и пойдёт. Усилит. С его мотивацией! А что обидно… ты ведь всё равно их всех любила, верно? Они нас забудут, но мы-то их помним? И потом, наука не стоит на месте, может ещё объединятся линии вероятностей. У тебя сколько версий прошлого? А у них будет всего две, никакой перегрузки памяти. И вообще, прямая определяется двумя точками, площадь – тремя. А мы сколько «свай» забили? Всё не зря. Просто нам пока не всё видно. Давай, не хандри.

- Да, в этом времени даже понимание версий будущего ещё не улеглось в умах, что уж говорить про множественность прошлого… Ладно.  – Аглая опять улыбалась.  - Я к Ангелине Михалне. Представляешь, она последняя здесь, кто умеет вязать рукавицы одной иглой. Не спицами, не крючком, а именно иглой! Толстой такой, раз-раз, как бы квадратиками. Для рыбаков так рукавицы вязали, из собачей шерсти. Я освою. Напрямую из рук носителя ремесла, представляешь? Надо использовать возможности!

Дед неспешно подгонял детали, шлифуя пазы наждачкой. «Когда она перестанет тараторить? Хотя… лишь бы про отпуск не заговаривала. Не скоро отпуск».