Всплывающее окно номер 17 Нашу песню запевай

Или вот это вспомнилось. Встало, как видеоролик из абсурдистского фильма в стиле Бонюэля, снятом по пьесе Ионеско.
 
…Сидит наша мудрая, прекрасная и во всех отношениях безупречная родительница, угнездившись в своём любимом кресле напротив телевизора. Сидит так себе, сидит.  Сидит тихо.

Поскольку только что закончился последний выпуск новостей центрального телевидения нашей страны, где показывали мытарства многострадального политического грузина, которому отказали во въезде, и до следующего выпуска ещё далеко. Рядом сидит моя бывшая сестра. Первая половина дня. Дамы её посвятили общению. То есть с девяти до половины одиннадцатого трындели о какой-то своей кулинарно-бытовой хрени. Устали трындеть. Сделали привал на просмотре телевизорных новостей. Отсмотрели, хорошо.

Теперь же дальше нужно структурировать досуг. И так им, бедняжкам, неуютно сделалось. Они себя всегда чувствуют неуютно, когда молчат. Молчат же они только когда спят. Но щас же не ночь. Раз день – нужно бодрствовать. А бодрствовать молча не получается. Нужно разговаривать. Вернее, им кажется, что им хочется о чём-то поговорить. А о чём? О чём говорить, если в голове – звенящая  пустота? Тема какая-то же должна найтись? Для общения. Вернее, для «общения». Потому что издавание реплик вроде «Шо я тебе хотела сказать, не помнишь?» в космическом душевном вакууме под категорию общения, на мой взгляд, не попадает.

Вполне допускаю: они уверены, что поток непрерывного, не контролируемого разумом трёпа и есть общение. Да, уж. Дообщались уже до полного одурения, а остановиться не могут. Серое мозговое вещество изначально было неплотным, а сейчас, к концу жизни и подавно в желе превратилось, тормозные же центры как с момента рождения не работали, так до сих пор и не включились. Передышка. Мучительная пауза. Срочный поиск новой темы. Про дачу-приготовление еды-и про какой такой-сякой Саакашвили уже потрындели.

Хвала богам, есть, изобретён добрыми людьми для других добрых людей неиссякаемый источник вдохновения – волшебный ящик. С маленьким прозрачным окошком, прорезанным в трубе коллективного духовного мусоропровода. Без него совсем было бы невмоготу. Ни про Саакашвили ничего не узнаешь, ни про битвы экстрасенсов, ни про извержение вулкана в Японии. Не говоря про страдания народной любимицы рабыни Изауры. Когда же окошко отдыхает, приходится продолжать болтовню на высоком интеллектуальном уровне уже собственными усилиями.
 
Старшая дама шарит в голове в поисках новой темы. Новая тема всегда одна и та же – общие знакомые. Разумеется, за спиной у общих знакомых об этих знакомых говорятся исключительно и только разнообразные гадости. Когда им становится не о чем говорить, они после трёхминутной заминки вспоминают: Есть же огромный запас тем! Ёлки! Вокруг столько людей. И каждый что-то делает и что-то говорит. Кто что сделал, чего не сделал, хотя должен был сделать, кто что когда сказал, и что при этом На Самом Деле имел в виду.

Самое же интересное: что имел в виду,  и какие априори низменные  мотивы кроются за любыми словами и поступками какого угодно без исключения другого. 

За спиной человека из числа общих знакомых (причём абсолютно любого человека) о нём всегда сообщается порочащая информация. Я Ни Разу не слышала, чтобы мои дамы о ком-нибудь когда-нибудь в его отсутствии отозвались хорошо. Хотя бы случайно.

- То есть вообще никогда?

- Вообще-вообще. От слова абсолютно. Ай, нет. Один раз было. Один раз маменька, закатив глаза к небу в экстатическом восторге, сказала про Любу К., нашу родственницу из Запорожья. В процессе обычного обсуждения всех и вся очередь как-то дошла и до неё. - "А Любка такая молодец, такая молодец". 

- Чем Люба заслужила похвалу столь строгого эксперта?

- Люба К. удачно вышла замуж, её муж занимал доходную должность, и Люба К. на фоне обеих этих безуспешно сражающихся за повышение уровня своего материального благополучия тёток была Богатая. И при этом не скупая. Без усилий помогала энными суммами некоторым родичам, и не только родичам. Видимо, и маменьке что-то от неё перепало, иначе она бы её не похвалила. Ну то есть вот. Для нашей маменьки у кого есть деньги - тот и молодЕц. У кого денег нет - тот немолодЕц.

- А что? Очень удобно.

- И примитивно, как мычание. Чёрно - серо - белый мир рептилоидиц разбит на три сегмента:

- На очень хороших богатых, которые добровольно дают другим свои купюры.
 
- На просто хороших богатых, которые не дают. Но богатые всё равно хорошие, потому что у них Есть Деньги. 

- И на бесконечно презираемую третью категорию: - На плохих бедных. Делиться они не могут, ведь им нечем делиться. Бедный человек по определению не может быть хорошим, потому что он бедный. Не имеет значения, что он делает, как разговаривает, о чём думает. Как относится к миру и другим людям. У бедняка Нет Денег, и поэтому он Плохой.

- Но вот видишь. Один же раз ваша Люба К. получила-таки заочную положительную рецензию от взыскательного критика? Сказала же твоя маменька про неё: "Молодец"?

- Ага. Сказала. Вот я балда. Чуть не возвела на мудрую родительницу напраслину. Каюсь.   

...Тот способ общения, который выработали между собой маменька и сестрица в течение десятков лет тесного взаимодействия на житейском языке называется «безудержное сплетничанье».

- Или злословие.

- Или злословие. Незамысловатый процесс злословия неизменно доставлял обеим этим пекинским уткам невинную радость, но когда лимит чистой радости исчерпывался, в ход шли другие приёмы, далеко не такие невинные и совсем-совсем нечистые. Клевета. То есть наглая беззастенчивая ложь, выдаваемая за истину в последней инстанции.

Мне кажется, если бы их что-то или кто-то разлучил, им обеим это пошло бы сильно на пользу. В их случае наличествовало следующее - пятьдесят лет подряд мать и дочь занимались взаимным разложением и к концу жизни благополучно помогли одна другой потерять всякое подобие человеческого облика.

Итак, пауза. Маменька беззвучно перебирает губами, выражение лица у неё при этом задумчиво-сосредоточенное, как у жующего кенгуру. Слышно, как в пустоте вхолостую крутится маховик, тщетно пытаясь хоть за что-то зацепиться стёршимися шестерёнками. Она ещё не знает, за кого именно сейчас зацепится, но уже приготовилась хаять. Жаба смотрит на родительницу, копируя её мимику. Идёт тонкая подстройка и синхронизация. Щелчок! Старшая сивилла издаёт короткий воющий звук:

- Ооой! И принимается раскачивать головой.

Младшая подхватывает:

– Уууу! И тоже начинает качать головой.
 
Так они несколько секунд поют хором, посматривая друг на друга, совместными усилиями входя в обличительный транс. Кто на этот раз станет мишенью праведного суда? Старшая всё медлит с выбором. Старость – не радость. Раньше кандидатура находилась мгновенно, сейчас прицел уже сбился. Младшая толчками требовательных взглядов пытается ускорить процесс. Давай уже, начинай. Вступление затянулось. Сколько можно раскачиваться? Наконец, следует:

- Ой, позорница! Ой позорница!
 
Младшая подхватывает в унисон:
 
- Та не говори! Позор! Позор!
 
Заминка. Имя позорницы лихорадочно нашаривается в окружающем пространстве. Ещё секунда – и оно, наконец, найдено.

- Валентина!

На этот раз объектом заочного преследования становится одна общая знакомая, злостно пренебрегающая своими обязанностями по обработке земельного участка в размере шести соток, прилегающего к принадлежащему ей дачному строению.
 
- Так ленЫва стала, така ленЫва.

- Не то слово, мама!

Нужно как-то дальше развивать лейтмотив. Старшая, истощив запас слов и энергии, прекращает издавать звуки. Но почин сделан. Знамя, выпавшее из рук старшей безупречной воительницы, подхватывает младшая, ещё более безупречная.

- Зачем вообще дачу заводить, если на неё не ходить?

- Да. Да.

- Ты же каждый день, каждый день. На свою ходишь.

- Да. Да.
 
- И по жаре, и по дождю.

- Да. Да.

- А эта…

Они на пару изображают лицами гневное презрение.
 
-  И ты на десять лет её старше.

По лицу мамы разливается скорбное удовлетворение. Что поделать, долг превыше всего. Хиба хочишь? Мусышь. Нужно же? Не могу же я забросить свою дачу, как некоторые? Трудолюбие не позволяет.

…Понеслось. Тема найдена; ближайшие полчаса две последние праведницы мира заняты искромётной светской беседой.

                ///\\\///\\\///\\\///\\\///\\\

Иллюстрация автора, композиция "Подруги", цифровая графика, лето 2020.


 ©Моя сестра Жаба