Битва при Бюльневиле

(перевод с французского)

1431 год.

Граф Антуан де Водемон поклялся спасением своей души, что скоро станет герцогом Лотарингии. Заручившись поддержкой Филиппа Бургундского, он собрал солдат, готовых идти за предводителем, который позволяет им заниматься грабежами. К ним присоединились Антуан де Круа со своим зятем и маршал Антуан де Тулонжон.
Рене, узнав об этом, стал готовиться к войне со своим соперником. В Нанси он убедился в верности горожан и рыцарей. Поскольку два его послания к графу Антуану остались без ответа, герцог оставил сильный гарнизон в Везелизе и лично возглавил осаду Водемона, куда к нему прибыл Барбазан.
Старого рыцаря прислал король Шарль VII в ответ на просьбу о поддержке: «Шурин, я Вам немного помогу. Вот Барбазан, лучший из моих капитанов. Подчиняйтесь ему». Добрый рыцарь, несмотря на свои седины, один стоил целой армии. Старость не уменьшила его силы – казалось, с годами они только возросли. Присутствие Барбазана наполнило лотарингское войско пылом и вдохновением.
Граф де Водемон разорял Барруа, когда услышал об опасном положении своей столицы. Не имея сил для снятия осады, он рассчитывал, что Рене не оставит без внимания свои земли, опустошаемые огнём и мечом. Всё позволялось шайкам головорезов. Они рыскали по сёлам с факелами в руках, живя грабежами и опустошая страну.
Лагерь герцога де Бар вскоре наполнился бедными пахарями, изгнанными из сожжённых хижин. Они брели по дорогам со своими жёнами, детьми и уцелевшим скотом, тщетно ища убежища, где можно было бы приклонить голову. При виде этих беженцев, Рене охватила боль. Он, несмотря на возражения Барабазана, снял осаду с Водемона, оставив только небольшой блокирующий отряд. А сам двинулся в Барруа во главе пятнадцати тысяч человек.
Тулонжон командовал вражеской армией. Предупреждённый своими шпионами о приближении Рене, он начал отступать к Бургундии. Недовольство графа Водемона не влияло на решение великого маршала. Он не хотел рисковать своей армией, численность которой не превышала десяти тысяч человек – бургундцев, англичан и фламандцев.
Бургундское войско находилось на равнине между поселениями Водонкур и Бюльневиль, когда на горизонте показались знамёна Лотарингии. Маршал собрал военный совет. Было решено, что отступление стало более опасным, чем открытое столкновение. Это решение весьма обрадовало графа Водемона. Капитаны определили боевой порядок: войско спешилось, на флангах расположились лучники и артиллерия. Лагерь, размещённый на холме, укрепили частоколом и повозками.
Рене и Барбазан увидели вражеский лагерь. Герцог послал герольда, предупредить противника о предстоящем сражении. «Я жду его», – гордо ответил граф де Водемон.
Неподвижность бургундцев, укрывшихся за частоколами, и надменность этих слов усилили нетерпение молодого принца. Напрасно Барбазан указывал ему на неприступную позицию врагов. «Следует осадить лагерь, – сказал старый рыцарь, – припасов у них недостаточно. Через несколько дней они сдадутся». «Но Рене, – говорит хроника, – был настолько жаден до битвы, что ему казалось – он никогда не придёт вовремя». Герцог полагался на мужество своих солдат и численное превосходство. Он привык побеждать англичан, и ему казалось постыдным ждать триумфа, а не добыть его силой оружия. Однако он прислушался к советам Барбазана и послал Робера де Коммерси и бастарда де Тюильера осмотреть позиции врага.
Когда разведчики вернулись, Рене был в своём шатре в окружении капитанов. Старшие рыцари разделяли мнение Барбазана. Вернулся де Коммерси. «Их меньше, чем у нас пажей», – доложил он о численности бургундского войска.
Эти слова воодушевили молодых немцев и лотарингцев. «Волков бояться – в лес не ходить», – говорили они. «Пуганая ворона куста боится», – добавил Жан д’Оссонвиль.
«Не дай Бог, – воскликнул Барбазан, побледнев от гнева, – что бы из-за меня дом Лотарингии был обесчещен! В бою увидим, кто чего стоит! Трубите наступление, во имя Господа!»
По его сигналу армия развернулась на широком лугу, напротив бургундского лагеря. Над копьями развевались знамёна Бара и Лотарингии. И каждый сеньор развернул своё знамя. Граф де Зальм и доблестный епископ Меца сопровождали Рене в центре войска, правым крылом командовал Барбазан, левым – де Коммерси.
Из бургундского лагеря вышел герольд – передать предложение графа Водемона лично переговорить с герцогом де Бар перед битвой.
Оба предводителя, без шлемов и мечей, вышли на середину поля, разделяющего армии.
Торжественная тишина воцарилась в каждом войске. Каждый воин ждал, устремив взгляд на своего господина, что услышит он – слова войны или мира.
Хроники не донесли до нас предложений графа. Известно только, что он использовал по очереди обещания, оскорбления и надменные угрозы. Рене, не подвластный страху, первым прервал бесполезный разговор. Несмотря на законное желание отомстить, герцог согласился бы на любую достойную просьбу пощадить кровь своих подданных. Но вырвать у него уступки угрозами было невозможно.
На сельской колокольне пробило девять часов, а дневная жара уже стала чрезмерной (2 июля 1431). Граф де Водемон приказал раздать своим людям вино, награбленное в Барруа. Сидя за своими частоколами, они радостно ждали, когда настанет время битвы. По большей части это были бедные солдаты, жадные до добычи и приключений, готовые сражаться за вознаграждение, сильные, выносливые и обученные воевать.
Водемон, сидя на низкорослой лошадке, объехал ряды своего войска. Он произнёс пылкую речь, призывая всех храбро сражаться. Говорил о том, что герцог де Бар неправедно отнял у него лотарингское наследство; уверял, что всегда был преданным другом Бургундским герцогам – и покойному Жану, и Филиппу; клялся душой, что вражда его хороша и справедлива.
Герцог де Бар вдохновлял людей своими словами. Несколько храбрых оруженосцев стали рыцарями в тот день.
В бургундском лагере некоторые дворяне так же были посвящены в рыцари – Жерар де Мариньи и Матье д’Эмери.
Обе армии были готовы к битве, когда испуганный звоном оружия олень выскочил из соседнего леса. Он ненадолго остановился между вражескими рядами, затем, ударив ногой о землю, промчался через лотарингские полки.
«Смелее, друзья мои! – воскликнул граф Водемон, – Это Божье знаменье сулит поражение нашим врагам!»
Рене отдал приказ о наступлении. Лотарингское войско ринулось на лагерь бургундцев. Первым атакующим удалось опрокинуть несколько повозок. По всей линии завязался кровавый бой. Защищённые длинными кольями, английские и пикардийские лучники пускают тучи стрел. Лошади и всадники скатываются в рвы среди разбитых телег и частоколов. Залпы артиллерии усиливают ужас и беспорядок.
Затем, с победными криками, бургундцы бросаются на барцев и лотарингцев.
Робер де Коммерси не ожидал такого яростного нападения. Не заботясь о чести и славе своего герба, он первым покинул поле боя.
Это позорное бегство увлекло за собой значительную часть армии. Жан д’Оссонвиль, что бросал на совете столь опрометчивые обвинения, тоже показал врагу спину. Он не остался на поле боя, как Барбазан и Рене.
Старый рыцарь стоял на холме впереди всех и сокрушал каждого, кто осмеливался приблизиться к нему на длину копья. Никакая сила не могла преодолеть его смелости. Он готов был умереть – так же доблестно, как и жил. Великодушно хотел дать Рене возможность уйти и сохранить жизнь и свободу.
Но молодой герцог и не думал покидать поле боя. Раненный в руку, нос и губу, он героически отбивался от множества врагов. Иногда, успев взглянуть в сторону Барбазана, он видел его знамя, реющее над лугом. Пока золотые лилии и крест сверкали в лазурном поле, надежда на победу не покидала его души.
Возле герцога оставалось только несколько храбрецов. Барбазан пал со своим знаменем у ручья, заваленного трупами. Покрытый пылью и кровью, Рене яростно бросился в гущу бургундцев. Жан де Виль (отец Тульского епископа), граф де Зальм и другие погибли рядом со своим господином. Епископ Меца, Эрар дю Шатле, сир де Родемак и храбрый Виталис, его последние соратники, были захвачены в плен.
Рене остался один и, прислонясь к дереву, продолжал отчаянно сражаться. Наконец, окружённый трупами и врагами, смертельно уставший и ослабевший от потери крови, он отдал свой меч брабантскому оруженосцу Мартину Фукару, другие говорят – самому маршалу Тулонжону.

Comte A. de Quatrebarbes. Histoire de Rene d'Anjou. – Angers, 1853. – сс. 39-50.