Морозко

Однажды, а если точнее в «лихих 90-х», меня забрали в вытрезвитель. Вышел я тогда из завода и поковылял, шатаясь, по свежей пороше к остановке. Остановка находилась на холме, где внизу этого взгорья расположился женский монастырь. Каких-то пару лет назад здесь учились ПТУшники, курили, ругались матом и ржали, как лошади между уроками на улице. Но власть сменилась, и появились женщины и старухи в рясах. Зазвенели колокола и всяк верующий начал креститься, выходя из автобусов и троллейбусов на этой остановке. Монашки отстроили большой и длинный забор вокруг бывшего ПТУ №43, и вместо «Добро пожаловать» повесили «Посторонним вход воспрещён». Купола и забор, кстати, строила татарская бригада плотников из СМП-507, это было отчётливо слышно всем ожидающим на остановке. Что в мире существуют строители таджики, узбеки и кыргызы, мы тогда даже не знали. Эти погонщики верблюдов, нам представлялись исключительно в чайхоне и в тюбетейках. И то в телевизоре, и в роли басмачей в «Белом солнце пустыни». Ну, да ладно, не о них речь.

Шёл я значит, домой. Как вдруг поскользнулся, и поехал носом с горы прямо в женскую обитель. И так это у меня ловко получилось, что въехал аккурат в распахнутую калитку и под рясу матери-настоятельнице. Я это понял по увесистому кресту и перстням на пальцах.
- Ой, срамник! – заорала она. – Ой, безобразник!
- Пардоньте, мадам, - ответил я. – Оказия вышла.
Сел я на их лавочку и уснул. Просыпаюсь, меня уже везут. Рядом  такой же бедолага, как я сидит, но в годах мужик, а за решёткой милиционеры.
- Очухался? – спросил один из них.
- Куда вы меня? – спросил я.
- Вестимо куда. В трезвяк, - ответил уже мой компаньон.
- Истину глаголешь, сын мой, - пропел второй мент. И оба они заржали.

Приехали. Ввели нас в эту скромную цитадель, и видно было по заспанной харе медсестры, что нас не ждали.
- Куда вы их везёте? Мест уже нет! – ругалась она.
- А больше некуда, - отвечали. – Везде мест нет. Новый год же скоро, вот все и отмечают «Голубые огоньки» на работах.
- Достали уже, - ворчала медсестра. – Алкаши проклятые.
- Мы не алкаши, - заметил мой коллега. – Мы любители выпить.
- Будешь вякать, на смирительную койку ляжешь, - парировала медсестра.
Она приоткрыла дверь, и показала нам наше будущее. Там, на койке, лежал на спине мужчина лет сорока, привязанный ремнями по рукам и ногам, и дико оравший:
- Суки! Педерасты! Развяжите, я ссать хочу! Обоссусь ведь!
- Только нассы мне здесь, - отвечал капитан. – Весь вытрезвитель мыть будешь.
- Поняли, любители? – спросила нас уже сестра. – То-то.
Спустя десять минут, капитан заставил вынуть деньги с ключами, снять часы и прочую дребедень из карманов. Предложили так же предъявить документы, но в ту пору мало кто таскал с собой паспорт или военный билет. Если только пропуск от завода, да и он не у всех был. Поэтому протоколы писались со слов, а потом проверяли по ментовским каналам.

После всей этой бумажной процедуры, с вопросами, как зовут, где живёшь, и где работаешь, нас обоих раздели до трусов и втолкнули в тёмное помещение за решётчатую дверь. Вокруг стояла вонь, бред говорящих во сне, и ни одной свободной койки. Мы уселись на полу, возле двери, от которой шёл свет. Наши надзиратели скрылись в отдельной комнате, и оставили нас при свете дежурной и тусклой лампочки.
- Серафим Егорыч, - представился мне мой новый знакомый.
- Матвей, - представился и я.
Мы пожали друг другу руки, и снова замолчали. Время на стене показывало половину первого ночи.
- Раньше шести не выпустят, - заметив мой взгляд на часы, сказал Серафим Егорыч.
- Да уж, - вздохнул я.
- Не горюй. И это пройдёт. Курить хочешь?
- Хочу.
Серафим Егорыч вывернул трусы, и там где была резинка, вынул две сигареты. Себе и мне. Оттуда же достал и спичку. Чиркнул об стену, и мы закурили. Я удивлённо смотрел над всей этой операцией.
- Я уж не первый раз в таких заведениях, - сказал Серафим Егорыч. – Пока нас везли, полпачки в трусы затолкал. А то бы до самого утра маялись. Эти гондоны только получку лихо отбирают, а как покурить, или в туалет выйти, хрен пошевелятся.
- А как же в туалет? – спросил я.
- Никак. Ори и зови. Как сжалятся, если не обоссышься, так и выпустят. А напрудишь – сам слышал, - драить тебе весь трезвяк.
- Точно суки, - сказал я.
- Такая у них мера воздействия, - улыбнулся Серафим Егорыч. – Не от злобы придумана, а в назидание. Чтоб тебя сюда больше не тянуло.
- А вы что же? – спросил я. – Всё время сюда заезжаете?
- А я как со своей разругаюсь, сюда ночевать прихожу. Иногда и на пятнадцать суток уезжаю. Отдыхаю я у ментов, как на курорте. Хе-хе.
- Странный у вас способ воздействия на жену, - сказал я.
- Зато действенный, - улыбался Серафим Егорыч. – После таких каникул, она просто прелестью становится. Да и я отхожу. Поговорим, попросим прощения за всё, и снова душа в душу.
- И надолго?
- Год-полтора, хе-хе. Ну, прямо, как ежегодный отпуск, хе-хе.
- А что ж вам и взаправдашний отпуск не укатить? – поинтересовался я.
- А смысл? – сказал Серафим Егорыч. – Море, люди, города, селения, ёлки-палки, везде один и тот же натюрморт с пейзажем. Ничего сверхъестественного от перемены мест не случится.
- Впечатления, приключения, будет что вспомнить, - не согласился я.
- Ну, какие уж тут приключения и впечатления, Матвей? – ответил Серафим Егорыч. – Что проку от воспоминаний про Анапу или Крым? Везде люди колготятся, даже будучи в отпуске. Очереди за чем-то, хамство и пьянка с экскурсиями. Впитать всё это можно и здесь, и с тем же успехом. Понырять и позагорать, тоже тут можно. Ну, не видел я армянских гор, не нюхал Карловы Вары, и что? Красота мира меня счастливит и в родной деревне, и на моей фабрике, и даже в трезвяке.
- Тут что прекрасного? – не понимал я.
- Покой, - просто ответил Серафим Егорыч. – Понимаешь Матвей, человеку в жизни не нужны миллиарды рублей, или шмотки с Сочами. Ему нужен покой и умиротворение. Люди едут на курорты за покоем и отдыхом, но его там нет. Там всё тот же стресс и беспокойствие. Ведь они в чужой стороне, у них полмозга как бы отдыхает, а вторая половина мозгов всё думает и опасается. Как там дети, как там родители, хватит ли денег, снова на работу, опять трястись в поезде, как бы не обокрали? Этого не отнять. Но покоя всё нет. Уставшие от отпусков возвращаются домой. И там, на диване, они полностью расслабляются.
- Неужто вас не радуют обычные радости? – спросил я.
- Радуют. Только не такие, как у большинства, - сказал Серафим Егорыч. – Я однажды задумался, а что если у человека будет всё, что он захочет? Курорты, яхты, путешествия, ну, всё, всё, всё. Что тогда? Чем он займётся, когда пресытится? Будет ли он о чём-нибудь мечтать, если всё есть? А? Как ты думаешь, Матвей?
- Наверное, - сказал я. – Он снова устремит свой взор в космос, к далёким мирам. К неизведанному.
- Чушь, - махнул рукой Серафим Егорыч. – Когда всё есть, и ничего уже не хочется, ты начнёшь деградировать и тупеть. Какой к чёрту космос с его мирами! Даже бог отпадёт за ненадобностью. Зачем нужен тот, без которого и так хорошо?
- Не все же отупеют, - сказал я. – Людям свойственны любопытство и тяга к знаниям.
- К каким знаниям? Что там, на краю вселенной?
- Хотя бы это, - ответил я.
- Поверь мне, многим такие знания не нужны. И даже больше – они их страшатся и опасаются. Даже увидеть бога боятся, хотя требуют доказательств его присутствия на небесах. Люди создали этот мир по образу и подобию своему, а не божьему. Им намного комфортнее видеть мир таким, каким мы его сейчас видим. Понятным и кровожадным. Представь, что запоют все наши попы, когда прилетят зелёные человечки, и скажут, что бога нет. Что вселенная не им создавалась, и Земля не центр его мирозданья. Что люди не венец природы, и что зелёные человечки по своему развитию стоят выше земных богов. Это открытие направит нас на путь, который заставит всех перерасти религию. Плюнуть в этого бога мракобесия. Потому что начнёт бытовать утверждение, что религия слишком слаба, чтобы выжить в мире с инопланетянами. Разве это допустимо для власть предержащих?
- Серафим Егорыч, вы недооцениваете степень адаптации наших религий, - сказал я. – Когда-то попы боролись с врачами, с воздушными шарами, с алхимией, но со временем она перестроилась. За немногими исключениями религия часто была в состоянии адаптироваться без лишней суеты к различным сдвигам парадигм. Ее изобретательность и технологичность является свидетельством того, что религия всегда находит способ подстраиваться под новые обстоятельства. Приход зелёных человечков на Землю это будет не вопрос отрицания бога, как творца всего сущего, а факт появления новой основы и трактовки священных писаний. Где гарантия, что инопланетяне не уверуют в свое «божественное» происхождение вместе с землянами? Может быть, они будут ещё религиознее, чем мы, и внесут правки в образ нашего бога в соответствии с инопланетным мировоззрением.
- Может и так, - согласился Серафим Егорыч. – Но я говорю о власть имущих. Им не нужны тут инопланетяне с их мировоззреньем. Ни Ротшильдам, ни попам, ни самим людям. Им не нужны отличные знания, от тех, которые нам привиты. Как пример, всё научное сообщество, почти всё, приняло теорию относительности Эйнштейна, как догму. Возвели её в ранг аксиомы, хотя она таковой не является. Теория Эйнштейна хороша в околосолнечном пространстве, но принципиально не подходит в общетеоретическом плане понимания самой Вселенной. Физики выдумали «точку сингулярности». Точку, из которой произошло все наше пространство. Именно произошло, ибо до момента Большого взрыва ни пространства, ни времени, ни материи, ни энергии, по их теории, не существовало. А что было в промежутке от самого начала Взрыва, от легендарной «нулевой» отметки до той самой 10–43 секунды, называемой «планковским моментом», когда во Вселенной появились первые элементарные частицы, и как случилась эта нулевая секунда, кто нажал на кнопку взрывателя, не знает никто. Только утверждается, что до Большого взрыва Вселенная была не больше теннисного мячика. В первые мгновения пространство «разворачивалось» со скоростью, превышающей скорость света как минимум в миллиарды раз. То есть, оно возникло мгновенно, и к тому времени, как сама материальная Вселенная еще была размером с бильярдный шар, пространство, в котором она существовала, возникшее одновременно с ней, уже было, по человеческим меркам, практически безграничным. Продолжалось это меньше миллиардной доли секунды. Потом, по их догадкам, первые тысячелетия Вселенная была шаром размером с добрую галактику, раздувающимся со скоростью света. Огромной, в миллионы раз превосходящей сталь, плотности. Но это было уже более-менее спокойное раздувание, без революций. Постепенно шар увеличивался, становился все менее плотным, пока не превратился в шарообразное гигантское водородное облако. В местах, где газ закручивался в спираль, образовывались галактики, там, где он сжимался, вспыхивали первые звезды. В звездах водород превращался в более сложные элементы — гелий, углерод, кислород, железо, азот… Почти вся периодическая система Менделеева была рождена в звездных «топках». И весь это процесс становления Вселенной хорошо вписался в религиозную канву сотворения богом мира. Как сказал один нобелевский астрофизик: «Это кажется невероятным, но это единственная теория, которая может объяснить все аспекты». Понимаешь, Матвей, «единственная»! Других у них нет! И не хотят, чтобы были!
- А они есть? – спросил я.
- Есть, - ответил Серафим Егорыч. - Главную альтернативу теории Большого взрыва создал наш русский академик Анатолий Логунов. По его релятивистской теории гравитации (РТГ) Вселенная вечна, бесконечна и неподвижна. Тогда как по теории Взрыва она конечна и представляет собой шар с постоянно растущим радиусом. То есть она велика, но не бесконечна. А по РТГ конца ей действительно нет, а ее основу составляет не вещество, а постоянно колеблющееся гравитационное поле. В местах, где оно усиливается, материя стягивается, образуя звезды, планеты и так далее. В местах, где оно ослабевает, материя «рассасывается», перетекая оттуда в другие области. Где-то вселенные «взрываются», а где-то «схлопываются». Логунов говорил, что фундаментальной проблемой теории тяготения является вопрос - гравитация есть следствие искривленности пространства-времени из-за наличия вещества, как это предполагается у теории Эйнштейна, или же согласно РТГ поле тяготения представляет собой физическое поле? Анатолий Логунов так же объяснял, что в концепции скоростной (или релятивистской) теории мультивселенной мы живем в трехмерном пространстве, которое ограничено не геометрией, а скоростью (количеством движения). Это значит, что скорость света в вакууме (300.000 км/сек) это не предельная скорость взаимодействия в физической реальности, а максимально возможная скорость в нашем конкретном трехмерном пространстве - скоростная граница нашего маленького трехмерного мира. Если мы превысим эту скорость, мы выйдем за границу нашей вселенной и трехмерная геометрия, и время перестанут на нас действовать, мы окажемся в другой вселенной, другом скоростном диапазоне, или другом фрагменте огромной физической реальности. Мультиверсум наполнен пространствами-мирами объединенными скоростью, как общей для всех вселенных физической величиной. Для понимания скоростной теории очень важно отойти от стереотипа геометрического мышления. Мир мультивселенной не наполнен пузырями обособленных миров – пространств, как рисуют на иллюстрациях. Это конструкция где для перехода из одной вселенной в другую нужно изменить скорость материи (количество движения), а не лететь куда-то конкретно. Линейные размеры, время и даже сама гравитация в новой релятивистской теории мультивселенной зависят только от скорости (количества движения). Иными словами, РТГ дает предсказание исключительной силы – Вселенная не замкнута, отсюда следует, что Вселенная бесконечна во времени и в пространстве и во Вселенной должна существовать «скрытая масса» в какой-либо форме материи. Гравитационное поле в РТГ своим действием способно не только замедлить, но и остановить сам процесс замедления времени, а следовательно, и процесс сжатия вещества. Поэтому в РТГ «черные дыры» невозможны. Коллапсирующая звезда не может уйти под свой гравитационный радиус, а развитие однородной и изотропной Вселенной идет циклически. От некоторой максимальной плотности до минимальной, причем плотность вещества остается всегда конечной и состояние точечного Большого Взрыва не достигается.
- Ух, ты, - сказал я в изумлении. – Ни хрена не понял, но увлекательно.
- Да, Матвей, извини. Я увлёкся, - грустно сказал Серафим Егорыч. – Тут без поллитры не разберёшься.
- Нет, - поспешил утешить я. – Суть сказанного мне как бы ясна, но некоторые термины я не совсем понимаю. Не хватает знаний по физике. Скажите мне, Серафим Егорыч. Анатолия Логунова, за его теорию против Эйнштейна, сделали изгоем?
- В том-то и дело! – снова оживился Серафим Егорыч. - По большому счету серьезного опровержения идей РТГ так никто и не дал: на всю критику Логунов, и его коллеги находили весомые контраргументы. Однако всё это упёрлось в теории, у физиков нет такой теории гравитации, которая бы «честно» без подгонок объяснила хотя бы часть наблюдательных данных, как например «чёрные дыры». Хотя сам Эйнштейн, в них тоже не верил. О способности же теорий гравитации к выполнению своей главной функции – предсказанию новых эффектов, приходится только мечтать. Все успокоились на теории Эйнштейна и на Большом взрыве. В ближайшем будущем трудно ожидать какого-либо прорыва в теории гравитации. А оно сейчас таково, что загадок тьма, а светлых идей не густо. Мы не знаем толком, что такое эфир (физический вакуум), чёрные дыры, тёмная материя, что такое магнитное поле и прочее, и прочая. Разве можно, не решив всех этих вопросов, развивать дальше, хоть в какой-то степени,  теорию гравитации? Да и вряд ли кто-либо из современных эйнштейнов порадует нас таким чудом из чудес. Потому что это, в общем-то, никому из власть предержащих не нужно.
- Да, - согласился я. – Кому охота рушить мракобесие и религию денег. Без этого власти и рабов не будет.
- Я об этом и пытался сказать. Как хорошо, что ты понял, Матвей, - заулыбался Серафим Егорыч. – Поэтому я и говорю, что всё идёт к примитивизму и добровольному отупению. Упрощение жизни роботами приведёт не к прогрессу и знаниям, а к разложению личности. Уже сейчас говорят, что многие предметы в школе не нужны. Алгебра и химия в жизни не пригодятся. Вместо этого пытаются запихать в школьную программу закон божий. Грёбанного Иисуса Христоса вместо геометрии и физики! Разве это не низведение людей на уровень жвачного животного?
- Резко вы, Серафим Егорыч, про Христа.
- Вопрос - кому и зачем нужен выдуманный Иисус? Не в смысле нужен как бог, а каким образом от этой легенды отдельные лица, стоящие за ней, получают огромнейшие выгоды, в том числе и финансовые, а самое главное - кто на этом теряет деньги, силы, личные ресурсы, волю, а самое главное – разум? Нетрудно понять, что церковь - это мошенничество, потому что, не ведя реальную экономическую деятельность (легально), возникает вопрос - откуда у них имеется такое состояние, оценивающееся в несколько миллиардов долларов, и растущее, как снежный ком? Ведь, если кому-то прибывает, в нашем случае РПЦ, то значит, кто-то и теряет? Иначе пропадает смысл существования всего этого надувательства и лохотрона под названием «религия». Я так понимаю, что за лицемерным маскарадом и обещаниями «чюдес» и «жизни вечной», скрывается тончайший и элементарный расчет.
- Ну, попы это отдельная песня, однако, причём тут Христос? Не он же их на мздоимство с лихоимством благословил, - сказал я.
- Он и благословил, - ответил Серафим Егорыч.
- Как так? – не понял я.
- Добрый и хороший Христос для того и был придуман, чтобы мотивировать людей вступать в христианскую секту. Чтобы человеком управлять, оболванивать, манипулировать, делать из него раба, и подавлять его волю.
- Почему вы считаете, что Христос придуман? – возмутился я. -  Богословы и теологи христианства утверждают, что косвенные доказательства существования Христа имеются в сохранившиеся до нашего времени текстах дохристианских авторов Тацита, Плиния Младшего и Светония. 
- Этих авторов, которых вы перечислили, изрядно потрепали, - ответил Серафим Егорыч. – Там по логике вещей угадывается, что они никак не могли писать про Христа, если тексты их дохристианские. Известно ли тебе, Матвей, что учёными был в своё время, проведён анализ этих древних текстов? И там выяснилось, что все вставки с описанием христиан и самого Христа, были сделаны наглой и посторонней рукой.
- Впервые слышу.
- Тем не менее, христианские богословы это сделали. Подтасовывать факты, они были горазды, поскольку собственных доказательств существования Христа у них не было. Да, вероятно, какой-то Иисус Назаретянин действительно существовал, однако его жизнь дополнили несуществующими фактами. Одно только то, что все известные Еванглия написали во втором веке до нашей эры, доказывает, что ученики Христа этого сделать не могли. Кроме того, нигде нельзя найти записей о кончине Христа. Ни в одном источнике нельзя найти записей упоминаний о судебном процессе, который вершили над Иисусом, когда он был приговорён к распятию на Голгофе. Даже в огромном литературном наследии раввина и мыслителя Филона, посвященном вопросам религии и правлению Понтия Пилата, совершенно ничего не говорится об Иисусе. А Филон всё-таки жил примерно в одно время с евангельским Иисусом.  Почему?
- Но есть Туринская плащаница, куски креста Иисуса и всякие другие святые мощи, - сказал я.
- Плащаницы Христа это херня от крестоносцев. А если собрать по миру все кусочки его креста, то можно слепить несколько десятков крестов. Так же и с мощами. Сложи все мощи святого Григория появятся 30 туловищ, у Иоанна Крестителя - 7 голов, а вот у святой Анны - 2 туловища, 8 голов, 6 рук и ног. Хе-хе-хе.
- Выходит Христос это миф, по-вашему? – удивился я.
- Да, - Серафим Егорыч вздохнул. – Увы, Матвей. Он, если честно, сущий компот из ассорти. А всё христианство - это глобальный обман, паразитическая организация, получающая власть над людьми и сверхприбыли, путем проникновения в большинство сфер деятельности. У Ватикана даже свой банк есть. Вот, смотри сам. Примерно за 3000 лет до н. э. в Египте существовал Гор - сын Бога Солнца Ра. Гор был зачат чудесным образом, от девы Исиды. Он был рожден 25 декабря. Когда он родился, загорелась звезда на востоке, с помощью которой 3 царя нашли месторождение спасителя. В возрасте 12 лет он учил детей богача. В возрасте 30 лет принял духовное посвящение от человека по имени Ануб. У Гора было 12 учеников, с которыми он совершал чудеса, исцелял больных, ходил по воде. Гор был известен под многими именами - «истина», «свет», «сын Божий» и пр. После предательства Тифоном, Гор был распят на кресте, захоронен на 3 дня, а потом воскрес. Ничего не напоминает? Фригийский Аттис - рожден девой 25 декабря, распят, пробыл 3 дня в могиле, воскрес. Кришна в Индии, рожден девой, его приход обозначила звезда на востоке, он творил чудеса, а после смерти воскрес. Греческий Дионис, рожден девой 25 декабря, путешествовал и творил чудеса, например, превращал воду в вино, его называли «царем царей», «сыном божьим» и пр., после смерти он воскрес. Персидский бог Митра - зачат чудесным образом, рожден девой 25 декабря, у него было 12 учеников, он творил чудеса, а после смерти был захоронен на 3 дня, а потом воскрес. Откуда все эти совпадения?
- М-да, - задумался я. – Кажется Вольтер ляпнул: «Если бы Бога не существовало, его следовало бы выдумать!».
- Зачем? – спросил Серафим Егорыч. – Неужто вам без него тошно? Зачем вам все эти Бэтмены и Супермены? Разве нельзя жить ради какой-нибудь светлой и справедливой идеи, как настоящие коммунисты, а не ради вымышленного Иисуса?
- Людям нужен кумир, так уж оно повелось, - сказал я. – Все хотят какого-то идеала в жизни.
- Да, но ещё больше они хотят, чтобы этот идеал был их собственностью, - сказал Серафим Егорыч. – Вот бога делят мусульмане, христиане и евреи. Христа – католики, православные, протестанты и прочие баптисты и свидетели Иеговы. Все хотят его подмять под себя, под своё мировоззрение. Пишутся апокрифы, слагаются байки, и нет между ними согласия. Те же киргизы, казахи, и даже китайцы борются за право быть потомками Чингисхана. На этом поприще они чувствуют своё превосходство над другими народами. И тоже сочиняют сказки про себя великих и богоизбранных. К чему всё это ведёт? Снова к чистоте «арийской» расы? К обоюдному фашизму? Киргизы и узбеки режут друг друга постоянно, «наследники» Чингисхана дерутся с «наследниками» Тамерлана, Бэтмен против Супермена. Ну, разве это не идиотизм? Крестоносцы громили и жгли Русь, и всё под флагами и хоругвями с ликом Иисуса Христа.
- Ну,  ведь это же люди творят, а не Христос, - сказал я.
- В том-то и дело, - согласился Серафим Егорыч. – Всё от людей. И войны, и религия, и Христос. Поэтому зелёные человечки не вписываются сюда с новым пониманием Вселенной и смыслом бытия. У них каждый инопланетянин трактуется в виде захватчика и террориста. Аннунаки, рептилоиды, Чужие, Хищники, все они враги человечеству. Фредди Крюгер на их фоне просто душка и несчастный человек, которому нужна помощь психиатра. Но эти, пришельцы из космоса, их пугают до чёртиков.
- Слышь, мужики, - раздался чей-то голос из темноты, - хорош уже, а? Дайте поспать.
Мы переглянулись, и затихли. Серафим Егорыч вытащил ещё по сигарете, и мы опять закурили. Я думал над его словами, но тогда, в 90-х, всё это было каким-то абстрактным пониманием. Каким-то не живым и голословным. В душе я соглашался с выводами Серафима Егорыча, а умом искал какие-то оправдания в защиту людей. Мозги сопротивлялись и бунтовали против такой трактовки нашего мира, я ведь был запрограммированным на иное понимание. В глазах ещё стоял Ельцин на танке, и светлое будущее было не за горами. Я тогда, ещё верил, и надеялся на что-то. Но всему приходит конец.

Утром нас выпускали по одному. Серафим Егорыч вышел одним из первых, и больше я его никогда не видел. Может потому, что в трезвяк я больше никогда не попадал. А на дворе за ночь навалило столько снегу, что кругом всё было, как в сказке. В сказке «Морозко».