Чистый четверг

   - Да, да, так меня, так,  еще, лупи окаянного, не жалей, - взывал Иван к своему соседу по парной, что колдовал над его телом, размахивая растрепанным березовым веником. Веник не ходил - летал в умелых руках экзекутора, оставляя на по- бабьи широких рыхлых Ваниных чреслах пунцовые мокрые отметины.
Лежа ничком на верхней полке тот изнывал от неги и блаженства, позабыв, что еще какой-то час назад угрюмо кис на службе, испытывая на прочность остатки нервной системы, угробленной на ниве трудов праведных в своем родном Природнадзоре.
  Баня премиум класса находилась в пяти шагах от его  рабочего кабинета, туда он наведывался всякий раз, когда ему требовалось собраться с мыслями, выпустить пар, отвлечься, развлечься, а то и просто-  грехи смыть. По сложившейся " библейской" традиции, потребность в духовном очищении возникала  у него по четвергам. Сегодня на календаре был четверг.

  «Ну и как у нас обстоит с грехами за последнее время? - рассуждал он,  вздрагивая в такт ударам бичевавшего его орудия, -Как, как? Да никак, можно сказать.  Отжал разве у  терпилы одного двадцать гектаров угодий за нарушение правил природопользования, точнее якобы за нарушение. И передал затем в правильные руки, в том смысле, что в нужные. Ну  закрыл еще глаза на дикий срач, что  жители коттеджной застройки у водохранилища устроили. С заводиком тоже с одним кирпичным по понятиям порешал. И что? Нешто это грехи- так слезы одни. На подержанный внедорожник не хватит...
"Ладно, Бог с ним с внедорожником. Главное, что сейчас по телу Ивана наконец-то разлилась приятная истома. Грехи, если таковые и имелись у него в наличии, выбиты из души в полном объеме, отпущены."
  После интенсивной березовой терапии он, сидя в уютном, насквозь пропахшим эвкалиптом и лавандой предбаннике,  освежался чем Бог послал вместе со своим «реаниматором»- мужиком средних лет и такой же средней, бухгалтерской, наружности.
- Давай, напарник, за знакомство что ли, - подмигнул ему тот, прильнув своей щекой к толстому холодному стеклу полулитровой пивной кружки.
- Напарник?
- А как же иначе, в одном пару побывали, похлестали друг друга на брудершафт, стало быть напарники мы с тобой и есть.
- Давай тогда сразу и за пар чокнемся, он здесь всему голова, - ухмыльнулся Иван, оценив забавную игру слов от своего нового знакомца, - Впрочем, разве это пар, вот у меня в Подмосковном поместье банька стоит, там - да-пар, а тут по сравнению с ним туман какой-то, низкая облачность. Истопником в ней у меня один умелец служит, даром, что узбек. Так раскочегарит- закачаешься. Выпрыгнешь из парной очумевши настолько, что хоть и едва живой, а в бассейне все равно три круга сделаешь, сотню метров, значит, на одном аффекте дашь. Отдохнешь опосля в оранжерее под медовуху и вот ты уже снова  гомо сапиенс. Напиток! - чмокнул он сладострастно своими толстыми губами, - Натурпродукт. Элексир! Сырье с пасеки своей берем.
- Что ты говоришь, у тебя в хозяйстве, значит, и пасека есть?
- А то, и улья есть, и теплицы есть, мастерская изделий народного промысла тоже имеется, а еще конюшня и два пруда в наличии. Семь гектаров земли надо же куда-то девать. Роща своя даже есть с боровиками и опятами.

  Напряжение, которое с утра не отпускало Ивана,  куда-то ушло, и теперь, на почве  весело растекавшейся по  организму легкости, его  неукротимо тянуло пофорсить.
- В сезон по полтонны снимаем. Столько, что не сожрешь. Приходится местному барыге почти задаром сдавать, не пропадать же добру.
- Да уж, могу себе представить, как ты там в сентябре с тачкой, да по проторенным аллейкам бороздишь, и главное ведь что - никакой конкуренции.
- Нее, приятель, на Истре я предпочитаю летом, в основном, отдыхать. По осени же обычно в Карелию лыжи вострю, -  поправил соседа Ваня, мечтательно сощурив глаз,-  Вот и в этом году, ближе к охотничьему сезону, как возьму отпуск у себя в Надзоре, как махну в верхние широты эдак на месячишко...
- О, понимаю, царство северной природы, озера, скалы, Валаам, Соловки, Архипелаг Гулаг!
- Сплюнь. Стоит там у меня охотничий дом на берегу Онеги, точнее даже не дом – терем, да что там терем- кремль, рядом пирс свой с катером в тыщу лошадей. А еще три квадрика в гараже, медведь ручной танцует во дворе, коллекция Ремингтонов пыль собирает над камином. Валгалла, одним словом.
- Вот как? -  аж присвистнул мужик, - Большой человек ты, видно, в своем Надзоре, раз живешь так широко.
- Эээ, не скажи брат, инспектором работаю простым, большие же, - понизил голос до шёпота Иван, - Те вообще на небе живут, нам только крохи оттуда падают. Но, как говорится, и на том спасибо.
  Напарник снова наполнил сосуды пенным напитком
- Ну что ж, тогда выпьем за…, - и закатил глаза в потолок.
- Вздрогнули, - привстал Иван, - А еще у меня, к твоему сведению…

  Когда Иван наконец устал перечислять свои жизненные блага, его собеседник почесал затылок и спросил, хитро прищурившись, - Там усадьба, тут угодье, не боишься, что прищучат за одно место? Cейчас вроде как сурово с этим, доходы- расходы, а у тебя вон  активы какие по всей России. Кучеряво живешь для простого чиновника.
- …А еще вилла в Хорватии и студия на де Бюэно Эр с видом на Башню, - хохотнул разомлевший Ваня, которого занимало глядеть на все более вытягивающуюся физиономию своего нового знакомого.
- Тем более…
- Не боись, братуха, прорвемся. Усадьбы мои давно уже за сыном числятся, вилла на свояке, студия на невестке, два пентхауса на первую супругу записаны. Все под контролем. На себе лишь квартира однокомнатная в Жулебино, да гараж ржавый висят. Давно, правда, уже хочу от них избавиться,  одно только  и держит, если вообще на мне ничего не будет, то начну внимание лишнее привлекать. Ну ты понял меня, в общем.
- Понял, конечно, не дурак чай. Тогда быть может за невесток?
- За них родимых…

  Тут у напарника в шкафчике заверещал телефон. Он тотчас встрепенулся.
- Хорошо было тут с тобой, но мне пора, приятель, работа не ждет, - Сосед посмотрел на часы и открыл дверцу, за которой, украшенный погонами с лычками и звездочками, висел пиджак. Почти такой же, как у Ивана в кабинете. Только у него служебный китель был зеленый, а этот отливал в синеву. Из кармана фуфайки торчал корешок записной книжки. При виде такой картины под ложечкой у Ивана мерзко засосало.
Напарник, тем временем, нацепив на нос запотевшие очки, записывал что-то в блокноте.
- Слушай, - остановился он вдруг, - мы с тобой сколько уже сидим, а фамилию ты мне свою так и не назвал. Не дело это.
- А зачем тебе моя фамилия? - запоздало навострил уши Иван,
- Ну как тебе сказать, ты сам посуди –все почти знаю о тебе- в смысле, что у тебя, где и сколько, а фамилию уточнить забыл. Старею, наверное, а может быть упарился совсем. Третья такая парная вылазка за неделю, представляешь? Какой черепок выдержит. В голове, как- будто бы артиллерия работает.
- А можно  все-таки не уходить от вопроса? - голос Вани тонко завибрировал.
- Так это, в налоговой ведь служу, должен же я знать, кому повестку оформлять…

***
  Одевались молча. Оглушенный Иван пыхтел словно паровоз, безуспешно пытаясь попасть ладонью, с  зажатым в ней паспортом, в рукав своей рубашки. Физиономия страдальца, несмотря на то, что он едва  вышел из парной,  приняла бледно- салатовый окрас.
- Надо было тебя тебя в парилке насмерть веником захлестать, урода морального, - бормотал он, давясь, горячей солоноватой слюной.
Его напарник стоял перед зеркалом и, всем своим видом выражая недовольство, считал прожилки на пунцовом носу.
- Ничего себе, четыре новых уже, - возмущался он затягивая на шее форменный галстук, - Никакого здоровья не хватит гулять на полную катушку. Баста, завтра же  рапорт на стол. Хрен с ним с понижением, переведусь-ка я лучше на выездную работу в шашлычную.
Расходились напарники по одному, не прощаясь.
  Уже на выходе Ивану бросился в глаза известный плакат советского периода, где серьезная комсомолка в косынке, прислонив палец к губам, отчаянно предупреждала его: «Не болтай!»
- Советчица нашлась, - поежился от ее проницательного взгляда Ваня, - Ну и где же ты раньше-то была, лахудра, а то устроила мне тут чистый четверг, кукла чертова …